Рогоносец

Глава 4

И тут Гро напомнил себя прежнего.

— Это не проблема, следы на снегу чётко видны, а от коня отдохнувшего никуда не убежишь, только вот, что потом с ним делать. Может язык вырезать?

— Тьфу ты! — плюнул с досады Бин, только похвалил про себя, а тот такое ляпнул.

— Сначала догоним и сюда вернём, а там видно будет, — Бин уже оделся и упряжь собрал, — поторапливайся, — прикрикнул он на замешкавшегося учителя.

— Не могу, на меня кольчуга не лезет, маленькая, — сдавленным голосом заканючил «ветеран».

— Оставь её здесь, не на битву с неракцами идём, а крестьянина догонять.

— Вот за что я тебя люблю, так это за светлую голову, — похвалил Бина парень, — И чем тебе её жена красит, ромашкой что ли.

— Поехали, — скрипнул зубами светлоголовый.

Во, а выбитый на прошлом смотре зуб вырос, чудеса.

Кони сами рвались в погоню, застоялись, продрогли на морозном воздухе, спешили согреться. Следы беглеца и действительно чётко выделялись на снегу, ничего умного шахтёр не придумал, ломился напрямик к деревушке с «Яишней». Спешил рассказать о чуде или просто другой дороги не знал. Через полчаса, как только лес миновали, впереди его фигура и замаячила. Чёрное — то на белом хорошо видно.

Крот оглянулся и погоню заметил. Увеличить количество шагов в единицу времени, шахтёр был уже видно не в силах. Силы кончились. Он встал и корявую палку вперёд выставил. Через несколько секунд он одумался и опять вихляющей трусцой затрусил.

Бин с умилением наблюдал все эти метаморфозы. Лошади быстро настигали дезертира. Ещё минутка и всадники, с обеих сторон окружив бегуна, поравнялись с ним.

— Эй, придурок, остановись, — поприветствовал бывшего компаньона по лазанию в подземельях Гро.

Парень, тупо глядя вперёд, продолжал изображать бег. Получалось у него плохо, ноги заплетались, суковатая палка в руках цеплялась за снег. Совершенно неожиданно для преследователей шахтёр встал, и Бин с Гро проскакали вперёд лишних два десятка метров.

— Я вас с собой в могилу заберу! — срывающимся фальцетом пригрозил обладатель дубины, развернувшимся всадникам.

— Думаешь, мы умрём от удушья, когда ты снимешь штаны? — полюбопытствовал, спешиваясь, помолодевший ветеран.

— Не подходите, гады! — совсем уже завизжал Крот.

Бин остановился и Гро за рукав придержал.

— Слушай, мы легко можем тебя убить, но делать этого не собираемся, хотя следовало бы за все твои подвиги сегодня.

— Не подходите, гады! — заклинило беднягу.

— Поехали назад, к шахте. Я нашёл источник молодости, если выпить из него всего один глоток, то все болячки на тебе заживают, вон, у Гро даже пальцы обрубленные выросли. Тебе тоже дадим глоток. Только нужно мне, чтобы ты не растрезвонил об этом по всему Крину. Сюда бросятся все, кто может ноги передвигать, а мне это ни к чему.

— Не подходите, гады! — прервал рыцаря несчастный.

— Ну, подумай, милый, если мы тебе дадим попить из источника, зачем мне тебя убивать. Поехали, вернёмся, напоим тебя, наберём пару фляжек, забьём назад шахту камнями и домой поскачем, — продолжал уговаривать парня Бин.

— Не подходите, гады! — теперь уже скучным голосом ответил шахтёр и вдруг обмяк и, опустившись на колени, зарыдал.

Гро с рыцарем подошли, похлопали парня по плечу, отобрали у него сучковатую палку и взвалили поперёк седла на коня наставника. Бин вскочил на свою кобылку и уже хотел пришпорить её, но тут начались трудности. Помолодевший ветеран взгромоздился в своё седло и сразу соскочил на истоптанный снег.

— Фу, чего он такого сожрал, что так воняет? — Гро подозрительно посмотрел на грязные штаны, — Пусть пешком идёт.

— Тогда мы до вечера не доберёмся, придётся тебе «старинушка» потерпеть, вставь в ноздри затычки и поедим, — урезонил учителя рыцарь.

Тот поворчал, но так и поступил. Отрезал от подкладки кусок и забил себе в нос.

Тронулись, хвала Паладайну.

Привели, усадили, обогрели, напоили, накормили, и спать уложили. Конечно, лучше всего укоротить смутьяна на голову и решить этим все проблемы на много лет вперёд. И не понятно, что мешает? Не гоже спящих убивать — запятнаешь рыцарскую честь. А кто разбудить не даёт?

Безоружных убивать — опять честь не позволяет. А дай ему в руки меч и руби башку, пока он его не уронил. Нет, не поднимается рука.

— Ладно, пусть спит, — пожал в бессилии плечами Бин, — Я возьму фляжки и сползаю к источнику.

— И я бы сползал, хоть посмотрел на эдакое чудо, — у молодого ветерана шило в одном месте застряло.

— Я знаю дорогу и дойду быстрее, а двоим нельзя, этот проснётся и опять в бега подастся. Ты посиди, поохраняй и подумай, как нам волшебную водичку использовать и как не возбудить всеобщего любопытства со всеми вытекающими последствиями.

Бин ушёл. Гро задумался. Мысли в новую голову не лезли. Вернее лезли, но о задастых крестьяночках и грудастых дочках кабатчиков, а не о конспирации. Ещё залезла мысль о медвежатине, и за неимением задов и грудей воспитатель будущих графов ею и занялся.

