Рогоносец

Глава 11

Тех тоже долго упрашивать не надо было. С уходом солнца зима сразу вспомнила о своих правах и набросилась на путников злым холодным ветром. Что с того, что снега здесь нет. Зато есть холод. Через полчаса лагерь приобрёл вполне жилой вид. Лошади, и свои и чужие, мирно жевали овёс, освобождённые от железа и упряжи. Два костра из полутора десятков, разведённых ещё противником, весело потрескивали в ночи. Над кострами в больших медных казанах аппетитно булькала каша с изрядным количеством мяса.

Потихоньку все подтягивались к кострам. Только троих наблюдателей и не хватало. Ну, ничего, они своё позже наверстают, ночь длинная. Бин всю эту суету пропустил. Он сидел у костра, обняв колени и погрузившись в воспоминания о недавнем бое. Его не отвлёк от этих мыслей даже гном, принёсший целую охапку настоящих стрел. Не эльфийских, конечно, но вполне прилично изготовленных.

— Балансировка, что надо, — похвалил свою находку Золотой Меч.

Бин кивнул ему, но даже обрадоваться себе не позволил.

— Что же это было? — в сотый раз за вечер задал он себе вопрос.

Биновер Темный был по рассказам Гро вполне приличным магом. Но ведь он этому учился в школе магов в Тарсисе. По крайней мере, по слухам. А он, Бин, не выучил, да и не мог выучить ни одного заклинания. У кого про них узнать-то можно в глухой соламнийской деревушке, где любого мага убьют прежде, чем он успеет рот открыть. Выходило, что это либо другая магия, либо его перенёс за спины драконидов кто-то другой. Кандидатур в этом варианте событий было не много, либо эльфийка, либо гном. За своих старичков рыцарь был уверен, от них магии не дождёшься. Только в этот вариант не вписывалось то, что произошло именно то, чего он, Бин, и пожелал. Захотел он оказаться за спинами ящеров с потерянным мечом в руке, и на тебе, и за спинами и с мечом. Получалось, что грешить на гнома с принцессой, вроде бы и не следует. Если они, конечно, ещё и мысли читать умеют. Тогда, конечно… Но! Но это уже получается перебор.

Выходит, наколдовал он сам, не произнеся при этом ни малейшего заклинания. В уголке сознания свербела ещё одна мыслишка, что за ними наблюдает кто-то из богов. Паладайну, вроде как, ничего не стоит и мысли прочитать и эти мысли в реальность превратить. Бин в богов верил, особенно в Паладайна. Но! Но скользкую эту мысль отложил на потом. Оставался последний вариант. Зелёный кристалл, когда-то, судя по полоскам, закреплённый на посохе мага. Просто так стать навершием магического посоха, не просто, нужно и самому магией обладать. Камень был не чужд магии. В этом Биновер не сомневался. Только ведь Бин ничего магического не произнёс. Только подумал. А камень, значит, исполнил. Рыцарь тут же провёл эксперимент, представив у себя в руке запотевший кувшинчик с вином от Сальванести. Ни кувшинчика, ни пота, и что самое обидное, вина, не появилось. Жаль. Бин ещё попробовал, представил, что оказался на холме рядом с эльфийкой. Тот же результат. Точнее, ни какого результата. Как сидел у костра, так и сидит.

Подумав и посмотрев, как его ветераны пробуют, не готова ли каша, Бин проделал ещё одну попытку стать магом. Он достал камень, крепко сжал его в руке и чётко произнёс:

— Хочу, чтобы каша оказалась готовой.

— Готова, — закричал пробующий её в этот момент Струдель.

— Врёшь, поди, — махнул на него рукой Бруно, — Я минуту назад пробовал, мясо сыровато.

— Сам ты сыроват. Самое то.

Бин покосился на зелёный кристалл.

— Всё, давайте подсаживайтесь, а то жрать хочется, беда! — оторвал его от созерцания голос Бруно, — Каша и впрямь готова.

— Дааа! — протянул рыцарь и запрятал кристалл назад в мешочек, — И правда жрать хочется.

