Ромовый пунш

Глава 23

Все, что Орделлу поскорее не терпелось услышать, было:

— Ты их забрал?

Но нет, прежде всего Луису было необходимо рассказать ему о том, как он самым первым делом поехал на квартиру и увидел двоих парней, сидевших в припаркованной перед домом машине, и он уверен, что они следят за зданием и думает, что они заметили, как он проехал мимо. Поэтому ему пришлось несколько раз объехать вокруг квартала, и теперь он в баре «У Кейси», и звонит ему с тамошнего телефона.

Орделл не сомневался, что Луис уже наверняка успел для успокоения нервов пропустить рюмочку-другую. Он решил быть терпимее, сказав:

— Я чувствовал, что они следят за мной, Луис; именно поэтому я велел тебе проверить это. А теперь скажи мне, они у тебя или нет?

— У меня, — ответил Луис. — Послушай, мне нужно тебе ещё кое-что сказать.

— Но только после того, как я увижу деньги, — возразил Орделл и принялся инструктировать Луиса о том, каким образом они станут действовать дальше. Сейчас он, не надевая пиджака и в старых брюках, выйдет из дома и сядет в свой «Мерседес», как будто собирается на минутку отъехать за сигаретами или пивом. Итак, он поедет к Оушен-Молл, и те двое, само собой разумеется, последуют за ним. Оставит машину на дальней стоянке. Зайдет в бар Кейси, пройдет через него, а он, Луис, должен будет уже ждать его в своей машине перед входом. А потом они куда-нибудь отъедут… Орделл сказал, что ещё подумает, куда именно, и скажет ему об этом позже.

— Ты пересчитал деньги? — спросил он под конец у Луиса.

Луис ответил, что ещё нет, что он их ещё даже не видел; и вообще он не разворачивал пакета.

— А Мелани-то, небось, до смерти хочется на них взглянуть, — высказал предположение Орделл.

В трубке воцарилось молчание.

— Луис? Куда ты пропал? — окликнул его Орделл.

— Вот как раз об этом-то я и хотел с тобой поговорить, — снова подал голос Луис. — Эта Мелани достала меня до такой степени…

— Не сейчас, — перебил его Орделл. — Через пять минут я подъеду. Так что иди заводи машину.

Едва лишь оказавшись в машине, Орделл тут же протянул руку и, схватив лежавший на заднем сидении пластиковый пакет, поставил его к себе на колени и крепко обхватил руками.

— Хи-хи-хи, — по-детски довольно захихикал он. И только когда они уже ехали по мосту Ривьера-бридж, он сказал: — Поезжай в сторону Нортлейк, где собираются торговцы машинами. Эту рухлядь мы оставим на стоянке, а себе прикупим что-нибудь новенькое, так что полицейским в жизни не догадаться. — Они проезжали Бродвей, когда Орделл вдруг вспомнил о Мелани. — Слушай, а где Мелани? — при этом он изумленно огляделся по сторонам, как будто она могла спрятаться где-то на заднем сидении, и он её просто не заметил. — Где моя телочка?

— Она заколебала меня, — сказал Луис. — Доставала меня всю дорогу, пока мы шли к выходу, и все потому, что я отобрал у неё сумку. Кривлялась как обезьяна… Когда мы вышли на улицу, то я не смог сразу сориентироваться, в какой стороне припаркована наша машина, и она принялась долбать меня с новой силой. «Может быть это здесь, Лу-лу? Или там?» Черт возьми, эта сука вывела меня из себя.

— И ты бросил её там, — заключил Орделл.

— Я её застрелил, — спокойно сказал Луис.

Орделл уставился на него.

Луис это чувствовал.

— Наверное насмерть.

Орделл ничего не сказал на это.

В машине воцарилось молчание. Они ехали по Бродвею, мимо откровенно томящихся от безделья компаний молодых негров, расположившихся на тротуарах по обеим сторонам улицы. Луис не имел представления о дальнейших планах Орделла.

