Ревизор: возвращение в СССР 23

Глава 20

Святославль. Дом Зауровых.

— Слыш, Платох, — подошёл старший брат Зауров к младшему. — Лоб опять забухал. Это теперь на неделю, не меньше.

— Нам-то что, Мирон? — безучастно взглянул на него брат. — Пусть себе бухает.

— Ты не понимаешь? Газон-то у дома стоит.

— И что?

— Да то! Сбить машиной Шанцева и все дела.

— Вроде, Лоб пьяный за руль сел?.. Ну, ты голова!

— Мать его на работу уйдёт, надо будет ключи от машины поискать.

— Найдём, — уверенно ответил Платон.

— Что хорошо, что он же не помнит, что делал или не делал, когда в запое. Менты, чтобы дело раскрыть по горячим следам, быстро его убедят в том, что это он сел за руль и задавил директора. Он еще извиняться перед всеми будет перед вынесением приговора…

— Да, директора завода не каждый день давят… Как пить дать, они будут счастливы повязать такого клиента, как Лоб, чтобы не получать пенделей от областного начальства за висяк…

Во время большого перерыва сидели с парнями в столовой, и они мне сказали, что Ираклия сегодня медики обещали выписать из больницы. Надо кому-то его встретить, помочь до общаги добраться. У него вещей там много набралось, пока он больше месяца лежал в больнице.

— Во сколько его отпустить обещали? — спросил я, припоминая, что это до обеда обычно делают.

— Да кто ж его знает? — пожал плечами Булатов. — У нас с Лёхой сегодня смена в стройотряде, в принципе, можем опоздать на час-другой. Только надо сразу после пар в больницу ехать.

— Да ладно, не надо, — задумчиво проговорил я. — Пока вы после пар доедете, он уже в общаге будет… Давайте, я прямо сейчас и поеду, у меня свободное посещение, мне можно последнюю пару задвинуть.

Спокойно доел свой обед, успел обсудить с Лёхой, как у них со Светкой продвигается поиск квартиры. Оказывается, она так и осталась, пока в общаге МИИТа, к матери Лёха, вообще, даже и не пытался её приводить. Вчера они, после Лёхиной работы, успели вечером посмотреть всего один вариант, из тех, что маклер предложил, но им не понравилось. Далеко и от МГУ, и от МИИТа.

— Не отказывайтесь никогда сразу, — посоветовал я. — Берите время на подумать. Так все делают. А то может получиться так, что это самый лучший вариант окажется, а вы уже отказались. Я как вспомню, по каким квартирам ходить пришлось, когда угол жене ещё до свадьбы искали! Это что-то с чем-то… Так, ладно, поехал я за Ираклием.

Я поднялся, пожал всем руки и попрощался до завтра.

Москва. Лубянка.

Диана и Мария уже полдня сидели в гримёрной с Ольгой Анатольевной.

— Нет, детка, я не советую тебе трогать брови, — говорила она Диане. — У тебя красивая, аккуратная линия бровей, хочешь, подведи немного коричневым карандашом, но дёргать не стоит… С возрастом волосы, вообще, редеют, а если их дёргать постоянно, к сорока годам тут нечему будет расти. Будешь с нарисованными бровями ходить.

Девушки переглянулись и смущённо фыркнули, представив себе эту картину. Ольга Анатольевна разложила перед ними модные европейские журналы и на примере моделей с обложки объясняла, как достигнут тот или иной эффект и как он называется.

— Насчёт синих теней… Когда есть возможность самой выбрать свой стиль, в том числе и макияж, я бы не стала их использовать. Синие тени слишком упрощают образ, согласитесь. Дневной макияж должен быть незаметный, прозрачный. Вечерний может быть поярче. Перед съёмкой надо запудривать лицо, чтобы не было отблесков от световых приборов. Если съёмка в полный рост, запудривается всё тело. Не должно быть разницы в оттенках лица, шеи и остальных частей тела.

Ольга Анатольевна продолжила лекцию наглядными примерами на себе и тут же предложила девушкам повторить, заодно обращала их внимание на ошибки и показывала всевозможные хитрости.

— Ну что, перерыв? — с улыбкой посмотрела она на своих ошалевших от количества информации слушательниц.

— Перерыв, — с готовностью согласились девушки.

— После обеда займёмся руками, — улыбнулась Ольга Анатольевна.

Девушки поблагодарили её и отправились в ближайшую от квартиры, где они проходили обучение, заводскую столовую.

— На чём мы с тобой остановились? — спросила Мария, когда они уселись за отдельным столиком.

— На явочных квартирах, — напомнила Диана.

