Саи Баба - чудотворец

17. Видные преданные

Покойный доктор Б. Рамакришна Рао, скончавшийся в сентябре1967 г., был человеком, сделавшим весьма успешную карьеру на политическом поприще. Некрологи сообщали о высоких общественных и государственных постах умершего. Так, в начале пятидесятых годов он был премьер-министром штата Хайдерабад, и, в качестве такового, в 1956 году способствовал созданию современного штата Андхра Прадеш. В последние годы он был губернатором сразу двух индийских штатов — Керала и Уттар Прадеш. Газеты, однако, не писали о том, что для самого доктора Рамакришны Рао было главным в его жизни — о его преданности Саи Бабе.

Маленький доктор, как мы нередко звали его за его миниатюрное телосложение, был первоклассным лингвистом и часто служил Саи Бабе переводчиком. Именно в этом качестве я впервые встретил его в доме г. Дж. Венкатасвара Рао в Мадрасе. В тот раз он, г. Альф Тайдеманд-Йоханссен, моя жена и я сидели на ковре вместе с Бабой, и последний давал советы норвежцу, вскоре покидавшему Индию. Маленький доктор при необходимости помогал с переводом.

В то время я был недавно знаком с Саи Бабой, знавшим телепатически, что я сильно сомневаюсь в подлинности его чудес. В своей любезной снисходительной манере он, по-видимому, воспользовался этой возможностью — как и многими другими — чтобы помочь мне избавиться от некоторых моих сомнений.

Был жаркий вечер, и он был одет в рубашку с короткими рукавами, так что руки его до локтей были обнажены. Поскольку мы сидели на полу, скрестив ноги, мое колено практически касалось его, и значительное время он держал свою правую руку, вместо своего, на моем колене. Поэтому я, безусловно, мог видеть, что его рука была пустой, так как она лежала свободно, с расправленной ладонью, перед самыми моими глазами — и именно из этого положения он взмахивал ею перед нашими лицами, словно волшебной палочкой, и извлекал из воздуха множество вещей, в том числе обычный вибхути для всех нас, и большое кольцо с девятью камнями для Альфа Тайдеманда-Йохансена.

Со временем усиливались мои восхищение маленьким доктором и любовь к нему, обладавшему, помимо образованности и высокого положения, истинной скромностью. К счастью, мне удалось обстоятельно поговорить с ним примерно за месяц до его смерти, когда мы были соседями в гостинице ашрама. Это было в августе 1967 г.

и доктор Рамакришна Рао находился в Прасанти Нилайам по случаю официального присвоения этому населенному пункту звания города. Я слышал множество отрывочных слухов о том необычайном, что он испытал благодаря Саи Бабе, и я воспользовался случаем услышать о происходившем из его собственных уст. Несомненно, понимая, что эти сведения нужны мне для публикации, он не возражал ни против этого, ни против использования его имени, столь известного в Индии, и, возможно, за ее пределами.

Он рассказал мне удивительную историю. В 1961 году, когда он был губернатором Уттар Прадеш, он и его жена ехали скорым поездом из Бареилли в Наинитал, в Гималаях. Они находились одни в вагоне первого класса, и вагон не имел тамбура, по которому можно было войти в их отделение, или покинуть его.

Около 11 вечера губернатор заметил вылетавшие из электровентилятора искры. Они быстро усилились, и губернатор с женой встревожились, опасаясь, что помещение в любую минуту может быть охвачено огнем. Губернатор искал шнур или звонок, которыми он мог бы поднять тревогу или остановить поезд, но ничего не находил. Казалось, он и его жена сгорят, прежде чем кто-нибудь узнает об их положении. Им оставалось лишь молиться, что они и стали делать, от всего сердца.

Затем в одну из дверей раздался стук. Это было весьма странным, так как двери вели наружу, а поезд шел очень быстро. Доктор прошел и открыл дверь. Из темноты в вагон шагнул человек, одетый в защитного цвета форму рабочего-электрика. Не говоря ни слова, человек принялся чинить неисправный вентилятор, искры из которого сыпались теперь «словно солома из молотилки».

Спустя примерно четверть часа электрик сказал им: «Опасности больше нет. Ложитесь и спите», и сел на пол рядом с дверью.

