Рубежье 4

Глава 26 Подготовка к схватке

Интерлюдия…

«Уважаемый Рингед. Сообщаю, что клан провел тщательное расследование по интересующему гильдию вопросу. Советом клана была опрошена подозреваемая, которой (с ее добровольного согласия) была введена алхимическая сыворотка правды, созданная сотником Семенычем. Сведения, полученные в ходе дознания, показали, что Лиара абсолютно невиновна. Для окончательного прояснения сути дела считаем необходимым подвергнуть такому же опросу сторону обвинения, дабы понять причины заблуждения потерпевшего. Семеныч любезно согласился отправиться к Ливану и провести в присутствии свидетелей беседу с этим человеком. Прошу сообщить дату и время. Результат процедуры окончательно выявит и позволит наказать виновных в преступлении. Глава клана Дмилыч».

Рингед отметил: в отличие от первого письма, второе было отослано только в один адрес — ему. Отправитель недвусмысленно давал понять, кого подозревает в преступлении, хотя в самом послании назвал Ливана потерпевшим. Самое паршивое, что Дмилыч сообщил о конкретных действиях клана, и теперь гильдии, чтобы не потерять лицо, требовалось столь же оперативно провести свои. Простыми обещаниями отделаться не получится.

Десятник Рингед ни на секунду не усомнился, что сотнику удалось создать столь необычный препарат — об этом человеке в Рубежье ходили легенды. И если Лиара не солгала… В послании, представленном Ривазом, пересказывался весьма неприятный разговор, бросающий несмываемое пятно на гильдию. И «обляпалась», получается, другая сторона раздутого конфликта.

В поселке добытчиков, из которого не так давно сбежала Лиара, Рингед нередко останавливался на пару-тройку недель и даже имел собственный дом с прислугой. Прибыв пять дней назад, почти сразу оказался вовлечен в скандал с неожиданно объявившейся воровкой.

Из ситуации было два выхода. Первый — противостояние с кланом и сотником. Второй — серьезные кадровые перестановки внутри организации. Оба варианта влекли за собой тяжелые последствия. Для окончательного решения десятнику требовалось провести собственное расследование.

Несмотря на раннее утро, Рингед спешно покинул дом, отправившись к жилищу Ливана, и вскоре уже был возле двухэтажного коттеджа. На его звонок дверь открыла экономка.

— Ливан дома? — спросил гость.

— Собирается завтракать, — ответила женщина. — Прошу вас в столовую.

Она прекрасно знала вошедшего и потому пригласила присоединиться к хозяину, который спустился через минуту. Выглядел Ливан слегка помятым, похоже, вчера перебрал с алкоголем.

— Рад нашей встрече, господин Рингед. Что привело вас с столь ранний час?

— Дела гильдии, конечно. И связаны они с расследованием, которое ты инициировал. — От еды гость отказался, согласившись на чашечку кофе.

— Дмилыч все-таки решил отправить воровку на наш суд? — скрывая усмешку, спросил разведчик.

— Он сделал еще лучше, Ливан: провел допрос подозреваемой, — ответил гость, на лице которого сейчас нельзя было прочитать ни одной эмоции.

— Она во всем созналась? — с иронией в голосе предположил зам начальника по разведке.

— Да, ты прав. У нее просто не было другого выхода.

— Это как? — Ливан округлил глаза — такого ответа он не ожидал.

— Ты слышал, кем приходится Дмилычу сотник Семеныч?

— Он — дядя его супруги. Это что-то меняет?

— А еще он — самый лучший алхимик в Рубежье.

— Подумаешь! Дмилыч — вообще аптекарь.

— При создании новых аптекарских снадобий система сразу оповещает всех жителей Рубежья, алхимия же остается в тени из-за побочных эффектов большинства препаратов.

— Не пойму, к чему вы ведете, Рингед?

— Ты говорил, что Лиара поссорилась с Дмилычем?

— Так и было, — подтвердил хозяин дома. Он все еще не притронулся к еде.

— Наверное, поэтому он и не стал ее жалеть, чтобы добиться правды. В результате дамочка честно ответила на все вопросы обвинения. И эти ответы ни тебя, ни Риваза точно не устроят.

