Самое важное подчеркну

Глава 42

Первый раз я отказалась петь в этот же вечер. Никакого настроения. А гости уже тут как тут.

Оля смеется и травит всякие байки:

— Представь, у соседки по даче над забором возникает голова, и спрашивает:

«— Галю, ти мене любиш?

— Нi

— Пiду у Гвоздiвку!» А Гвоздевка от нас недалеко, и там парней совсем мало, одни девчонки…

Зато у нас парней целая толпа!

У меня сложный учебник, и толпа мне мешает. И нечего на меня обиженно сопеть, отвлекаться и петь некогда. Накануне ближайшего выходного — пожалуйста. Один час.

За день до выходного Артей повел нас в ту самую аудиторию, в которой представляли магистров при поступлении.

— Здесь сможете петь?

Я скосила глазки на портальную схему, по-моему, она тут с основания академии. Такие порталы уже не строят, они выкачивают резерв будь здоров. Опустилась на пол, поправила две завитушки и закрепила магией.

— Оль, ты как? Годится нам зал?

— Споем, надо только последовательность продумать.

— Тогда сразу после ужина, но недолго. Один час. И сразу уйдем на остров.

Пока я зубрила, Оля не отвлекала, так мы договорились, иначе Семен Семенович расстроится!

Расстроится он — обидятся маги санатория, у них поползет давление и запляшет магия. Забегают отец и целители, прокиснут или пригорят продукты, замычат коровы, поникнут цветы.

Семен Семеныч расстроится — эта фраза пострашней пиратов.

А он мечтает всех знакомых потрясти своим внешним видом: загорел, подтянулся, помолодел. Но если мою подготовку сочтет недостаточной, то останется расстраиваться здесь, дома. Позора он не вынесет. Родителям очень нравится, что остров для него уже дом, но я-то прекрасно слышу и угрозы.

Учиться оказалось интересно, опять практика в обе руки, и уже понимаю, почему нам понадобилась такая разная почва. Бегаю и скрытно проверяю, точно мы состав подобрали, или где-то промахнулись. Следом, как бы невзначай, приезжает мама, а Семен Семеныч проверяет уже нас обеих.

Так что, учу каждый день допоздна, позора и испорченных продуктов мне не хочется.

Репертуар подобрали заранее, всегда стараемся включить две-три новые песни или мелодии. Приготовили сумки, у меня еще и учебник, таскаю туда-сюда каждые выходные то один, то другой.

Ого!

Зал набился полный, у нас же студентов теперь больше, полторы прежних академии. На центральный ряд устроились даже магистры, и ректор с супругой потихоньку пробрались.

Начала я с флейты, просто собирала внимание, микрофонов нет. Когда все успокоились, взяли гитары. Сначала традиционно, в полной тишине:

В лунном сиянье снег серебрится,

Вдоль по дороге троечка мчится…

А потом уж все подряд, по очереди: Оля начинала, я подхватывала, затем я начинала. Недавно подобрали «Из вагантов», заменив одно слово, ею и планировали закончить. Тут я солировала, лукавство и насмешка больше мне удаются:

В незнакомой стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете. До чего тоскую я — не сказать словами… Плачьте ж, милые друзья, горькими слезами! (1)

Но так все хлопали, топали и подпевали, что мы решили поменять градус:

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход Уйдём в предрассветный туман…

А здесь соло вела Оля, я подпевала. Ее высокий, чистый голос пробирал даже меня:

Прощай, любимый город! Уходим завтра в море. И ранней порой Мелькнёт за кормой Знакомый платок голубой. (2)

В финале песни, повторив два раза припев, мы спустились со сцены, встали в засветившийся портал… и исчезли под прощальные аккорды!

Встретили нас звуком сирены и яркой подсветкой — Егор с Ромкой так выполнили мою просьбу.

— А-аа! — Оля затанцевала на пятачке, — как мы исчезли классно, Наташ. Провалились! Как нечистая сила! Слышала визги?!

