Рыжий

Глава 20

10 марта умер Черненко. О чем и сообщили все западные радиоголоса. А нам об этом сообщили по советскому телевидению только через сутки. Бабуля очень распереживалась. Зато, когда 13 марта сообщили об избрании Горбачёва секретарём КПСС, долго крестилась и постоянно повторяла:

— Слава тебе Господи! Выбрали молодого. А то мрут как мухи. Трое за два года. Энтот дольше проживёт, мож чего хорошего сделает.

«Сделает, сделает» — думал я, слушая её причитания. «Так сделает — что через несколько лет вы его проклянёте и меченным обзывать будете»…

На весенних каникулах, первый раз в этом мире, показали телесериал «Гостья из будущего». Просматривая телепрограмму на следующую неделю, которую, внезапно стала печатать местная газета по субботам, я и обратил внимание на знакомое название.

Сам я смотрел этот сериал всего пару раз. В конце восьмидесятых и уже в десятых годах следующего века. Наивно конечно, но ничего, нормально, посмотреть можно. Не забыл предупредить наших любителей фантастики о клёвом фильме, а те уже сами разнесли по всей школе.

Неожиданно сериал понравился бабуле и она бросала все дела когда начиналась новая серия. Особенно ей понравилась песня «Прекрасное далеко», прозвучавшая в конце последней серии фильма. Даже расплакалась. После больницы она вообще на всё реагировала крайне эмоционально.

В школе все тоже были под впечатлением от сериала. В восьмом «б» классе училась полная тезка главной героини фильма. Вот эта бедная девчонка и хлебнула полной ложкой приколы и подшучивания насчёт миелофона. Нашелся в школе и свой Коля Герасимов, был он, правда, из первоклашек, и народная любовь его задела не особо. Зато молодого, долговязого и блондинистого физрука мигом перекрестили из «Лома» в «Вертера»[101].

В субботу 6 апреля, расписались и сыграли свадьбу наш тренер Партянов Владимир Владимирович и старшая пионервожатая, которая заодно была и комсоргом дворца пионеров — Иванова Вера Павловна. Мы всю неделю до их свадьбы ломали голову, что им подарить. В итоге, я собрал со всех по рублю и при помощи старшей сестры Сидоровой, купил настольные кварцевые часы «Весна» в деревянном корпусе.

Опытный гравёр сделал и закрепил на часах памятную пластинку из бронзы, с надписью: «Папе и Маме от их туристических детей». А на остававшиеся деньги купил букет цветов. Так как нас, естественно, на свадьбу не приглашали, мы наши подарки вручили им на работе, в понедельник. Надпись на часах их очень развеселила.

В середине апреля, после окончания урока по немецкому языку, на меня наехала немка:

— Лисин, зачем ты притворяешься, что плохо знаешь язык? — спросила она на немецком.

— …? — я удивленно приподнял брови.

— Я встретила на рынке твою бабушку, и Антонина Алексеевна заверила меня, что ты хорошо знаешь язык. Да-да, она рассказала, что вы с ней дома разговариваете на немецком. А ей я верю, она мне язык подтягивала, когда я на инязе в пединституте училась. Ну что ты молчишь? Ты же меня понимаешь?

— Понимаю, Галина Сергеевна, — обреченно признался я.

— Тогда зачем весь этот цирк с коверканьем слов?

— Галина Сергеевна, я не хочу выделяться среди одноклассников.

— Ясно. Боишься что задразнят?

Я обреченно кивнул головой. Вот как она догадалась? Ведь я именно поэтому и не стремился показать своё знание немецкого языка в классе. Сразу прилепят прозвище — «немец», а от него недалеко и до «фашиста». И какой авторитет с таким прозвищем? И никакими кулаками я этого не изменю, а, наоборот, только усугублю. Вон, физкультурник Вертер тому подтверждение.

— Хорошо Женя, я тебя поняла, — перешла на русский учительница, так как класс стали заполнять ученики параллельного 5 «а». — Я устно тебя не буду спрашивать. Буду больше давать письменных работ. По более углублённой программе. Всё, иди. — отпустила она меня.

— Спасибо, Галина Сергеевна, до свидания, — и я с облегчением покинул её кабинет.

