Саи Баба - чудотворец

2. Поиск

Проведя некоторое время в Европе, мы с женой решили остановиться на время в Индии перед возвращением домой, в Австралию. Мы ставили перед собой две цели. Одна из них была — глубже проникнуть в теософию, пройдя шестимесячную «Школу мудрости» при Интернациональной Штаб-квартире Теософического Общества в Адьяре в штате Мадрас. Стоит, кстати, сказать во избежание недоразумения, что эта Школа не претендует на то, чтобы в краткий срок научить человека быть мудрым; ее целью является просто изучение древней мудрости, вечной философии, обнаруживаемой главным образом в старинных текстах Востока.

Нашей второй целью было проехать через всю страну, чтобы узнать, сохранилась ли духовная глубина в жизни современной Индии. Осталось ли что-нибудь от таинственной Индии, описанной Полем Брайтоном, Йоганандой, Кидлингом, Блаватской, X.С.Олкоттом и другими писателями? Существуют ли еще скрытые источники эзотерических знаний, или древние родники пересохли? Возможно ли найти где-нибудь в ашраме или в отшельничестве в джунглях великого йога, познавшего тайны жизни и смерти? Мы думали, что для выполнения нашей программы будет достаточно что-нибудь около года.

Теософская Школа явилась источником радости и просвещения. Эта вылазка в сферу учений, простирающуюся от древних Вед до «Тайной доктрины» Блаватской, опубликованной в1888 г., подготовила нас к «полевой» разведке. Мы яснее поняли, что мы ищем, и лучше подготовились, чтобы оценить нужное нам знание, если нам суждено было его найти.

Наш поиск привел нас к нескольким хорошо известным ашрамам в разных концах Индии и к нескольким мало известным. Мы беседовали с отшельниками и аскетами в их пещерах в Гималаях. Мы встретились с изрядным множеством разнообразных садху, садха и учителей различных типов йоги.

От убежищ отшельников в Гималаях и ашрамов мы вернулись по священному Гангу в Нью Дели. Там, в роскошном клубе мы встретились с преуспевающим бизнесменом, который сказал нам, потягивая пиво: «Так вы ищете в Индии духовную жизнь. Ее здесь нет.

Все в прошлом. Мы стремимся к тому, что есть у вас на Западе — материальному прогрессу”.

В другом месте профессор истории также пытался погасить наш энтузиазм. «Поверьте мне, — сказал он, — в этой стране не осталось никакой духовности. Она была, конечно, в древней Индии, но умерла тысячу лет назад».

Тем не менее мы знали, что люди, так говорившие, современные индусы с их вожделением к западной технологии, ошибались в отношении собственной страны. Мы достаточно увидели и почувствовали, чтобы обрести полную уверенность, что старинные сокровища йоги могут еще быть найдены в дальних уголках.

Мы это почувствовали, мы уловили какие-то струйки ее аромата в ветерках страны, мы встретились с братской любовью в ашрамах, мы нашли людей, которые счастливы были учить ради самого учения вечным истинам индийской религиозной философии. Не было недостатка в благородных теориях и вдохновляющих словах. Мы не встретили еще человека подлинной мощи, прожившего достаточно долгую жизнь, достаточно твердо следуя заветам йоги, чтобы разорвать путы, связывающие человека в его нынешнем несчастном состоянии. Но мы приобрели достаточные основания твердо верить, что такой человек может существовать. Однако, мы также знали, что духовные сокровища не преподносятся на блюде. Они всегда даются только трудом и напряжением.

Путешествия на поездах и автобусах Индии в сжигающем июне казались нам искусом, достаточным для всякого. Из печи, которой был Дели, мы отправились в пылающую домну Дайалбага на окраине Агры. Мы хотели увидеть, что сталось с религиозной колонией Радха Соами, которая так восхитила Поля Брайтона тридцать лет назад.

Мы обнаружили, что ее образовательные институты ушли вперед, а ее фабрики и фермы процветали, но над всем была атмосфера усталости. Не осталось ничего, подобного динамизму, который обнаружил здесь Брайтон. Это было похоже на усталого старика, у которого были в юности великие мечты, которые так и не сбылись. Может быть, дело было в том, что энергичный вождь и вдохновитель колонии времени Брайтона, Его Святейшество Сахабжи Махарадж, уже умер. Непосредственно перед смертью он передал правление инженеру в отставке, бывшему среди его последователей, некоему Хазуру Мехтаджи Махараджу. Ныне тот был воплощением Бога на земле для колонистов.