Жена губернатора легла на свою кровать, прикрыв глаза, но держа их полуоткрытыми и следя за человеком у двери, поскольку, как признавалась она впоследствии, она боялась что тот, кто, рискуя жизнью, ходил по мчавшемуся поезду, был вор, который мог обокрасть их, пока они спали. Сам губернатор, не испытывая таких подозрений, углубился в чтение книги.

Внезапно он вздрогнул, ощутив прикосновение руки рабочего и услышав его голос, спокойно спрашивавший, не закроет ли доктор за ним дверь, поскольку он сейчас уходит. Маленький доктор был удивлен, что электрик выходит, не дожидаясь станции, но прежде чем он смог что-либо сказать, одетая в защитную форму фигура открыла дверь, и в вагон ворвался ночной воздух. Доктор Рамакришна Рао вскочил, подошел к открытой двери и видел, как человек мгновение постоял на подножке, а затем исчез в темноте.

Все это было очень загадочным. Во-первых, как мог человек узнать, что вентилятор неисправен? Как он достиг вагона, почему он решил войти на ходу качающегося, быстро мчавшегося экспресса, хотя мог легко подождать до ближайшей остановки? Либо он любил опасность, либо был сумасшедшим, но в любом случае он был ясновидцем, так как знал о поломке вентилятора. Недоумевая, маленький доктор лег спать.

Примерно через месяц после этого случая губернатор опять находился в пути, на этот раз на самолете, предоставленном ему по должности. Вместе с ним, помимо его жены и пилота, находились его заместитель, личный помощник, а также жена пилота. Они летели из Каунпура в Бенарес.

Над Бенаресом губернатор заметил, что они, не садясь, долго кружат над аэродромом. Спросив о причине этого, он узнал, что заело шасси; колеса не выходили. Кроме того, горючего почти не оставалось. С согласия доктора Рамакришны Рао, пилот решил попробовать сесть без шасси, прямо на траву аэродрома. Об этом решении он сообщил на землю, где были подготовлены пожарные машины и все необходимое. Конечно, все знали, что попытка была весьма опасной, и маленький доктор с женой слали пылкие молитвы своему Гурудеве Саи Бабе, прося столь необходимой защиты.

Должно быть, заместитель губернатора также молился, поскольку он тоже был преданным Саи Бабы. Как и доктор, он носил на руке талисман, кольцо, материализованное Бабой. Пилот знал это, и, в качестве последнего средства перед попыткой посадки, попросил его своей рукой включить рычаг выпуска заевшего шасси. Тот положил на рычаг руку и нажал, как ему было сказано. Шасси вышло без всякого затруднения. Они смогли нормально приземлиться.

На следующий день госпожа Рамакришна Рао, зная, что Баба находится в Бангалоре на юге, позвонила ему из Бенареса, чтобы поблагодарить его за милость и защиту, которые, как она верила, спасли их от опасности. Она обнаружила, не слишком удивившись, что он знал о происшедшем, и упоминал в разговоре с ней разные подробности.

Потом он заметил: «Но вы ничего не сказали о случае в поезде».

«О каком случае в поезде, Свами?» — спросила она, совершенно забыв о случившемся.

«Ну когда вентилятор почти загорелся, и вы думали, что я вор», — засмеялся Баба.

Доктор Рамакришна Рао был уверен, что история в поезде не могла дойти до Бабы обычным путем, так как ни он, ни его жена никому не рассказывали о ней. На следующее утро они не стали говорить о происшедшем, чтобы не волновать свой персонал; затем, в ходе их напряженной жизни, случай забылся.

Ничто сверхъестественное из того, что делал Саи Баба, никогда не могло удивить маленького доктора; за многие годы он видел и испытал многое. Например, когда он был губернатором Керала, и в1962 г. принимал Бабу с несколькими его преданными в гостинице в Тривандруме, его жена однажды вечером устраивала обед для шестидесяти человек. Но в присутствии Бабы толпа имела обыкновение увеличиваться, и на обед пришло около ста пятидесяти человек. Дополнительной еды достать было уже невозможно; госпожа Рамакришна Рао очень тревожилась и спросила Бабу, что ей делать.

«Корми их всех, — сказал ей Баба. — Будет достаточно, не беспокойся.»