Бин в это время проник в засыпанную часть пещеры и, не теряя ни минуты на обследование штолен, устремился к источнику. Там его ждало жестокое разочарование. В углубление было совсем мало воды. Путем переливания из пустого в порожнее, рыцарю удалось нацедить едва половину фляжки. Капли падали очень редко, Бин прикинул, что на две фляжки накапает за несколько дней, а то и за целую неделю. Турнир к тому времени непременно закончится.

Через день добрались до дома. Ворота были на месте. Во рву плавали снежные шапки на молоденьких шаловливых льдинках. Турнир, судя по всему, всё-таки успел успешно закончиться. От самых ворот замков Биноверов до наезженной дороги валялись следы обогащения обитателей этого самого замка. Дорога была просто засыпана сеном и соломой. Получалось, что задумка Гро вполне удалась. Раскупили соискатели поцеловать ручку у Биновой жены весь фураж для своих кляч. Интересно, сколько принёс Бину этот поцелуйчик?

Крот хотел соскочить на дорогу и ломануться к себе в деревню, но Гро твёрдой рукой схватил его за шиворот и усадил назад. Стукнули в ворота, и для порядку больше, чем по нужде, крикнули хором: «Эге — гей». Послышался скрип драных сапог по молодому снежку и лязг отодвигаемого засова. Ворота на смазанных петлях легко открылись, и появилась перекошенная физиономия Воя.

Вот тут прямо Бина и осенило. В мозгах что-то со скрипом повернулось, и он понял — как отсрочить массовое паломничество граждан и даже не граждан, а просто так «приблудных» обитателей Ансалонского континента, и Соламнии в частности, к серебряной шахте. «Заинтересованный человек трепаться не станет». Надо омолодить всех обитателей замка, включая неверную жену и кухарку, и сказать им, что зелье действует всего один год, а после этого лютая смерть от поноса или очередная порция «водички». А так как накапывает всего на десяток человек, то язычок лучше прикусить, а ещё лучше вырвать с корнем, чтобы не сболтнуть случайно по пьяному делу или под пыткой.

Вой обрадовано улыбнулся, продемонстрировав три полусгнивших зуба чёрного цвета.

— Наконец-то, а то нас замордовали бабы эти, то две было, а теперь ещё и остроухая командует.

Бам! А ведь Бину ещё объясняться с принцессой и тараканить её через половину континента к папаше. А как же шахта, а как же замок, а как же графский титул на смотре? Будь они прокляты все эльфы со своими ушами, и все гномы со своими бородами, и все минотавры со своими рогами. Оба! Он, значит, будет развлекать принцессу дорожной светской беседой, а менестрели будут развлекать его помолодевшую жёнушку. Та ещё перспективка.

— А где Гро? — Вой подозрительно оглядел парня, севшего на чужую лошадь и надевшего не свои доспехи, и за разъясненьями потянулся руками к кинжалу, висевшему на поясе, а глазами к Бину.

— Слушай сюда, старинушка, — Бин решил с омолаживанием не тянуть, а то ещё свои перебьют. Старички его хромоногие, но не глупые и не трусливые, — Собери всех кроме принцессы и Эльвиры у Марты. Одна нога здесь, а вторая (хм, … половинка) уже там.

Вой не менее двадцати лет прослужил в солдатах и приказы исполнять научился.

В конюшне тесной стеной стояли чёрные звери и бинова с округлившимся животом лошадка. Даже и приткнуть уставших с дороги коников некуда.

— Пора строить большую каменную конюшню, — напомнил себя прежний Гро.

— Ясное дело. Завтра и начнём. Только ты по деревням не езди. Хотя. Может, скажем, что Гро погиб. А ты новый управляющий, скажем, «Сро». Нет. Не красиво. «Фро»! Во, другое дело.

— А что, тоже верно, — «Фро» схватил пытавшегося воспользоваться ситуацией Крота, — Ещё раз попытаешься убежать, всажу в спину стрелу.

В кухне сидели все его шесть старичков: Вой, Струдель, Фарлей, Бруно, Дон — старший и Дон — младший. Марта недовольно бренчала новой посудой. Ещё — бы, девять человек вломилось в её святилище, и даже ноги от снега и навоза не отряхнули. Бин внимательно, другими глазами, оглядел своих приживал.

Фарлей — двадцать лет был арбалетчиком в отряде пограничников у Харолисовых гор. Сотни боёв, десятки ран. И что он выслужил? Хромую ногу, седину, покалеченную левую руку. Пропил всё, проиграл в придорожных кабаках не регулярно выдаваемое жалование. И что у него осталось? Ха! А осталось у него то, что он, пожалуй, лучший среди людей арбалетчик. Хлебнёт сейчас водички, нога с рукой выпрямятся, седина сменится на рыжие кудри (или на чёрные, пока не ясно), руки перестанут трястись. И вот он — лучший солдат Соламнии, предан ему Бину не за деньги, а за страх и совесть.

Струдель — служил в полку самого Элжбея Второго, легендарной личности, друге самого Хумы. В этот полк, расквартированный в Палантасе, брали лучших из лучших. Попасть туда по протекции или за деньги было невозможно. Только особо отличившиеся в нескольких битвах могли подать рапорт о переводе в конные мечники Элжбея. Был ранен в битве с неракскими рыцарями и несколько дней по захваченной врагом территории полз к свои с обеими перебитыми ногами. У ворот замка уже почти мёртвого его Гро и подобрал, а Марта выходила. Ноги срослись плохо, но сердце настоящего воина ни куда не делось. Такой и мёртвый будет убивать врагов, а исцелённый стоит десятка.

