Рыцарь Башни II

Глава 5

— Ну а теперь, Лети, рассказывай, как ты докатилась до того, что твоим единственным развлечением стало смотреть на звезды, сидя у костра.

— Лети? — удивилась Летисия.

— Не нравится сокращение?

— Да нет, просто непривычно. Ещё при моей матушке среди вампирских кланов процветали манеры, но с появлением твоего деда аристократические манеры стали частью нашей жизни, и я уже не помню, чтобы кто-то обращался ко мне столь неформально, без “госпожи”. Разве что мама, но она не в счет.

— Однозначно не в счет, — согласился я, сделал ещё глоток и отложил бутылку. В ближайшие полчаса я больше пить не собирался. Одно дело — расслабиться и хорошо провести ночь, и совершенно другое — упиться в хлам и превратиться в легкую добычу для вампира. Нет уж, Летисии я настолько не доверял. — Так что с твоем прибыванием в Найткипе? Тебя что, посадили под домашний арест?

— Вроде того, — не стала отрицать она. — Я… сделала глупость. Провинилась и теперь ближайшие несколько лет вынуждена провести тут.

— Расскажешь?

— Я же обещала, — без особой радости подтвердила она и сама потянулась к бутылке. Летисия пила виски гораздо более крупными глотками и почти не морщилась от вкуса выпивки. — У меня на континенте был роман. Это был молодой парень из аристократической семьи фальдарской знати. Он был обаятельным, дарил мне роскошные подарки все в таком духе. Я не относилась к нему серьезно, просто увлечение, но однажды он застукал меня за трапезой…

— Ты кого-то съела?

— Да брось, за кого ты меня принимаешь? Я уже много лет ни на кого не охотилась. Да и по правилам Найткипа мы не имеем права пить человеческую кровь. Ну, вернее на это закрывают глаза, если донор сам не против, но за нападение и питье крови наказание крайне жестоко. Если у тебя нет влиятельных знакомых в верхах клана, то в случае смерти жертвы вампира убивают.

— И впрямь серьезно.

— Под трапезой я подразумеваю, что пила кровь из специальной магической фляги. Она позволяет ей не портится.

— А наполняете вы её…

— На специальных фермах. Некоторые из них находятся на той стороне гор, позади Найткипа. Погоди… Только не говори, что думал, что на пиру мы пили человеческую кровь?

— Нет?

— Нет. Козью. Она та ещё гадость на самом деле, с человеческой не сравнить, но жить можно.

— Козью? Хм-м-м…

— Козью и баранью, других животных в этих землях считай что нет. Но если спросишь, чья кровь хуже всего — кур. Это просто ужаснейшая гадость, — вампирша рассмеялась, и я тоже поддержал её смех своим.

— Но ты отвлеклась, — напомнил я.

— Ах, да, — немного посерьезнела она и вновь отхлебнула из бутылки. — В общем, он застал меня за трапезой. Я в тот момент подумала, что все кончено, в конце концов вампиров не слишком жалуют. Твой дед и моя мать конечно добились определенных успехов в том, чтобы нас не считали монстрами и судили, только если был состав преступления: нападение или вроде того, но… К сожалению, не все такие понимающие. Но с того момента он словно стал одержим мной. Всё то, что было между нами, внезапно возросло во много раз. Больше подарков, больше страсти…

— Что-то мне подсказывает, что закончилось все плохо.

— Он попросил меня обратить себя. Сделать вампиром.

— И ты обратила?

— Нет, я отказала, а он сделал вид, что это шутка. Но это была не шутка, и он всеми силами пытался убедить меня это сделать. Так продолжалось около года, пока однажды он не убедил меня сказать “да”. Я обратила его, сделала одним из ночного народа, и первые дни всё было хорошо. Он хорошо справлялся с голодом, и я немного расслабилась. Отлучилась на несколько часов по делам, а когда вернулась, не обнаружила его. Он вернулся домой, к своей семье, и растерзал их. Правда ему не повезло, и он нарвался на одного их фальдарских магов, который превратил его в горстку пепла. Кретин!

Летисия сделала ещё один глоток, гораздо больше первого.

— И за его действия несу ответственность я. И те годы, что я вынуждена тут провести, это самое меньшее, что я заслужила.

— Печальная история, — хмыкнул я.

— Да, немного. Но тут у каждого хватает подобных. Когда ты становишься вампиром, то вокруг тебя часто только смерть и кровь. Теперь доволен?

— Если бы знал, то наверное не спрашивал бы.

— Дело былое, — отмахнулась она. — Прошло уже пять месяцев, а я не склонна к рефлексии, по крайней мере в течении долгого времени. Ну а ты? Расскажи немного о себе, Люциус. Я многое слышала про твоего отца, но о тебе мало что знаю.

— Обо мне… Я пьяница, игрок и вообще малоприятный человек.

— Люди в большинстве своем неприятны, — пожала плечами вампирша.

— Как грубо.

— На правду не обижаются. Но вампиры не лучше. Все худшие черты, приобретенные за человеческую жизнь, после перерождения вылезают наружу. Ты словно теряешь все возможные ориентиры, не отличаешь добро от зла, тебе приходится заново выстраивать эти правила внутри своей головы. Но теперь уже ты уходишь от темы, — произнесла она последние слова с легкой насмешкой.

Я призадумался и рассказал немного о своей жизни. О сестрах, Фие, о недавних приключениях.

— Значит, это тот самый божественный меч? — уточнила Лети с легким интересом и даже облизнула губы от волнения.

— Сейчас божественного в нем почти ничего нет. Сама взгляни, — меч был всегда при мне, так что я отвязал его от пояса и протянул девушке. Она потянулась к нему, но в последний момент отпрянула. — Ты чего? Он не опасен.

