Рождённая летать

30

Двух часов из её жизни как будто не стало. Вот только ещё она отвечала на какие-то вопросы сосредоточенных медиков, а потом мир в один момент погас и тут же включился, но только имея дополнение в виде двух очагов обжигающей боли в районе лопаток. Два часа спустя, как показал её случайный взгляд на настенные часы.

— Уже всё?! — по нервам пробежала волна возбуждения, такая, что даже боль стала какой-то незначительной.

— Лежи пока, — на затылок, придавливая, опустилась тяжёлая ладонь Мастера и только тогда Шерил поняла, что уже дёрнулась, чтобы вскочить. — Пока сможешь. И крыльями шевелить не пробуй — мы их пока зафиксировали.

— Но сказать-то вы можете? Всё нормально?

— Всё очень удачно, — почти нараспев проговорил Мастер. И отошёл, зараза такая, оставив её прислушиваться к своему телу, ощущать, как боль начинает выкручивать и выламывать рёбра, холодными острыми пальцами подбираться к голове, тянуться к пояснице. И сохранять неподвижность становится всё тяжелее и тяжелее. Кажется, что стоит повернуться набок, чуть сменить позу, как станет хоть немного легче. Она всё-таки дёрнулась и застонала.

— Как ты? — рядом с её ложем мгновенно возникла Мастер Аяна. — Очень больно? Терпеть ещё можешь?

— Могу, — простонала Шерил. Говорить тоже было больно. Да что там говорить, больно было даже дышать. — Только можно мне встать?

— Подожди. Эй, — она махнула рукой двум дюжим санитарам. Которые в один момент оказались по правую и левую сторону операционного стола и бережно, как стеклянную, подняли Шелил на ноги.

— Стоишь?

Она стояла. А чего же не стоять, ноги-то остались целы? Вот только поначалу, из-за изменения центра тяжести её повело назад (успело, оказывается, тело отвыкнуть), потом закружилась голова, поднялась тошнота, и мир померк ещё на некоторое время.

А когда очнулась, уже в другом помещении, но судя по отсутствию окон тоже находящимся в глубине горы, вокруг неё были друзья. Нуэ Но с Никеей, Юджин с Визасом и другие, не менее родные для неё айи.

— Что? — она чуть приподнялась на постели, но от прострелившей тело боли не смогла конкретизировать вопрос.

— Что мы тут делаем? — догадался самый старший и опытный, к тому же неплохо её знавший Нуэ Но. — Мы твоя группа поддержки и спарринг-партнёры на ближайшие трое суток, когда тебе понадобится чем-то заглушить боль.

— Все вы? — она упёрлась лбом в подушку, стараясь ничем ниже шеи не шевелить. Боль была, но вполне умеренная, её можно было терпеть. Наверное, организм начал приспосабливаться: всё-таки регенерация у взрослого, хорошо обученного Творца, зверская.

Все загомонили одновременно, каждый добавляя по фразе:

— Все мы, и ещё Мастер Азорра с нами.

— Вот только-только из Стального Гнезда добрались.

— Мы сразу сюда, а его какие-то важные айи задержали.

— Ага, навещаем болящую, как некая замена родственникам, пока настоящий сюда не добрался.

— Какой ещё настоящий? — нет, всё-таки лежать, уткнувшись физиономией в подушку и не видя лиц друзей было очень неприятно. Шерил попыталась встать и тут же к ней протянулись руки, подхватывая, поддерживая, помогая обрести равновесие. — Это вы о Лейве? Так он мне даже не муж. Какой из него родственник?

— Вот ещё! Кто ж Сиятельного в святая святых допустит?

— У тебя тут брат объявился, — стало неожиданно тихо и только ровный голос Юджина продолжил объяснения: — Тоже маг-творец, менестрель. Утверждает, что отправился за тобой из вашего мира вскоре после того, как ты оттуда пропала, только выкинуло его на территории Гегейргона, только пару месяцев как до нас добрался.

— Алишер?! — она не заметила, как вскочила на ноги.

— Да, именно так он себя называл.

— Где? — она пробежалась взглядом по близким и родным, но не тем лицам.

— Не добрался ещё, — ответил Юджин, как всегда знавший немного больше остальных, немного виновато. — Он сейчас в Полуденных Вратах, в долине Ниппы на поддержании обороны работает. Может быть, к завтрашнему вечеру успеет.