— Ну уж визги… так, чуток испугались девушки.

— Ага, басисто так испугались. Ой, а мы не нарушили правил?

Правда, получилось эффектно. Сама не ожидала, нужные строки я прошептала на проигрыше, а портал получился горизонтальный. С завитушками не могла намудрить, там все просто. Или мое желание так приняла первородная магия?

Подхватили сумки и, действительно, как провалились.

— А ты видела запрет на перемещение в уставе, в правилах или в приказах?

— Да кто из студентов сам переносится, кроме тебя?

— Это другой разговор. Но нам сказали, помнишь, «что не запрещено, то разрешено».

— Так это еще при том ректоре!

— Неважно. В новых правилах о запретах порталов силами студентов тоже ни единого словечка.

— Как, как вы провалились, куда? — подскочил Мишка, — мам, а девчонки провалились!

— На экзамене каком-то? — ахнула мама, спешно натягивая плащ сверху халатика, уже стоя у портала.

— Нет, — пыталась объяснить Оля, — мы встали в портал, как провалились.

— Ничего не поняла, а почему провал? Саша, Саша!

— Я здесь! Что, целителя?!

Все, началось. Я только рукой махнула.

— Мишка, не умеешь подслушивать — не берись. Паникер несчастный!

Засвистела сирена, закрутились прожектора. Кого еще несет? И, по-моему, все же громко. Или громкость уменьшить, или сирену вообще убрать.

На пятачке появились Егор, Ромка и наш целитель.

— Егор, мы же так весь остров поднимем!

— Перестарались?

— И даже очень. Сирену уберите. Прямо сегодня!

— Наташа, Оля! А мы с вашего концерта. О, что было! — наш целитель закрутил головой, — и ведь слышал уже вас, но вы опять потрясли, как в первый раз. А как исчезли шикарно, магистры охнули!

— Девчонки, — Рома прижал руки к щекам, — я случайно попал на концерт, амулеты проверял в академиях, идти не хотел, ну, песни и песни, а Егор утянул — наши поют. Я такого никогда не слышал!

— Ром, мы немного переделали песни нашего мира. Они очень известные. У нас их все поют.

— Вы сами не понимаете! Как вас слушали… как слушали! То слезы на глазах, то смеются. И так у вас море понимают, как ни в одном мире. Спасибо!

— Ну, все-все. Понравились песни, и хорошо, — я смутилась, Оля вообще раскраснелась.

Целитель полез нас обнимать, следом Ромка.

Опять закрутились прожектора, завыла сирена, Егор не успел убрать, мы обернулись — толпа! Ректор с женой, Артей, Юрашик, вроде некромант с ними. И кто-то еще. Двое, кажется. Ну, прям опять ночные посиделки!

— Отошел. От нее, — незнакомый низкий голос.

Ромка отскочил от нас, хлопая глазами.

К нему шел пан Анджей. Так шел, что я испугалась. И голос совершенно не узнала.

— Анджей!

Отец встал на пути бывшего наставника.

— Александр!

Этого мне еще не хватало! С какого перепуга оба расстегивают свои куртки?! Я ухватила магистра за рукав и потащила в сторону. Пошел, но на отца смотрел.

— Пап, ты что?! Ты же его пополам сломаешь! Мы поговорим… недолго. А если какой хороший человек мясо, например, пожарит на огне, будет прекрасно, — пропела я громче сирены.

— Я этот хороший человек, — заорал Мишка, спасая ситуацию. Все дружно заговорили, из всех сил не поворачиваясь в мою сторону.

Вот так и пришлось мне согласиться на разговоры. Нежданно-негаданно.

Я молча шла к ближайшему парку. Пан двигался следом, по дыханью уже слышала, что успокаивался. И сама успокаивалась, только медленнее. Срочно отключаем сирену, срочно. А то я ему сейчас все скажу!

— Наташа, я давно хочу тебе показать один остров, — внезапно сказал пан, как только мы скрылись за деревьями. Подхватил за локти со спины, как ребенка, занес в портал, поставил на ноги уже на месте.