Вой — самый старый. Участник всех воин последнего века. Не меньше десяти лет пробыл в плену у гномов холмов, где учил тех пользоваться мечом. А научился владеть боевым молотом лучше любого гнома. Там в учебном бою ему и отрубили почти все пальцы на правой руке, и отпустили на все четыре стороны. Шёл он, шёл и наткнулся на Бинов замок, где встретил старого своего знакомого — Гро. Ну, и остался. Сделает глоток, пальцы отрастут и лучший, без спора, фехтовальщик Соламнии к его Бина услугам.

Бруно — личный охранник магистра ордена Розы Вилинга старшего. Туда простой солдат не попадёт. В бою, защищая магистра, потерял руку. С почётом был отправлен на пенсию, получил кучу денег и в первом же кабаке был пьяным ограблен. Убил утром трактирщика и вот уже шесть лет скрывается в замке Биноверов. Этот привык быть телохранителем и с таким за спиной можно идти в бой хоть на великанов.

Дон — старший — кавалер двух солдатских орденов «Чести». Больше и говорить ни чего не надо. Был ранен в бою, когда их патруль натолкнулся на роту неракцев. Из роты не уцелел ни один, из патруля — он один. Его нашли на куче трупов. Раны загноились, и левую руку фельдшер отрезал — началась гангрена. Вдесятером побили сотню. Самый высокий и мощный в его полудюжине.

Дон — младший. Хотя он, наверное, даже и старше своего тёзки, просто маленький вёрткий, как кендер. Тоже служил в личной охране магистра, но в горах его завалило лавиной и всего искалечило. И рука плохо срослась и нога. Вот он к однополчанину и прибился, после того, как проиграл все деньги в Соламне и за дебош был выставлен из города без права его посещения, о чём клеймо на лбу красноречиво рассказывало всем встречным.

Марта — стареющую маркитантку привёз с собой из одного неудачного похода отец Бина. Так она тридцать лет и доживает на кухне. А, говорят, из-за неё было больше дуэлей, чем из-за всех графинь Соламнии вместе взятых.

— Вот что, друзья, — собрался с духом Бин, — Этот парень у меня за спиной и есть Гро. Мы нашли у шахты волшебный источник (Бин на всякий случай всё же местонахождение водички поменял). Двух глотков достаточно, чтобы любой из вас стал точно таким, каким был лет в двадцать. Есть только одно «но». Действует снадобье год, и если через год не сделать следующих двух глотков, то человек умирает, превратившись в ходячий скелет. Так и будет скелетом по земле шататься, пока конец света не настанет, — Бина понесло.

Гро крякнул у него за спиной, вернув предсказателя на землю, вернее, в кухню, полную воинственных инвалидов.

— Мы с собой пол фляжки принесли, больше не набирается, но вам хватит. Только если вы проболтаетесь, и туда ринутся тысячи страждущих, то через год придётся вам умереть страшной смертью. Есть желающие испить и помолодеть? — Бин вытащил на всеобщее обозрение фляжку и булькнул ею.

Кто должен был первым отреагировать? Струдель? Вот и нет. Марта.

— Бинушка, ты нас старичков не пугай и не пытайся обмануть про шкилеты. Если от этой водички мы вернём молодость, здоровье и конечности, то молчать не станем, нет. Мы будем всех богов за тебя молить и все семь жизней отдадим, источник и тебя защищая.

Следующим высказался всё-таки Струдель:

— Разливай паря. Если кто в Соламнии скажет, что Струдель добра не помнит, язык вырежу. Хочешь, и себе отрежу, что бы спьяну вдруг не выболтать. Хотя нет. Зарок даю больше пить. И все дадим! — он оглядел калек.

— Ни одна пытка не заставит меня слово о чуде сказать, а водка, что — просто дерьмо гномье. Ненавижу гномов и водку их больше не пью, — первым отозвался Вой.

— Сказано! — оглядев остальных, за всех припечатал Дон — старший.

Разлили. Марта проследила, чтобы до капли честно получилось. По два глотка и вышло. Глотнули. И уставились друг на друга. А ничего нет.

— Шутка, что ли? — грозно зыркнул Бруно.

— Сядьте, закройте глаза и попытайтесь заснуть, — вспомнив, что и на Гро не сразу подействовало, скомандовал Бин.

Сели и глаза закрыли. Ну, насчёт сна это перебор. Но дыханье задержали. Бин вышел на улицу и Гро с Кротом за собой выволок.

— С Эльвирой и Эйей так не получится, — тяжело вздохнул Гро — Фро, смахнув слезу гордости за своё поколение.

Оставив новенького Гро присматривать за будущим графским войском, Бин, перепрыгивая через две ступеньки (тех, что было всего три), поднялся в покои неверной жёнушки. Для неё тоже был припасён глоток водички из пещеры. Пусть у неё тоже все «раны» позарастают. Однако ни Эльвиры, ни принцессы в комнате не было. Рыцарь проверяющим взглядом окинул кровать. Всё было как обычно, смятые простыни, полусвалившееся на пол одеяло, ни чего подозрительного. Запашёк только вот неприятный попахивал. Нюхнув, Бин чихнул и поспешил из комнаты удалиться. Потом он зашёл к себе, скинул кольчугу и латы в угол, поставил меч дедовский к стене, и только тут понял, как устал и перепачкался он, ползая в шахте. Нужно было срочно помыться и выспаться. Только вот найдёт Эльвиру и Эйей и займётся этим непременно. Осталось поискать в гостиной, чаёк торбардинский, небось, попивают или винцом балуются.

Дверь открылась не скрипнув (что значит, хорошее масло у гномов купили). Только Бин ни кого врасплох не застал. Кроме огромного мыша в углу, умильно чистящего себе усы, в гостиной ни кого не было. Оставалась одна оружейная, туда Бин, запустив подушечкой для сидения в чистюлю, и отправился. Через толстую дубовую дверь раздавался лязг мечей. Если учесть, что кроме двух женщин в доме не могло быть ни кого, то лязг оружия из оружейной — самоё обычное дело.