— Нисколько не сомневаюсь, что воровка солгала. Небось, еще и слезу пустила для пущей достоверности.

— Возможности врать у нее не было, Ливан.

— Хотите сказать, что я все выдумал⁈ — с нажимом произнес «пострадавший».

— Я ничего не собираюсь тебе доказывать. Есть способ самому оправдаться.

— Что еще за способ? — опешил Ливан.

— Тот же, что применили к Лиаре. Она перед разговором приняла сыворотку правды.

— Откуда…

— Ты меня плохо слушал? Семеныч — лучший алхимик. Он для своего родственника сделал средство. Собирается также привезти сыворотку сюда и поучаствовать в допросе.

Добытчики имели возможность доставать из прежнего мира психотропное вещество, которое вроде бы развязывало язык обычному человеку. Однако большинство средств из той реальности не имело никакой силы над людьми этой.

— Допросе? — переспросил Ливан. — Кого Дмилыч собирается допрашивать — меня? Не слишком ли много он о себе возомнил?

— Дмилыч теперь думает не о себе, а о клане. Обвинение было предъявлено одному из его членов, а значит — всей организации. Глава клана имеет право требовать от нас того же, что мы потребовали от него. Учти: наше требование он, пусть по-своему, но выполнил.

Теперь заволновался Ливан, осознав, что угодил в собственную ловушку. Он понимал: имея правдивые ответы Лиары, дознаватель, особенно уровня Семеныча, будет точно знать, что спрашивать. А ответы…

— Я не собираюсь глотать алхимию. Вдруг у меня на нее аллергия?

— Если что — Семеныч поможет. При таком раскладе вполне логично, что любые твои отговорки вызовут подозрение, Ливан.

— И что делать?

— Тебе есть, что скрывать? — спросил Рингед, уже зная ответ.

В столовой повисла напряженная пауза. Ливан заметно нервничал, спешно пытаясь принять нелегкое решение.

— Да, я пошел на поводу у Риваза, поверив, что ему удастся заставить Дмилыча работать на гильдию, — снова заговорил он. — Руководству не сообщил, понимая, что законными методами реализовать это не получится. Дал свое согласие, собираясь контролировать излишне эмоционального приятеля, а в случае его успеха сразу ознакомить гильдию с результатами.

— И в итоге ты успешно облажался, Ливан. А не судят у нас только победителей.

— Вы отдадите меня Дмилычу на растерзание⁈ — ужаснулся разведчик.

— Нет, но могу лишь избавить вас с Ривазом от сыворотки правды. С сегодняшнего дня вы оба в гильдии не работаете. Дела сдать до обеда, не позднее завтрашнего утра покинуть поселок. И учтите: подписку о неразглашении с вас никто не снимал. Узнаем, что болтаете лишнего — объявим охоту.

Возразить было нечего. К тому же начальник не упомянул о штрафе, а ведь их могли запросто лишить всех упсов, находившихся на виртуальных счетах. Ливан обреченно склонил голову и произнес:

— Никаких разглашений. Мы понимаем, что подставили гильдию, и следующая ошибка станет последней.

— Вот и договорились.

Рингед поднялся из-за стола и покинул дом. Ему еще требовалось сочинить ответ на послание Дмилыча.

Идея Семеныча сработала на сто процентов. В гильдии сразу поверили в существование сыворотки и быстро прислали ответ на нашу, по сути, «дезу» о проведении допроса. Допрос Лилии я в принципе провести не мог, поскольку она должна была прибыть в станицу лишь завтра поутру.

Мое желание как можно скорее закрыть эту проблему подстегивалось необходимостью завершить приготовления к встрече с модификантом, который мог появиться в любое время.

И все же я не удержался от вопроса:

— Семеныч, а вдруг добытчики согласились бы на твой приезд к ним и не стали возражать против допроса Ливана?

— Значит, пришлось бы прокатиться, — ответил он. — А что касается дознания, то с моим уровнем развития легко понять, говорит человек правду или врет. Но нечто наподобие сыворотки все-таки пришлось бы сварганить. Я одно время увлекался гипнозом и даже пытался создать препарат, ослабляющий сопротивление человека внушению извне.