Известие о том что брат, единственный, родной, любимый, каким-то образом просочился за нею в этот мир (чудо! самое настоящее и неподдельное! какого, наверное, не бывает), послужило наилучшей анестезией. У неё нашлись силы не только встать (даже вскочить!), но и пойти что-то там по мелочи перекусить — серьёзный и основательный завтрак в неё всё равно не влез. А потом, ощущения, временно оглушённые радостным известием, вернулись в полном объёме.

Переговоры шли успешно. Даже более успешно, чем Лейв надеялся, и в тот же день был подписан самый первый, самый общий договор о взаимопомощи и сотрудничестве. Он не особенно обольщался по этому поводу, знал заранее, что основные трудности начнутся, когда дело дойдёт до частностей, однако всё равно казалось, что всё проходит как-то слишком легко и простота в таком количестве не могла не удивлять. А когда после окончания работы, когда они устроились чтобы выпить по маленькой и пообщаться в неформальной обстановке, непреминул поинтересоваться причинами.

— Необходимость созрела, — чуть небрежно повёл крыльями главнокомандующий. — На самом деле, — он чуть пригубил янтарной жидкости из пузатой рюмки, — решение о заключении союза с Ияннориром было принято уже довольно давно, когда вы впервые прислали гонца не только с предложениями, но и с описанием технологии производства защитных амулетов. Это был очень хороший ход с вашей стороны.

— Всё, как говорила моя девочка, — расчетливо кинул фразу для затравки Лейв.

— Вот-вот, — охотно подхватил новую тему его собеседник, — и Шерил, когда её об этом спросили, тоже сказала, что с тобой можно иметь дело.

И еле сдержал проклятия в адрес Мастера Езекиила (у некоторых, скорбных разумом Мастеров свои представления о важном и не важном, и ведь предупреждали же его!), так быстро уложившего девушку на операционный стол, что её даже толком порасспросить не успели. Теперь же, некоторое время пока крылья не прирастут на место, она будет малоценна для общения, а сведения, которые можно было бы из неё добыть, могли стать ох какими нелишними.

— Кстати, куда её?.. — откинувшийся на странно узкую, непривычную спинку кресла Лейв, и вопросительно приподнял левую бровь.

— Крылья отращивать, — улыбнулся чему-то главнокомандующий и охотно продолжил отвечать на осторожные расспросы Лейва. Впрочем, ничего такого, что не было бы известно о ней массе народа, он не рассказывал.

Но и этого оказалось более чем достаточно. Много нового, неожиданного, удивительного узнал он о своей случайно найденной в заштатном гареме любовнице. Многое стало понятно. Некоторые тайны он счёл вполне простительными, хотя неприятный осадок от проявленного недоверия всё же остался.

Но вот то, что она утаила от него, даже не от него лично, а от всего народа кхонов такие полезные знания, которыми поделилась с айями, он ни понять, ни простить не мог. А сколько проблем просто-напросто исчезло бы, умей некоторые, избранные люди настолько совершенно управлять собственным телом, да и методики самоконтроля кхонов можно было бы изрядно дополнить.

Обидно и неприятно. А осознание упущенных возможностей доводит просто до скрежета зубовного.

Самыми паршивыми стали ночи. Или, во всяком случае, то время, что отводилось ей на сон. Боль, которую в другое время можно было игнорировать отвлекаясь на другие занятия, выматываясь в бесконечных тренировочных поединках до бессознательного, ночью подкрадывалась на мягких лапах, запускала острые когти в грудь и спину, будила и вынуждала вставать и снова двигаться-двигаться-двигаться. Даже когда мышцы тяжелели и отказывались работать. Даже когда для продолжения тренировок приходилось расталкивать кого-нибудь из приятелей. Нужда была сильнее. Кричать и ругаться она уже не пыталась, после самого первого дня, когда наоравшись вволю, чуть не сорвала голос, хотя крик помогал неплохо.

Даже, когда усталость наливала свинцом мышцы и валила с ног, Шерил требовала заварить любимый напиток, придающий ей сил, как ни что другое — пьяный мёд и вновь бралась за парные клинки. Мастер Аяна, глядя на это, неодобрительно ворчала, мол, энергия энергией, но и строительный материал для клеток организма тоже нужен и требовала питаться нормально — принимать пищу пусть малыми порциями, но часто. Дело доходило до слёз и скандалов, ибо девушка стала совершенно неуправляемой, но целительница была неумолима.