И эта дверь хозяина не выдала (молодцы гномы). Жена и не жена рубились на мечах, обычное женское занятие в отсутствие мужа и не мужа. Эльвира, при очередном выпаде увидела Бина, взвизгнула, и, отбросив железку (кто ж, меч бросит?), кинулась в объятия вернувшегося из долгого странствия мужа и господина. Наверное, для эльфийки старалась. Рыцарь такого поворота событий не ожидал. Он вскинул руки вверх, в одной был ключ от пояса верности, и чуть назад отклонился. Зря. Жена всё же повисла у него на шее, а шипы, понятно, где находившиеся, со всего размаху попали Бину в одно место. Ох, как больно попали. Ключ выпал и отлетел в камин. Рыцарь тоже выпал и тоже отлетел к камину. Только вот Эльвира рук с перепугу не разжала и выпала вслед за мужем, прямо на него сверху. Бам! Это шипы попали в то же место ещё раз, только теперь ещё приличную скорость и вес обретя. Бин законы механики знал плохо (не гном ведь), про момент силы он ничего не слышал, но ведь незнание законов от наказания не освобождает. Наказание не заставило себя ждать. Завыв, как ошпаренный кот, Бин освободился от супружеских объятий и ломанулся, держась за больное место, прочь. Стол со стульями ему не помешали. Так ведь и гоблин, вставший в это время на его пути, то же бы не помешал.

Это он уже потом подумал — как отреагировала на эту сцену её высочество?

Отдышался бедняга только во дворе. Гро занимался лошадьми, пытаясь втиснуть их в мелковатую конюшню. Как ни странно, но Крот ему помогал, то ли смирился, то ли решил хитростью взять — усыпить бдительность ветерана. Заходить в кухню рыцарь не стал, пусть старички спокойно молодеют. Сделав круг по двору, он собрался с мужеством и снова вошёл в замок. Ещё по дороге Бин густо покраснел, представив, как он выглядел в глазах косоглазой. Ну, да уж, отступать некуда.

Дамы стояли прямо перед дверью. Бин им сухо кивнул и пальцем поманил Эльвиру в коридор, при этом, стараясь держаться от неё на расстоянии.

— Вот, выпей, — он протянул жене фляжку с остатками эликсира.

— Что там? — недоверчиво принюхалась блудница.

— Чего ты нюхаешь?! — не сдержался Бин, — Это от тебявоняет, как от овражного гнома.

— Да, а кто мне эту железяку надел, как я должна нужду справлять?

— Оп — па! Ключ — то ты сейчас у меня из рук выбила, где-то в комнате упал. Выпей и иди, ищи, вымойся потом.

Бин толкнул фляжку Эльвире. Та ещё раз нюхнула и, зажмурив глаза, сделала глоток.

— Да, пей ты! Вода обычная, — скрипнул зубами будущий граф.

Изменница глаза открыла, охнула и допила снадобье. Бин убедился, что фляжка пуста, прицепил её к поясу и уже собирался уходить, но дверь открылась и принцесса, мило улыбаясь, протянула Бину руку.

— Всё произошло в такой спешке, что мы не успели с вами поздороваться.

Рыцарь снова покраснел, поцеловал эльфийке руку и опять собирался уходить, но она железными хоть и тонкими пальцами удержала его руку.

— Надеюсь, всё прошло благополучно, и вы обследовали шахту? Неракцы не беспокоили? — вот и, поди, по их лицам определи, о чём они думают, когда любезности говорят.

— Неракцев не было. На нас напал медведь, еле отбились, Гро сильно ранен.

Бин не знал, что делать. Всё равно она через час она увидит действие эликсира и на Гро, да и на остальных его калек. Всё плохо получалось. К тому же она явно знает, что там в пещере. И неракцы знают. Вон прут толпами. Один он не ведал, чем обладал. А теперь не ведает, как свою собственность защитить. Бин подтолкнул жену в комнату, ключ искать, поморщился, словно кислющее яблоко надкусил и смирился с неизбежностью.

— Нам надо поговорить, Ваше Высочество.

— Я тоже так думаю.

— Начнём с того, что я узнал, зачем неракцам и вам нужна моя шахта …, - Бин договорить не успел, за дверью завизжала Эльвира.

— Охо — хо, — рыцарь отстранил довольно вежливо эльфийку и открыл дверь.

Будущая графиня бегала по комнате и трясла рукой, пытаясь сбить с рукава пламя.

— Худекель тебя забери! — зарычал обалдевший муж и бросился на помощь.

Вдвоём справились. Эльвира убегала и визжала, Бин догонял, ломая последние стулья, и рычал. Наконец, поджигательница споткнулась и грохнулась на сломанный стул, рыцарь вовремя остановиться не смог и полетел сверху. Прямо перед глазами у него оказался горящий рукав и покрытая волдырями рука. Ладонями он сбил пламя и, вскочив, поднял Эльвиру на руки. Только в её комнате и опомнился, положил жену аккуратно на кровать и осмотрел. Рука была серьёзно обожжена, из носа хлестала кровь вперемежку с соплями, из глаз слёзы. Бин не знал, что и делать. Хотел, было броситься за Мартой и на пороге уже, увидев принцессу, понял — бежать-то ни куда и не надо. Эльвира только что выпила эликсир. Всё заживёт через час. Всего-то и надо, что успокоить жену. Будущий граф присел на уголок кровати, утёр слёзы, сопли и кровь с лица будущей графини и прижал её к своей груди. Сердце вдруг начало бухать в рёбра, а глаза защипало. Вот ведь, ёшкин по голове, как же её заразу разлюбить? И сам себе ответил под мерное завывание жены. Не получится.

