Роковой дом

ГЛАВА 10

И потянулась длинная череда безоблачных дней. Сильвия Бейли впервые почувствовала, что окунулась в настоящую жизнь, наблюдать которую оказалось очень занятно.

В безмятежные дни детства и краткосрочного замужества она даже в безумных снах не могла себе вообразить таких веселых, захватывающих переживаний! Легкий оттенок порочности — вот что придавало ее жизни в Лаквилле такой аромат.

В определенной — очень малой — степени Сильвия Бейли попала в рабство к Богине Игры. Ожидая, когда настанет час отправиться с Анной Вольски в Клуб, она испытывала нетерпение. Но, в отличие от Анны, она никогда не поддавалась искушению поставить на кон сумму, потеря которой была бы для нее небезразлична. Вероятно, именно потому Сильвия в целом оставалась в выигрыше.

В ее отношениях с подругой наступила перемена. Как обычно, они каждый день встречались, во всяком случае, в Казино; иной раз гуляли вместе или катались в коляске, но — и Сильвию это все больше беспокоило — Анна жила теперь только игрою!

К юной англичанке пришло ощущение полного удовлетворения жизнью, и объяснялось это не только праздностью и безмятежностью существования, которое она вела в Лаквилле.

Дружба с графом де Вирье — вот что представляло для нее особый, захватывающий интерес.

Тяга к романтическим переживаниям не чужда любой женщине, а именно таких переживаний ей не хватало во время ее скоротечного замужества.

Билл Честер отдавал ей всю душу, но он был не только обожателем, а, одновременно, юристом а опекуном Сильвии. Честный и прямой по натуре он вечно был вынужден играть роль преданного и откровенного друга, чем вредил себе, как Поклоннику. Благие намерения выходили ему боком, и вот тому пример: Сильвия так и не простила Честера окончательно за то, что он «поднял шум», когда она вознамерилась приобрести себе нитку жемчуга.

Но чего ожидать от графа де Вирье, она никогда не знала, а таинственность питает воображение.

Они почти не разлучались. Но как же умно, с каким тактом устраивал граф их частые встречи: долгие беседы в большом уединенном саду, приятные утренние прогулки по городу! Никто — так, по крайней мере, казалось Сильвии — не догадывался об их тесном сближении.

Иногда, когда они ходили по окаймленным цветущими растениями дорожкам старого огорода или садились в оранжерее на каменную скамью у фонтана, в Сильвии пробуждалось воспоминание о том, как граф Поль впервые привел ее сюда и она чувствовала в его обществе не лишенную приятности робость.

Она опасалась тогда — а теперь стыдилась этой мысли — что он пылко признается ей в любви, может быть, даже попытается ее поцеловать! Разве не все французы, принадлежащие к его типу, ловеласы?

Но ни разу она не замечала даже намека на что-либо подобное. Напротив, граф относился к ней в высшей степени уважительно и не делал ни малейшей попытки флиртовать — иногда это было даже обидно. Вместо этого он разговаривал с Сильвией в доверительной манере, которая так льстит женщине, если она знает, что собеседник больше никого не удостаивает подобной откровенностью.

Когда Билл Честер уговаривал ее не делать того или иного шага, Сильвия испытывала скуку или раздражение, но когда граф Поль — как стала называть его Сильвия — без экивоков заявлял, что ей не следует играть, она бывала тронута его заботой.

Ранее граф предостерегал Сильвию против случайных знакомств в Казино, и теперь — Сильвию это забавляло — был настроен даже против безобидных Вахнеров.

Увидев их с мадам Вахнер мирно беседующими в Клубе, граф, стоя с другой стороны стола, и глядя на Сильвию, нахмурился — едва-едва, но Сильвия заметила.

День шел за днем, дружба крепла, и в Сильвии росло невысказанное, но сильнейшее желание спасти графа от пагубного пристрастия к игре, которое он сам признавал пороком. В этом проявлялась женская непоследовательность, потому что, желая, чтобы граф отказался от игры, Сильвия сама продолжала посещать Казино.

Она бы не на шутку рассердилась, если бы кто-нибудь шепнул ей на ухо правду, а именно, что влечет ее в Казино отнюдь не желание получить свою «ежедневную порцию игры» (как выражалась мадам Вахнер) — там она бывала рядом с Полем де Вирье, могла наблюдать за ним, радоваться при выигрыше и сочувствовать при проигрыше (что, к сожалению, случалось частенько).

За пределами Казино граф де Вирье редко говорил об игре, о своих недавних успехах и неудачах. В обществе Сильвии он, судя по всему, старался забыть о своей страсти к игре.

Но странная дружба с графом де Вирье поглощала, в материальном смысле, лишь малую долю ее времени. Куда больше часов она проводила с Анной Вольски и с Вахнерами — а скорее, с мадам Вахнер.

Как ни удивительно, но Сильвия Бейли привязалась к этой жизнерадостной женщине, мастерице пошутить, а также и ввернуть время от времени умную лесть. С мадам Вахнер она чувствовала себя не только привлекательной женщиной, но просто неотразимой красавицей, а сейчас, как никогда прежде, ей особенно хотелось и того, и другого.

Однажды в конце дня (все четверо каждый день встречались в Казино) мадам Вахнер внезапно пригласила Сильвию и Анну на ужин в Шале де Мюге.

Анна собиралась отвергнуть ее любезное приглашение, поскольку не хотела надолго отрываться от игры, но, видя, что Сильвии хочется пойти, согласилась.

Однако именно в этот вечер Сильвия была не в духе: граф де Вирье на несколько часов отправился в Париж.