Были устроены дополнительные места, и все собравшиеся уселись. Баба ходил между гостями и обслугой, благословляя пищу, смотря, чтобы все были веселы и, как всегда, превращая обычный прием пищи в пир. Никто не испытал недостатка в еде, несмотря на лишние девяносто ртов. Баба как-то увеличил количество пищи, и ее хватило на всех.

Я узнал, что именно в это посещение юга произошло одно из чудес, описанных в книге Н.Кастури. Множество преданных Бабы вместе с ним гуляли по песчаному берегу Канйякумари, где у южной оконечности Индии встречаются и играют три моря. Внезапно высоко на берег, к ногам Бабы, выкатилась величественная волна, и, отступая, оставила рядом с ним великолепное ожерелье, 108 прекрасных жемчужин на золотой нити.

Я беседовал со многими людьми, видевшими появление из глубины этого сокровища; в их числе был и доктор Ситтарамиах. Я спросил доктора Рамакришну Рао, не присутствовал ли и он при этом. Доктор ответил, что, к несчастью, служебные обязанности заняли у него весь тот день. Он встречал доктора С. Радхакришнана, только что ставшего президентом Индии. Но, сказал он мне, многие его друзья и знакомые, включая и начальника полиции, находились с Бабой на берегу и наблюдали происшедшее. На следующий день ему рассказали об этом событии и показали жемчужное ожерелье. Впоследствии Баба отдал его одному старому преданному, которого знал доктор.

Наиболее сильно поразившие его чудеса доктор Б. Рамакришна Рао наблюдал, еще находясь на посту губернатора Уттар Прадеш.

Летом 1961 года Саи Баба с группой преданных путешествовал на севере, и захотел посетить знаменитый храм в Бадринатхе, высоко в Гималаях. Сам доктор Рамакришна присоединился к группе в Хардваре на Ганге, перед 182-мильной горной дорогой в Бадринатх. Преданные сказали ему, что целью путешествия Саи Бабы было не только посещение этого святого места, но и обновление его духовной силы. Оно было основано двенадцать столетий назад Ади Шанкарой, одним из выдающихся духовных лидеров всех времен. Это он вынес Упанишады на дневной свет из монастырей и пещер, в которых они столетиями покрывались пылью. В Джошиматхе он написал свои знаменитые комментарии к Упанишадам, Бхагавад Гите и Брахмасутрам, сделав эти произведения доступными и понятными широкому и постоянно растущему кругу читателей.

Ади Шанкара не только путешествовал по всей Индии и учил людей, но и организовывал и учреждал центры на севере, юге, востоке и западе, надеясь, что, подобно маякам, они будут продолжать его работу после его ухода. Бадринатх был одним из таких духовных центров.

Но спустя двенадцать столетий — хотя миллионы искренних паломников несли сюда свою преданность и благоговение — сила, несомненно, истощилась, жизнь в древних формах должна была иссякнуть. Даже если жрецы данной касты не стали испорченны, они обладают всеми человеческими слабостями и не могут поддержать высокого уровня, установленного Богочеловеком, таким как Ади Шанкара. Единственное, что может перезарядить духовную батарею такого места — это присутствие и сила другого Богочеловека.

Однако, на их пути возникли препятствия. По традиции, сказал мне доктор, единственными людьми, допускавшимися в святая святых храма для проведения пуджи, были члены особой секты браминов Керала. Каста жрецов сохраняла свое положение и исключительные права еще со дней Ади Шанкары. Требования доктора Рамакришны Рао, губернатора их штата, не имели для них никакого значения; они слышали о Саи Бабе, чудотворце, которого некоторые люди называли аватаром, Богочеловеком, но они не могли сделать для него исключения.

Даже сам Бог в человеческой форме не мог быть впущен туда, ибо как человеческие глаза смогут увидеть доказательства его божественности?

«Ничего, — сказал Баба, — пусть хранят свои традиции».

Но перед двумястами людей снаружи храма он материализовал статуэтку Вишну. Она имела около десяти дюймов высоты и была, как говорят, копией большого изображения, стоящего внутри храма. Другим мановением руки он создал серебряный поднос, на который поставил небольшое изображение Вишну. Затем, тем же способом, он сотворил золотой тысячелепестковый лотос. Присутствовавшие изумились его великолепию, и пока все интересовались, из чего сделан лотос, Баба, опять взмахнув рукой, создал лингам Шивы. Он был трех-четырех дюймов высоты и сделан из прозрачного материала; Баба поставил его в центр золотого лотоса.

