Рождённая летать

29

Было бы странно ожидать, что сиятельная дама уберётся из его дома в тот же день. Свадьба, даже уже заранее оговоренная, — дело небыстрое. К тому же, этим известием ещё и жениха нужно осчастливить. Но не мог же он выставить Лиафу с сундуками на порог?! Нет, мог, конечно, но истеричной барышней выглядеть не хотелось. Поэтому Лейв убрался из собственного дома сам, тем более что неоконченные дела незавершённой поездки требовали внимания к себе. И Шерил захватил с собой. Мало ли что дуре сиятельной напоследок в голову шибануть может? А путешествовать с нею всё равно было интереснее, чем одному. Условно одному конечно. Вокруг него крутилось немало таких же условных соратников, союзников и помощников. Однако каждый из них имел свои, не всегда уверенно прогнозируемые Лейвом интересы в предстоящей кампании. У Шерил же интересов внутри Ияннорира не было, а то, как она иногда подыгрывала в пользу айев, он отлично видел и, если ему это не было выгодно, игнорировал.

Зато как занятно было наблюдать, как она пытается общаться без его посредничества с окружающими! От простоты, прямоты и целеустремлённости девушки многих прямо таки вышибало из седла.

Для начала Шерил изрядно облегчила и упростила наряд высокородной дамы, попутно выпроводив ставшую бесполезной половину женской прислуги. Но и этим осталась недовольна. Вытребовала женский брючный костюм (и в подробностях объяснила, как он должен выглядеть), верховую лошадь вместо кареты и инструмент. Музыкальный инструмент. Она, оказывается, умела играть буквально на всём, что в руки попадалось и любила негромко напевать старинные баллады, народные песни и что-то совершенно непонятное на неизвестных языках, но весьма приятное на слух. И послушать её подбирался поближе весь караван, как бы ненароком, нечаянно, якобы потому что вот в этом месте ехать удобнее всего. А то проявлять интерес к чужой наложнице, а тем более наложнице лица высокопоставленного, не принято, неприлично.

— Неприлично, — как эхо мыслей Лейва отозвался юный Мейв Сиятельный.

— Что? — обернулся благоволивший к нему Лейв, который занятый своими мыслями упустил нить общего разговора.

— Какие претензии? — ответила вместо него Шерил, которая плевать хотела на условности внутренней иерархии кхонов. Как раз сейчас она, перекинув одну ногу через седло (и как только не падала!) и устроив на ней инструмент, пробовала подбирать на слух затейливый мотивчик. — Эту статусную тряпочку, которую вы зовёте кьензом, ношу — не снимаю. Даже не жалуюсь.

Мальчика перекосило. И ответить нахалке хотелось, но обращаться напрямую к чужой наложнице всё же не пристало. Основы этикета он затвердил накрепко, ещё когда безвылазно обитал в доме отца.

— Отстань от девочки, — хмыкнул Еджо Толстый, который путешествовал с комфортом, в коляске, которая заметно замедляла их движение. Однако же роскоши оставить на месте того, кто возможно временно заменит его на время посольства к возможным союзникам, Лейв себе позволить не мог. — Вот он тебя ещё к айям в горы потащит, успеешь насмотреться на женщин в штанах. Там это в порядке вещей. Привыкай.

— Но сейчас-то мы не в горах! Пусть бы одевалась, как даме пристало!

Шерил посмотрела на свои руки: скрутить бы ему какую-нибудь фигуру из пальцев, да не поймёт, здесь этот жест не известен. Зато есть другой, не менее действенный способ: инструмент в её руках издал настолько противный визжащее-дребезжащий звук, что всем всё сразу стало понятно, а Лейв, поперхнувшийся смешком, счёл за лучшее послать лошадь вперёд. Не следует обижать мальчишку и, наверное, всё же стоит взять его с собой в посольство, пусть кругозор расширяет.

Сразу после. После того как его отец подтвердит свою лояльность ему, Лейву.

Работа в дипломатическом цехе никогда не была его специализацией, однако все Мастера, достигшие этого высокого звания, были вынуждены заниматься не только любимым делом, но и брать на себя часть обязанностей по управлению страной. Не все из них имели к тому склонности и способности, но существующий порядок вещей никто отменять не собирался. Так демонстративно как Езекиил, Азорра свои общественные обязанности игнорировать не решался, но и особого удовольствия от них не получал. Обычно. А сейчас вот чуть ли не благословлял их, давших возможность влиять на события, происходящих далеко, аж в Светлой Империи, где кипели страсти по переделу власти, и где как-то пыталась выживать одна удивительная девушка. Дипломатическая переписка с Лейвом Сиятельным, которого какие-то подгорные демоны носили по всей стране (а вместе с ним и Шерил) велась весьма активно. И Азорра делал всё от него зависящее, чтобы кризисный управляющий, а в недалёком будущем, возможно, единовластный глава государства, счёл необходимым лично посетить их горы. А в том, что любимая наложница будет его сопровождать, Мастер почти не сомневался. Таскает же он её за собой сейчас?