Он оказался весьма уклончивым Богом. Мы пытались встретиться с ним, но он не шел нам навстречу. Однажды мы рано утром отправились в поле с большой группой, которая проводит несколько часов, трудясь в поле, прежде чем отправиться в контору, школу или на фабрику. Сам гуру был с группой, и мы лелеяли великие надежды наконец с ним встретиться (в самом деле, мы для того и присоединились к ним), но он все время ухитрялся быть в нескольких акрах от нас. Наконец, за день до нашего отъезда, секретарь колонии умудрился устроить нам встречу с гуру. На пути к его кабинету нам показали дом, где жил духовный вождь. Он был точно таким же, как и все его соседи по ряду, скромным и ничем не выделяющимся. В конторе мы обнаружили застенчивого маленького человека, которому было очень стыдно, что в его простом кабинете был кондиционер. Это было необычно для колонии, и он постарался объяснить нам, что его последователи навязали ему эту чрезвычайную роскошь ввиду неважного состояния здоровья. Он был смиренно дружелюбен, но не сказал ничего важного, что бы я запомнил. И мы ничего не почувствовали, не считая того, что если Бог есть полное смирение, то этот человек мог быть воплощением Бога; но он был определенно неохотным воплощением и тщательно скрывал любые иные признаки своей божественности — по меньшей мере от нас.

Секретарь, Бабу Рам Джадоун, восполнил своим сердечным гостеприимством и желанием помочь все недостатки своего скромного вождя. Он проводил вечера, просиживая с нами у маленькой гостиницы, рассказывая о вере Радха Соами и ее Сабдха Йоге, в которой человек концентрируется во время медитации на внутренних звуках анахат. Он также любил вспомнить прежние дни и рассказывать анекдоты о двоих английских писателях, Йитсе Брауне и Поле Брайтоне, которые жили вместе в той же гостинице в начале 30-х годов.

Я знал, что в Индии было к тому времени около двадцати колоний Радха Соами, каждая с собственным гуру. Мы посетили несколько из них, включая большую колонию в Беасе близ Амритсара, где около 600 тысяч человек верили, что их добрый вождь, Чаран Сингх Махарадж, есть истинное воплощение Бога. Мы обнаружили, что каждая колония, которую мы посетили, имела в точности ту же идею о своем вожде.

Вечером перед отъездом из Дайалбага я отважился спросить секретаря, интеллигентного человека, что он думает относительно расхождения в вере, развившегося в культе в течение столетия его существования после 1861 года.

«Все ли вожди обладают божественной силой?» — спросил я.

— «Считаете ли вы, что они все суть воплощение безграничного Брахмана?» Мы с женой были единственными, кто сидел с ним под деревом перед гостиницей.

Он подвинул свое кресло и после минутного молчания ответил: «Нет, возможно лишь одно воплощение Бога в каждое данное время».

— И это ваш вождь?

— Да.

— Значит, все другие ошибаются?

— Боюсь, что да.

— Что ж, вы без сомнения имеете достаточные основания для такой уверенности, но каким образом мы — или любой чужой человек — можем знать, кто из вас прав? Как нам определить, в ком из многих вождей заключена божественность, и имеется ли она в нем вообще?

Морщинистый добрый маленький человек задумался, прежде чем ответить: «Тридцать лет назад я сидел здесь с несколькими людьми, слушая нашего вождя, Сахабжи Махараджа. Поль Брайтон задал ему тот же самый вопрос. Я очень хорошо помню ответ, который дал ему Его Святейшество…»

— Каков был его ответ? — спросила Айрис.

— Молитесь каждодневно Богу, чтобы он привел вас к человеку, в которого он ныне воплощен. Я предложил бы вам теперь то же самое. Такая молитва несомненно удостоится ответа”. Он замолчал, а потом добавил с мягкой улыбкой: «И когда это случится, пожалуйста, напишите и дайте мне знать».

Я задумался, имел ли он в виду: «Напишите и сообщите, что вы возвращаетесь сюда». Потом вспомнил, что Брайтон не возвратился в Дайалбаг, а нашел своего гуру в Рамане Махарши из Тируваннмалаи.

Все это было очень странно. Я не был уверен, что верю в современные боговоплощения. Может быть, в древности, как учили писания, были такие люди как Рама, Кришна, Христос и другие. Я знал, что многие в Индии считают таких сравнительно современных духовных учителей, как Рамакришна, боговоплощениями, или аватарами, но я никогда не надеялся и не ожидал встретить подобного человека в 60-х годах. Эта идея просто не приходила мне в голову. Я был готов удовольствоваться великим йогом, поднявшимся до редкой высоты в богопознании. Но в чем была здесь принципиальная разница, и была ли она вообще? Все это было за пределами моего понимания.

Так или иначе, мы с женой решили, что, если среди множества миллионов индусов сегодня жило воплощение Бога, мы были бы в восторге, если бы нашли его. Значит молитва не повредила бы. Она могла, по меньшей мере, привести нас к великому учителю, которого мы искали.

Не думаю, чтобы мы повторяли молитву Его Святейшества точными словами очень часто или подолгу, но страстное стремление оставалось глубоко в наших сердцах, стремление отыскать высочайшее проявление Бога в человеке — и это само по себе есть молитва.