Ложка сама черпала что-то из котла, рука сама собой подносила это что-то ко рту, зубы сами жевали, слюна сама отделялась, а вскоре и сытое пузо само заурчало от удовольствия. Рот сам собой рыгнул от сытости. А Бин думал. Думал о магии и о кристалле. Думы были тяжёлые. Он их ворочал в голове, словно еле подъёмные каменюки, из которых крепостные стены возводят. Один раз Бину почти удалось приподнять такой камень. Он осознал, что желания, чтобы они исполнились должны быть насущными, а не выдуманными. Но эта мысль лишь мельком блеснула. И камень он уронил, хорошо не на ногу.

Костёр, перестав пылать, уютно потрескивал угольками. Каша по-прежнему пахла дымком и мясом. Цикады и кузнечики вокруг устроили соревнование на самое мелодичное скрипение. Звёзды повылазили на небо. Тишь и благодать. Даже и не верилось, что буквально пару часов назад на него неслось десяток драконидов с мечами над головами, и не было у него шансов остаться в живых. Бин от уюта и сытости даже задремал, но тут же был разбужен Струделем.

— Шёл бы ты, Бинушка, в палатку. Мы тут сами караул наладим и поостережёмся. Ты силов в разы больше нас затратил. Заслужил спокойный сон.

Рыцарь возражать не стал даже. Заслужил — значит заслужил. Он избавился от последнего железа, что ещё на нём оставалось, снял наколенники, снял налокотники, расстегнул и стащил нагрудник, сдёрнул через руки, не удосужившись расстегнуть, наплечники, стащил через голову кольчугу и, почувствовал, что полегчал на сорок фунтов, несмотря на съеденные четыре фунта каши. Заполз в палатку. Палатка была человеческая. Драконидская бы воняла серой и кислой кожей, а тут родные запахи. Гномьей водкой попахивало, блевотиной, от избыточного количества гномьей водки, разило. Потные носки или портянки источали свой неповторимый аромат, другим потом, тоже несло от кучи тряпок. Пахло железом и выделанной кожей. Пахло человеком. Уютные были запахи.

Бин ткнулся в кучу тряпья, закидал себя другой кучей и блаженно улыбнулся. Давненько он вот так спокойно не спал после выигранного боя. Жизнь вполне была прекрасна. Ну, и что из того, что он болтается где-то в холмах между Пыльными равнинами и Халькистовыми горами, что впереди гномы и эльфы. А ему вот плевать, он сладко спит в отвоёванной у непонятных врагов палатке.

Бам! Его прямо подбросило. Цикады и кузнечики зимой. Биновер ломанулся из палатки, словно в ней сидел лев и скалил на него, плотоядно эдак, клыки.

— Отойти всем от костров! — крикнул он старичкам и сам метнулся в тень палатки.

И тут зажужжали стрелы. Промедли Бин ещё несколько секунд, и его отряд сократился бы на половину. А так только Бруно застонал, стрела ему ухо разорвала.

Стрелы свистели долго, их не жалели. Вой ойкнул под боком у рыцаря, значит, и его зацепило. Главное, будущий граф не мог понять, откуда стрелы летят. На двух ближайших холмах сидят его люди. «Или сидели»? — задал он себе вопрос. Неужели эти неизвестные враги перехитрили принцессу или Дона старшего. Чтобы переглядеть ночью эльфийку нужно, по крайней мере, самому быть эльфом. Значит, не её, а всё же Дона старшего с Ксаном. Проклятье, и Солинари как раз за облако залезла, не видать толком ничего. И тут рыцарю, наконец, здравая мысль в голову постучалась.

— Вой, ляг, как лежал, когда в тебя стрела попала, — попросил он ветерана, — И определи, откуда стреляли.

— Щас, а они мне вторую стрелу влепят, — фыркнул старичок.

— Ну, быстро это проделай, а так всех перестреляют.

— Ладно, паря, — Вой ворохнулся, издав лёгкий стон, и через мгновение опять к Бину подкатился.

— Бьют, скорее всего, вон с той ложбинки между холмами, вон из тех кустов.

— Но мы же их проверили.

— Значит, плохо проверили, или позднее просочились.

— А как же дозоры?

— Ну, получается, вырезали. Или дрыхнут наши дозоры!

— Это эльфийка-то и Дон старший?

— Да, на этих не похоже. Ладно. Ну, узнали мы, где они, дальше-то что? — Вой плотнее прижался к Бину, лежащему в тени палатки.