С изображением, лотосом и лингамом на серебряном подносе, Баба и его последователи пошли от храма в гостиницу, в которой они остановились. Там, в то время как все пели бхаджаны, Баба носил лингам и показывал его каждому, обращая внимание на красоту материала и на изображение глаза, таинственным образом оказавшееся внутри.

Затем Баба материализовал серебряный сосуд, полный священной воды, 108 золотых листьев билвы, сыпавшихся на поднос из его руки, и груду цветов тхумме, с еще свежей росой на них. Их описывали как «крошечные кусочки душистого пуха, сорванные с сотни маленьких южных растений».

Все это послужило для ритуала поклонения. Баба совершил Абхишеку (церемонию омовения), а затем, в его присутствии, как пишет Н. Кастури, «доктором Б. Рамакришной Рао была совершена пуджа, для всех присутствовавших, и преданными декламировались нужные мантры».

Потом Баба вручил все материализованные предметы жене губернатора, госпоже Рамакришне Рао, указав ей хорошо заботиться о них, поскольку она будет отвечать за все, что пропадет. Бедная женщина очень боялась такой ответственности — как только могла чего-либо бояться. Она заперла драгоценные предметы в шкаф в своей спальне, и держала ключ при себе.

Некоторое время спустя Баба велел ее принести лингам. Отперев шкаф, она обнаружила, что лингам пропал; все остальное было там, но лингам исчез. В великом ужасе она поспешила к Бабе и сообщила о пропаже.

Сначала Баба ругал ее за отсутствие должной заботы, но затем засмеялся и сказал, что он просто разыграл ее. Он объяснил всем присутствовавшим, что он отправил лингам обратно в то место, откуда он был перенесен его силой, к подножию изображения в храме. Этот «Нетралингам из Каиласы», как он его назвал, был помещен в тайную нишу, в святая святых, много лет назад самим Ади Шанкарой. Там он пробыл многие сотни лет, вплоть до того дня, 17 июня1961 г., когда он был изъят оттуда, чтобы заново освятить его и перезарядить его духовной энергией. Так дело, ради которого пришел Баба, было сделано, несмотря на местные традиции.

Баба потребовал позднее и другие предметы из шкафа. Он распределил 108 золотых листьев между двумя или более сотнями людей, и, как обычно, хватило на всех. Госпожа Рамакришна Рао была обильно вознаграждена за минуты тревоги, пережитые ей при исчезновении лингама. Ей достались материализованная статуэтка Вишну, золотой лотос и серебряный поднос, на котором они стояли.

Доктор сказал мне, что эти священные предметы до сих пор стоят в его комнате для пудж в Хайдерабаде, где проводятся регулярные семейные поклонения.

Многим людям может показаться странным — хотя на самом деле это не должно быть так, — что ученый такого ранга, как доктор С. Бхагавантам, магистр наук, доктор философии, стал приверженцем Учителя в той области трансцендентальной магии, к которой наука склонна относиться с презрением. Доктор Бхагавантам, бывщий директор Всеиндийского института Науки, занимает видный пост научного консультанта в министерстве обороны в Дели, и известен в научных кругах за пределами Индии.

Когда я впервые встретил его в Прашанти Нилайам, он занимал комнату, в которой были только две служившие постелями подстилки и несколько подушек на полу. Как все добрые индийцы, он был вполне доволен, используя кирпичный пол в качестве кровати, стула и стола. С ним, в той же комнате, жил один из его сыновей, доктор С. Балакришна, заместитель директора государственного Геофизического исследовательского института Индии. Оба на несколько дней приехали в ашрам.

Подобно двум видным ученым и обаятельным джентльменам, я сел на пол, желая услышать от них о пережитом ими с Саи Бабой. За открытыми дверью и окнами июльское солнце заливало песчаную землю, белые здания и скалистые холмы.

Внутри, в своей спокойной, дружелюбной, рассудительной манере говорил доктор Бхагавантам, а его сын подтверждал многие из упоминаемых доктором странных событий, свидетелем которых ему также довелось стать. Доктор Балакришна сам видел несколько удивительных событий, но здесь мы приведем удивительные рассказы его известного отца.