— И как?

— Да… кое-что получилось, но с тяжелым побочным эффектом. Потом мне это стало неинтересно. Забросил. Ладно, вопрос с гильдией решен, давай вернемся к главному.

Нам действительно следовало ускориться, так что тему закрыл.

— С ростом уровня умения Аптекарь повысилась эффективность запрещенного системой средства по замедлению наноботов, — сообщил сотнику. — Теперь оно должно сработать сразу.

— Отлично! — поддержал он. — А нам сейчас надо найти компонент, нейтрализующий замедление.

Буквально через полчаса мы смогли подобрать смесь из трех составляющих, которая активировалась в крови на тридцать секунд позже. При этом она не соединялась с замедлителем даже после перемешивания.

— Так, Дмилыч, два средства мы имеем. Теперь нужно подумать о способах их доставки к объекту воздействия.

— К модификанту? — переспросил я.

— К нему, родимому. Причем использовать баллончик в данном случае — крайняя мера.

В спешке мы не успевали подумать об антидоте против наших смертельно опасных препаратов для любого живого существа, имевшего в крови наноботов. А проверять воздействие даже малых доз этих снадобий на свой организм желания не имелось.

— Что предлагаешь?

— На ум приходится нечто вроде хлопушки. В мое время такие на Новый год использовали. Дернешь за веревочку — вылетает конфетти. У нас вместо конфетти — крайне неполезная субстанция.

У меня в прежнем мире был знакомый, носивший с собой четырехствольный травмат «Оса». Пистолет заряжался в том числе и газовыми патронами, которые парень называл хлопушками. Рассказал об этом Семенычу.

— Точно! Видел такой в наших магазинах. Иногда молодым девчонкам покупают, чтобы в городе от особо наглых отбивались.

Попросил Кента, и тот через десять минут принес оружие:

— Всего один оставался, — извинился боцман. — Зато патронов два десятка нашлось. Всех видов, в том числе — и газовые.

— Спасибо.

Мы продолжили свои изыскания. Еще примерно два часа потребовалось на создание снадобья ускорения наноботов. Его придумал сотник и даже немного рассмеялся, когда выяснил побочный эффект:

— Представляешь, через пять минут после воздействия препарата клиента ждет жутчайшее расстройство желудка.

— Если гад не сдохнет от разрушения сосудов, то загадит все вокруг? — не удержался я от улыбки. — Опасное средство ты придумал, Семеныч.

Опыты мы проводили в специальном алхимическом шкафу, чтобы между нами и «продукцией» всегда находилась полиэтиленовая пленка и стекло. Закончив с препаратами, аккуратно вынули руки из специальных рукавов-изоляторов.

— Осталось лишь снарядить патроны и баллончик, — тяжело вздохнув, напомнил сотник.

Мы уже полдня химичили, и оба чувствовали усталость от напряженной работы. Эксперименты требовали особой сосредоточенности и аккуратности движений. Фактически мы создавали биологическое оружие, опасное не только для модификантов.

— Может, обойдемся без баллончика? Как-то распылять эту гадость возле себя нет никакого желания.

— Никто и не заставляет. Однако лучше иметь аргумент на самый крайний случай.

Не мог с ним не согласиться.

— Хорошо, пусть будет.

— Знаешь, Дмилыч, чем дольше с тобой работаю, тем сильнее растет желания наплевать на ограничения системы и отправиться на охоту за модификантом вместе с тобой.

— Ты же говорил, что не имеешь права убивать тех, кто на тебя не нападает. А вдруг тварь об этом знает?

— А я ее и не собираюсь убивать. Так, немного поучаствовать в процессе.

«Нельзя! — неожиданно прорезалась автономка. — Если вы одолеете тварь вдвоем, следующая будет уровнем, как ты и сотник, вместе взятые».

Поверил ей сразу.

— Послушай мою чуйку: лучше я уничтожу монстра сам.

— Ладно, — кивнул он. — У самого предчувствия не очень. Ты, главное, не вздумай проигрывать, иначе как мне потом в глаза племяшке смотреть?

«Проигрывать действительно не стоит, — снова обратилась моя личная система, — а уничтожать… Тут имеются и другие варианты. Довольно перспективные».

