Рим. Полная история города

Глава двадцать первая. Монументальный Рим ХХ века

Несмотря на то, что Италия с 1882 года являлась членом Тройственного союза, объединявшего ее с Германией и Австро-Венгрией, с начала Первой мировой войны она сохраняла нейтралитет, а в 1915 году, после долгих уговоров, выступила на стороне Антанты.[149] Соблазн был велик — дипломаты Антанты обещали Италии австрийские Трентино и Триест, албанскую Валлону и даже часть османских владений. Итальянский театр военных действий той войны простирался вдоль австро-итальянской границы — от Трентино до Адриатического моря, так что Рима война напрямую не коснулась и никакого ущерба, кроме общего спада экономики, ему не нанесла. После окончания войны Италия получила новые территории и 10 % репарационных выплат Германии, такова была плата за четыреста тысяч погибших итальянцев. Воспоминания американского писателя Эрнеста Хемингуэя о войне на Итальянском фронте легли в основу его знаменитого романа «Прощай, оружие!». Позднее Хемингуэй написал: «Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы — другая команда, участвующая в состязании». Без комментариев, ибо добавить к этому нечего.

Несмотря на территориальные приобретения и долю в германских репарациях, положение Италии после окончания Первой мировой войны было удручающим, если не сказать — плачевным. Экономический спад, перманентный политический кризис, массовая эмиграция… В сложившейся ситуации не мог помочь даже знаменитый итальянский оптимизм. Обществу требовались новые идеи и новые пути, но… Но, к сожалению, путь был выбран неверный. В 1921 году, на базе Итальянского союза борьбы, была создана Национальная фашистская партия, которая в 1924 году получила большинство в парламенте, а с 1928 года стала единственной легальной партией в стране и оставалась таковой до 1943 года. Главой и основателем этой партии был Бенито Амилькаре Андреа Муссолини, политическое кредо которого звучало следующим образом: «Мы позволим себе роскошь быть одновременно аристократами и демократами, революционерами и реакционерами, сторонниками легальной борьбы и нелегальной, и все это в зависимости от места и обстоятельств, в которых нам придется находиться и действовать». Короче говоря, Муссолини был беспринципным демагогом-популистом, но при том хорошим оратором и весьма неплохим стратегом. А еще он был выходцем из низов, сыном кузнеца. Итальянцам, у которых неприязнь к аристократии засела в крови с давних пор, всегда нравились герои из простого народа, такие, как сын трактирщика Кола ди Риенцо или Джузеппе Гарибальди, отец которого был владельцем небольшого торгового судна, по сути — обычным моряком.

В октябре 1922 года на митинге в Неаполе Муссолини объявил о намерении захватить власть: «Либо нас добровольно допустят к управлению, либо мы захватим власть, совершив поход на Рим». 27 октября 1922 года начался многотысячный поход на Рим сторонников фашистской партии. 30 октября фашисты вошли в Рим, не встретив сопротивления со стороны правительственных сил. После аудиенции с королем Виктором Эммануилом III Муссолини приступил к формированию фашистского правительства, в котором он занял посты премьер-министра, министра внутренних дел и министра иностранных дел. По сути, произошел мирный фашистский переворот, после которого Виктор Эммануил стал марионеткой в руках диктатора Муссолини.

Бруно и Бенито Муссолини

«Без ложной скромности я считаю себя духовным отцом генерального плана реконструкции Рима», — говорил Муссолини. Скромностью он вообще не страдал, ее недостаток компенсировался избытком энергии. Дуче[150] (партийный титул Муссолини) мог руководить семью министерствами и находить при этом время для Рима, которому предстояло превзойти в своем величии Древний Рим (так и вспоминается народная мудрость: «Дурень думкой богатеет»).

Оно бы и ладно. В конце концов, реконструкция идет городу на пользу, при условии, что она проводится с умом. Однако во главу ставилась не польза, а возвеличивание древности за счет других периодов, не менее ценных для истории Рима. Муссолини делил проблемы Рима на «проблемы необходимости» и «проблемы величия»: «Проблемы необходимости проистекают из развития Рима и сводятся к двум основным факторам: домам и коммуникациям. Проблемы величия совсем другого рода: нужно освободить от посредственных наслоений весь древний Рим, но рядом с Римом античным и средневековым нужно создать монументальный Рим ХХ века. Рим не может и не должен быть только лишь современным городом в банальном смысле этого слова. Он должен быть городом, достойным своей славы, и эта слава должна беспрерывно обновлять его, чтобы передать его грядущим поколениям как наследие фашистского времени».