Когда долго не могла уснуть, почему-то часто думала, где он живет, как, что любит, что не любит, даже как спит. И дом его представляла. Наверное, изящные белые колонны, три этажа. Классика, как мы говорили с ним, рассматривая архитектурные стили самых разных времен и народов. Обязательно парковая зона, чуть подсвеченные беседки у гротов или журчащих ручьев. Интересно, какие скульптуры он любит, и я с неослабевающим интересом листала фотографии знаменитых работ известных мастеров.

Ругала себя, что не о том думаю, но эти фантазии помогали заснуть.

Мы стояли в чистом поле. Пан Кмициц как занес меня, так и остался за спиной, поэтому мою реакцию увидеть не мог.

Та-ак. Что он хотел мне показать?

Остров побольше нашего, краев не видно. Или мы в самом центре. Слева у нас озеро, довольно большое, кстати. Ни единого деревца вокруг, и как-то подозрительно чисто. Напротив — площадка, подготовленная, судя по всему, для стройки, потому что справа аккуратно сложены доски и те самые камни, которыми хвастался герцог. Из них и у нас почти все дома сложены. Чуть поодаль десяток контейнеров, просто кубы метр на метр, с крышкой. В таких держат песок, глину, краску, мелкие камни, воду или то, что может понадобиться.

А дальше — степь да степь кругом. Ровная трава. Довольно далеко что-то высокое, холмы или горы. Остров, скорее всего, вулканического происхождения, в отличии от нашего, кораллового. Я покрутилась, еще раз внимательно все осмотрела, но ничего нового или примечательного не увидела.

— Что вы хотите от меня, магистр?

— Многого хочу, — пробормотал Кмициц себе под нос, решительно тряхнул головой, и посмотрел на меня, — как вам кажется, что-нибудь можно сделать и на этом острове… полезное для всех?

— А что не так с островом?

— В нем есть загадка. Он дрейфующий.

— Плавучий?

— Чересчур самостоятельный. Не управляется. Не поддается, все время артефакты разряжаются.

— Надо же… Выяснили, почему? И куда его заносит?

Сама не заметила, как заинтересовалась.

— За сорок лет, пока был жив отец, остров двадцать раз пересек экватор, смещаясь на равноудаленное расстояние то на север, то на юг, — с удовольствием рассказывал магистр, заметив мой интерес.

— Далеко? На север, например, до пиратов доходит?

— Нет, но постоянно нарушает всевозможные границы, как будто у него погрешность, как у порталов начинающих учеников. Два-три раза в год мне приходят приличные штрафы. Не знаю, что от него ожидать.

Угу. Кстати, тоже не знаю, что от вас ожидать, наставник. Вы хуже этого острова. Тоже… дрейфующий. Стоп, а зачем мне его показывать?

— А что говорят ваши ученые?

— Уже ничего. Не знают. Отступились.

— Вы планировали построить здесь научную станцию?

— Станцию?

— Для чего вам строительные материалы?

— Я хотел построить дом. Свой дом. У меня есть обычный остров, чуть побольше, чем у вас. И дом там есть, и люди, которые на меня работают, следят за домом, огородами, фермами. Целая деревня. Но никогда не побудешь один. Сразу все прибегают. Я редко появляюсь там последнее время.

— Магистр, — вдруг пришло мне в голову, — а полезные ископаемые тут какие?

— Какие полезные ископаемые?

— Что-то же держит остров, далеко он не уплывает. Колебания цикличные, по синусоиде. Может, горы проверить, или вообще все. Кто в этом мире занимается геологией? Какие маги? Стихийники?

— Стихийники земли и воды. Получают общее образование, потом идут в ученики к практикующему магу.

— Я так понимаю, что артефакторов вы уже приглашали, а стихийников?

— Отец приглашал.

— То есть — давно. Повторите приглашение, хотя бы исключить этот вариант. Очень интересно, спасибо, что показали остров. Отправьте меня домой.