— Слушай, если эльфийка и Дон с Ксаном живы, им нужно знак подать, — толкнул его локтём Биновер.

— Это как? Голубиную почту послать? — фыркнул старичок помолодевший.

— Эй-я! — во весь голос заорал рыцарь в ответ на это фырканье, — Эй-я! — и свистнул, как только мог, даже громче.

Сразу несколько стрел просвистело над головами и пару штук проткнули палатку, в ней и запутавшись.

— Ты бы хоть предупредил. Я бы штаны снял, а то чуть не обмочился, — Вой вжался в Бина и в землю ещё сильнее.

Бин его не слушал, он вслушивался в ночь, пытаясь уловить ответ принцессы, если таковой последует. И дождался, на грани слышимости свистнули в ответ. И это был не свист выпущенной стрелы. Свистели что-то типа: фью-фью, фью-фью-фью. Походило на сигнал побудки в соламнийских войсках.

— Слышал? — толкнул в бок раненого Биновер.

— Вроде было, что-то. Только откуда не понятно, — пожал плечами Вой, если бы рыцарь его видел.

— А и не важно. Теперь время на нас работает. Или Дон старший или Эйя предупреждены, а, может, и оба. Значит, нападающие сейчас мы, а не они. Они теперь с трёх сторон окружены.

— А им ты об этом сказал? — зашипел ветеран, вжавшись в землю после очередного свиста стрелы над головой.

Время тянулось, как стадо коров домой с пастбища. Медленно. Нет, медленно — это медленно. А тут тянулось. Секунда превращалась в минуту, минута в час. Час, тот просто в вечность. Бин с Воем, прижавшись, друг к другу и вжавшись в землю, нетерпеливо ждали. Сочетание слов «терпеливо ждали» придумали идиоты. Ждёшь всегда нетерпеливо, мечешься по комнате или по замку или даже по нужнику, но ведь мечешься, места себе не находишь. То вскочишь и начнёшь мерять давно известное расстояние шагами, то схватишь, какую вещь и снова её на место поставишь, то взглянешь на часы, ну, или если их нет, на солнце. Ну, если и его нет, то на … В общем, взглянешь куда ни будь, и опять бегать по замку или нужнику.

А тут лежи на пузе в кустах, которые в качестве отхожего места использовали дракониды, да и не дракониды тоже. Сам Бин их тоже использовал. И пошевелиться не моги. Чего там и зачем свистнула принцесса не понятно. Стрелы жужжали над головой с завидным постоянством. Хоть одно радовало, то, что они жужжали, а не свистели. Значит, не эльфы стреляют. У тех долго не залежишься. Те в ночи видят, как иные бедолаги и днём не могут. Вот только принцесса почему-то не спешила своим преимуществом воспользоваться.

— Может, ей помочь надо, как ни будь? — высказал терзающую его мысль вслух, рыцарь, ещё плотнее вжимаясь в землю.

— Есть предложения? — переждав очередное жужжание, спросил Вой.

— Покричать.

— Ладно. Давай на раз, два, три, — Вой набрал полную грудь воздуха с запахом … с неприятным запахом.

Бин проделал то же. Вой заорал, что есть силы, а Бин закашлялся и потом чихнул, такой ядреный был аромат драконидских выделений. Стрелы целую песню пчелиного роя исполнили у них над головами. Одна особо неудачная воткнулась в землю в дюйме от носа будущего графа, другая задела Воя за ухо. И он взвыл ещё громче, чем до этого кричал.

И тут крики начались с той стороны, откуда стрелы летели. Жужжанье прекратилось, и Бин бросился в палатку за оружием. Через секунду он выкатился оттуда уже с арбалетом и мечом на поясе. Без доспехов, правда. Ну, да, не до них. Ткнув арбалет Вою, Биновер вскочил во весь рост и с криком: «За мной!», бросился в сторону кустов. Он бежал, как выпущенный из арбалета болт. Меч рассекал воздух над головой. Стрел Бин не слышал. Да, и были ли они неизвестно. Хотя в таком шуме стрелу и не услышишь. Боковым зрением он отметил, что остатки его и без того небольшого отряда, поддержали его порыв и несутся следом.

