Русские предания

Марфа-посадница и Изосима Соловецкий

Марфа-посадница славна была пирами да пирогами; хлеб-соль на столе, вино и брага на подносе; пей, ешь, веселись, только ее слушайся. А Бога она не знала, а святые ей — нипочем! В великую Софию она ходила, а гордую поступь держала и выше всех себя почитала. Соловецкая Сума[11] под рукою ее была.

Жил на этой Суме угодник Божий Изосима, но людно ему там было. Переехал он на Соловецкий остров — и вот первое чудо было. Стал он там просить у ловцов честно и хорошо:

— Рыболовы! Дайте мне сей остров на житье.

Рыбари не соглашаются:

— Не можем дать, — говорят, — нам место это надобно для рыбной ловли.

Бога просит неотступно Изосима, и вот Бог гласит с неба слугам своим, по его молению: накажите вы женам этих рыболовов, и сдадут они рыбное место Изосиме. И явились этим женам два мужа светообразных… И рыбаки согласились сдать место Изосиме. И начал он тут жилье расширять.

Вот и другое еще чудо. В займище на Соловецком острове остался брат Изосимы, Герман. Хлеба у него нет, а время близко к зиме. И вот просит он хлеба у Бога. Поутру выходит: стоит тележка с хлебом у врат его кельи. Герман обрадовался.

— Слава тебе, Господа! — воскликнул он, и тем смог он зиму жить.

И вот сей святой старец, так прославленный Богом, Изосима приходит по гласу Божию к Марфе-посаднице в Новгород; бояре и князья собраны у ней по ее хотению. Марфа-посадница обрадовалась гостю с подсеверной стороны:

— Откуда, — говорит, — мне счастье великое? Кто послал тебя, богобоязненный старец?

Старец Изосима благословляет се:

— Бог тебя благословит, Божья на тебя благодать да будет.

Марфа-посадница зовет его на обед:

— Пища у меня на столе набранная, и князья, и бояре вкупе собраны. Благослови, отче, пищу есть и пить.

Благословил Изосима Соловецкий пищу сию есть и пить. Сидят на пиру все князья и бояре, едят они — наедаются, пьют они — напиваются, разговорами забавляются. Сидит Изосима, притаился в переднем углу; он поднял главу свою, воззрел он оком ясным на этих гостей напитующих, — все они без голов сидят, не вином они напиваются, они кровью все обливаются[12].

Восскорбел старец и прослезился, — жаль ему стало князей и бояр, жаль ему стало Великий Новгород. Отобедали и начали благодарить Марфу-посадницу за благо ее, за добро. Тут подходит к ней старец Изосима и умильно ей говорит:

— Ай же ты раба Божья, Марфа-посадница, благослови ты мне соловецкую Суму к Соловецкому острову на странных прибежище, убогих пропитание и братии на спасение.

Тут ответ держала Марфа-посадница:

— Не могу дать Сумы соловецкой, — Сума мне самой надобна.

Жаль ей стало Сумы соловецкой, — не рада она стала великому гостю, не поступилась для ангела Божия. И видит Изосима, что кривда сидит в Новгороде, а правда на небо взята. И скажет он последнее слово:

— От моего здесь бывания сей дом Марфы-посадницы будь пуст и в жилище этом живой человек не живи!

Так и стало по слову его.

Марфин кубок

Марфа-посадница, Художник К. В. Лебедев

Это не предание — Марфин кубок жив еще, он цел, он здравствует, он вам расскажет своим языком сам о себе; но рассказ о нем людей сторонних не записан ни в одной из наших летописей: этот рассказ почти незнаком никакому русскому историку, и потому-то слово о Марфином кубке должно непременно стать в ряду наших преданий и считаться по одному их ранжирному списку.

Кубок, со своим доказательством о принадлежности своей Новгородской посаднице Марфе Борецкой, находится теперь в Москве в доме известного нашего агронома и типографа И. А. Решетникова. Кубок этот, в виде дельфина, весьма фигурно выделан из пребольшой морской раковины, а раковина эта держится на фигурном серебряном подножнике, работа которого неоспоримо принадлежит к древнему мастерству. На лицевой стороне раковины вот какая надпись: «Въ подарехъ посаднице Марфе от Польскаго Короля Каземира». Карамзин знал о Марфином кубке и называл его любопытным.

Многие из русских старожилов зовут подобные же кубки майстерскими, т. е. магистерскими; но не мастерскими, как иной подумает. Мудрено ли было иметь Каземиру или Марфе майстерский кубок?