Снадобье начинало действовать, Эльвира перестала стонать и мычать, затихла у него на груди, а ещё через несколько минут даже сонно засопела в обе дырочки. Бин опустил бедняжку на подушку и осмотрел комнату. Что ей понадобилось в камине? Он подошел, взял кочергу и пошурудил угли. Понятно. Ключ от пояса железного угодил в камин. Рогоносец поддел его концом кинжала за ушко и вытащил на свет. Ну, вот, очередная неудача. Серебряный ключик был сильно погнут и подплавлен. Бин остудил его в бокале с вином и попытался выправить. Выпрямил, конечно. Задрал на спящей жене платье и сунул ключ в замочек. Повернул. Ключик завился винтом и застрял в замке. Когда же Бин потянул его назад, тот лучше придумать не смог — сломался. Доигрались. Понятно, что бородка в замке осталась. Неудавшийся взломщик подёргал проклятый замочек. Придётся идти к кузнецу, вот единственный вывод, который будущий граф сделал после минуты дёрганий. Оставив жену досыпать в счастливом неведении о её будущих неприятностях, рыцарь вышел из комнаты и остановился напротив принцессы. Та стояла, прислонившись к стене, и поигрывала локоном, пружинкой свисающим с головы.

— Она обожглась сильно, и лицо разбила, — поделился новостью рыцарь.

— Как я понимаю, через час всё будет в порядке, — вот радости в этой фразе не было.

Бин подошёл поближе к эльфийке, плюнул на все приличия, подошёл ещё ближе, ещё раз плюнул на все дурацкие этикеты сразу, взял из рук принцессы локон и стал тоже наматывать его на палец. Как ни странно её высочество даже и не думала сопротивляться. От неё шел стойкий запах лесных цветов и свежести, у Бина сразу голова закружилась. Палец продолжал наматывать на себя волосы, при этом рука рыцаря поднималась всё выше и выше, пока не остановилась у острого ушка девушки. Всё дальнейшее произошло в считанные мгновения. Бин потянулся к принцессе, она к нему и их губы встретились на полпути. Ни рыцарь, ни эльфийка не промахнулись. Только через десяток минут у себя в комнате, слезая со скрипящей кровати, Бин понял, что так не бывает. Ну, не должно быть, по крайней мере. Кто она и кто он! Не любовь ведь это, в самом деле. За что его может полюбить принцесса эльфов? Хотя. Чем он не хорош? Высокий, сильный, молодой, красивый (наверное) и ещё он хозяин шахты с волшебной водичкой. Вот. С этого и следовало начинать. Принцесса тут же подтвердила дедуктивные изыски будущего графа.

— Я бы хотела с тобой договориться. Мне нужно только два глотка из волшебного источника. Не для себя. От этих двух глотков зависит судьба моего народа.

— Эльфы всегда знали об этой шахте? — полюбопытствовал Бин.

— Нет, конечно. Умирает Беседующий с Солнцем, жрицы Мишекаль обратились к богине и та рассказала об источнике.

— И я должен в это поверить?

— Ты пытаешься меня оскорбить?

— Вот ещё войны с эльфами мне и не хватало, — Бин устало присел на кровать, рядом с продолжавшей лежать в живописном беспорядке принцессой, — В эту историю не вписываются неракцы. И ещё, ты ведь замужем? Я, конечно, слаб, а анатомии эльфов, но я не первый мужчина в твоей жизни. И это не были те неракцы в харчевне. Давай начнём с начала.

Эйя натянула на себя одеяло и одним взглядом приказала ему выйти из комнаты. Что Бин с радостью и проделал. Правда, уходить, далеко не стал. Опёрся о стенку в коридоре спиной и медленно, скользя по камню, сполз вниз. Хотелось вымыться, поесть и лечь спать. Много всего на него в последнее время свалилось, прямо гонка какая-то получается. Пора остановиться и отдышаться, подумать о происходящем за стаканчиком вина, сидя в кабинете, а не на полу в коридоре.

Дверь открылась, на пороге стояла прежняя принцесса — высокая, холодная и недоступная, как горная вершина зимой.

— Я бы хотела услышать подтверждение вашего обещания проводить меня до шахты, помочь мне достать пару глотков волшебной воды и вернуть меня отцу, получив от него поистине королевскую награду, — это холодный ветер с гор спустился.

— Рыцари словами не разбрасываются, — Бин это произнёс так, как будто они местами поменялись, нет, не на кровати, а по статусу своему. Это он холодный эльфийский принц осадил зарвавшуюся человеческую женщину.

Эйя прикрыла глаза, переваривала, наверное, когда она их открыла, торжество в них не светилось, зато светилась радость. Ну, вот, много ли человеку надо. Озарили его благодарным взглядом, он и растаял. С Бина прямо усталость свалилась. Захотелось провернуть всё это немедленно.

— Меня тревожит только одно, — поделился он с принцессой маленьким минусом на пути к их большому счастью, — Что сейчас делают неракцы, потеряв столько солдат и не добившись своей цели. К тому же один из них был не простой солдат. Что они сделают? Поедут напрямик к шахте, плюнув на все условности? Или они для начала всю свою силу обрушат на мой бедный замок?

— Я ни как не связана с Неракой, это совпадение, — произнесла принцесса, и Бин, за неимением другой версии, принял её ответ.

— Хорошо, завтра мы едим к шахте, думаю, два глотка там набралось. Достанем тебе водички, восстановим завал и проводим Ваше Высочество до дому. Хотелось бы надеяться, что благодарностью не будут эльфийские стрелы. В замке останется Гро с шестью лучшими бойцами Соламнии, от армии не от армии, а от сотни неракцев отобьются из-за стен.

— Увидишь, что благодарность моего народа стоит того, чтобы её заслужить, — и в снежные горы приходит весна. Эйя наклонилась к Бину и поцеловала его в макушку, — Разделайся быстрей со своими делами.