При первой встрече доктора Бхагавантама с Саи Бабой, происшедшей в 1959 году, они пошли на прогулку на берег реки Читравати. Присутствовали и другие, но Бхагавантам шел рядом с Бабой. Спустя некоторое время Свами попросил доктора выбрать место на песке, чтобы сесть. Доктор колебался, но Баба настаивал, говоря, что только так ученый ум Бхагавантама вполне убедится, что Баба не привел его к месту, где предмет был заранее спрятан в песке.

После того как ученый выбрал место и вся группа уселась на песок. Баба стал подсмеиваться над доктором; он высмеивал самодовольство многих мнимо «всеведущих» людей науки, и порицал их невежество и безразличие в отношении древней мудрости, обнаруживаемой в великих индийских священных писаниях.

Самолюбие доктора было задето. Он резко возразил, что далеко не все ученые придерживаются такого материалистического взгляда. Он сам, например, следует семейной традиции изучения санскрита и питает глубокий интерес к классическим духовным произведениям Индии.

Пытаясь защитить доброе имя своих коллег, он сказал Бабе, что когда после взрыва первой атомной бомбы журналисты спросили мнение Оппенгеймера об этом событии, тот прочел в ответ стих из Бхагавад Гиты («Словно тысячи солнц засияли на небосводе» — о том, когда Кришна показал Арджуне по его просьбе свой истинный облик), показав тем самым свое знакомство с этой великой работой. «Хотите вы экземпляр Бхагавад Гиты ?» — спросил его внезапно Баба, зачерпывая горсть песку. — «Она здесь, протяните руки.»

Бхагавантам сложил ладони чашей, чтобы взять песок, высыпаемый в них Бабой. Но, оказавшись в подставленных ладонях доктора, песок стал уже не желтым песком Читравати, а красной книгой. В удивленном молчании открыв ее, доктор увидел, что это был экземпляр Бхагавад Гиты, отпечатанный на телугу.

Баба заметил, что он мог бы подарить доктору экземпляр, отпечатанный на санскрите, но поскольку тот читает на санскрите с трудом, Баба дает ему экземпляр на телугу, родном языке Бхагавантама. Бхагавантам не говорил ему о своем ограниченном знании санскрита; Баба сам узнал об этом.

Бхагавантам быстро просмотрел чудесно возникшую книгу. Она казалась совсем новой и хорошо отпечатанной, но где? Имен издателя и наборщика, обычно указываемых, нельзя было найти.

В один из дней 1961 года Саи Баба посетил большой дом ученого в Бангалоре. В это время доктор Бхагавантам служил директором находившегося в этом городе Всеиндийского института Науки. Он знал Саи Бабу около года, и старался согласовать со взглядами своей науки тот невероятный феномен, свидетелем которого он стал.

Однажды он публично заметил: «В то время я был совершенно растерян, поскольку это полностью противоречило тем законам физики, за которые я стоял и до сих пор стою… Изучивший законы физики в юности, и на протяжении многих лет учивший других о нерушимости этих законов — по крайней мере настолько, насколько это касается любой известной людям ситуации — и применявший их на практике с такой верой в них, я, естественно, оказался перед дилеммой…»

Один из сыновей доктора Бхагавантама, в то время мальчик примерно одиннадцати лет, казался умственно отсталым. Некоторые врачи рекомендовали, в качестве лечения, проколоть лунный участок позвоночника, с тем чтобы удалить церебрально-позвоночную жидкость и ослабить давление на мозг. Другие врачи были против такого лечения, утверждая, что мальчику станет от него хуже. Доктор Бхагавантам решил ничего не предпринимать.

Баба, любящий и понимающий детей, увидел ребенка и с сочувствием спросил о нем. Ученый стал рассказывать о сыне, но Баба прервал его рассказ и сам рассказал обо всем происшедшем, в том числе и о спорах врачей о прокалывании позвоночника. Он сообщил, что это не только не причинило бы вреда, но напротив, помогло бы ребенку, принесло бы ему большую пользу. Затем, между прочим, как о самом простом деле, он заметил, что он сам смог бы сделать прокол, там же и в то же самое время.

