Рыба в воде [СИ]

Глава 31

— Что ж, — резюмировал Виктор, — поговорить — поговорили, да и будя. В ближайшие сто лет Вам есть чем занятья. А там… — Он невесело усмехнулся. — Кривая вывезет.

— Почему так грустно, Сэнсей? — Удивился я.

— Да вот… Вы ж бессмертные, а мне уже пятьдесят три…

— Ну, во-первых, мой друг, с помощью Гроссмейстера мы иногда сможем «заглядывать вперёд». Пробежать по цепочке, так сказать, дабы убедиться, что наши усилия не пропадают втуне. А во-вторых… — Проф загадочно улыбнулся. — Из проведённых Маргаритой Львовной исследований, можно сделать однозначный вывод, что каждое посещение Дромоса возвращает организм в наиболее оптимальное состояние. Или, попросту говоря, в то, в котором мы были в момент «первого свидания». — Семён Викторович победно оглядел всех и продолжил. — Конечно, не имея возможности самостоятельно «пройти» в Коридор нормальный человек фактически остаётся простым смертным. Как и прежде он подвержен опасностям, болезням и несчастным случаям. Но, имея в команде целых пять «посвящённых» мы все, я думаю, проживём ещё очень долго.

— Ритка-а. — Лёнька, подскочив, схватил смущённого биолога в охапку и принялся тискать.

— Тише, тише. — Вяло отбивалась та. А то сейчас меня саму оживлять придётся.

Вот так вот… Являясь смертельной ловушкой для любого «нормального», Дромос одновременно был панацеей. Главное, как я понимаю в дозировке. Находясь в сознании, люди не могли выдержать столкновения с этим величественным чудом, порождённым Вселенной. Но, отключив восприятие с помощью снотворного, любой организм мгновенно как бы адаптировался, становясь частью Коридора. При таком раскладе, становилось понятно, почему Проф так спокойно говорил о «анабиозе» агнов, которому суждено длиться триста лет. Да хоть миллион!

— Отпустите женщину, придурки. — Гневно воскликнула Инна, обращаясь на этот раз не только к Лёньке, но и к Виктору, не сдержавшему эмоций.

— Прости, Ритуля. — Мужики, заботливо расправив изрядно помятый воротничёк Риткиной блузки, и смущённо расселись по местам.

— Обмыть бы! — Неуверенно подал голос я, без особой, впрочем, надежды.

— Обмыть! — Решительно хлопнул по столу Виктор. — Ради такой новости объявляю общий выходной.

На лагерь экспедиции опускался тихий вечер и народ сдвигал столы в кучу, дабы отпраздновать невесть что. По недоумённым переглядываниям я понимал, что некоторые обеспокоены. Всё же, как ни крути, а неизвестности мы боимся больше, чем чего-то конкретного. Пусть даже и такой приятной новости, как незапланированная вечеринка.

Постепенно все расстелись, и Генерал постукал вилкой по бутылке.

— Друзья. — Глаза Сэнсэя светились каким-то особым блеском.

Вообще-то хрен его знает, почему. Инка мельком выдвинула версию, что это надежда. На упрочнение отношений с Ленкой. Ведь, как ни крути, а разница в двадцать пять лет не делала его завидным женихом. И, что самое страшное, с каждым годом она, разница, возрастала. Через два десятка лет ему должно было стукнуть семьдесят, а ей так бы и осталось двадцать восемь. А теперь… Полтинник — для мужика не возраст. Я хорошо его понимал, так как впервые беседуя с Гроссмейстером, пережил подобные чувства.

— В проекте «Странник» произошли некоторые изменения. И, в связи с открывшимися обстоятельствами, я вынужден сообщить вам…

«…Пренеприятнейшее известие…» само собой полезло в голову. Интересно, что же Виктор соврёт на этот раз? О том, чтобы рассказать ВСЮ правду, как мне кажется, не может быть и речи. Недаром же во все века люди стремились сохранить знания в тайне, оградить от «непосвященных». Эта традиция уходит в самое, что ни на есть отдаленное прошлое. Один из первых таких фактов связан с именем индийского императора Ашоки (268 — 232 гг. до новой эры). Внук Чандрагупты, объединителя Индии, он хотел быть достойным своего великого деда. Считая, что для правителя война — наиболее верный способ запечатлеть свое имя в веках, он возглавил поход против соседнего царства Калинги.

Жители Калинги отчаянно сопротивлялись. В одной из битв солдаты Ашоки убили более семи тысяч воинов противника. Вечером на поле только что закончившейся битвы прибыл император. Ашока был потрясен зрелищем убитых, видом тысяч людей, истекавших кровью. Такой ценою расплачивались другие за его тщеславие.