И в это время Солинари, наконец, соизволила высунуться из облаков. Пользы пока это не принесло, только приближающие кусты стали ещё чернее. Бин к тому времени устал орать и размахивать огромным дедовским мечом. Врага по-прежнему было не слышно, не видно. А ведь стрелков было не меньше десятка. Первого он заметил, только, когда уже сам в кусты врубился. Враг был мёртв. Лежал он на животе, и в районе затылка из него торчала стрела. «Молодец Эйя», — отметил Бин и кинулся дальше. Следующий был жив. Ещё как жив. С разбегу чуть не наскочил на меч будущий граф, еле успел отразить удар. По инерции он проскочил ещё несколько метров. И вдруг очутился в окружении сразу трёх противников. К счастью, его не ждали. Бин успел до того, как все трое попытаются его убить, уменьшить число желающих на одного. Враг стоял к нему боком, и уйти от рубящего удара дедовского меча не мог. Нужно было бедолаге развернуться, поднять меч, отразить удар. Долго. Получилось не так. Удар меча пришёлся по руке и махом её ампутировал да по инерции ещё и пару рёбер разрезал. Используя раненого как опору, Биновер отпрыгнул от остальных противников и, вытащив меч из однорукого, повернулся к ним лицом с мечом на перевес.

Первый удар он отразил, от второго ушёл в сторону. Кусты не давали простору для манёвра, и будущий граф стал понимать, что с этими двумя противниками ему не справиться. Они были бойцами. Очень хорошими бойцами. Рыцарь парировал ещё один удар и сумел ногой достать раненого. Тот опрокинулся под ноги второго противника. Бин выиграл ещё одну минуту у смерти. Той же ногой в диком прыжке он выбил меч у споткнувшегося, но, понимая, что времени не остаётся, поднял меч и вновь повернулся к наседающему первому. Удар мечей высек искры. Биновер не удержался, и ему пришлось встать на одно колено. Второй удар он встретил в этом неудобном положении. Он и его отбил, но удар был настолько силён, что меч вылетел из рук будущего графа.

Тут бы ему и конец пришёл. Только проклятый меченосец вдруг дёрнулся и стал, разворачиваясь заваливаться на Бина. Из спины у него торчала стрела с белым оперением. Заветная стрела эльфийской принцессы. Что ж, из этого врага её потом можно будет достать, эти не каменеют — простые люди. Или не простые? Они владели мечами не хуже дедушек биновых и сумели миновать эльфийку и Дона старшего, стоявших в охранении. Свой меч Бин схватил одновременно с последним противником. Но воспользоваться не пришлось. Этого свалил арбалетным болтом подоспевший, нет, прихромавший Вой. Биновер облегчённо вздохнул и огляделся. Кроме Воя рядом ни кого не было. Бой шёл чуть правее, там звенели мечи. Слышались крики. Рыцарь кивнул раненому ветерану и, пытаясь на ходу восстановить дыхание, пошёл на звук битвы.

Кусты помогать ему не хотели. Исцарапав в кровь лицо, и чуть не выколов глаз, будущий граф продвинулся аж на целых два метра. Бой гремел во всю, мечи сшибались, люди орали, доспехи лязгали. Надо было поспешать на помощь. Бин перехватил меч поудобнее двумя руками и стал прорубать им просеку перед собой. Через пару минут он, измучившись вконец, продвинулся ещё на пять метров. Пот лил с него градом. Изодранная физиономия саднила, а совесть мучила. Он тут с кустами воюет, а там его старички бьются явно с превосходящим их в несколько раз по численности противником. Ещё через пару минут махания мечом, рыцарь уже совсем было решил попытаться воспользоваться зелёным камнем, но в это время очередной куст пал, сраженный дедовским мечом, и Бин оказался на поляне, где шло сражение.

Появился он с самой удачной стороны — зашёл в тыл врагу. Два замаха меча и соотношение врагов и сподвижников значительно улучшилось. Правда, его тут же заметили и атаковали сразу с двух сторон. Ничего. От двоих можно отмахаться. Плохим фехтовальщиком себя Биновер не считал, да, и не был, поди. Попались ему тоже не дети, но и не асы, по крайней мере, один. Бин отбил удар слева, сделал ложный замах, обозначив, что сейчас будет атаковать правого, тот отскочил и закрылся щитом. Рыцарь его трогать не стал и крутанул вертушку, на левого опять. Тот не ожидал удара, он картинно замахивался, чтобы богатырским ударом Бина в землю вогнать. Будущий граф нашёл место, не защищённое кирасой, а именно, шею и вспорол её косым, без всякого замаха, движением. Ну, вот, теперь один на один. Это уже попроще. У него даже времени хватило, чтобы оглядеться, как идут дела у его ветеранов. Зря эти неведомые враги связались с его отрядом. Ох, зря. Гном и пятеро старичков человек десять уже убили или тяжело ранили. И теперь на каждого приходилось всего-то по одному.