Ученый был испуган. В его уме проснулись сомнения и страх. Он думал о профессиональной квалификации и прочем, необходимом для такой операции. Но прежде чем он смог сказать хотя бы слово, Баба взмахнул рукой и материализовал немного вибхути. Открыв спину мальчика, он втер этот пепел в лунную область. Потом, другим взмахом руки, он извлек из воздуха пустую хирургическую иглу, около четырех дюймов длиной.

Отец почувствовал присутствие силы, столь превосходящей его понимание, что не мог сказать ничего; он просто ожидал, наблюдая и надеясь на лучшее. Мальчик, казалось, наполовину потерял сознание, по-видимому от анестизирующего воздействия вибхути Бабы. Без колебаний Баба воткнул иглу, показав тем самым, что он знает точное место, в которое должен быть сделан укол. Наблюдавшему за происходящим отцу показалось, что игла скрылась из виду, и он беспокоился, каким образом ее удастся извлечь.

Между тем Баба массировал спину, удаляя жидкость, которая выходила через иглу; он, казалось, извлек около кубического сантиметра жидкости — утверждал ученый. Затем, массируя сильнее, или другим способом, Баба достал иглу из спины ребенка. Он держал ее в воздухе, словно бы передавая ее невидимой медсестре. Внезапно игла исчезла.

«Есть у вас перевязочный материал?» — спросил Баба у зачарованно смотревших людей в комнате: Бхагавантама, другого его сына, по имени Рамакришна, и друга по имени Шастри, знатока санскрита.

Юный Рамакришна отвечал, что, позвонив в институт, он получит бинты через десять минут.

«Слишком долго!» — засмеялся Баба, взмахнул рукой снова и добыл перевязочный материал необходимого вида, как будто бы от умелого, находящегося в другом измерении помощника. Старательно поместив его на спину ребенка, он затем привел того в сознание. Мальчик, по-видимому, не испытывал боли, ни во время операции, ни после ее.

«Улучшилось ли его состояние?» — спросил я доброго доктора.

«Да, его состояние стало лучше, хотя и незначительно, — ответил тот осторожно, — но кто знает, что было бы с ним без операции. Свами говорит, что оно будет улучшаться в будущем.»

Доктор Бхагавантам видел, как своим магическим взмахом руки Баба создавал многие вещи. Среди них были лекарства в бутылках или иной упаковке, правильно запечатанные, но без написанного на них имени изготовителя. Он видел, как Баба заменял один камень или фигурку, помещенные в драгоценное украшение, на другие, совершенно иного вида, просто проводя по украшению пальцем. При этом данная часть украшения ни на минуту не исчезала из глаз.

Однажды он видел, как Баба сотворил сосуд амриты, вмещавший, как определил физик на основании своего опыта, жидкости на пятьдесят человек, при раздаче ее той ложкой, которой пользовался Баба. Но Баба дал попробовать нектарную жидкость примерно пяти сотням человек; очевидно, чудесным образом объем жидкости увеличился в десять раз.

В другой раз доктор вместе с группой преданных сидел на морском берегу, на юге Индии. Разговор шел о различных именах, под которыми океан известен в индийской мифологии. Кто-то вспомнил об имени «Ратнакара», означающем, как сказал этот человек, «Владыка алмазов или драгоценных камней».”В таком случае, — шутливо заметил Баба, — океан должен сделать нам несколько алмазов”. Погрузив свою руку в воду, он извлек оттуда сверкающее алмазное ожерелье.

Все были поражены видом драгоценных камней, и кто-то попросил Бабу одеть ожерелье. Бхагавантам ясно мог видеть, что оно не одевалось на голову Бабы, так как было небольшим и, по-видимому, не имело застежки. Но эти трудности не могли поставить чудотворца в тупик; он просто раздвинул ожерелье обеими руками, как растягивают резиновое кольцо. Оно увеличилось до нужного размера, но между камнями не было видно зазоров. Затем, для удовольствия преданных, Баба одел алмазное ожерелье от «Ратнакары» и некоторое время носил его на шее.

Доктор Бхагавантам, также, лично наблюдал способность Саи Бабы знать происходящее на расстоянии в тысячи миль, без помощи телеграфа или радио.

