Рождение хрономага

Глава 22

Ближе к рассвету мы, потягивая местный энергетик, аки восточные земные падишахи восседали в гостинной на заваленных подушечками диванах, ожидая прибытия новых работниц. От опьянения не осталось и следа, как собственно и похмелья. Только бился в голове вопрос — нахрена я всю эту бадягу заварил? Шло бы своим чередом и шло… Сейчас спал бы сном младенца, так нет же, придумал геморрой.

Прибыла наконец-то долгожданная карета, с… Пятью девушками. Взглянуть там было на что. Не будь у меня Насти заинтересовался бы. А так? Надеюсь придёт момент, когда Родни сможет взглянуть на одну из представительниц прекрасного пола с симпатией и без внутреннего содрогания, как сейчас. На этот раз появление женщин товарищ перенес намного легче нежели прежде в академии. Правда постоянно мучил свой бедный мизинец. Но главное сработало же? Чуток тренировок и будет вполне адекватный пацан.

Всех расселили, управляющему дали распоряжение придумать для девушек спектр работ. Кого-то добавили на кухню, кого-то прислуживать за столом, кого-то подключили к уборке помещений, одна сама попросилась в оранжерею, а последняя оказалась… Лекарем! Самому Родни её таланты пока без надобности, а вот работникам в особняке услуги лекаря не помешали бы. О чем пришлось намекнуть парню, поведав вкратце как устроено всё в моем типа родном мире, где общее медицинское обслуживание лежит на плечах власть имущих и работодателей. Для девушки тут же отдали распоряжение оборудовать кабинет для приема пациентов.

Выделенную мне комнату увидел уже засветло. Да и то особо не рассматривал — вошел, взял направление в сторону постели, и… Упс! Проснулся. За окном солнце в зените, сна ни в одном глазу. Ни похмелья, ни иного дискомфорта после минувшего злоупотребления и бессонной ночи. Бодряк. Правда жрать хочется жутко. А ещё обратно на крышу тянет — в бассейн занырнуть пока имеется такая возможность. А потом в библиотеку! А то, кто его этого Родни знает, может после сегодняшних реформ он заречется меня в гости звать?

Товарищ ещё спал. Что мне не помешало удовлетворить все насущные потребности, включая плотный завтрак и бассейн. Прислуживала в столовой одна из новеньких. И сразу окружающая атмосфера изменилась. Стало теплее, уютнее.

«Эй, реформатор, выходи, дело есть…» — ворвался в мою голос зачермышка, когда я выйдя с крыши намеревался наведаться в библиотеку.

Заинтриговал. Я даже спрашивать не стал зачем, что за дело. Просто вышел во двор. А там… Меня ждал мой бирюзовоглазый красавец и… Леросс!

— Ооо!.. — только и смог протянуть я, непроизвольно едва не поклонившись демону, такая от него исходила аура всесилия и власти.

«Положи на него руку. Он считает твои воспоминания…» — распорядился Белка.

«Сдурел⁈» — воззрился я на фамильяра еще вчера верещавшего будто его режут при моей попытке коснуться леросса.

«Он действительно не причинит вреда, но возможно поможет тебе в поисках…»

Продолжать ему не пришлось. И снова я даже не стал уточнять в поисках кого именно. Хоть кого! Я не откажусь от любой помощи. В итоге положил ладонь на шею приблизившегося демона, и… Будто провалился в собственное прошлое. Я видел то, чего не помнил. Своё совсем раннее детство.

Мир там явно был иной. Об этом говорила бирюзовая трава и листва на деревьях, сюрреалистичная красновато-розовая земля под ногами. И нежно-персиковое небо с пушистыми бело-фиолетовыми облаками. Так вот ты какой Верайн? Со скоростью света мелькали какие-то события. Я не успевал усвоить информацию, распознать слова.

Затем была Земля. Дом деда, бабка… Та что реально Викентьевна! Дед. Питер. Отец, сестра. Они действительно появились в нашей с мамой жизни гораздо позднее моего рождения. И ладно этого не помнил я по юности лет или возможно в результате магического воздействия, но сестра? Или ей тоже подчистили память? Тогда почему также не поступили с типа отцом?