Брата она увидела на вторые сутки, когда от боли и усталости уже плохо сознавала себя.

В столицу он рванул так быстро, как только смог. Такие известия! Однако сразу к сестре его не пустили. Сначала пришлось вытерпеть длительную, многоступенчатую процедуру дезинфекции, параллельно выслушивая лекцию о том, чему ему предстоит стать свидетелем. И хорошо, что его предупредили заранее. А то бы он, впервые взглянув на Шерил, точно невесть что подумал, и понятно в чём заподозрил добрых хозяев. Выглядела сестрёнка — краше в гроб кладут, но при этом бодро ругалась с миловидной целительницей, пробующей её накормить чем-то питательным. Алишер сделал шаг назад, быстро прикрыв за собой дверь, пока его не увидели, и привалился к стене. Нужна была минутка, чтобы восстановить душевное равновесие и привести в порядок выражение лица.

— Тонкокожий какой, — Мастер Аяна с лёгким неодобрением покачала головой.

Слишком уж впечатлительным Алишер не был, и если бы всё увиденное не касалось его сестры… Он просто не мог, не был в состоянии не сопереживать и потому, жалобно посмотрев на Мастера, спросил-попросил:

— А обезболивающие вы ей можете дать?

— Можем, но нельзя, — с сожалением, ей тоже не доставляли удовольствия мучения девушки, ответила Мастер Аяна. — Любые обезболивающие оглушающе и отупляюще действуют на нервную систему, но именно этого мы сейчас и не можем себе позволить, растут-то как раз новые нервы. Не перетерпеть — и процесс затянется, а может ещё и криво пройти. Зато положительные эмоции, все, какие только можно, будут ей только на пользу, — с намёком сказала целительница.

Ему только казалось, что изобразить на лице положительные эмоции будет неимоверно сложно. На самом деле, стоило только увидеть искреннюю радость в глазах сестры, как по губам сама собой расползлась счастливая улыбка. Алишер в два шага преодолел разделявшее их расстояние и бережно сжал близняшку в объятиях. Потом отодвинул сестру на длину вытянутых рук и одобрительно осмотрел её:

— Надо же какая ты стала! Вылитая Муза!

Муза — не муза, от покровительницы искусств у сестры были разве что только крылья (до чего же непривычно было увидеть их у неё!), сама же Шерька исхудала буквально до костей, круги под глазами, словно кистью нарисованы, рот кривится болезненно. Крылья, двумя крутыми горбами возвышающиеся над спиной, то начинают конвульсивно подрагивать, то застывают в неподвижности и от этих непроизвольных подёргиваний взгляд сестры мутнеет, уплывает куда-то вглубь и вовне.

— Не шути так! — Шерил от чего-то стало неприятно.

— Какие шутки! Вот вернёшься домой, тебя не один я, а все подряд так называть будут, — попробовал Алишер пошутить, но нарвался на неожиданное:

— Знаешь, — где-то в районе желудка сжался ледяной кулак, — а я, наверное, не вернусь, — лицо Алишера вытянулось и Шерил добавила: — Насовсем не вернусь, а слетать, проведать родителей, и вообще узнать как там все, я бы не отказалась.

— И вообще, всё это дела далёкого будущего, — поспешно согласился Алишер, помня о том, что расстраивать сестрёнку сейчас не стоит. Да и способ возвращения он до сих пор не проработал, хотя почему-то не сомневался, что всё легко и быстро получится. — Чем я могу тебе помочь?

— Кроме того, чтобы быть рядом? Знаешь, пожалуй, больше ничего и не надо, — она уткнулась лбом в его плечо, и слёзы, которые приходилось удерживать силой, мимо воли принялись чертить дорожки по щекам. Чего было больше: радости, боли, усталости, облегчения? Всё смешалось в её душе и выплеснулось солёной водой.

«Больше ничего» свелось к тому, что Алишер выступал спарринг-партнёром для неё, когда остальные её друзья выбивались из сил или вынуждены были покинуть выздоравливающую уйдя улаживать какие-то свои загадочные дела. Он же помогал Шерил мыться и заставлял есть намного изобретательнее, чем это делали младшие целительницы. Он настолько вжился в шкуру медбрата, что его даже допустили до крепления бандажа, который поддерживал крылья, пока они не врастут на место как следует. В общем, он был ей братом.