А в конце месяца школа устроила соревнования по стрельбе из мелкокалиберных винтовок. На территории школы был собственный тир из железобетонных труб, в котором регулярно проводились стрельбы. Я от подобного удовольствия отказался сразу, что вызвало удивление всех в классе. Все ждали, что я захапаю место в команде, как неформальный лидер. Команда состояла из трех мальчишек и трех девчонок, и на всех мест в команде не хватит. Как говорится: меньше народу — больше кислороду.

Стрелять из сильно ушатанных ТОЗ-1[102], с разболтанным затвором, из-за чего периодически приходилось вытаскивать гильзы при помощи ножа — то ещё удовольствие. У меня и другие дела найдутся.

9 мая бабулю, как и многих ветеранов, наградили очередной юбилейной медалью «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945». Да ещё и её днюха наложилась. Так что гулеванили ветераны от души. Старые-старые, а перепились все до изумления. Танцевали так, что ненароком грохнули телевизор. Хорошо ещё, что кинескоп не лопнул, но что-то внутри у него отвалилось и телевизор транслировал только звук без изображения.

Дошло даже до того, что наш сосед-участковый приходил ругаться. У него спальня как раз с нашим залом стеной соседствует.

Утром 9 мая, я не смог посмотреть «парад Победы» на Красной площади, так как был со всей школой возле мемориала, а вечером не стало телевизора. Можно было конечно сходить посмотреть к соседям, но я, обидевшись на весь мир, предпочел наушники и радио.

Бабуля, в общем, и не убивалась насчёт телевизора. Пока я был в школе, она пригласила дядю Юру-телемастера. И к моему возвращению телевизор уже вернул назад возможность показывать изображение. Неубиваемый аппарат, однако.

На моё двенадцатилетие собралась старая гоп-компания. Так как 13 мая пришлось на понедельник, то праздновали в воскресенье 12го. Опять надарили всякой детской фигни. Но от Ольки я вместе с словесным поздравлением и подарком получил еще и первый, робкий поцелуй в щёку. Одноклассники были в шоке. Мне же понравилось. Лиха беда — начало.

А вечером бабуля вручила свой подарок. Кассетный магнитофон «Электроника — 311С». Вот честно, не ожидал от бабули такого дорогого подарка. Никогда прежде подобного аппарата не видел. Сам стереомагнитофон, с двумя колонками, плюс еще две выносные колонки, блок питания и аж шесть аудиокассет МК-44[103] со студийными записями. Кассеты видимо покупались отдельно. Так как половина из них была «рижского завода грампластинок», а вторая — «тбилисской студии грамзаписи».

— Спасибо, ба! — я обнял довольную женщину. — Большое, большое спасибо.

— На здоровье, Жень. Вот решила подарить, а то ты пока накопишь, — она махнула головой в угол, где хранилась банка с накоплениями «на магнитофон». — Друзья помогли достать и кассеты купили. Но смотри мне! Никуда из дома не таскай! А то знаю я тебя.

— Угу, — согласился я уткнувшись ей в плечо. — Хорошо, баб.

При более тщательном изучении подарка нашёл и цену — 289 рублей. Офигеть. Даже дороже чем стоимость мотороллера «Вятка-электрон». Плюс кассеты, каждая по четыре рубля. «Дорохо-бохато» однако. И почему я раньше считал, что она Женьку не любит? Или это так её травма и больница мне аукнулись?

Школу я закончил на пятёрки и даже по поведению получил итоговую хорошо. Теперь не надо было отрабатывать в первую неделю, чтобы получить новые учебники. Полные отличники их автоматически получали.

Да и не получилось пройти отработку в начале июня. Внезапно, СЭС[104], запретило проведение городского турслёта из-за массовой угрозы энцефалитного клеща и эпидемии холеры. Опять городу аукнулось самое нижнее расположение на реке. В Дону обнаружили холерную палочку и превентивно закрыли все городские территории, прилегающие к водным артериям. По решению городского управления образования все учебные заведения остались на тех же местах, которые и заняли в прошлом году.

К моему глубокому удивлению, наша команда оказалась единственным призёром с защищенным походом. Поэтому нас и отправили на областные соревнования. Если бы и у нас не было пройденного похода, то просто поехала команда школы, занявшей первое место по городу. Но участвовала бы она уже «вне конкурса».