Во дворе рыцарь стал загибать пальцы, вспоминая все дела, которые ему нужно закончить перед путешествием в несколько сотен миль. Сначала кончились пальцы на руках, потом на ногах. Его стремление выполнить обещание принцессе дало серьёзную трещину, по мере того как заканчивался второй круг пальцев на руках. Что ж, чем-то всегда приходится жертвовать, философски решил Бин и направился на поиски Гро.

В комнате у кухарки стоял богатырский храп, стоял аромат немытых старческих тел и всевозможных трав. Бин не стал в этом амбре разглядывать, как идёт омолаживание его старичков, Гро там не было. А раз его нет здесь, значит он на конюшне, резонно заметил будущий граф, и поплёлся туда через двор. На конюшне было всё кроме Гро, лошади были, другие лошади были, сена с овсом было немеряно, а старичка его помолодевшего не было. Ещё не было одного чёрного конька, а это значило, что Гро ускакал в деревню. И чего это ему там так срочно понадобилось, задал, было, себе вопрос Бин, и сразу ответ нашёл. Не за водкой старичок галопом умчался и не за провиантом, другое ему приспичило. Ну, что ж с ним поделать, пусть оторвётся, за все последние годы воздержания. Кстати. Надо и ему Бину в верховой езде поупражняться, пора наведаться к кузнецу и попытаться освободить жену из железных объятий пояса верности. Когда рыцарь покидал ворота свои железные, что-то кольнуло в сердце, заставив даже придержать коня, но молодость победила.

Сколько времени надо, что бы доехать до деревни, выпить в корчме две кружки пива (для храбрости), добраться до кузнеца, получить от него несколько ухмылок и покашливаний, кроме уверения, что ключ к такой ненадёжной вещи, как верность, делается всегда в одном экземпляре, и, наконец, получить от этого же урода (кузнеца) заверение, что здесь, в кузнице, он (урод) справится с замком при помощи молота и зубила за один миг, запрыгнуть на коня, кусая губы и усы, и в мрачном расположении духа (вот из-за чего бы?) доскакать, бешено хлеща ни в чём не повинного коня, до замка? Точнее до поворота дороги к замку. Всего ни чего. Как бы ни так. Ушла уйма времени. Совсем смеркалось. День этот бесконечный, наконец, закончился.

Конь, вдруг, дёрнулся и фыркнул. Бин увидел, то, что увидел и тоже дёрнулся. К его замку подъезжала полусотня неракцев и три телеги с чем-то деревянным и железным. Разобранные баллисты, скорее всего. Из всего увиденного радовало только то, что Гро был в замке и по своей стариковской привычке за Бином ворота запер.

Неракцы действовали слаженно и чётко, (Бин еле успел с дороги в лесок съехать) окружили замок и выставили вокруг него несколько дозоров. Другие начали разгружать телеги и собирать катапульты. И всё это без лишней суеты и криков. Что значит выучка и дисциплина!

У будущего графа, в общем — то, две возможности было в ход событий вмешаться. Можно былоускакать за помощью. Это до куда же надо скакать, чтобы помощь более чем против полусотни неракцев привести? До самого Соламна. К возвращению, от его замка и людей останется пепел. Бин эту возможность из короткого списка вычеркнул. Вторая, она же последняя, а после вычёркивания и единственная — это во время осады напасть на врагов с тыла, причинив им перед смертью как можно больше урона. Для этого у него был конь, кинжал, нагрудник (остальные доспехи Бин не надел, не на войну ведь собирался) и арбалет с десятком болтов. Ах, нет! Ещё — злость. И сколько можно этим неракцам донимать его?! И совсем на последок, осознание того, что и эти монстры, при всей их выучке, смертны. Он уже десяток их положил. И ничего, цел, как видите. Видеть было некому, вот разве, что вороны, подозрительно его с ветки разглядывающие.

С того места, куда рыцарь съехал с дороги, противник был виден плохо. Мешал небольшой холмик, поросший свежими сосёнками. Раньше на ней стояла ветряная мельница, сгоревшая во время последней крестьянской смуты, и растащенная до последнего уголька после этого всё теми же крестьянами. Для наблюдения за действиями чёрных холмик был просто, ну очень удачно, расположен. Мешало одно «но». На нём расположился дозор из двух неракцев. Стояли они лицом к дороге и спиной к лагерю. Бина с конём они не видели, он к тому времени, как они плацдарм заняли, поглубже в лес зашёл, а коня ещё дальше завёл и к дереву привязал. Вороны при этом раскаркались и выдали бы патрулю Бина с потрохами (и его и конскими), если бы неракцы были чуть попроворнее. Теперь же будущий граф подполз тихонько к последнему дубу и попытался глазами убить часовых. Не выходило, то ли глаза не того цвета, то ли неракцы не правильные. Хорошо обученные воины стояли неподвижно и дорогу своими «чёрными», наверное, глазами пожирали. Бин уже совсем было, отчаялся, но тут поведение врага, а точнее полное отсутствие этого самого «поведения» (стоят как статуи), навело молодого воителя на мысль. И не о памятнике себе, а о лихом манёвре.

Справа к холмику подходила небольшая балочка, так, ручеёк весной подрезал по нескольку сантиметриков, а вот за века-то и набралось на целый метр. Эти два истукана в ту сторону не смотрят, можно подобраться к ним на расстоянии выстрела из арбалета. Долго думать, Бин приучен не был. Раз решил ползти, то и пополз. Изрядно мешал нагрудник железный, царапал по камням и давил на горло. Не могут, что ли, придумать, чем заменить металл, кожей там, необычно прочной из специально выведенных свиней.