На пятые сутки от завершения операции, когда боль от прорастающих в тело нервов и мышц успела не только пройти, но и слегка подзабыться, её охватило нетерпение. На волю! Под открытое небо! Шерил успела наесться и отоспаться, а пробные взлёты под высокими сводами в одной из естественных пещер её не удовлетворяли. Хотелось сорваться со скалы, распахнуть крылья во всю ширь, почувствовать ими мощь восходящих потоков воздуха. А её почему-то тормозили, бормоча что-то невнятное о том, что нужна ещё какая-то подготовка. Какая ещё подготовка!

Оказалось, сложная. Оказалось, что её вылет — это событие. Первый человек, за много-много лет отрастил крылья тем же путём, что и их предки. Оказалось, за ним собирается наблюдать множество айев и имеется необходимо обставить его c как можно большей торжественностью. И не стоит глупыми капризами портить людям праздник, именно сейчас, когда он им очень нужен. Как напоминание, кто они такие. Как напоминание, как они таким стали. И как напоминание, как на самом деле это прекрасно.

Такую аргументацию Шерил не могла проигнорировать. Послушно влезла в специально подготовленные для торжественного момента одеяния: белые, лёгкие, с богатой вышивкой серебром и оторочкой из меха снежных коз. Изучила нехитрый церемониал и предложила свои изменения. Очень уж ей не понравилось, что по сценарию её должны будут «скинуть» со скалы, длинным языком выдающейся над бездонной пропастью.

— Да ты не бойся, — успокаивал её Юджин. — Там, внизу страховочная сетка натянута, на случай всяких непредвиденных происшествий. Городские пацаны её уже на прочность проверили досконально, хоть их оттуда и гоняли.

— Ф-ф, — пренебрежительно скривилась Шерил. — Да с чего ты взял, что я упасть боюсь?! Глупости! Мне не нравится, что кто-то, якобы насильно, будет отправлять меня в полёт! Вот ещё! Сама всех воспитать готова, кто попробует не пустить в небо!

— Это не моя выдумка, можешь мне поверить! — продолжил приятель увещевающе и доверительно сжал руку. — Задумана инсталляция на исторические темы. А далёких предков учили летать по принципу свежеоперившихся птенцов. Не у всех хватало смелости сделать первый шаг в пустоту.

— Давайте тогда хоть «дубцы» на нормальное оружие заменим? — подняла Шерил жалобный взгляд на приятеля, перевела его на Мастера Азорра, также присутствовавшего при разговоре. — И заодно, разрешим мне отбиваться? Сама всех с этой скалы поскидываю.

Мастер заперхал в кулак, пытаясь кашлем скрыть душащий его смех. Недолгое пребывание в гареме сказалось на девушке самым парадоксальным образом: она научилась кокетничать, «играть» взглядом и вообще больше стала похожа на живую женщину, а не на возвышенное дитя абстрактного искусства.

— Думаю, это не принципиально, — Юджин кинул нерешительный взгляд на начальника, но Шерил, решившая счесть это согласием, с благодарным писком повисла у него на шее.

— А дальше что? — потребовала она продолжения рассказа. — После того как я красиво покружусь над площадью и опущусь рядом с представителем Совета Мастеров. Кстати, как я их опознаю? Я далеко не всех из них знаю даже в лицо.

— Не ошибёшься, — ответил Мастер Азорра, перетягивая внимание девушки на себя. — Я там стоять буду. Да и место посадки тебе подсветят: к тому времени будет уже довольно темно.

— Уже? — удивилась Шерил. — Так там сейчас вечер?

— Ранний, — уточнил Азорра. — Когда придёт пора тебя скидывать, наступит поздний.

— Красиво полетишь, — вмешался Юджин, — на фоне заходящего солнца.

— А потом зажгут костры и фонари, выкатят бочки с вином, вынесут столы с угощением и начнётся праздник. Ах да, ещё на нескольких открытых площадках пройдут театрализованные представления.

— И это всё в мою честь?! — глаза Шерил расширились сами собой до совершенно небывалого размера.