А так, заслали нас. Но в компании с районной командой Самарской[105] школы. Соревнования проходили в хвойном лесу, на левом берегу реки Северский Донец, недалеко от города Каменск-Шахтинский. Одни двойные названия, блин.

Почти двести километров пути, если бы не районная команда, то точно бы заблудились. Но они уже были на том полигоне, и нам оставалось только пристроится за их автобусом. Руководитель команды Самарской школы по фамилии был явно немец — Шварц Александр Дмитриевич. Ну, оно и не удивительно. По словам бабули, много немцев после войны вернулось из Казахской ССР в родные местечки.

Соревнования для нас прошли весело и результативно. Как-то, особо даже не напрягаясь, мы заняли второе место в итоговом зачете. Правда, разделили его с Новошахтинским дворцом пионеров. А первое и третье место заняли ростовские школы. Шестьдесят седьмая и девяносто восьмая. Ростовчан вообще было семь команд, по числу районов города. Нечестно, по отношению к другим городам. Но таковы правила.

С поездкой на эти соревнования, я пропустил ежегодное сидение на крыше и подведение итогов. Ну и фиг с ними. Итоги пока, тьфу-тьфу-тьфу, меня устраивают. Насладиться начавшимися каникулами и наконец пройти летнюю отработку не получилось и после областного турслёта.

Нам с бабулей, с разницей в один день, дали путёвки. Мне от профкома судоверфи в пионерлагерь на Черном море — «Дон». А бабушке путевка на три недели в Таганрогскую областную физиотерапевтическую больницу. Которую она почему-то называла, «водолечебница Гордона». И вообще вела себя странно. Радовалась, что её включили в группу больных из Азова на лечение в Таганроге.

Для меня Таганрог был — «терра инкогнита»[106]. Всё, что я знал об этом городе, это то что в нём родился и жил Антон Павлович Чехов, а также некий Беляков из скетч-шоу «Наша Russia». По моему мнению, с бабушкиным заболеванием надо на Кавказские минеральные воды. Впрочем, может она не зря радуется, и там, действительно, хорошая клиника.

Поэтому время до нашего отъезда мы провели в беготне по врачам, собирая необходимые справки и сдавая необходимые анализы. Всё ещё усугублялось тем, что моё отправление в лагерь было на сутки позже бабушкиного отъезда в Таганрог. И она не столько переживала за меня, сколько за то, что я не перекрою воду, газ и забуду закрыть окна или входную дверь. Обидно, блин.

— Ты меня понял?

— Да, бабуль. Ты мне уже плешь проела своими наставлениями.

— А ну-ка, где у тебя там плешь? — она ловка ухватила меня за мои рыжие, отросшие лохмы и, притянув к себе, обняла. — Жень, не забудь постричься.

И чмокнув меня в макушку, полезла в автобус, который должен был отвезти их группу в Таганрог. Помахав отъезжавшему автобусу, я поскакал в парикмахерскую. Нужно было, и правда, привести свою причёску в божеский вид. Я для эксперимента, весь учебный год отращивал свою шевелюру.

Было бы очень круто заиметь длинные волосы и, завязав их в хвост, эпатировать окружающих. Даже классуха, получив из-за меня хороший втык от начальства, в упор не замечала мою увеличивающуюся растительность на голове.

Но ожидания не оправдались. Мои волосы по какой то причине не соблюдали законы гравитации и росли во все стороны. И на данный момент я был похож на огромный рыжий одуванчик. Что приводило к умилению взрослых, и все стремились поерошить мою шевелюру. Нафиг-нафиг, верните мне мой короткий ёжик.

Утром следующего дня я тщательно и дважды все перепроверил газ, воду и окна, и уже собирался выходить, как кто-то позвонил в дверной звонок. Открыв дверь, я обнаружил тётку из профкома судоверфи. Которая и осчастливила меня сообщением об отмене моей поездки в лагерь:

— Здравствуй, мальчик. Я могу поговорить с твоей бабушкой?

— Эээ, — немного подзавис я. — Она ушла в больницу, на прогревание. — На ходу придумал я отмазку.

— Женя? Тебя звать Женя? Правильно?

— Да. А что случилось?

— У нас произошла ошибка, — она замялась, но быстро взяла себя в руки. — Твоя путёвка аннулирована. Мне очень жаль, но ты не едешь в пионерлагерь. Передай свой бабушке, что если она захочет объяснений, то она знает где меня искать.