— Да, — кивнула Мария. — Явочные квартиры, явки. Это может быть не только квартира, это может быть дом, заведение какое-то, парикмахерская, кабинет стоматолога. Посещение этой квартиры агентом должно быть обязательно легендированно. То есть у агента должно быть обоснование посещения этой явки. Или ты к стоматологу пришла, или к портному, понимаешь? Пользоваться явками надо в крайних случаях, когда предполагается длительный контакт, например, для переснятия документов, чтобы агент их тут же забрал и вернул на место.

Чем короче контакт, тем лучше. Передача чего-либо, вообще, может быть моментальной, на ходу.

— Это как? — удивилась Диана.

— Ты что-то несёшь маленькое, фотоплёнку, например, я навстречу тебе иду. Поравнялись, ты мне в руку это вложила, я иду дальше. Вот и всё. Но делается это в толпе. Чтобы наружное наблюдение контрразведки не смогло засечь момент передачи. И вообще это лучше делать где-то в тамбурах, в лифтах, в проходах, понимаешь, да? Там, где люди вынуждены ближе подойти друг к другу и ни у кого это подозрений не вызовет. И видимость ограничена. К примеру, в лифт народу набилось, ты прижалась ко мне и что угодно передала незамеченная в этом…

— Ой, как всё сложно, — вздохнула Диана.

— А как ты думала? Но у тебя другая будет специализация, ты же с документами других государств дела не имеешь. Возможно, тебя попросят собрать о ком-то информацию. Тебе надо будет познакомиться, поговорить, запомнить, что человек интересного рассказывает о себе, и передать резиденту, а он передаст в Центр.

— Ерунда какая-то… Зачем?

— Мы с тобой два дня говорили о подставах, — удивлённо взглянула на неё Мария. — И говорили, что каждый новый объект разработки и вербовки многократно проверяется. Так?

— Ну, так.

— А как он проверяется? Сначала он о себе что-то рассказал нашему агенту. Агент это все запомнил и передал резидентуре. А дальше кому-то из агентов или доверенных лиц даётся задание поговорить с этим объектом ещё раз на ту же тему. А потом полученные результаты сравниваются. Если это подстава с выдуманной легендой, это как-то, да проявится…

— А как проявится? — с недоумением смотрела на неё Диана.

— Это всё с опытом приходит. Резиденты же годами с людьми работают. Ну, как тебе объяснить? Вот смотри, когда подстава пытается привлечь внимание агента, которого контрразведка враждебного государства вычислила и хочет использовать в своих целях, она говорит, допустим, что симпатизирует СССР и его достижениям. А в разговоре с человеком, про которого неизвестно, что он сотрудничает с нашей разведкой, она может сказать, что думает на самом деле, что видала она коммунистов в гробу и белых тапочках.

— Ага, вот теперь понятно, — внимательно посмотрела на неё Диана. — Тогда мне надо будет знать, на какую тему с этой подставой разговаривать.

— Подожди. Во-первых, это может быть и не подстава, а честный человек, искренне симпатизирующий коммунистам. А во-вторых, в любом случае, нельзя допускать проявление недоверия в разговоре. Подстава может быть тоже неплохим психологом и считает тебя. А у нашей разведки могут быть планы на неё, а ты им всё испортишь.

— Какие планы могут быть на подставу? — удивилась Диана. — Понятно же, что она ничего ценного не сдаст.

— Ну, во-первых, были случаи, когда для продвижения своей подставы ЦРУ сдавали секреты других государств, для того, чтобы убедить нас в её ценности. А во-вторых, в любую игру можно играть вдвоём, они же не только дезу нам пихают через свои подставы. Они с её помощью наших агентов вычисляют, резидентуру, методы нашей работы, способы связи. На этом поле тоже можно с ними как-то сыграть…

— Прямо шахматы какие-то! — удивилась Диана.

— Не то слово! — улыбнулась ей в ответ Мария. — Ладно, пора возвращаться.

Приехал в Склиф часам к двум. Ираклий сидел на кровати, одетый и рядом на кровати стояло штук пять собранных сумок.

— Хорошо, что приехал, эка ты тут вещами как оброс, — сказал я ему, — помогу тебе.

— О, привет, — удивился он. — Книги заберёшь свои, — подвинул он ко мне одну из сумок. — Спасибо, что принес их, без них, не знаю, что бы тут и делал. Пересчитывать трещины в потолке, думаю, быстро бы надоело…

— Как дела? — протянул я ему руку. — Ходить уже можешь?

— Слушай, я не думал, что это так сложно, — проговорил он. — Как гипс сняли, только на третий день с кровати смог, наконец, подняться. Так ослаб, представляешь? Сейчас уже по коридору хожу.