Всё мелькало слишком быстро, оставалось надеяться, что вот так повторно просмотрев свою жизнь я смогу позднее восстановить некие фрагменты и разобраться в возникших непонятках? Мой побег в деревню. Появление Машки. Портал сюда. Вот уже пронеслись последние события моего пребывания на Земле. Встреча с семьей. Знакомство с Настей. Поиски. Временная иллюзия счастья. Потеря… Этот момент отозвался щемящей болью незатягивающейся раны.

Визит на Ульбрант. Разговор с Викентьевной. Все тщательно скрываемые от окружающих опасения, страхи, желания, даже потаённые фантазии личного характера. Что бы я не желал скрыть, всё оказалось вывернуто наизнанку.

Осуществление кошмаров прошлого. Там, на Земле, мне снились кошмары, в которых меня преследовала совершенно нехарактерная мне навязчивая идея, из разряда порицаемых обществом. И имелся некто способный считать мысли. Я гнал прочь ненужные мысли. Пытался абстрагироваться. Думать о чем-то ином, загнать низменные фантазии поглубже. А неведомый некто погружался в моё сознание всё дальше, откапывая там самые потаёные уголки, вытаскивая всю грязь наружу, раскрывая мои тайны.

«То что знаю я будет знать мой спутник…» — раздался в голове какой-то объемный мужской голос, и я сразу понял — это Мертон. — «У нас единение сознания. За тебя согласие на считывание сознания дал твой фамильяр. Он имел на это право…»

«Да⁈» — только и сумел отозваться я, мысленно едва не взвыв.

«Если появится информация, передам через Родни…» — известил леросс и оборвал связь, что оказалось физически ощутимо, будто тренькнула связывающая нас невидимая нить. Я убрал руку. И какое-то время еще стоял с закрытыми глазами пережидая когда пройдет головокружение от слишком быстрой экскурсии по моей жизни. Если правду говорят, что перед смертью в памяти проносится вся жизнь, то это ещё тот отвлекающий маневр…

Возвращался в особняк в смешанных чувствах. С одной стороны понимаю, что зачермышка пытался помочь, а с другой неприятно, что он стал принимать решения без моего ведома. Причем решения связанные со мной! Вот любопытно, леросс сначала спросил у Родни, согласен ли он на получение информации о моей жизни?

Понимаю, что в нашем случае, ситуация схожа с ситуацией Родни и Мертона — мы равноправные спутники друг для друга. Так повелось, что по умолчанию в основном в нашем тандеме всё решал я. Привычка из старого мира. Понимаю что Белка не питомец, а фамильяр, и даже гораздо больше этого, но всё равно чувствую ответственность за него…

В библиотеке сразу же встретил местного хранителя знаний. На этот раз сделал запрос о Земле, Верайне… Возникшая постепенно передо мною стопка книг заставила с уважением окинуть взглядом сию «скромную» личную библиотеку. Когда я делал аналогичный запрос на Картэне про Ульбрант, стопки что в академии, что в городской библиотеке многократно уступали в размерах.

Остаток воскресенья прошел насыщенно и познавательно. Мы сознательно прошлись с инспекцией по особняку, посетив все новые рабочие места девушек. Родни нещадно терзал свой мизинец, но с задачей общения справлялся — не краснел как свекла, не мямлил. Оказалось, что в отношении его фобии даже врожденный дар пасовал. И возможности попрактиковаться в общении у него не было.

Дома не было. Когда он прибыл сюда, весь штат уже состоял из мужчин. В те полгода, что он провел в академии, парень сторонился женского пола, максимально используя дар для создания отталкивающего впечатления.

Выдвигаться в академию решили в понедельник утром. Причем никаких особо интересных лекций не предвиделось, соответственно с учетом свободного посещения занятий, можно было неспеша прибыть ближе к обеду. Конечно я мог сам добраться. Причём не своим ходом, а также на карете. Но хотелось ещё немного покайфать на крыше, и напоследок порыться в библиотеке. И зачермышка умудрился в кратчайшие сроки скорефаниться с лероссом, не желая теперь расставаться с другом.