Игра оказалась увлекательной и сама по себе. Свою добычу он, словно крупную рыбу, вываживал и подтягивал, вываживал и подтягивал. Всё ближе и ближе и вот уже приходит известие, что Сиятельный, вместе со свитой направляется к горам. Есть!

С каждым поворотом колеса, с каждым стуком лошадиных копыт родные горы становились всё ближе и ближе, воздух, с подъёмом, всё прохладнее, а на сердце всё теплее. Её попеременно охватывали чувства радостного волнения и тревоги, и не счесть сколько раз благословила Шерил местную моду, предписывающую наложницам носить вуали, за то, что не приходится постоянно за выражением лица следить.

Дорога была другая, не та по которой они полгода назад с Яреком направлялись к горам, лучше благоустроенная — вместо разбитых колей на голом грунте её покрывали тёсаные каменные плиты, с гостевыми домами в полудневном переходе друг от друга, чтобы путники имели возможность не только заночевать, но и отобедать с удобством. Комфорт полнейший. Шерил даже заподозрила, что отношения между двумя государствами не столь прохладные, как ей до сих пор говорили.

— Это тебе только кажется, — ответил Лейв, когда она подсела к нему с этим вопросом во время обеденного привала. — Торговлю они ведут, правда, в очень ограниченном количестве, но только с исконными людьми и только на нашей территории. Да и то, что эта дорога — единственная, о многом говорит.

Он было начал что-то рассказывать о перспективах торговли с Горным Престолом, об упущенных прибылях и политических бонусах, но вовремя заметил, с каким отсутствующе-мечтательным видом она пялится на исчезающий в туманной дымке тракт, и сам себя оборвал. А потом серьёзно задумался: что знает он о своей наложнице? Судя по тому, с каким видом она иногда смотрит на горы, убралась девушка оттуда отнюдь не добровольно. Может, она изгнанница? Или что-то ещё в таком роде? Что вообще известно об обычаях крылатых? И не стоит ли вернуть её в замок, пока не поздно? В тёплые объятия Лиафы, которую даже её мудрая матушка не всегда контролировать способна. Нет уж, под его непосредственной защитой, всяко безопаснее будет.

Последняя стоянка, последний провинциальный городок на пути, выросший на торговом деле с крылатыми, в одно мгновение утратил сонную тишину — Сиятельный Властитель, каких здесь десятилетиями не видывали, приехал. Дальше будет уже территория айев. Путешествие с дипломатическим посольством имело свои, и весомые, плюсы. При переправке через границу никаких тебе погонь с перестрелками и никто не тащит через перевал как куль с не особо ценным барахлом. Наоборот, у скального монолита, исчезающего в облаках, их встретила тройка Стражей Границы и проводила к подъёмнику. Основательному, надёжному, металлическому, оснащёнными рунными печатями, в которых Шерил различила элементы усиления прочности, регулятора скорости, повышения эластичности отдельных элементов и прочего важного, что усиливало его надёжность. И места в нём хватало, чтобы за одну ходку переместить добрую половину посольства. Красота! А то за время проживания в Ияннорире она почти привыкла к средневековому существованию. Хорошо, что с ним она уже попрощалась. Вон, постепенно исчезает внизу земля Светлой Империи в туманной дымке.

— Отойди от края! — Лейв, не особенно надеясь, что его слова подействуют, схватил её за плечо и оттащил вглубь движущейся платформы. Шерил, недоумённо посмотрела сначала на него, потом на остальных членов делегации в странной тесноте столпившихся у дальней стенки, на насмешливо щурящегося айя из сопровождающих, всё поняла, вздохнула и не стала спорить.

Однако вид с высоты птичьего полёта всё равно был великолепен.

За перевалом никаких чудес техники больше на их долю выпало. Караван из лошадей и повозок продолжал двигаться прежним порядком. По долинам, тоннелям, прорытым в брюхе горы, по серпантинам, делающим немыслимую крутизну вполне преодолимой, через малые посёлки и большие поселения. Словно бы им демонстрировали все красоты горной страны. А на самом деле, наверняка, досогласовывали недосогласованное, планировали недопланированное, дорабатывали недоработанное и, Шерил почти в этом не сомневалась, придумывали новое.