«Содомом тебя по Гоморре! Какие еще варианты⁈ Их всего два: либо — я модификанта, либо — он меня».

«Жизнь делится не только на черное и белое. Существует еще множество оттенков и цветов».

Мне вот еще только философских размышлений автономки не хватало. Эдак скоро виртуальная командирша станет самой настоящей личностью. Более юморной, более умной и более харизматичной. А мне лишь останется, находясь в собственном теле, чувствовать себя ущербным по сравнению с помудревшим цифровым соседом.

«Тпру, господин Пруткин! — притормозил собственную шизу. — Сначала нужно выжить, а уж потом делить шкуру выжившего Дмилыча. Вполне может оказаться, что никому, кроме меня, она и нафиг не сдалась».

— Мы слишком много усилий потратили на подготовку. Стану последней сволочью, если наши труды не увенчаются успехом.

— Да-да. Позволишь себя сожрать — домой не смей показываться. Прибью лично. — С этими словами сотник открыл дверь.

Стоило покинуть кабинет Семеныча, как на меня сразу наткнулась Русалка:

— Вот ты и попался! Пойдем, надо питомца выгулять.

— Меня тоже. Хочется немного подышать свежим воздухом.

Мы отправились на задний двор особняка. Юнга тут же забрался мне на плечо, используя его, как когтеточку.

— Представляешь, что мне дядя подарил? — спросила жена.

— Ты вчера говорила о какой-то груше.

— Верно. Я дождалась, когда плод созреет. Знаешь, какой там бонус?

— Ни одной мысли.

— Невероятное спасение! — выдала Русалка, одарив меня обворожительной улыбкой. — При этом бонус срабатывает не по команде, а при необходимости.

— Тогда почему ты до сих пор не съела столь ценный подарок?

— Потому что спасать нас с Ларикой — это твоя прямая обязанность. А для ее исполнения ты должен быть жив и здоров при любых обстоятельствах. Скажешь, я не права?

— М-м-м, — попытался отыскать контраргумент.

— Хочешь со мной поспорить? Я бы не рисковала.

— Почему?

— Всю спину тебе исцарапаю! — ухмыльнувшись, припугнула Русалка.

— Да я и не возражаю, — припомнив прошедшую ночь, сама собой на лице нарисовалась довольная улыбка.

— Ты не понял. Я Юнгой исцарапаю.

Сразу почувствовал, как питомец усилил свой «массаж». Эти двое точно спелись, принявшись «дружить против меня».

— Русалка, не стоит использовать зверушку в корыстных целях. Это непедагогично. И может плохо сказаться на его неокрепшей детской психике.

— Поэтому ешь грушу, и тогда с питомцем все будет в порядке. Как и с твоей спиной.

Пришлось сдаться под давлением. Груша оказалась очень вкусной. Я съел ее с таким смакованием, что даже Юнга обратил внимание. Вот и пусть завидуют, раз сами заставили.

— Эх, жаль, что такую вкуснотищу ты даже не попробовала, — продолжил мстить я. — Семеныч сотворил очередное чудо. Прямо во рту тает.

— Милый, учти: Юнга может ведь и лицо ненароком поцарапать. Говорят, шрамы украшают мужчин.

— Я у тебя и так красивый, куда уж краше?

— Нет предела совершенству. А вдруг и вправду станешь эталоном мужской красоты. Может, проверим? — она с прищуром посмотрела на меня.

— Не стоит. Твое желание исполнено, груша съедена с превеликим удовольствием. Чего еще угодно несравненной красавице и ее четвероногому питомцу?

— Нам угодно, чтобы ты взял еще кое-что.

Она вернула гелион и редозит высшей категории, которые в контакте не позволяли пришельцам обнаружить их владельца.

— Хорошо, — возражать не стал, мысли по их использованию в борьбе с модификантом уже имелись. К тому же, нас как раз позвали на обед.

После еды снова отправились в кабинет Семеныча.

— Осталось немного, и ты будешь готов к сражению, — сказал сотник, закрыв за собой двери.

В это время пришло сообщение от Азы:

«Дмилыч, только что наш вагон обогнало похожее на белого медведя чудище».