Все остальные годы своей жизни Ашока посвятил наукам, распространению буддизма и созидательной деятельности. Существует предание, будто ужасы войны произвели на него такое сильное впечатление, что он решил сделать все, чтобы человеческий ум и познания никогда не смогли быть направлены на уничтожение.

Согласно легенде, Ашока основал одно из самых тайных обществ — Общество «Девяти Неизвестных». Целью организации было не допустить, чтобы сведения о каких-то важных средствах уничтожения попали в руки людей. Хотя, быть может, этом самый Ашок попротсту боялся за собственную шкуру.

Традиция засекречивания знаний была распространена в древности повсеместно. В «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх пишет, что Александр Македонский, который был учеником Аристотеля, приобщился к неким «глубоким знаниям», которые философы называли устными и скрытыми и не предавали широкой огласке. Находясь в походе, Александр узнал, что Аристотель в своих книгах открыл некоторые из этих знаний. Тогда Александр написал ему откровенное письмо, текст которого гласил: «Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, обнародовав учение, предназначенное только для устного преподавания. Чем же будем мы отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах. Будь здоров».

Или же, вот такой фактик: Лет двадцать назад людей сажали в тюрьму за ОБУЧЕНИЕ ПРИЁМАМ КАРАТЭ. Это ж до какой степени надо было бояться собственного народа, что б до такого додуматься?

Занятый всей этой заумью я по большей части пропустил витиеватые, несмотря на солдатскую скупость, речи Генерала. Правды, как известно, от начальства добиться трудно. Но, в общих чертах он мяконько так подвёл к тому, что исследования переносятся в «гх-м… другое измерение» и командировка, соответственно, увеличивается на «неопределённый срок». И — ни гу-гу об Риткином открытии. Хотя, кто я такой, чтобы его судить. Справиться с такой оравой умников — тот ещё талант нужен.

Народ, в большинстве своём, воспринял известие с энтузиазмом. И, понимая бесполезность дальнейших вопросов, все начали атаковать меня и Профа. Меня — как «слабое звено», как я понимаю. Ну а Профессора — просто в силу привычки получать он него ответы практически на все задаваемые вопросы.

Эри, держащая за ручки своих малышей подошла и, под неодобрительным взглядом Инки, сделала знак, чтобы я одел ментагратор.

— Убью. — Прошипела дорогая одними губами.

Но я лишь пожал плечами, давая понять, что, как обычно «кругом невиноватый».

— Как это отразится на нас? — В голосе её звучало беспокойство.

Охо-хо… Грехи мои тяжкие. Правда об изгнании была настолько ужасной, что у меня не поворачивался язык. И, скрестивши за спиной пальцы я взял на душу ещё один грех.

— Вы — часть общего плана. Так что, все агны отправятся с экспедицией…

— Спасибо Вам, Юра. — Глаза Эри были печальны. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала меня в щёку и отошла к своим.

— Задушу мерзавку. — Инна ещё раз заехала мне под рёбра и, пренебрежительно фыркнув, «ушла» к собственному озеру с водопадом, на берегах которого так любили резвиться наши малыши.

Надо сказать, что Ванька и Анька в её отсутствие чувствовали себя очень даже хорошо. «Убежище» стало им вторым домом и, ей Богу, порой мне казалось, что в реальном мире им неуютно. Это бы внушало небольшое беспокойство, ежели б не моя святая уверенность в том, что «не мы движемся по пути, а он, собака, проходит через нас».

Да и, не мы первые, не мы последние.

Так что, за Ваньку с Анькой я спокоен. Даже, если и что… Тьфу, тьфу, тьфу, конечно — кривая вывезет. А где жить… Ну, ежели и впрямь, «дома» им уютнее?

— Ну что, готовы? — Виктор оглядел нас и, удовлетворённо кивнув сам себе ответил. — Порядок.

Затем, поцеловал Лену и, вздохнув, проглотил капсулу со снотворным. Невозможность путешествия через Дромос в сознании тяжко ранило его самолюбие. Особенно после того, как Проф обнародовал Ритино открытие. Ведь, согласитесь, одно дело знать о невозможности «в принципе», и совсем другое, когда от «могущества» тебя отделяет самая малость. Обидно вдвойне.

Со времени праздника, устроенного в честь радостной, но так и не доведённой до сведения общественности, новости прошло три дня. Работы на Земле-2 были свёрнуты. Всё более-менее нужное оборудование «убрано» в убежища Кени и Лены. Экспедиция в полном составе была «погружена в анабиоз». Спящих людей, находящихся в «Контейнерах для переброски» переоборудованных из спальных вагонов Лена разместила «у себя» на плато. Там же, в отдельном вагоне спали Агны. Виктор, распорядился собрать всё, что необходимо для усройства на «новом месте». Инструменты, оружие, в качестве которого предложил наши российские АКМ. Боеприпасы, медикаменты.