И, может быть, это было не так уж плохо: появилось время надышаться воздухом второй родины, привыкнуть и заново узнать её. Шерил увлечённо вертела головой по сторонам. Весенних гор она ещё не видела, а они были прекрасны. Поздней осенью ей было не до красот пейзажей, да и в видах угасающей природы она не находила ничего особенно привлекательного, зимние они были устрашающе величественными, а вот весной… Весной горы расцвели. Везде, где накопился хоть сантиметр почвы, проткнул землю острым кончиком почки, а потом и распустил нежные лепестки цветок. Тонкие, полупрозрачные, невзрачные поодиночке, они покрывали сплошным ковром межгорные долины — снежно-белым, желтоватым, нежно-сиреневым. Глаз отвести невозможно. Она и не отводила, даже не слишком внимательно выслушивала обращённые к ней слова и отвечала невпопад.

^{_{Горная долина}}

Лейв злился и нервничал — информация, зачастую, нужна была прямо сейчас, а её источник пребывает в совершеннейшей прострации. Но стоило только представить, что он, как и собирался, оставил девушку дома и некому задать все те вопросы, что сейчас кипят под крышкой черепа и он немного успокаивался. Всё же что-то — лучше, чем совсем ничего.

Удивительно, но на делегацию иностранцев почти не обращали внимания. Сиятельные, коих кроме Лейва насчитывалось ещё пятеро, по идее должны были бы вызвать ажиотаж и опасливое любопытство, привлекали не больше внимания, чем сопровождающая их свита. На них смотрели, да, но как смотрели бы на любых других чужаков появившихся в довольно закрытом обществе крылатых. Или дело в том, что на лицо кхоны не слишком отличаются от исконных людей, а свои разрушительные способности держат в узде? Хотя вот её-то как раз узнавали. Совершенно незнакомые айи задерживали на Шерил взгляд, чуть заметно кивали, а чаще приветственно приподнимали крылья. Однако извлечь её из свиты Сиятельного никто не пытался, и это было немного странно, но не настолько, чтобы она начала нервничать и делать глупости. Да и Лейва вот так просто бросать не хотелось. Привыкнуть к нему успела и даже привязаться, а тому вскорости предстояли не самые простые переговоры, и он ощутимо нервничал и часто обращался за советами и разъяснениями. Иногда даже на глазах у своей свиты.

— Почему они все на меня так смотрят? — они как раз проезжали через большое долинное хозяйство айев и любопытствующих, взирающих на Сиятельного с опаской и недоверием собралось изрядно. Шерил прислушалась. Тонкий слух урождённого менестреля позволял ей различать в едва улавливаемых шепотках отдельные слова и фразы.

— Понять не могут, что в тебе такого особенного, — она подняла взгляд серо-зелёных глаз к лицу своего господина и повелителя. Симпатичному, можно даже сказать красивому, но не бьющего неземным очарованием наповал, как то, бывало, описывали очевидцы. — Ты, наверное, настолько хорошо контролируешь свои способности, что от нормального человека ничем, на первый взгляд, не отличаешься.

Он ухмыльнулся, не сказать, чтобы слишком радостно, на секунду прикрыл глаза и чуть расслабил тиски воли, сдерживающие дар и ощутил мимолётное удовлетворение, когда увидел на лицах крылатых привычное выражение восхищение. И ещё большее, когда в следующий момент инстинктивно отпрянули все, кто находился поблизости.

— Неосторожно, — пробурчал едущий по левую руку советник из исконных людей. На груди, одетый поверх богатого камзола, взблеснул драгоценными камнями защитный амулет, являвшийся, заодно и признаком его статуса.

— Ты тоже так думаешь? — Лейв обернулся вправо, к Шерил.

— Не думаю, — девушка покрутила остреньким носиком, весьма условно прикрытом кьензом. — Возможно, даже наоборот, полезно. По крайней мере, убедились, что ты точно Сиятельный, без обмана, — подняла взгляд вверх, к далёким и величественным горным пикам, сощурилась мечтательно. — И если у вас на переговорах всё срастётся как надо, тебя ещё попросят продемонстрировать свои способности в полную силу. В порядке личного одолжения. А потом пригласят на пару тестиков, а то и биометрию попытаются снять, — она невольно ухмыльнулась, вспомнив, как это было у неё.