Когда доктор С. Балакришна, сын Бхагавантама, переехал в новый дом в Хайдерабаде, Баба согласился пойти к нему и провести церемонию благословения дома. Бабе был сообщен день, благоприятный для такого ритуала, и он обещал прийти. Сам доктор Бхагавантам находился в командировке в Москве, но предполагалось, что он прибудет в Хайдерабад утром в день церемонии, назначенной на послеполуденное время.

Однако в самолете, которым возвращался доктор, где-то вблизи Ташкента случилась поломка, и доктору пришлось провести ночь в этом городе. Это произошло в ночь перед церемонией, и Баба, находившийся в доме Балакришны в Хайдерабаде, сообщил семье, что в двигателе возникла неисправность и что доктор Бхагавантам ночует в Ташкенте, но прилетит в Дели на следующий день. Никто другой в их местности не знал о неисправности и о пребывании Бхагавантама в Ташкенте. Ни слова об этом не сообщалось по обычным каналам. Но у Бабы был собственный способ узнать об этом, и предвидеть, что неисправность будет устранена на следующий день.

В намеченное время благоприятного дня Саи Баба выполнил церемонию благословения дома. При этом, в своей обычной манере, он создал прекрасную статуэтку Ширди Бабы, имевшую, как сообщили мне двое ученых, около трех дюймов в высоту и состоявшую по-видимому, из цельного золота. Баба сказал, что ее следует хранить в комнате для поклонений в хайдерабадском доме, где она была материализована. Там она и находится по сей день.

Все были огорчены, что глава семьи, доктор Бхагавантам, не смог присутствовать на важной церемонии, и вечером собравшиеся обсуждали вопрос — где мог находиться доктор? «Не задерживается ли он в Дели?» — спросили Бабу. «Да, — ответил тот, — и доктор находится в этот момент в оффисе, в министерстве обороны, в Нью-Дели.»

Затем Баба заказал телефонный разговор с министерством обороны, попросив позвать к телефону научного консультанта, доктора Бхагавантама. Говорят, что тогда вызов по междугородному телефону на такое большое расстояние занимал значительное время, но вызов Бабы дошел за несколько минут.

Доктор Бхагавантам, как и сказал Свами, находился в оффисе. Он был на совещании у министра, на котором обсуждались важные вопросы. Министр дал своему персоналу строгое указание — не беспокоить его ни звонками по телефону, ни просьбами о личной встрече. Тем не менее, никто не знал почему, один из секретарей прервал совещание, сказав о телефонном вызове из Хайдерабада. С согласия министра, доктор покинул комнату и пошел к телефону; затем он услышал сладкий голос Свами, говоривший ему, что все при благословении дома прошло хорошо. Баба ободрил его, сказав, что он останется с семьей доктора до тех пор, пока Бхагавантам, на следующее утро, не вернется домой. С радостью в сердце ученый вернулся к обсуждению проблем обороны с министром обороны тех дней, В.К.Кришной Меноном.

Когда я спросил доктора С. Бхагавантама, могу ли я использовать его имя для подтверждения невероятных вещей, рассказанных им мне, он сразу же ответил: «Да, я отвечаю за каждое слово». Прежний вопрос, конфликт между его научным мировоззрением и свидетельствами его чувств, был разрешен. Он говорил: «В наших лабораториях мы, ученые, можем клясться разумом, но мы знаем, что всякий раз добавляя немного нового к известному нам прежде, мы узнали о существовании многих вещей, истинная природа которых нам не ясна. При этом мы поняли, что есть иные, еще большие области, для понимания которых нам предстоит еще потрудиться. Так, увеличивая наше знание, мы увеличиваем и наше неведение. То, что мы знаем, становится все меньшей и меньшей частью того, что нам не известно.» Он продолжает: «Саи Баба превосходит законы физики и химии, и когда он превосходит закон, этот факт становится новым законом. Для него не существует законов».

Однажды в Мадрасе, обращаясь к двадцати тысячам людей, пришедшим послушать проповеди Саи Бабы, достойный доктор сказал, между прочим: «Ученые знают, что знание — еще не мудрость. Мудрость должна прийти от Бхагавана (Саи Бабы), и от ему подобных, появляющихся время от времени между нами специально с этой целью…

Он — феномен. Он трансцендентален. Он божественен. Он — воплощение. Он — наш лучший друг: выслушайте его вечное сообщение. Только это может спасти нас.”