— Она предложила поделить денежки, — сказал Луис. — Чтобы каждый из нас потом пошел своей дорогой.

Орделл снова ничего не ответил.

Теперь Луис тоже молчал, давая ему возможность как следует все обдумать. Все, что он сказал, было чистейшей правдой, и извиняться ему было не за что. До этого он никогда не стрелял в людей, и как раз над этим он и размышлял всю дорогу от «Гарденз-Молл» до Пальм-Бич, где заметил перед домом двоих подозрительных субъектов в полицейской машине без опознавательных знаков. На какое-то мгновение им завладело некое смутное предчувствие, а затем перед мысленным взором внезапно предстала совсем другая, ясная картина — мысленно он снова видел её в той узкой коротенькой юбчонке, выражение её лица, а потом её ноги на тротуаре — и ему вдруг показалось, что на такое он был не способен; но действительность была неумолима. В тюрьме он видел людей, осужденных за то, что во время споров оппоненты были ими застрелены, в сущности из-за каких-то пустяков. Например, парень засмотрелся на девушку, которая оказалась подружкой другого парня. Просто посмотрел. Может быть наслушавшись в свое время их историй, он уже привык не обращать внимания на подобные случаи и относиться к ним, как к само собой разумеющемуся. Вот оно, чужое дурное влияние.

На душе у него было паршиво.

— Ты в неё стрелял? — первым нарушил затянувшееся молчание Орделл.

— Два раза, — ответил Луис. — На стоянке.

— А просто поговорить было нельзя?

— Ты её знаешь.

— Ну, врезал бы ей по зубам, что ли.

— Я думал об этом.

Орделл снова замолчал, а потом спросил:

— Думаешь ты её того… насмерть?

— Скорее всего.

— Ну что ж, застрелил, так застрелил. Значит, судьба у неё такая, — вздохнул Орделл. — Было бы хуже, если бы она после всего этого осталась бы жива. Кто угодно, но только не эта женщина.

Они выехали на Нортлейк-Бульвар — широкую, шумную улицу, вдоль которых располагались конторы, торгующие автомобилями, а также многочисленные заведения, где показывали стриптиз.

— Остановись у «Форда». На улице, в ворота не заезжай, — приказал Орделл. Ему хотелось поскорее взглянуть на деньги, не вынимая их из пакета. Дать Луису десять тысяч, чтобы тот пошел и купил подержанную машину в хорошем состоянии. Что-нибудь простенькое, не привлекающее внимание.

Луис спросил, что именно брать. Он вообще вел себя как-то странно. Как будто ему довелось пережить тяжкое потрясение, и теперь он только-только начинал приходить в себя.

— Купишь обычную машину, — втолковывал ему Орделл. — Самую обыкновенную. Понял? Как у обычных людей. Потому что прежде, чем мы уберемся из города сегодня вечером, нам нужно будет провернуть до отъезда кое-какие дела. Мне нужна моя машина. Посмотрим, может быть кому-нибудь из «шестерок» удастся забрать её и приделать другие номера. Ключи я оставил. Потом нужно добраться до Шеронды и прихватить кое-что из одежды. Хотя, туда не обязательно ехать самому, можно кого-нибудь отправить. Вообще-то, конечно, я сглупил. Нужно было одеться нормально, прежде чем ехать к тебе, а не выскакивать из дома вот так. Возможно, мне придется продать машину — не знаю. Но сейчас, друг мой, посмотрим, что у нас здесь есть.

Вытащив из пакета пляжное полотенце, Орделл швырнул его на заднее сидение. Под первым полотенцем оказалось ещё одно.

— Неплохо, да? — Отбросив от себя и это полотенце, он заглянул в сумку. — Вообще-то деньги и не должны, по идее, занимать слишком много места. — Черт возьми, в сумке лежало очередное полотенце. Орделл пошарил под ним рукой. Одна, две, три перетянутые резинками пачки, четыре, пять… Поспешно выхватив очередное полотенце, он заглянул в пакет и почувствовал, как внутри у него все похолодело. Он был готов удариться в панику, и ему стоило невероятного усилия над собой, чтобы сдержаться, и постараться все-таки выяснить, что происходит, вместо того, чтобы, дав волю чувствам, оторвать Луису голову или прошибить ею ветровое стекло.