«Ежели этим несчастным суждено „начать сначала“, то, по крайней мере, пусть их жизнь будет как можно более комфортной».

Инку, попытавшуюся вставить «пять копеек» насчёт «хода истории» обломал Проф, выудив из недр своей, больше напоминающей Ленинскую Бибиотеку головы, очередной «фактик».

— В «Книге необъяснимого» Дж. Бергера рассказывается о загадочной находке. 13 февраля 1961 года американские геологи Майк Майселл, Веллас Лапе и Вирджиния Максей, проводя изыскания в Калифорнии, нашли под корой окаменевших ископаемых раковин какой-то странный предмет. Эти ископаемые раковины были так спрессованы временем, что когда их вскрывали, они испортили алмазную пилу. А внутри находился некий шестигранный керамический предмет. Этот шестигранный изолятор был прошит насквозь цилиндрическим отверстием, в котором находился стержень из светлого металла диаметром в два миллиметра с отводами. Короче говоря, что-то очень похожее на свечу зажигания современного автомобиля. Однако, как утверждают ученые, чтобы покрыться таким слоем окаменелостей, эта «деталь» должна была пролежать в земле не менее пятисот тысяч лет! Если учесть, что в то время синантропы еще не щеголяли друг перед другом на спортивных автомобилях, то загадка становится необъяснимой, если не согласиться на гхм… вот такое происхождение этой «запчасти».

В общем, Вселенная огромна, а даже все вместе взятые умники нашего времени иногда бывают похожи на «Друга Горацио».

— Ну что, «пошли»?

Инна, по каким-то своим причинам решила не крутить педали а «пересидеть» у Лены. Кени же, сославшись на скуку, и вовсе «осталась» с малышами в Инкином «убежище». Так что, вот таким занятным «паровозиком» мы возвращались в Приют. Я вёл по своему участку Дромоса Лену. Та в свою очередь везла Инну. Ну, а у дорогой «в багаже» проводили в своё удовольствие время Кени с малышами.

Благополучно добравшись до Приюта, Лена «перенесла» всех, кроме Агнов в нашу реальность и мы спустились в столовую, ожидая пока народ придёт в норму.

— Не передумал? — Лена смотрела на меня с беспокойством.

— Нет. — Я покачал головой, стараясь не подавать виду, как мне страшно. — Да и, ты же знаешь. У меня с собой будет одна из половинок кристалла.

— Тогда, можно и я с вами? — Вдруг решилась она.

— А профессор? Он же «нормальный».

— Семёна Викторовича я оставлю «у себя». Надеюсь, он поймёт. Да и, к тому же, тебе не придётся ещё раз крутить педали, чтобы забрать нас.

Зная меня как облупленного, Ленка выбрала самый веский аргумент. И попала в яблочко.

Речь шла о вдруг, с кондрачка, ударившем мне в голову желании спуститься к подножию водопада на парашюте. Конечно, достичь Центральной Планеты Агнов можно гораздо более комфортным способом. Пройдя Через портал с окраинного мира, например. Или же «шагнув» прямо к эпицентру из лагеря, возле «входа» в нашу реальность. Но, как всегда ища на свою глупую голову приключений я решил «убить двух зайцев».

Дело в том, что Семён Викторович попросил «перебросить» его в Нью-Саутгемптон.

«Распорядится Капиталом, и вообще…». Уходя неизвестно на сколько, он не хотел поступать непорядочно с Мамми Розой.

Лена, тоже желала посетить Париж, в котором прошли её детство и юность.

Ну, а нам с Кени, в соответствии с приказом Виктора предстояла очередная «экспроприация». На следующий день после незапланированного сабантуя мы втроём, Он, Кени и я вылетели на побережье Атлантического океана и малышка продемонстрировала Генералу «украденный» нами остров. Приводнившись, девочка «перешла» и, спустя минут десять Виктор восхищённо ахнул. Зрелище «материализовавшегося» из ничего рукотворного чуда настолько поразило видавшего виды вояку, что он немедленно учинил мне «допрос с пристрастием». И, выяснив, что производство «Плавучих Государств» поставлено Агнами на поток, ничтоже сумяшеся «выписал» нам с малышкой командировочные удостоверения.

Собственно, все нормальные люди, «проводив» Лену с Профессором, тихо-спокойно прошли бы назад по коридору. Чтобы затем «шагнуть» к эпицентру, ведущему в реальность Агнов. Но, разве ж речь идёт о нормальных?