Бин позволил сопернику атаковать первым. Причём меч от удара увёл, думал, тот потеряет равновесие и всей схватке конец. Фьють. Это враг успел направление удара в самую последнюю секунду сменить. Кончик меча мелькнул у Бина перед носом. Вот, значит, как? Серьёзный, выходит, противник достался. Или, остался! Хотя, сути не меняет. Он перед ним и меч у него в руках самый, что ни на есть настоящий. Рыцарь дальше соображать не успевал. Успевал только отражать удары, сыплющиеся на него градом. И удары не простые, все с каким-то подтекстом, кручёные, перекрученные. Единственно, что радовало, так это то, что меч дедовский подлиней будет. До смерти всякий раз несколько дюймов не хватало. Противник это заметил, просчитал и сменил тактику. Теперь он старался выкрутить или выбить меч у Бина из рук. Один раз это ему практически удалось, будущий граф вынужден был отбить следующий удар с мечом в одной руке, вторую перехватывал. Проклятье, ещё пару таких финтов и не доедет он до Квалиноста. Биновер сконцентрировался только на отражение ударов, ушёл в глухую защиту. Понимал, что это проигрышная тактика, что рано или поздно враг его защиту пробьёт, но сил на атаку, а так же времени, чтобы эту атаку начать, не было. Время было только на то, чтобы отразить очередной выпад.

Сколько это продолжалось, Бин сказать не мог. Вечность. Он даже успел помолиться Паладайну. И тут соперник встал. Просто встал и опустил меч и даже руку вытянул вперёд, свободную руку, чтобы остановить Бина жестом, если тому взбредёт в голову напасть теперь на, прекратившего поединок, врага. Биновер свой меч в землю тоже воткнул и огляделся. Сразу стало ясно, почему остановился его противник. Потому, что не дурак был. Его старичкам достались в поединщики явно послабее мастера одиночных схваток, и теперь все они впятером и гном стояли за спиной у последнего из напавших, и ещё Вой с арбалетом взведённым прихромал, почти.

— Я сдаюсь, — подтвердил картину, увиденную Бином, его соперник.

— Меч подальше отбрось только, — в затылок шепнул ему Вой, и арбалет к этому затылку приставил.

— Не беспокойтесь, — пленник выпустил рукоять меча, и тот, подумав чуток, всё же свалился на вытоптанную прошлогоднюю траву.

— Ну, и умаялся я! — Бин дышал как загнанная лошадь.

— У тебя был очень хороший наставник, — решил поддержать разговор бывший соперник.

— Гро-то? Неплохой. Сколько вас?

— Наверное, я последний, — пленник покрутил головой, — Скорее всего.

— Нужно, однако, проверить, — гном поудобнее перехватил боевой молот и вопросительно глянул на Бина.

— Бруно, прикрой его, — оглядев своих ветеранов, выбрал самого незапыхавшегося рыцарь.

— Фарлей, Струдель, дойдите до того холма, посмотрите, что там с Доном, — подумав, добавил он.

Обе луны из облаков повылазили и вовсю старались загладить свою вину, заливая ложбину между холмами волшебным розовым светом.

— Ну, мил человек, рассказывай, что это вы тут делаете? Хотя, нет. Что это вы тут делали? — Бин связал за спиной руки пленнику, его же перевязью от меча.

Вскрик и смачный удар боевого молота (хрясь!), это гном, видно, нашёл того на кого можно месть направить, на немного отвлекли рыцаря от допроса.

Дальнейший рассказ пленника полностью подтверждал догадку принцессы. Это был разведывательный отряд. Северные земли, где укрылись после второй Войны Копья недобитые гоблины, дракониды и прочая нечисть, во главе с повелителем драконов Араканом, зализали раны и вновь воспряли духом. Народилось новое поколение, не знавшее ужасов войны и горечи поражения. Аракана сменил его сын Трост. Молодой повелитель драконов собрал лучших вояк из старичков, призвал в армию всю молодёжь и занялся её обучением.