— Они настолько наглые? — вопросил куда-то в пространство советник. Обращаться напрямую к наложнице было ему не с руки — и так эта наглая девица приобрела слишком уж большое влияние на правителя. По крайней мере, к её советам он прислушивается вдвое чаще, чем к его.

Закономерно, что ответа на свой вопрос советник не получил.

К столичной горе их пропустили беспрепятственно, хотя Лейв на такое даже не рассчитывал, думал, что переговорщики от айев встретят их где-нибудь у самой границы. Но нет, прокатиться пришлось через половину страны. Словно бы их даже опасными не считали. И в столицу посольство пропустили беспрепятственно.

Странными были эти горные города, особенно на взгляд равнинного жителя: узкие карнизы, которые улицами назвать язык не поворачивался, сменялись вырубленными в скальных массивах небольшими площадями, а им на смену приходили широкие открытые пространства из окультуренных естественных ложбин, на которых возвышались здания явно культового назначения. Здания, да. Строить крылатые тоже умели, не только рыть каменные норы. А Высокий Храм, его бы он узнал и без подсказки, это вообще застывшая в камне песня, верно тогда выразилась Шерил, когда рассказывала об айских достопримечательностях.

^{_{Горный город}}

^{_{Вот примерно так и выглядят снаружи их города (висячий храм горы Хенг, Китай)}}

Благодаря летучим гонцам, покрывавшим горные расстояния втрое быстрее конников, протокол встречи был согласован заранее, ещё когда картеж Сиятельного медленно тащился по перевалам и горным серпантинам. На большой площади перед Высоким Храмом его ожидал Совет Мастеров, не полный, только Малый Круг, но и их оказалось столько, что Лейв в красках себе представил, как повторится сейчас то, что было на совете кхонов, как раз перед тем как его избрали кризисным управляющим, только с другими участниками. Представил и содрогнулся. Однако церемония шла своим чередом: был произнесены все необходимые приветствия и заверения, поаплодировал собравшийся народ, который заполонил не только площадь, но и все окрестные скалы и здания, и даже в воздухе несколько десятков кружилось. Лейв уже почти расслабился, поверив, что всё обойдётся без неожиданностей, как тот из Мастеров, что говорил от имени всех, даже не попросил, потребовал, в знак добрых намерений отдать им его, Лейва, любимую наложницу.

Союз с Горным Престолом нужен. Очень. Однако же взять и вот так просто вручить им (с неизвестными целями, требуемую, между прочим) почти любимую девушку! Может, всё-таки она не зря когда-то отсюда сбежала? Предполагал он, предполагал, что с нею могут быть какие-то проблемы, но почему-то думал, что проявятся они не при таком скоплении народа и, если что, в первую очередь к нему обратятся частным образом в приватной обстановке.

Однако же практически никто, даже он сам, не сомневался в том, какое именно решение будет принято. Есть интересы личные, и есть интересы общественные и последние, в критические моменты истории, затмевают всё. Лейв, словно бы в нерешительности, опустил взгляд вниз и встретился взглядом со светлым взглядом своей наложницы. Она кивнула, ещё и глаза прикрыла, для выразительности. Мол, согласна я, не сомневайся.

— Да будет так, — он резко, решительно кивнул.

Шерил, не дожидаясь прочих резолюций, покинула своё место по правую руку и чуть позади Сиятельного и двинулась в сторону крылатых. Ряды айев расступились, пропуская её, и тут же сомкнулись. Уже за спинами (и крыльями!) она сдёрнула с лица вуалетку и сунула её в задний карман штанов. Узнали. По глазам было видно, что узнали. И можно было бы ожидать радости со стороны приятелей, но самих их поблизости не оказалось. Зато имелись компетентные и озабоченные судьбами государства люди, которые не дали надышаться вволю, сразу поволокли вглубь, вниз, внутрь, в пещеры, приговаривая:

— Не могла раньше вернуться! У Мастера Езекиила чуть срок не вышел! Ещё чуть-чуть и было бы поздно!

Она не сопротивлялась, когда её волокли по узким штольням, хотя изначально собиралась остаться, посмотреть к чему придут высокие договаривающиеся стороны. Только пыталась добиться ответа от своих провожатых:

— Какой срок? При чём здесь Мастер?!

— Крылья! — это было сказано значительно и с нажимом. — Твои крылья созрели, самое время вживлять!