— Луис? — сказал он.

Если это дело рук Луиса, то ведь наверняка он был готов к этому моменту, разве нет?

— Что? — отозвался Луис.

— А где остальное?

Этот вопрос как будто удивил Луиса, или может быть он просто решил прикинуться идиотом.

— А сколько там вообще?

— Может быть штук пятьдесят, — ответил Орделл. — Если и больше, то ненамного.

— Но ведь ты говорил, что будет пятьсот пятьдесят тысяч.

— Я это говорил, да? Ну тогда выходит, что нас, это, здорово обнесли.

— Она вышла с этой сумкой, — сказал Луис. — Рук туда никто из нас не запускал.

— Вышла откуда?

— Из примерочной. Все шло точно по плану.

— И как долго Мелани там пробыла?

— С минуту, наверное. Она вышла очень быстро.

— Луис, ты действительно говоришь мне правду?

— Клянусь Богом, она вышла с сумкой, и я тут же забрал её у нее.

— И что потом?

— Мы ушли. Вышли на стоянку.

— Где ты её и застрелил.

— Так точно.

— А может быть она сейчас дожидается тебя где-нибудь с денежками, ради которых мне пришлось порядком подрать задницу?

— Господи, — только и нашелся что сказать Луис.

— И ты отдаешь мне это в виде моей доли?

Не находя слов, Луис замотал головой, как будто отказываясь верить в то, что ему только что довелось выслушать.

— Из чего ты в неё стрелял?

— Все здесь, — сказал Луис.

Орделл открыл «бардачок» и вытащил оттуда «Беретту». Он понюхал ствол. Это ему ничего не сказало. Тогда он вытащил обойму и принялся разряжать её, вынимая по одному патрону, и считая. Двух штук не хватало.

— А может быть я их специально вынул, — язвительно сказал Луис. — Ты козел, я думал, что ты мне доверяешь. Мог бы сперва подождать и посмотреть, не скажут ли об этом что-нибудь в новостях.

Орделл в упор разглядывал его, пытаясь при этом лихорадочно соображать.

— Ладно, — произнес он наконец. — Значит, это дело рук Джеки Берк. Но ей я тоже верил.

— Если «бабки» у нее, — с сомнение покачал головой Луис, — то почему она тогда не забрала себе все?

Орделл кивнул.

— И над этим мне тоже ещё придется подумать. А потом, полагаю, нужно будет спросить у неё самой. — Сунув руку в пакет, он достал оттуда несколько патронов и вновь принялся заряжать обойму. — Видишь ли, если бы в сумке не оказалось совсем ничего, кроме полотенец, то ещё можно было бы допустить, что она просто не смогла переложить их из чемодана, и полицейские просто все у неё отобрали, или может быть она сумела хорошенько спрятать их где-нибудь в магазине. Все дело в том, что в аэропорту ей в любом случае пришлось показывать им деньги. Ну ладно, денег нет, они пропали, никто ничего не знает, а как говорится, на нет и суда нет. Но то, что она отдает мне эти пятьдесят штук… это меняет дело. Она словно дает мне понять, что остальное она оставила себе. Понимаешь, что я имею в виду? Она дает мне понять, что утерла мне нос и оставила в дураках.

— Ну, даже не знаю… — неуверенно протянул Орделл. — Но одно из двух: денежки либо у нее, либо у полиции.

— Или… — Орделл сделал выразительную паузу. — Она успела передать их кому-нибудь, до того, как Мелани вошла в примерочную.

В машине наступило тяжелое молчание.

Наверное прошла минута, не более, прежде, чем Луис сдавленно выдохнул:

— Бог ты мой!..