— А по лестнице спустишься?

— По лестнице не пробовал, — обескураженно посмотрел он на меня.

— Ну, ничего. Нам до такси бы только добраться…

— Какое такси?

— Ну, ты же выписываться собираешься. На метро, что ли, в ДАС поедешь?

— Я в ДАС не поеду. Сейчас родители за мной приедут.

— Не понял, — озадаченно уставился я на него.

— Они квартиру сняли в Москве. Мама уже месяц здесь, папа вчера специально на выписку прилетел. До конца месяца квартира оплачена. Мы с мамой пока поживём в ней. А в январе ей на работу, а я в ДАС вернусь.

— Вот как, значит… Ну, отлично. На время реабилитации мама с тобой побудет. А там, глядишь, и сам расходишься. В университете когда планируешь появиться? Надо бы хвосты подчистить к сессии…

Тут вошёл доктор и вручил Ираклию, как я понял, выписные бумаги.

— Я там всё написал, — проговорил он. — Почитай внимательно, там массаж, ЛФК, физиотерапия. Не пускай на самотёк.

— Хорошо, — кивнул Ираклий. — Спасибо.

— А что родители вдруг квартиру сняли? — поинтересовался я, когда доктор вышел из палаты. — У дяди Дато такой дом совсем недалеко от Москвы.

— Разругались они с Дато, — мрачно взглянул на меня друг. — Мама теперь даже с тёткой, сестрой своей, не общается…

— Ничего себе. А что так? — насторожился я.

— Да он же, когда меня крайним хотели сделать, громче всех на меня орал, правду слышать не хотел, что не было меня за рулем. А потом, когда уже Рубен оклемался и мои слова подтвердил, он резко начал утверждать, что, если бы не он, на меня так всех собак и повесили бы, мол, это он бегал и всю Москву на уши ради меня поднял. Родители приехали, отблагодарить его за это хотели, хорошо при мне это стали обсуждать, так я им объяснил, кто меня на самом деле вытащил. Вовсе не он, и им это очень не понравилось. Хотя… Знал бы, что они пойдут с ним ссориться, может и промолчал бы… Родственник, все же…

— Дружище, ну вот такова она жизнь, — с сочувствием проговорил я. — Ты, главное, твёрдо усвой, что твоей вины во всём этом нет. Каждый сделал свой выбор сам. Молчать о таком тоже не стоит. Вдруг однажды твоему отцу или маме понадобится серьезная поддержка, они будут на дядю рассчитывать, а он пообещает и не сделает. Как тебя подставил с этой аварией, не стал родную кровь защищать, так и с ними поступит. Поэтому лучше им не иметь иллюзий. Кризисные ситуации хороши тем, что сразу понимаешь, кто родственник и друг, а кто — случайный попутчик.

— Да всё я понимаю, — потерянно взглянул на меня Ираклий.

Так… Началось в колхозе утро. Синдром выжившего во всей своей красе. И чем ему помочь? Где я ему психолога в Союзе найду? Не к пучеглазому же, как Диана его назвала, Ираклия тащить на приём. Хотя, он же сексот, могли бы и помочь своему сотруднику… А может, Кротову аккуратно намекнуть? Завести при нём разговор, что Тания интерес к жизни потерял после аварии… Сообразит же, наверное, что к чему?

Пока я соображал, что теперь делать, появились родители Ираклия. Хотел просто познакомиться с ними и свалить под шумок, но ему понадобилось зачем-то обязательно объяснить предкам, что я именно тот человек, которому они все обязаны.

Мама Ираклия, Тамара Тенгизовна, бросилась мне чуть ли не руки целовать, так неудобно было, с упрёком посмотрел на Ираклия, мол, ты совсем, что ли? Что за подстава? Отец Ираклия Томаз Леванович тоже мне руку жал, как мне показалось, несколько минут.

— Ну, что вы, что вы! — сопротивлялся я как мог. — Я только ещё одного нашего однокурсника подключил, когда понял, что дело пахнет керосином.

— Мы так вам благодарны, вам всем, — не сдержала слёз Тамара Тенгизовна.

— Очень благодарны, — поддержал её батя. — Приезжайте к нам все в Батуми, как сезон начнется. С удовольствием примем вашу семью, у нас дом большой, все поместятся.

— Спасибо огромное за приглашение, — искренне поблагодарил я и взял сумку со своими книгами с кровати. — Что ещё взять? Давайте мне что-нибудь тяжелое.

Родители засуетились, я взял ещё одну сумку, а Ираклий с трудом поднялся и как старый дед поковылял к выходу из палаты, ухватившись было за две сумки. Но батя тут же отобрал их у него, а мама плечо своё ему подставила.