Три секунды, не больше, потребовалось ей на осознание. А потом провожатые разом остались далеко позади, а сама Шерил неслась, не разбирая дороги, перескакивая через ступеньки, соскальзывая по шестам на соседние уровни, вниз, в сердце гор, где царствовал безраздельно и полновластно Мастер Езекиил. Это была невероятная удача, что Мастер не забросил работу, когда она так внезапно пропала. А ведь мог бы решить, что она тогда в стычке погибла! И всё, прощай мечта о вольном полёте.

— Я вернулась! — она шлёпнула раскрытой ладошкой по замку и умная автоматика убрала с её пути дверь.

— Очень вовремя. Пойдём.

Ничуть не удивлённый её своевременным возвращением Мастер Езекиил поднялся со своего места, взял Шерил за руку и отвёл к большой цилиндрической прозрачной ёмкости, где в питательном растворе плавали серо-стальные крылья.

— Это они? — рука Шерил сама потянулась потрогать их сквозь стекло.

— Тележку выкатывай, нам их ещё в операционную перемещать, — сурово скомандовал Мастер. — Без спешки! — воскликнул мастер, когда Шерил чуть не свалила требуемое приспособление. — Счёт не идёт на минуты — у нас ещё есть несколько дней в резерве.

Молча и собранно работая, они в четыре руки перегрузили ёмкость на колёса, подкатили её к дверям, ведущим к иным внутригорным помещениям, и тут Мастер Езекиил приостановил движение, как бы собираясь с мыслями, и спросил:

— Ещё одно, — он немного замялся. — Наши там сейчас будут начинать переговоры с этим Сиятельным, с которым ты приехала, и меня попросили спросить тебя: как он?

Шерил на мгновенье задумалась, пытаясь как можно более точно формулируя ответ на такой расплывчатый вопрос:

— Выгоды своего народа и своего государства не упустит, но договариваться с ним можно. И необходимость этого он сознаёт, так что будет идти на некоторые уступки, — и подумала, что странно, что её первым делом не расспросили подробно о Лйве, его мыслях и планах, она была почти уверена, что так оно и будет.

Операционная находилась тут же, рядышком, оставленная ещё с тех времён, когда айи обзаводились крыльями таким вот неестественным образом. И наверняка не только она: многое другое, как подозревала Шерил, бережно законсервированное, оставленное до неопределённых времён, но не упразднённое насовсем. По крайней мере, несколько основательно запертых дверей, пока катили тележку с крыльями, они миновали.

— Здесь, — Мастер распахнул последние двери.

Светлый зал, в котором они очутились, был полон народа: коллеги её Мастера, которым было любопытно понаблюдать за уникальной операцией (и которых сюда, явно никто не звал), шестеро медиков в стерильной робе и один айя чиновного вида.

— Документы. Если вы полностью осознаёте последствия своего выбора, распишитесь, вот здесь и здесь, — ей протянули папку с серьёзного вида документами. Шерил они не только не напугали, но даже не заинтересовали: что за бумаги ей предстоит подписать, она изучила ещё тогда, когда давала согласие на этот рискованный эксперимент. Она решительно ухватила ручку и, поглядывая одним глазом, что там делают с её серо-стальными крылышками, оставила замысловатые вензеля в нужных графах на документе.

Всё. Теперь дело за магией и медициной.

— Куда её? — Лейв совсем не собирался этого спрашивать — само вырвалось. Оказавшийся в пределах слышимости крылатый, хмыкнул, как-то совсем уж пакостно, а потом, как бы не обращаясь ни к кому, буркнул:

— Сначала в «пыточную» к Езекиилу, потом, если нормально всё переживёт, со скалы скинут. Дней пять на всё про всё.

Это слышали многие, и несчастной фаворитке Сиятельного не сочувствовал почти никто. Некоторые, которые сами хотели бы иметь влияние на Лейва, сравнимое с тем, которое имела на него любовница, даже позволили себе некоторое злорадство по этому поводу. Лейв заметил и запомнил. Мелкие душонки, которые даже на пороге мировой катастрофы продолжают играть в свои подковёрные игры. Однако же больше за разъяснениями обращаться не рискнул: мало ли что ещё гадостное скажут, так можно и о принятом решении пожалеть. И даже, что, пожалуй, ещё хуже, отразить это сожаление в мимике.

И уж совсем паршиво он себя почувствовал, когда вечером, выйдя подышать свежим воздухом, услыхал доносящиеся из воздуховодов, пусть и приглушённые расстоянием, но всё равно страшные крики, не то боли, не то ярости. Случайные прохожие, заслышав их, спешили ускорить шаг, а то и вовсе срывались в полёт и все как один виновато отводили взгляд. Никаких доводов, что кричит именно Шерил, у него не было, однако сердце нехорошо сжималось.