Сперва после ужина я наведался в местный храм знаний. Ещё немного просветился. Библиотекарь не стал убирать не прочитанные мной книги.

Да уж, фантастика моего, как я считал, мира нервно курит в сторонке в сравнении с реалиями. Земля действительно мир — колония, блокиратор способностей. В нём могут проявлять способности маги пробудившие свой дар находясь в других мирах. Основная масса обитателей обычные люди. Рожденные или выросшие на Земле маги ничем не отличаются от простых смертных, так как остаются заблокированными до момента перехода в другие миры Семимирья, что случается крайне редко, или до перерождения после смерти.

Мир Верайн — тюрьма. Мир суровый. Климат довольно жёсткий — днём жара по пятьдесят градусов, ночами мороз до минус десяти. Нет смены сезонов. Растительность вечно… Не зелёная. Цвета иные как я видел в собственных воспоминаниях. Изначально заселен хищными тварями с иного энергетического плана. Порой они вырывались, уничтожая всё живое до чего могли дорваться. Порталы на Верайне не работали. Только в одной небольшой локации, служившей пунктом приема новых осуждённых и отправки назад отбывших свой срок.

Об этом мире хотелось узнать побольше. О Земле я знал немало по своему опыту, хотя увидел теперь её совершенно в ином ракурсе. стало обидно за тех одаренных, что отроду там и могут до самого смертного одра не узнать о существовании магии и наличии дара у самого себя. А всё потому что судебные провидцы их уличили в перспективе совершения преступления в первой итерации магического обращения. Это зачастую и являлось причиной отправки будущего на Землю. Или в случае обвинения семьи или рода, старших высылали на Верайн, а несовершеннолетним подчищали память и сплавляли на Землю.

Моя мать, и возможно я родились в тюремном мире? Викентьевна обмолвилась, что уже однажды из-за деда нарушила закон. Это так они попали на Верайн? Или по иным причинам? Или там родился только я? Не могли же туда сослать мать с ребенком? В таких случаях как я понял семью разбивали, мать отбывала срок в одном мире, дитя воспитывалось в другом. Так почему же я помню тот мир? И сейчас я четко осознаю, что это именно Верайн.

Опять количество вопросов только увеличилось. А ведь узнал не мало.

И вот снова приятное времяпрепровождение. Проверенный алкоголь приятно согревает. В небе ночное светило и звезды. Вода в бассейне расслабляет. Мысли текут неспешно и размеренно, и вдруг:

— Я начал понимать твоё отношение к женщинам…

— Кх-кх… — аж подавился очередным глотком я, и воззрился на товарища. — В смысле?

— Прежде даже не думал, что женщины могут дать столько ощущений, эмоций…

Вот черт! У меня аж весь алкоголь вмиг выветрился из организма. Он ведь видел и чувствовал всё что и я. То есть сравнил ощущение от близости с разовыми девицами, и то, что испытываешь, когда близок с одним конкретным человеком, к которому тянет, которому всецело доверяешь. С одной стороны, ему полезно осознать разницу, но…

— Родни, без обид, но давай тема моих отношений будет под запретом?

— Почему? Я же не претендую. Понимаю, она твоя…

— Когда-нибудь встретишь ту, что подойдет тебе. Во всём… — попытался сменить тему я.

— Угу… Да-да… Понимаю… — мечтательно глядя в небо пробормотал товарищ.

И глядя на него я понял, что если, вернее — когда найду Настю, придется держать ее подальше от одного конкретно взятого виртонга. Учитывая то, что для меня мы на момент встречи будем в разлуке всего год, а для неё пройдет как минимум еще одна жизнь в целых восемнадцать лет… Шансы очаровать девушку у кое-кого, с учетом иллюзорной менталистики, гораздо выше нежели у меня. Она возможно будет счастлива. Он тоже, или поиграется и оставит. А я… Мне однозначно будет больно. И моя задача этого не допустить. Как и леросса в моё сознание впредь.

«Тут я с тобой соглашусь…» — совершенно неожиданно поддержал мои мысли Белка.