Пришлось их будущему сиятельству остановиться и нагрудник снять. Извозился в грязи почти граф при этом неимоверно, попробуй расстегнуть все эти ремешки, лёжа и один, посмотрим, как ты извозишься. Прикрыв бесполезный сейчас, но дорогой (не сердцу, а по цене) кусок железа, сорванной впопыхах мёрзлой рыжей травкой, рыцарь дальше пополз налегке, бесшумней и куда как проворней. Темнело быстро, и Бин стал опасаться, что зря он в грязи извозился, если ни чего не видно, то по кому палить. Но Паладайн решил в процесс вмешаться и тучи на западе, где только-только солнце зашло, расползлись, и небо багрянцем окрасилось, дав пластуну ещё чуть времени. Этого Бину хватило. Получилось, что он заполз к чёрным с востока, и на фоне красного неба ребята отлично видны были. Зарядив арбалет, рыцарь взял вторую железную стрелу в зубы и прямо под локоть кинжал положил, на всякий случай.

Расстояние до врагов было метров двадцать, и промахнуться ученик эльфийской принцессы не мог. «Вжик» — это тетива послала болт в основание черепа часовому. Второй стал поворачиваться, Бин лихорадочно перезаряжал арбалет. «Хрясь» — это убитый неракский стражник завалился на сосёнку, сломав её. Громко, Худекель его забери. «Вжик» — это вторая стрела ушла. «Аа», нет, не «Ааааа!», а «Аа». Это второй завалился с железным болтом во рту. Бину показалось, что всё же громко, но восточный ветерок и грязь от растаявшего днём снежка первого, в которую рухнул часовой, шум заглушили.

Бин вскочил, и, стараясь не поскользнуться, скачками преодолел разделяющее их расстояние. Там он на всякий случай обоим в глаз кинжал сунул. Хоть в точности попадания и не сомневался, а пусть на приём к своей богине идут косыми, всё ей развлечение. Так, начало положено, вполне ровно лежат. Или «началось»? Вот «продолжение» же может начаться, тогда почему бы и «началу» не начаться. Будущий граф быстренько проверил у косоглазых пояса, кошельков не было, зато были два кинжала, вполне приличных, были ещё небольшие мечи и копья. Пусть пока полежат. Из всего железного снаряжения рыцарь позаимствовал у вновь представившихся один шлем, надел его на себя и гордо выпрямился. Пусть, если кто глянет в его сторону, раньше времени тревогу не поднимает, стоит себе пост на холме и стоит, а что один, так может, второй по нужде отошёл. Кто полный рыцарский доспех не надевал, тот плохо себе представляет, что такое нужда в этом самом доспехе. Это «нужда» так нужда. Человеку, чтобы снять штаны, сначала пол часа придётся узелки и застёжки развязывать и расстёгивать. Так что, перед тем, как в доспехи влазить, огурцы с простоквашей не ешьте, или там молоко с рыбкой солёненькой. Ну, их к Худекелю, такие приключения.

Бин осмотрел неракский лагерь. Те готовились на совесть. Стучали молотки и топоры. Одни собирали катапульты, другие сколачивали лёгкие лестницы для штурма стен. Вот ведь гады, ни о чём не забыли, всё с собой приволокли. И где только пограничная стража в это время находилась. Хотя, куда там десятку пограничников с таким войском справиться, полегли, скорее всего. Биноверу с его домочадцами, похоже, та же участь уготована. Только вот, шансов на быструю победу у неракцев день назад было гораздо больше. Семь лучших вояк Соламнии сейчас уже явно проснулись и угрозу их молодым жизням заметили. Тяжело не заметить. А ещё эльфийка со своей эльфийской меткостью и эльфийским луком, подаренным ей Вилингом на турнире. А ещё Бин в партизанах с дедовским арбалетом. А ещё Марта с Эльвирой и шахтёр Крот — пусть из троих один нормальный воин получится под умелым руководством Гро. Итого десять бойцов против пятидесяти неракских рыцарей. Да, раскидаем, как буря мелкие снопики.

За Гро с его небольшим войском Бин отвечать сейчас не мог, проникнуть в замок тоже — надо будет, если деньги после строительства конюшни останутся, нанять крестьян подземный ход выкопать, чем им ещё зимой заниматься. Если пятьдесят на десять разделить, то на каждого всего по пять чёрных приходится. Бин это сосчитал и решил со своим куском битвы не затягивать. Стрел осталось восемь, не заниматься же ночью трепанацией черепов, доставая две затраченные стрелы.

Неракцы, за исключением нескольких всадников, спешились, и у Бина появилась безумная идея, подойти к ним на расстояние выстрела и эти выстрелы сделать. Не ползти, не прятаться, а просто подойти и убить. Будущий граф вставил один болт, взял в зубы второй и зашагал к уже почти готовым на приступ чёрным. До леса, позади него, метров двести, стрела бьёт на сто пятьдесят, но ведь темновато, пришлось подойти ещё на полсотни шагов. Вот тут рыцарь почувствовал, каково это — стоять одному против полусотни вооружённых и очень агрессивно настроенных неракцев. Даже рука отказывалась поднять арбалет, перо на шлеме умудрилось залезть в нос, холодный пот залил глаза. В общем, хуже и не бывает.