Любовь Муссолини (и всех итальянских фашистов) к Древнему Риму зиждилась на тоске по былому величию и стремлению к его восстановлению. С подобной точки зрения средневековый или барочный Рим не имел никакой ценности, поскольку в те времена римляне, то есть — итальянцы, не правили миром, а сами страдали от засилья иностранных держав. Образно говоря, вместе с водой фашисты старались выплеснуть и «ребенка» — не имперский Рим. Леонардо да Винчи, Микеланджело, Бенвенуто Челлини и прочие гениальные художники в представлении фашистов не стоили и мизинца консула Авла Плавтия, завоевателя Британии и ее первого наместника. К тому же любителям торжественных шествий больше импонировали прямые широкие проспекты, а не хитросплетения средневековых улиц.

Собственно, ничего нового Муссолини не предложил. Возвеличивание Древнего Рима началось сразу же после объединения итальянских земель, и примерно тогда же начали переселять бедняков из центра на окраины города (это было второй составляющей плана превращения Рима в «монументальный город ХХ века»). И негативное отношение общественности к Риму возникло задолго до прихода фашистов к власти. Еще 1914 году писатель Джованни Паппини выразился о Риме следующим образом: «Этот город, чьи руины, чьи площади, чьи церкви являются олицетворением прошлого, этот город — разбойница и воровка, которая привлекает, как путана, своих любовников и заражает их сифилисом хронического археологизма, этот вероломный и опасный символ всего того, что чинит препятствия рассвету в Италии нового, оригинального мышления».

Муссолини, по понятным причинам, больше всего импонировал основатель имперского Рима Октавиан Август. В октябре 1925 года дуче сказал римлянам: «Через пять лет Рим должен предстать перед народами мира во всей своей красоте, как просторный, чистый, могущественный город, каким он и был во времена первой империи Августа. Вы продолжите очищать ствол могучего дуба от того, что все еще загораживает его… Вы освободите от паразитирующих мирских строений великие храмы христианского Рима. Тысячелетним памятникам нашей истории необходимо уединение».

Энрико де Никола — король Италии и Бенито Муссолини покидают дворец Монтечиторио. 1923 год

В числе первых был снесен средневековый квартал вокруг площади Арачели у подножия Капитолийского холма, после чего стали «открыты взору» Капитолийский ансамбль и монумент Виктору Эммануилу II. Затем снесли квартал Алессандрино, чтобы выделить (и немного отделить от всего прочего) руины Императорских форумов. Символом преемственности Древнего и Нового Рима стала новая центральная ось города — улица Империи, впоследствии переименованная в улицу Императорских форумов. Эта улица соединила палаццо Венеция, где находилась резиденция дуче с Колизеем.

Надо отметить, что не все начинания были реализованы, и примером тому служит пустырь у моста Мадзини, некогда бывший частью построенной в XVI веке Виа Джулия, ныне славящейся своими антикварными магазинами. Остался на бумаге проект дворца Литторио, предназначавшийся для партийных собраний фашистов, а застройка района Всемирной выставки 1942 года (которая так и не состоялась) была осуществлена лишь частично. Наиболее известным из возведенных там зданий стал Дворец итальянской цивилизации, который римляне сразу же прозвали «Квадратным Колизеем». Подобно Колизею, фасад здания образован шестью ярусами лоджий, по девять арок в каждом. Но если в круглом Колизее дуги арок смотрятся гармонично, то в квадрате они прямо-таки «режут глаз».

Невосполнимой потерей стал снос двух уникальных церквей — Сан-Джакомо-Скоссакавалли и Сан-Микеле Арканджело-иль-Корридоре-ди-Борго.

Церковь святого Иакова на площади Скоссакавалли снесли вместе с кварталом Спина-деи-Борги ради создания современной улицы Примирения (Виа делла Кончилиационе), ведущей к собору Святого Петра от западного берега Тибрa.[151] По идее эта улица делает путь к главному католическому храму более удобным… Но с ее появлением исчезло чудо внезапного открытия собора паломникам, пробирающимся к святыне через сплетение извилистых улочек. Что же касается снесенной церкви, то, согласно преданию, она была построена самой святой Еленой, матерью императора Константина I, по возвращении из Святой земли, откуда, среди прочих реликвий, эта достойная женщина привезла два больших алтарных камня. В одном месте лошади встали как вкопанные, и это было истолковано как желание камней остаться на этом месте. Легенды легендами, и возможно, что «coxa caballi» («бедро лошади»), впоследствии трансформировавшееся в «scossacavalli» произошло от какой-то конной статуи античных времен, расположенной неподалеку, но этот храм, построенный в раннем средневековье и перестроенный в XVI веке, имел большую историческую ценность.