Туда на день-другой вернулась из загородного дома герцогиня д'Эглемон, его сестра, и граф ликовал при мысли, что скоро ее увидит. Это немного задело юную англичанку, поскольку указывало на то, как мало она значит в его жизни.

В тот вечер полупустая столовая Шале де Мюге выглядела по-праздничному. На круглом столе и на буфете стояли цветы. В то же время паркет был прикрыт клеенкой, что удивило Сильвию, Это ничтожное обстоятельство заняло ее мысли: свежему молодому уму свойствен интерес к такого рода загадкам. В прошлый раз клеенки, без сомнения, не было. Сильвия отчетливо вспомнила затертый паркетный пол.

Стараниями хозяйки и самой Сильвии ужин получился веселым. Было подано много холодных закусок, прекрасные фрукты и блюдо отличных пирожных.

Готовили и подавали все вместе, хотя хозяйка настояла на том, чтобы сделать большую часть работы самой. Ами Фриц, пребывавший в радостном возбуждении, приготовил салат и влил в него много уксуса и самую чуточку масла, так как миссис Бейли со смехом призналась, что терпеть не может оливковое масло!

Когда аппетитный ужин подошел к концу, Фриц удалился в кухоньку, где Сильвия в прошлый раз пила чай, и приготовил для всей компании превосходный кофе, даже Сильвия, зная, что кофе на нее плохо действует, не удержалась и выпила чашку.

Вскоре, однако, удовольствие от приятной трапезы было несколько испорчено.

Мадам Вахнер, прежде неизменно тактичная, вдруг яростно напала на графа Поля де Вирье.

Разговор зашел о постоянных посетителях Казино.

— Единственный, кто мне не нравится, — воскликнула она по-французски, — это граф — если он действительно граф. Кривляка и грубиян! Мы с ами Фрицем знаем его не первый год: он нам то и дело попадался в Монте-Карло и в других местах. Но как же, при встрече он всегда смотрит рыбьими глазами. Даже кивнуть не соизволит.

— Когда граф де Вирье поглощен игрой, он никого не замечает, — медленно произнесла Анна Вольски. Она видела, как покраснела и смутилась Сильвия, — два года я наблюдала его в Монте-Карло. Он уходит в игру с головой.

— Это его не извиняет! — со смешком воскликнула мадам Вахнер. — Кроме того, есть еще кое-что. Ему стыдно за свой образ жизни и ненавистны свидетели! Он стыдится своего безделья. Крепкий молодой человек ничем не занят, живет подачками — так говорят. И кроме того, он презирает всех остальных бездельников, хотя сам ничуть не лучше.

Глядя на мадам Вахнер, Сильвия призналась себе, что она права. Мадам Вахнер очень точно охарактеризовала графа Поля.

Наконец снаружи, в тихой аллее, раздался грохот коляски.

— Фриц! Пойди посмотри, не та ли это коляска, которую я заказала на девять часов, — быстро распорядилась жена. Когда муж встал и пошел к выходу, она последовала за ним в коридор, и Сильвия, у которой был очень острый слух, уловила ее яростный шепот: «Я стараюсь и стараюсь, а ты сидишь, как именинник. Берись за дело и помогай мне, ведь все это затеяно ради тебя!»

Что значили эти странные слова?

Внезапно Сильвии стало не по себе. Так значит, эту полную, веселую на вид женщину одолевают какие-то тайные тревоги и заботы. Уж очень усталым, а притом и злым голосом обращалась она к своему любимому «ами Фрицу».

Мгновением позже он заторопился к воротам.

— Софи! — крикнул он из сада, — коляска приехала! Пойдем, мы уже потеряли слишком много времени…

Как и Анна Вольски, мсье Вахнер дорожил каждой минутой, проводимой за игорным столом.

Мадам Вахнер поспешно отвела своих приятельниц в спальню, чтобы они надели шляпки. Анна Вольски подошла к окну.

— Придет же в голову идея поселиться в таком странном, одиноком месте! — воскликнула она и плотнее натянула на плечи кружевную шаль. — Сплошной лес вокруг. Я бы побоялась жить среди леса. Мне бы казалось, что там кто-то затаился.

— Чего нам бояться, даже если в лесу кто-то есть?

— Да, но время от времени вам приходится хранить здесь большие деньги!

Мадам Вахнер усмехнулась.

— Когда денег бывает столько, что их не унести с собой — а так случается нечасто, но все же иной раз Фрицу выпадает большой выигрыш — тогда мы отправляемся в Париж и кладем деньги в банк.

— А я никуда не езжу, — проговорила Анна, — я ношу деньги с собой. А ты? — Она обернулась к Сильвии Бейли.

— Я оставляю их в чемодане в гостинице. Кажется, слугам там можно доверять. Они почти все родственники хозяина, мсье Польперро.

— О, не стоит этого делать! — взволновалась мадам Вахнер. — Нельзя оставлять деньги в отеле, лучше носить их с собой, в мешочках, как я. Смотрите!

Как в прошлый раз, она внезапно приподняла свою тонкую шерстяную юбку.

— Вот как нужно хранить деньги. — Мадам Вахнер улыбнулась. — Но поторопимся, пока весь вечер не пропал!

Они поспешно пересекли сад и присоединились у ворот к ами Фрицу, который стал пенять жене за промедление.

Сильвия не приняла участия в игре, без графа Поля ей было нечего делать в Клубе. Улучив подходящий момент, она покинула остальных и вернулась в «Виллу дю Лак».

Анна Вольски проводила подругу до дверей Казино, В дверях Сильвия увидела графа де Вирье; поклонившись издали, он поспешил в Клуб. У Сильвии защемило сердце — даже проведя день в обществе любимой сестры, он не забыл об игре!