С этими словами она и испарилась из нашего подъезда.

Я пару минут наверное простоял с раскрытым ртом и с рюкзаком за плечами. Пока меня из ступора не вывела жирная муха, которая нагло прошуршала из подъезда к нам в квартиру. Захлопнув, наконец, дверь, я скинул рюкзак и погнался за наглым насекомым. Которое зверски и убил свернутой в трубочку газетой.

Ура! Свобода! Три недели бесконтрольного существования. Оно, правда, и раньше особого контроля не наблюдалось, за исключением режима сна. Но всё равно. Теперь у меня есть время привести в исполнение некоторые личные мероприятия. В школу соваться не буду, я там брал характеристику в лагерь. Хоть всем и пофиг, но по закону подлости, могут и поинтересоваться чего я не в лагере.

В первую очередь, это кладоискательство с помощью доведенного до ума бывшего миноискателя. Сколько я ни бился с блоком обработки сигналов, так и не смог настроить на определение какого либо отдельного металла. Он видел всё! Если в современных металлодетекторах хотя бы звук различается при обнаружении черного или цветного металла, то этот индукционник имел только один тембр звука.

Я пытал его и различными советскими монетами, и гвоздями, и чугунным колосником, и даже золотыми и серебряными бабушкиными украшениями. Он видел всё. В моих хотелках была идея отказаться от наушников и вывести сигнал на электромеханическое показывающее устройство. Проще говоря, приспособить вольтметр или амперметр. Но как-то не срослось.

В качестве штанги я использовал толстое бамбуковое колено от большой удочки, так как это оказался самый доступный из самых лёгких материалов, к тому же неплохо маскировавшийся под удочку. Уменьшенный корпус под поисковый элемент я вырезал из жести. Самой разорительной частью этого прибора были две батарейки «Планета-1», каждая по тридцать копеек.

Проверить прибор я решил на городском пляже. В половину третьего ночи уже начинало потихоньку светать, а к четырём становилось относительно светло. Единственно, что придётся ломать режим дня, ложась спать пораньше чтобы встать пораньше. К моему глубокому изумлению, в половину пятого утра на реке уже была куча рыбаков, а по пляжу бегали бегуны. Ладно, начну с краю.

Для копа я взял маленький детский металлический совок с хорошо наточенным лезвием и пластиковое ведро. Но действительность преподнесла неожиданный сюрприз, и пришлось кроме ведра использовать еще и рюкзак для полезных находок.

Собрал прибор, подключил все блоки, надел наушники и понеслось. Судя по непрерывному звуку, металл под моими ногами был сплошным ковром. Значит, пора копать.

Через два часа непрерывного копа, я был разочарован и поражён. Почти полное ведро металлических пивных, лимонадных и водочных пробок. Вперемежку с гвоздями, болтами, винтами и шурупами. Если пробки еще можно было объяснить на пляже отдыхающими, то обилие скобяного крепежа только удивляло.

Но попалось и много монет, и даже какие-то украшения. Их, не проверяя, сваливал в рюкзак. Дома разберусь. Самое неприятное было в том, что за два часа работы батарейки разрядились. Если найденными монетами я выйду в плюс, то имеет смысл продолжать поиск. Тем более, что от дома до пляжа где-то три километра, и если бегать туда и обратно, то получится неплохая тренировка. А разминку, подтягивание и отжимание можно делать на пляже, заодно можно и окунуться в речке.

Высыпал ведро металлического мусора в контейнер, да и побежал домой. Пересыпал в пластиковый таз всё найденное, залил теплой водой и добавил стирального порошка «Новость». Пусть отмокает.

После обеда перебрал найденное и остался, в целом, довольным. Всякой мелочи — от 61 года выпуска и выше — набралось почти семь рублей. Дореформенные монеты отложил, покажу нашему дворцовому бонисту, может что-то ценное есть. Почти все украшения, оказались дешёвой бижутерией. Только одна маленькая сережка имела пробник — «875 БЮЗ». Судя по пробе — серебро, а буквы явно указывали на ювелирный завод.

Ну что же, весьма неплохо для первого раза. И батарейки теперь не обременительно покупать. Их, правда, в последнее время фиг найдешь в магазинах, приходится покупать с рук на рынке. Благо, есть у кого.