Бывает. Бин все же умудрился поднять арбалет и прицелиться, как раз и красная луна — Лунатари выбралась из-за леса у него за спиной и зловеще раскрасила лагерь противника. От волнения рука всё-таки дрогнула, и первая стрела вместо глаза ближайшего чёрного вдарила по панцирю. Грохоту-то, грохоту. Сначала стрела по нагруднику, потом мёртвый или раненый неракец по некстати подвернувшемуся камню. У Бина колени подогнулись, душа отлетела от тела на безопасное расстояние и хотела дать дёру одна, и будущий (теперь уже вряд ли) граф еле-еле сумел с ней справиться. Руки помогли. Пока Бин боролся с собственной трусливой душонкой и предательскими ногами, лишившимися костей, руки зарядили арбалет, вытянули из стучащих зубов стрелу и поднесли оружие к разбегающимся в разные стороны глазам. Глаза бросили придуриваться, выбрали цель. Руки перестали трястись и на скобу нажали. «Вжик» и сосед сгрохотавшего чёрного поперхнулся в крике, а рука, указывающая на Бина, показала на созвездие пятиглавого дракона. Ну, туда тебе, дорогой, и дорога.

Дальше пошло лучше. Рыцарь выдернул две следующие стрелы. Одну опять в зубы взял, другую уложил на ложе арбалета. Пока руки натягивали тетиву, глаза уже искали цель. «Бабах» — это цель успела дернуться, и стрела опять угодила в панцирь, причем, может, даже отскочила. Бин не смотрел, он снова взвёл арбалет и тщательно прицелился в скачущего к нему всадника. На этот раз дедовский арбалет не подвёл, всадник со стрелой в горле с коня слетел, нога запуталась в стремени, и не остановившаяся лошадь столько грохота наделала, что если кто из супостатов до этого Биновера и не видел, то теперь пусть попробует не заметить.

Всё! Бин свою норму выполнил. Пятерых он убрал, теперь пора и о своей жизни подумать, тем более что шесть всадников и пара десятков ближайших пеших двигалась в его сторону. Да, что уж там «двигалась», бежала и скакала во всю прыть. Метров триста до леса, если по прямой. Будущий граф нёсся как заяц от гончих, только от коня ведь не убежишь. Душа опять предприняла попытку удрать самостоятельно, но Бин это пресек и нашёл единственный путь к спасению. Слева от холмика, где лежали косоглазые, лес был вроде как ближе, но справа была балочка, конь её не перескочит, и всадники, увлёкшись преследованием, легко могли коням ноги, а себе шеи, переломать. Туда Бин и пустился. Успел. Шлём с перьями с него слетел, и рыцарь уже на ушах конское дыхание чувствовал, когда нога провалилась в пустоту, и будущий граф кубарем скатился на дно грязного ручейка. У него как раз хватило времени выскочить, срывая ногти в кровь о скользкую стену оврага, на другую сторону балочки, когда туда посыпались всадники.

У Биновера даже время осмотреться появилось. Пешие рыцари безнадёжно отстали, в доспехах особо быстро не побегаешь. Решив, что на лошадях должны быть командиры и лучше от них избавиться в начале боя, рыцарь достал очередные две стрелы, одну, как всегда, взял в зубы (эльфийская принцесса научила), вторую брякнул на ложе. К нему как раз карабкался один из угодивших в его ловушку, Бин разрядил арбалет чуть не вплотную к лицу несчастного. «Хрясь», шикарный арбалет дед ему в наследство оставил. Наследник его снова зарядил, но стрелять было не в кого, пехота ещё далеко, а в темном месиве из коней чёрных и таких же рыцарей, выделить цель было трудновато. Пришлось всё же переключаться на пехоту. В Бина от этой небольшой удачи какая-то лихость вселилась, он встал на колено и одну за одной отправил в надвигающуюся грохочущую стену все три стрелы. Убиты, не убиты, но что все три стрелы цель нашли — это Бин видел. Больше воевать было нечем. Да и у врага могли быть арбалеты. Биновер подпрыгну, издал фамильный клич: «Только вперёд!» и бросился назад, к лесу. В спину ему всё-таки шарахнули, но не из арбалета. Огненный шар вспыхнул в двух метрах правее, Бин как раз маленькую сосёнку огибал, чтобы не споткнуться. Горячая волна сбила рыцаря с ног, и он откатился к первому дереву на опушке. По зрелым соображения вскакивать и бежать, подставляя спину, Бин не стал и ужом заполз в спасительный лес. Метров через десять он юркнул за огромную сосну и оглянулся. Его не преследовали. Враги скопились по ту сторону балки и помогали выбраться угодившим в неё всадникам.

Вот теперь можно и итоги подвести, штурм замка ещё не начался, а он (для ровного счёта) десять неракцев из строя вывел. Сейчас бы ещё Гро не подвёл с бывшей колченогой братией. Только будущий граф всё это подумал, как удар камня о стену возвестил, что неракцы времени не теряли, погони погонями, а катапульты они собрали и к сокрушению стен приступили.

Следующий удар заставил партизана действовать. Это сколько же денег придётся потратить, чтобы стену восстановить? Биновер кинулся к коню. Толку от того, что он десяток положил, остальные замок с землёй сравняют и людей его числом задавят. Ха! Это они так думают! Бин нашёл чёрного коня там, где и оставил, всё-таки хорошие у неракцев кони. Рыцарь отвязал жеребца и к седлу ненужный теперь без стрел арбалет приторочил, вскочил в седло. Ну, и что, что из оружия у него только три кинжала, включая мелкие трофейные. Меч можно в бою добыть. Если по опушке обскакать замок справа, то он как раз на противоположный фланг осаждающим выйдет.

Конь, понукаемый пятками Бина, эти полкилометра пролетел за пару минут. Чёрные успели сделать три залпа из катапульт и ни разу не промахнулись, удары о стену у хозяина в печёнку отдались. Ну, гады, погодите! Открывшаяся картина Биноверу совсем не понравилась. Неракцы пошли на приступ стен. Около тридцати воинов, по пять-шесть на одну лестницу, бежали к стене, всего пять лестниц. Две катапульты были оставлены и только у одной ещё суетились два неракца. К ним Бин и направил коня, длинный кинжал вполне мог заменить меч, только бы успеть до следующего выстрела.