«Спасибо! Если бы не ты, этого бы не произошло…» — с горечью отозвался я. Действительно грустно. У меня не так много товарищей мужского пола. Вернее их вообще нет, кроме Родни. И что теперь? Мы можем поддерживать отношения и общаться имея закрытые темы, ровно до встречи с Настей?

Если зачермышка и услышал этот мысленный вопрос, то ничего не ответил. То ли не знал, что сказать, то ли был уверен, что его версия мне совершенно не понравится.

На этой не самой оптимистичной ноте я буркнув пожелание доброй ночи ушел спать. Говорить не хотелось. А ещё где-то глубоко внутри засел страх, что я потеряю ту, кто заняла все мои мысли, стала слишком дорога.

Заснуть долго не удавалось. В голову лезли самые разнообразные мысли, вернее картины предстоящих событий. И все не из разряда позитивных, но до жути реалистичных. Я раз за разом едва найдя терял любимую девушку. А дальше было по разному. Пытался добиться её внимания вопреки всему. Уходил в запой… В загул… Убивал виновника, делая несчастной её, и вызывая ненависть к себе. Кончал жизнь самоубийством… И так по кругу до утра.

Утром встал с дикой головной больюи ощущением ненависти ко всему миру, включая одного конкретно взятого леросса и зачермышки.

С Родни столкнулись в столовой. Молча поели. Он первым не заговаривал, я тоже. Так же в гнетущей тишине доехали к воротам академии. И уже войдя на территорию, Родни не выдержал и спросил:

— Не понимаю, чем тебя задело моё отношение?

Ещё бы он мог понять! Я всю ночь не спал, решая как быть дальше. Как донести до него очевидные для других понятия. Как обезопасить себя и своё будущее от него. Родни никогда никого не терял! Мать не в счет. У него её по сути и не было. Чтобы что-то терять надо изначально что-то иметь. Несмотря на все нынешние знания отца и сестру я по-своему любил, и потерял. Навсегда. И маму потерял, но надеюсь найти.

Почему считав всю мою память он не осознать всё? Почему сделал это выборочно? Может требуется время для усвоения всего потока информации? А если нет? Зато он теперь знает все мои слабые и уязвимые места.

Меня узлами крутило, на изнанку выворачивало от ощущения собственной беспомощности. Я не мог понять что это — ревность? Страх? Злость? И кто-то был прав сказав, что в любом случае желание всецело владеть человеком — это признак неуверенности в себе. Так и есть. Сейчас я совершенно не уверен в себе. Не уверен, что найду Настю. Не уверен, что сумею вновь добиться её внимания. Не уверен, что кое-кто не уведет её из-под носа.

— … Тебе что жалко воспоминаний? У меня их не было, — продолжал Родни, и я не знал, что ответить. — Если бы не Мертон, никогда не узнал бы…

— Это личное! — начиная закипать огрызнулся я.

— Странный ты… — буркнул парень, и добавил: — Но спасибо… За всё. Если что узнаю. Сообщу, — завершил он и резко крутанувшись на пятках, направился к учебному корпусу.

Я смотрел вслед товарищу. Думаю уже бывшему. Больше он не напоминал сутулого, щурящего глаза, смущающегося, затюканого ботаника, спотыкающегося на ровном месте при одном только виде или упоминании девушек. Плечи расправились, на лице застыло выражение лёгкого превосходства, взгляд серых глаз стал уверенным. Даже вещи теперь сидели на нем совершенно иначе. Этакая ходячая реклама стиля. В голове не укладывается, что тот Родни и этот — один и тот же… Виртонг.

Проходившие мимо адептки, в кои-то веки проигнорировали моё присутствие, проводив парня заинтересованными взглядами, словно впервые заметив. Он даже подмигнул им, как это делал когда-то я. Только в отличие от меня он при этом давил ногтем большого пальца правой руки подушечку мизинца. Кто не знал этого нюанса, тот конечно не заметил бы. Но не я. Фобия никуда не делась, но он с ней успешно боролся. И судя по скорости прогресса, преодолеет её довольно скоро.

Думаю, этот новый Родни удивит многих. Только к добру ли эти метаморфозы? Не породил ли я зло?