Площадь Скоссакавалли с церковью Сан-Джакомо. XVIII век

Церковь Святого Михаила Архангела (Сан-Микеле Арканджело-иль-Корридоре-ди-Борго), находившаяся в районе Борго, тоже была снесена в ходе прокладки улицы Примирения. Легенда связывает постройку этой церкви с появлением в небе святого Михаила во время эпидемии чумы. Но более дотошные историки датируют постройку не концом VI, а первой половиной XV века, когда о ней впервые упоминается в документах. Церковь запланировали к сносу еще в 1908 году, но в течение тридцати лет до этого не доходили руки, а в 1939 году все же дошли. К сожалению.

«Новым Большим цирком» и, одновременно, новым «императорским» форумом стал Форум Муссолини, впоследствии переименованный в Итальянский форум — монументальный спортивный комплекс, строительство которого растянулось на десятилетие (1928–1938). Комплекс включает в себя два стадиона — Олимпийский и Мраморный, названный так по мраморным статуям спортсменов, бассейн, теннисные корты и площадь с фонтаном.

Церковь Святого Михаила Архангела в Борго

В апреле 1937 года на юго-восточной окраине Рима, на Тускуланской дороге, была открыта киностудия Чинечитта («Город кино»), способная выпускать до шестидесяти фильмов в год — по тем временам это было очень хорошим показателем. С архитектурной точки зрения Чинечитта представляет собой образец предельно лаконичного рационализма, иначе говоря — не представляет ничего особенного. Ее достоинство в другом — во времена локального Ренессанса, пережитого киностудией после Второй мировой войны, здесь были сняты такие шедевры, как «Римские каникулы», «Клеопатра», «Бен Гур», «Сладкая жизнь». В наше время киностудия переживает не самые лучшие времена, но слава Голливуда на Тибре останется с ней навсегда.

Требование Муссолини «поднять на имперский уровень всю национальную жизнь страны» привело к фашизации общественной жизни. Итальянцы активно вовлекались в фашистскую партию, решением совета министров были учреждены «фашистские субботы», которые следовало посвящать военной, политической и спортивной подготовке, молодежные и детские организации были объединены в единую организацию «Итальянская ликторская[152] молодежь», цитаты из высказываний Муссолини развешивались повсюду, а в головы населения вбивался тезис: «Дуче всегда прав». Чем это закончилось, общеизвестно — в апреле 1945 года Муссолини расстреляли итальянские партизаны[153].

Летом 1943 года, когда уже ни у кого не было сомнений в том, кто победит в войне, в Италии произошел государственный переворот, в результате которого Муссолини был устранен от власти и арестован, а его фашистская партия распущена. Новое итальянское правительство во главе с маршалом Пьетро Бадольо, объявило о нейтралитете Италии и начало подготовку к заключению сепаратного мира с западными союзниками СССР во Второй мировой войне, оккупировавшими к тому моменту юг Италии. Перемирие было подписано 3 сентября 1943 года. В ответ на это Германия поспешила взять под свой контроль свободную от союзников территорию Италии (северную и центральную часть страны). 11 сентября после полуторадневных уличных боев немцы захватили Рим и оставались здесь до 5 июня 1944 года. 12 сентября немецкими десантниками был освобожден Муссолини, который стал главой марионеточной профашистской Итальянской социальной республики со столицей в Риме. Эту «республику», державшуюся исключительно на нацистских штыках, не воспринимал всерьез никто — ни итальянцы, ни союзники, ни гитлеровцы. Фактически то была немецкая оккупация, конец которой положили союзные (британско-канадско-американские) войска. Риму снова повезло — положение гитлеровских войск в Италии летом 1944 года было настолько плохим, что они не стали оборонять город. Полностью же вся территория Италии была освобождена 8 мая 1945 года.

ПОСТСКРИПТУМ. Если вам хочется побывать в том, довоенном, Риме, но именно в Риме, а не в Италии времен Муссолини, то можете посмотреть фильм «Рим», снятый в 1972 году режиссером Федерико Феллини, приехавшим в Вечный город в 1938 году восторженным восемнадцатилетним юношей… Никакой политики, только атмосфера (давно подмечено, что лучшими произведениями гениальных художников являются те, в которых они пытаются вернуться в молодые годы).

А если вам хочется увидеть Рим во время немецкой оккупации, то эту возможность вам предоставит режиссер Роберто Росселлини, коренной римлянин, да к тому же еще и сын человека, построившего первый римский кинотеатр. В конце Второй мировой войны, с наспех сделанным сценарием и с актерами-любителями, Росселлини снял картину «Рим — открытый город», ставшую «первой ласточкой» итальянского неореализма, одной из граней послевоенного европейского кинематографа. Картина принесла режиссеру всемирную славу, но, пожалуй, более значимой наградой для него стал бурный роман с исполнительницей главной женской роли Анной Маньяни, первой итальянской актрисы, получившей «Оскара» за лучшую женскую роль.