— Я бы так не сказала… — не согласилась она. — От него исходит… тепло.

— Тепло? — я с удивлением посмотрел на оружие в руке, но не ощутил ничего подобного. — Ничего не чувствую.

— Это знаешь, как… протянуть руку к огню, — и вампирша потянулась к костру. — Ты ощущаешь тепло, но стоит подвинуть руку чуть ближе и…

И она на самом деле подвинула, отчего её пальцы стали чернеть.

— Ты что творишь, дура?! — опешил я, хватая её за рукав и дергая на себя. Дернул слишком сильно, отчего завалился на спину, а она оказалась на мне. — Ты могла загореться!

— Это так мило, Люциус,— промурлыкала Летисия. — Но все хорошо, видишь?

Она поднесла опалённую руку к моему лицу, и я увидел, как отваливается черная корка, обнажая новенькую бледную кожу на её тонких пальцах.

— Такой мелочи мне не навредить, — просветила меня она. — Низшие вампиры и впрямь боятся огня, их плоть легко воспламеняется, но это только у самых юных вампиров. Я может и не древняя, но…

Но…

Сколько же смысла в этом “но…”. Мне вновь пришлось себе напомнить, что я понятия не имею, сколько ей лет. Она бойкая и энергичная, не похожая, к примеру, на Хэлену, и я решил, что вряд ли ей может быть намного больше моего. Может тридцать? Сорок? Почему-то я был уверен, что она все-равно младше Аиды, но теперь…

Могли ли ей быть сотни лет?

— Чего именно ты от меня хочешь, Летисия? — поинтересовался я. Она была близко! Очень близко. Настолько близко, что это создавало определенную интимность, а мне бы подобного, по возможности, хотелось бы избежать.

— Зависит от того, чего хочешь ты, Люциус, — произнесла она и нежно провела пальцем по моему подбородку.

— Я? Я ничего не хочу.

— Правда? — картинно удивилась она. — А по мне, когда парни проводят время наедине с красивой девушкой в обстановке вроде нашей, их мотивы ясны как божий день. Даже если они говорят, что всё не так.

— Мотивы вампира, который питается только кровью коз, тоже весьма прозрачны.

— Ну раз мы с тобой определились с мотивами друг друга, то возможно… сможем прийти к консенсусу, который удовлетворит всех.

— Тебе напомнить, что мы типо… родственники?

— Номинальные. То, что моя мать и твой дедушка поженились, не делает нас родней по крови.

— Но может создать проблемы.

— Может, если кто-нибудь об этом узнает, но им ведь не обязательно об этом знать?

С этими словами Летисия наклонилась ещё ближе и нежно, игриво куснула меня за нижнюю губу и тут же отстранилась, бросая насмешливые взгляды.

— Тебе настолько хочется меня покусать? Неужели тут нет кандидатур получше?

— Для начала, ты симпатичный, как раз в моем вкусе. И, как не странно, кандидатур действительно нет. Слуги, что работают в Найткипе, не делятся своей кровью с вампирами. Если кто-нибудь поделится, его выдворят на континент.

— А я тут не задержусь, так что идеальная жертва.

— Ага, — улыбаясь подтвердила вампирша и коснулась указательным пальцем моего носа. — Гости не в счет. А из гостей только ты и тот второй, но он, по правде говоря, для меня староват.

— Остаюсь я?

— Остаешься ты.

— Не знаю, оскорбиться такому или польститься.

— Посоветовала бы просто принять как должное. На этом острове с мужчинами довольно тухло.

— А другие вампиры? Их тут много.

— Эти самодовольные придурки? Мне они не интересны. По большей части тут собрались прихлебатели моей матери и твоего деда, с которыми сидеть за одним столом не хочется.

Зря я послушался костей… Лучше бы отправился в главный дом. Обычно я довольно щепетилен в выборе женщин, с которыми провожу время, но это потому, что я в основном крутился на дне нового Трисента, где целая куча уродливых шлюх готова заразить тебя чем угодно за пару медяков. Это заставляет быть весьма избирательным.

Летисия же мне нравилась. Она была напористой, остроумной, но при этом не лишенной аристократического шарма. И если бы не гастрономический интерес и наше “родство”, я бы давно махнул на все рукой и не думая уложил бы её на покрывало и избавлялся от платья. Но я пока все ещё медлил, хоть уже и догадывался, чем все кончится…

Мнимое сопротивление…

Я протянул руку и взял меч, лежащий рядом. Летисия ничего не говорила мне, лишь с легким любопытством следила за моими действиями краем глаза. Одним движением я выдвинул клинок из ножен и провел по острию указательным пальцем, рассекая кожу до крови. Вампирша тут же облизнулась, а когда я поднес палец с проступающей кровью поближе, невольно к нему потянулась. Сейчас для неё существовала только кровь, и она смотрела только на неё.

Не став томить эту серебряноволосую красотку, я дал ей свою руку, и она тут же припала губами к моему пальцу. Вначале она слизывала кровь язычком, нежно и игриво, когда кровь перестала сочиться, начала самостоятельно её высасывать, и делала это с таким усердием и эротизмом, что у меня в штанах окончательно все окаменело.

Но долго это не продлилось, да и не могло длится. В конечном итоге она выпустила мою руку, причем сделала это без какого-либо проявления неохоты, что свойственно вампирам. Похоже, что слова про самоконтроль не были пустым звуком.

— Подождешь меня? — спросила она, ласковым шепотом у самого уха. — Мне нужно отойти на минутку… навести марафет.

— Боишься, что сбегу?

— Если сбежишь — тебе же хуже, — не осталась она в долгу, поднялась и скрылась в доме.