— Но ведь тебе не двадцать лет? — прервал рыцарь повествование пленника.

— Я-то, как раз, инструктор. Меня учила драться на мечах сама повелительница драконов и сестра Рейстлина Маджере Китиара.

— Та самая? — не удержал удивления Бин.

— Та самая! — гордость на миг осветила лицо пленника, почище лун.

— Где она сейчас? — Биновер слышал о Китиаре от Гро.

— Что я, простой смертный, знаю о судьбах богов? Ты ещё спроси меня, где Такхизис и Паладайн.

— Ладно, оставим богов. Говори о себе, — легко согласился Бин.

Его, если честно, не очень и интересовало, где сейчас могущественная повелительница драконов Китиара Маджере. Лишь бы подальше от неё.

— Сейчас у Троста целая армия обученных воинов из людей, полк гоблинов и два полка минотавров.

— Минотавров? Странные дела творятся на белом свете, — Бин уже понимал, что жизнь вскоре резко изменится. Не для того формируют такие армии, чтобы в солдатики играть.

— Весь северный Эргот наш, — гордо вскинул голову инструктор бывший.

— Стой. Тебя-то как зовут? — Бин только сейчас понял, что не спросил имя пленника.

— Вой.

— Как?!! — подпрыгнул на раненой ноге Вой настоящий.

— Вой, а что? — пленник оглянулся на Воя.

— Придётся тебя убить!

Инструктор дёрнулся, но был Бином надёжно связан.

— Да, не спеши ты! — рыцарь обернулся к Вою настоящему, — Перевяжите ему ногу.

— Расскажи-ка ты нам лучше о гномах, — снова переключил своё внимание на пленника Биновер.

— Они наткнулись на нас на рассвете прошлого дня. Я был в дозоре, так что точно рассказать не могу. Эял, наш командир, драконид, приказал сделать вид, что спасаемся бегством, а потом устроил засаду и перебил гномов из арбалетов. Всё железное он приказал собрать, на севере плохо с оружием и железом, армия большая, оружия на всех не хватает.

— А какова, вообще, цель вашей разведки, — чего-то в этой картине не хватало, не складывалась она у Бина в голове в одно целое.

— Разведать подступы к Тарсису Великолепному. Трост решил начать новую войну с захвата этого города.

— Ничего себе, в какую заваруху мы угодили, — почесал затылок, слушавший всё это из-за плеча Бина, Струдель.

— Что же, вы собирались без лошадей и припасов идти чуть не полтысячи миль по Пыльным Равнинам? — Бин даже улыбнулся, когда представил себе такой рейд.

Пленник, Вой, тоже улыбнулся снисходительно, удивляясь такому предположению молодого рыцаря.

— Мы только обязаны проверить возможность высадки и обеспечить плацдарм для высадки основных сил Троста.

— Ещё раз! — Бин даже подпрыгнул.

— Обеспечить высадку основных сил через две недели, — пленник чуть приостановился, вычисляя, — Теперь уже через девять дней.

На этот раз подпрыгнули все, кто слушал пленника. Через девять дней, в дне езды на север, на берег моря высадится целая армия оправившихся сил зла, армия Такхизис под предводительством повелителя драконов Троста. И они единственные, кто это знает. И подкрепления-то практически ждать неоткуда. Разве гномы холмов. Но до них ещё пара дней пути, да столько же назад. И соизволят ли гномы положить свои жизни за благополучие умирающего Тарсиса Великолепного. И соберутся ли за четыре дня. Раздробленность кланов всем известна. Да только выборы тана, который поведёт объединённое войско на смерть, займёт месяц.

— Сколько кораблей придёт? — Биновер взял судьбы всех народов Крина в свои руки.

— Сто пятьдесят. Это больше тысячи человек и сто лошадей. Баллисты, катапульты.

— В порошок без всякой помощи сотрём, — усмехнулся Бирюк, угадавший настроение Бина.

— Ну, что уж сразу смеяться, почти с сотней справились без особых потерь, — попытался оправдаться будущий граф, хоть сам понимал, что дуэлянт его остудил правильно.