Орделл, продолжая заряжать обойму, обернулся к нему.

— Что еще?

Должно быть, теперь он вспомнил ещё о чем-то, что сначала совершенно вылетело у него из головы.

— Знаешь, кого я видел в том отделе?

— Говори же, — приказал Орделл.

— Он сидел в кресле и читал газету. Но тогда я не придал этому особого значения.

Говорит так, как будто извиняется, откладывая наиболее важную информацию на потом. Не хочет со стороны выглядеть глупо. Орделл ждал.

— А хотя нет — я ещё подумал, а что он, собственно говоря, там делает, но мне и в голову не пришло, что он тоже может иметь какое-то отношение к нашему делу. Ведь он мог привести туда жену или подружку…

Так, с извинениями вроде как покончено.

— Так может быть ты скажешь, кто это был?

— Макс Черри, — ответил Луис.

Сквозь ветровое стекло Орделл смотрел на бесконечный поток проезжающих мимо машин, а затем перевел взгляд на автомобили, расставленные на площадке перед конторой торгового агента фирмы «Форд», прежде чем снова обернуться к Луису.

Луис все ещё был здесь. Сидел рядом.

Должно быть, это последствия долгого сидения в тюрьме. Целых четыре года созерцания тюремных стен и пристрастие к выпивке сломали его, сделали бесполезным.

— Значит, ты встречаешь Макса Черри именно в тот момент, когда должна состояться передача полумиллиона долларов — смотри на меня, когда я с тобой разговариваю — и совершенно не придаешь этому значения. Не вспоминаешь об этом даже тогда, когда я начинаю расспрашивать, что да как, и что случилось. Что скажешь на это?

Луис угрюмо глядел на него.

— Отвечай же.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Орделл сунул обойму в пистолет, и передернув затвор, ткнул дуло Луису в бок.

— Живо говори.

Луис смотрел на него широко распахнутыми глазами.

— Вчера я спросил у тебя: «В чем дело, Луис?» И ты сказал, что Макс Черри откуда-то прознал, где ты остановился. Я спросил тебя о Симоне. И ты ответил, что это, должно быть, Макс Черри так её напугал. Куда ни плюнь, везде этот Макс Черри, проклятый поручитель. Ты работал на него, ты сам знаешь, что он мудак, такой же, как и все они. Жадный до денег, готовый пойти на все, лишь бы заполучить их. Ты же видел его, зная, что́ это за птица, и тем не менее позволил ему преспокойненько отвалить с моими «бабками» прямо у тебя из-под носа. Черт, что с тобой случилось? — Орделл упер ствол пистолета в бок Луису так сильно, как только мог, нажал на спусковой крючок, и увидел, как дернулся Луис. Он видел удивленный взгляд Луиса, устремленный на него. Орделл переместил пистолет выше, упер дуло в подмышку Луису и снова выстрелил. Луис безвольно привалился к двери. На этот раз голова его ударилась о стекло окна, а потом упала на грудь, и глаза остались открыты.

— Что с тобой, Луис? — проговорил Орделл. — Черт возьми, ты всегда был отличным парнем. Ты хоть сам знаешь об этом?

Орделл оставил его в машине. Он отправился пешком по Нортлейк-Бульвар, высматривая для себя машину, за рулем которой его никто и никогда не ожидал бы увидеть. В конце концов он купил «89 Фольксваген-Гольф» темно-бордового цвета, с пробегом немногим меньше тридцати тысяч миль, заплатив за него пять тысяч двести долларов, достав их из фирменного пакета магазина «Мейсиз».

Теперь нужно было подыскать место для временного пристанища.

В Ривьера-Бич жила одна женщина, которая попадалась ему на глаза время от времени. Давнишняя знакомая, перед крэком отдававшая предпочтение героину, и временами промышлявшая мелким воровством. Точно, не далее как вчера он видел её в баре, где они встречались с Луисом, и она глаз не сводила с него. Если бы только теперь он мог припомнить её имя…