Святославль. Дом Якубовых.

Когда муж вернулся из Москвы и сообщил, что его семья хочет, чтобы они переехали в благоустроенный большой дом, Настя восприняла эту новость с восторгом, и даже перспектива разговора со свекровью о размене квартиры в тот момент не пугала её.

Но чем ближе был этот разговор, тем настроение у Насти всё больше портилось. И когда муж ушёл на вокзал встречать отца, приехавшего специально для этого разговора, Настя для себя решила, что это не её война и пусть Якубовы сами между собой разбираются. Сколько на нее и с каким удовольствием Оксана орала… И вот появится она у нее в квартире по такому вопросу, что дальше будет? Вместо нормального разговора ей же легче будет снова орать начать…

Когда мужчины пришли, она усадила их за праздничный стол, по случаю приезда тестя и любимого дедушки.

— Знаете, что я подумала, — осторожно подбирая слова, начала она, когда мужчины пригубили по первой стопке. — Может, мне не стоит ходить с вами? Оксана Евгеньевна отвлекаться на меня начнёт, и у вас разговора не получится.

Руслан переглянулся с отцом, и они оба, на удивление, спокойно отнеслись к её предложению. У Насти камень с души свалился, что ей не надо в таком тяжёлом разговоре со свекровью участвовать. Только-только разговаривать спокойно стали, случайно встретившись на улице…

А ведь если не договорятся с ней мужчины сейчас, опять же уличные скандалы начнутся! — с содроганием подумала она.

Москва.

Сославшись на дела в секретариате ПВС, Самедов отпросился с работы на полчаса пораньше и оказался в Комитете по миру перед самым окончанием рабочего дня.

— Добрый вечер, — деланно весело поздоровался он со студентами и прошёл в кабинет Валиева. — Приветствую, Ильдар Ринатович. Был в секретариате, вот, решил к вам заглянуть по пути, узнать, не понадобится ли моя помощь в ближайшее время?

— Члены молодёжной группы рассчитывают справиться своими силами, Рашид Фархадович, — извиняющимся тоном проговорил Валиев. — А для меня важно мнение моего коллектива. Вынужден отказаться от вашей помощи, но, в любом случае, огромное вам спасибо за поддержку и неравнодушие, — протянул он ему руку, намекая, что на этом всё.

Самедов еле сдержался, чтобы не нагрубить ему. Только многолетняя практика в лицемерии позволила ему улыбнуться и пожать протянутую руку.

Выходя из Комитета по миру, остальных он намеренно проигнорировал. Валиев открытым текстом дал ему понять, что эти недоделанные сотрудники ВС высказались против его участия в их команде.

Посадив всю семью Тания в такси, попрощался с ними, а перед этим убедил, что Ираклию надо хоть ненадолго появляться в университете, несмотря на освобождение от занятий до Нового года, хотя бы текущие семинары не пропускать, потом меньше беготни будет.

Ираклий обещал завтра появиться, пройтись по преподавателям, отметиться, что жив и почти здоров, и готов и дальше грызть гранит науки. Телефона у них на съёмной квартире нет и не было никогда, записал себе его адрес, на всякий случай.

Пока шёл к метро, решил позвонить отцу, посоветоваться насчёт Галии. Мнение домашних я уже выяснил, разве что я ещё не знаю, что Загит насчёт ее выхода на работу думает. Но, судя по тому, что они с Галиёй решили выйти из академа досрочно, то и с работой он, скорее всего, её поддержит.

— О, привет, пап, — обрадовался я, что он ещё на работе. — Слушай, совет твой нужен. У тебя есть какие-то планы сегодня на вечер? Хочу пригласить вас в гости.

— Случилось что? — обеспокоенно спросил отец.

— Да. Галия устала сидеть в декрете.

— А, ну, про это я в курсе.

— Но она ещё и на работу хочет выйти, не только продолжить учиться. И у меня большие сомнения, что она все это потянет.

— Как? — удивился отец. — Вот это новости!

— Вот поэтому и хотел вас с Кирой пригласить. Надо посоветоваться. Ты человек опытный, хотим послушать, что подскажешь. Жена твоя тоже очень разумные советы дает. Ну и тем более, что сто лет уже не виделись, из-за этой вашей эпидемии скарлатины… она хоть теперь-то закончилась?

— Вообще-то это ветрянка была, но да, теперь все в порядке. Мы приедем, сын, — тут же ответил он. — После шести.

— Спасибо. Буду ждать.

Дома сразу предупредил всех, что у нас сегодня вечером в гостях будет батя с семьёй. Мама на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки и занялась готовкой.