Прервав начавшуюся перепалку, подошёл гном.

— Добили и проверили всех. С этим семнадцать получается.

— То есть, где-то ещё не меньше десятка шляется? — Бин перевёл взгляд на нового Воя.

— Так, наверное, и получается. Когда вы напали, в первый раз, человек десять, самых малодушных, сбежали в сторону моря.

— Знаете, что? — Бин был уставший от бесконечного дня с тремя боями и свалившихся на него новостей, — Давайте-ка спать ляжем. Утром все соберёмся, порешаем, что делать. Сейчас голова не соображает.

— А с этим, что делать? — Струдель пнул легонько пленника, — Повесить или убить?

— Пусть пока полежит, подумает о смерти, только свяжите его получше, — Бин сквозь накатывающий сон вдруг вспомнил про Дона старшего, — И смените дозор на том холме, тут сражение выиграно, а они караулят, — рыцарь покачал тяжёлой головой и еле успел добрести до палатки, как упал на кучу тряпок уже уснувший.

Утро принесло мокрый дождь. Не простой дождь, а именно мокрый. И не сильный, не ливень, а зато настолько мелкий и нудный, что капли летели не только сверху вниз, а ещё и во все другие стороны. Они со знанием дела залезали под воротник и стекали вдоль хребта по спине у, лежащего под тряпками, Бина. Сквозь утреннюю дрёмубудущий граф слышал, как просыпается лагерь, как ругается Вой, пытаясь на одной ноге доскакать до пахучих кустов. Потом ругался Струдель, попытавшийся развести костёр из промокших дров, заготовленных бывшими хозяевами лагеря. Надо было вставать, надо было принимать какое-то решение, надо было быстрее двигаться к кустам.

— Ну, вот, что не сиделось спокойно в замке? — задал себе вопрос рыцарь и высунул голову из-под кучи тряпья.

Свет в палатку проникал и то какой-то мокрый, серый и нудный. Ещё раз, уныло вздохнув, Биновер выпутался из «постели», задом вперёд вылез из палатки и поплёлся к кустам. Лагерь проснулся. Его старички всё же каким-то чудом вдохнули жизнь в костёр и теперь варили кашу из трофейного овса.

— Лучше бы снег валил, — пожаловался Бин лежащему у костра Вою (своему) и вспомнил, — Где тёзка твой?

— В палатке драконидской, — неохотно отозвался раненый.

— Бруно, позови сюда всех, оставь только Ксана на страже со стороны моря. И пленника приведи, — Бин уже почти решил, что будет делать с этой новой информацией.

Старички подтягивались, зябко кутаясь в воротники и засунув руки в рукава. Ни на ком не было ни доспехов, ни даже кольчуги. Не военный поход, ёксиль моксель, а вылазка на природу, цветочки с барышнями понюхать. Бруно привёл, правильнее будет, притащил, связанного по рукам и ногам нового Воя.

— Слушай, дядя, а зачем ты подался на службу к этому Тросту? Мог бы наняться в Палантасе или Истаре в стражники или наёмником в охрану купеческую. Что вас всех тянет к Такхизис? — будущий граф всегда искренне удивлялся этому.

— Живу я там, — пожал плечами пленник, — Что ж, мне через весь Ансалонский континент тащиться в Палантас, чтобы деньги заработать?

— И много тебе платили?

— Одну стальную монету в месяц.

— Ого! Не много?!

— Я — инструктор по рукопашным схваткам. Моё мастерство ты мог оценить лично. Я один из лучших бойцов на мечах.

— Давай так. Продержишься три минуты против моего Бирюка, и я тебя освобождаю и нанимаю за ту же плату в свой отряд, — Бин тяжело вздохнул, деньги были большие, — Если не продержишься, то поступишь в личную гвардию Такхизис. Это, чтобы не хвастал по утрам, в дождь и слякоть. Лучший он, понимаешь!

Биновер всерьёз обиделся за своих старичков. Он-то их считал лучшими, ну, и себя на последнее место в Соламнии тоже не ставил. Вчера с Воем (чужим) он справиться не мог. Устал. Вот, устал, поэтому и не зарубил. А так бы зарубил. А, устал, и не зарубил. Но это он. Бирюк же совсем другое дело. Он отдохнувший. Да и, если честно, получше Бина будет.