— Преимущественно, — ответил Азорра, которого подвела привычка к точности, но поймав жалостливый взгляд Юджина, поправился: — Тебя здесь неплохо знают. Ты же одна из героев защиты Стального Гнезда, трагически пропавшая после боя. А через некоторое время обнаруженная на территории светлых, где продолжала работать в качестве агента под прикрытием.

— А ничего, что это враньё? — Шерил недовольно сморщила нос.

— Скорее не вся правда. Все защитники Стального Гнезда признаны героями. Ну а то, что твоя деятельность на территории Cветлых не была санкционирована и контролируема, это второстепенные мелочи.

— К тому же у нас здесь посольство Ияннорира, с оч-чень высокопоставленными делегатами и неплохо было бы устроить праздник, но делать это в их честь как-то преждевременно.

— И Лейв тоже будет там? — поинтересовалась Шерил.

— Наш Сиятельный гость приглашён, — сухо ответил Азарра. — Но вот гарантировать его присутствие мы не можем. А что, хочешь повидаться?

— Хочу, — согласно кивнула она. — И хочу и нужно, наверное. Объясниться как-то что ли. Я же ему о себе почти ничего не рассказывала.

— Не беспокойся. Ему уже порассказали. Всякого.

Почему-то от этих слов Мастера легче на душе не стало. А впрочем, вскоре предпраздничная подготовка закрутила Шерил так, что она и думать забыла о своём недавнем любовнике. Тем более что возникшая посреди обсуждения мастер Аяна, как это часто бывало в последнее время, испортила ей настроение: сообщила, что на первый раз ей дозволяется только один короткий полёт. И никакой воздушной акробатики.

Конечно же, на праздник он пришёл. Тем более что ему заранее объяснили, чему именно он посвящается. Пришёл не как официальное лицо — постарался затеряться в толпе, хотя среди крылатого народа это было непросто. Но дар обаяния, в руках умелого мага вооружённого кучей амулетов, штука не столь однозначная как полагают дилетанты и он справился.

На площади было людно, а точнее айно, но для такой большой толпы было удивительно тихо. Крылатые почти не переговаривались, разве только какая мамаша шикнет на своё детище, и как будто к чему-то прислушивались. Постепенно и он начал различать какое-то невнятное шевеление, доносившееся сверху, от площадки, языком выдававшейся над пропастью. Внезапно звук словно бы приблизился, став намного отчётливее (видимо включили усилитель громкости) и стали отчётливо слышны подбадривающие возгласы, стук, звон металла, смех и на открытую площадку вывалилась развесёлая компания, делающая вид, что занята сражением. Шерил он опознал только потому, что она, отбившись от основной группы, вырвалась вперёд и, с разгона, нырнула в пропасть.

Весь народ ликующе взревел, когда за спиной у девушки раскрылись чудесные серо-стальные крылья, и она, кружась, поплыла в восходящих токах воздуха как птица. Вольная и счастливая.

Почему-то её неподдельно счастье, в этот момент, Лейв ощутил всей кожей. Заходящее солнце просвечивало насквозь, буквально пронизывало тонкую фигурку и выглядело это… волшебно.

В точно рассчитанный момент заиграла музыка, вспыхнул круг огней, и девушка опустилась на землю рядом с делегацией Мастеров, пожалуй, не менее представительной, чем та, что встречала Светлое посольство.

— Какое имя примешь, ставшая птицей?! — торжественно, вопросил явно ритуальной фразой один из Мастеров.

Шерил, сквозь счастливый звон в ушах расслышала нечто незапланированное: о выборе имени её заранее не предупреждали. Но, и это очень вовремя пришло ей на ум: что-то по поводу именования она читала ещё тогда, когда перерывала все имеющиеся источники времён становления народа крылатых.

— Как и положено по обычаю. Езекиали. По имени мастера, давшего крылья, — торжественно заявила Шерил, между делом скосив взгляд на Мастера — не будет ли он против. Непонятно. А вообще-то, кого ей в этом мире роднёй числить, как не его? Так что сам виноват.

Был такой обычай, или нет, никто уже не помнил, слишком давно таким образом обретали люди свои крылья. Но всем понравилось, и никто возражать не стал.

А потом был праздник, с песнями, танцами, угощением, от которого каждому удалось отхватить хотя бы по кусочку, и где-то посреди этой суеты Шерил и затерялась.