— Наташа… если вам интересно, мне все равно тут строить дом… вам интересно все необычное… можно подобрать проект по вашему вкусу.

А вот и тот самый разговор.

Ну-ну.

— Зачем мне дом по моему вкусу на чужом острове, — аккуратно поощрила я.

— Наташа… я гораздо старше вас. Обычно мне молодежь душу изливает. Как ваша магистр по бытовой магии… целители-выпускники…боевики в элитной академии… только вот с герцогом мы нашли общий язык. Общие беды. А вы его отправили жениться, да что там… выкинули! Несмотря на разницу возраста с будущей супругой.

— Выкинула и выкинула. Какое отношение его жизнь имеет к вашему острову, не понимаю, — подгоняла я магистра.

— Я… лишился друга, который меня понимал.

И намертво замолчал.

Я подождала. И еще подождала.

— А… то есть вы предполагаете, что я, некоторым образом, его заменю?

— Ну… вам же нравится строить. А я помогу воплощать.

Отличный разговор! Не знаю, почему на меня напало ледяное спокойствие. Наверное, тоже есть какой-то предел, критическая точка. Все время не получалось его подробно рассмотреть, а теперь — пожалуйста. Надо же, какие серые глаза. Стальные. Мужские. Нос мне сразу понравился, еще в библиотеке. Очень красивый нос. Тоже мужской. А губы незачем рассматривать. Губы и губы. Что на них смотреть, как будто я губ не видела.

Ну, уж нет. Еще одного жениться отправлять не буду. Не тот случай. В каком-то старом фильме что-то такое простое я слышала, какую-то фразу…

— Наташа… вы… поможете построить мне дом?

— Что? Я — вам?! Серьезно подготовленному магу?

— Я подожду, сколько скажете. Когда у вас получится… когда найдете время.

— Домой. Отправьте меня домой. Пожалуйста.

Пан еще что-то хотел сказать, но осекся. Кивнул. Вышли мы в том парке, с которого он уволок меня на остров. Не захотел выйти на огороженное место портального пятачка, и смог перестроить входные точки. Так дело не пойдет. Смог один, сможет и другой. Значит, скажу Ромке.

На скамье сидел мрачный отец, сквозь деревья разглядывая официальный портал. Мама ходила рядом, нарезая круги. Увидеть нас здесь не ожидала, сразу присела рядом с отцом и сжала его руку, разворачивая к нам.

Я направилась к ним:

— Мам-пап, тут такое дело…

Отец напрягся и стал подниматься.

— У магистра Кмицица есть остров, мы сейчас на нем побывали. Он необычный, дрейфует сам по себе, артефакты разряжаются. То есть он не плавучий в общепринятом смысле, им невозможно управлять. Как думаете, почему?

Отец внимательно меня рассматривал. Не знаю, что они с мамой себе надумали. Надеюсь, не искали следы очередной порки.

— Наташа… ну, стоит проверить, нет ли там какой-нибудь руды… и вообще, твой ужин остывает, Мишка греет.

— Греет? Какой молодец, — я развернулась на месте и скоренько направилась на берег, к нашим беседкам.

Беседки у нас получились шикарные, тоже морской тематики, и антураж мы там разбросали, даже штурвал есть. Мишка частенько стоял у него, широко расставив ноги, вглядывался в морские дали и до посинения крутил бедное колесо. Да что Мишка, взрослые подкрадывались покрутить.

Паруса расправлялись специальными рычагами и закрывали беседку от солнца с нужной стороны. Мы объявили конкурс, предложений получили много, лучшие идеи воплотили.

Так что, голодных ожидало мясо не в столовой, а на камбузе! А голодными оказались и наши, и гости, все, как по команде, потянулись к столам. Только из одной беседки с подвесными койками раздавался уютный храп. Удивительно, но как только построили беседки, имитирующие отдельные части кораблей, находились желающие спать на открытом воздухе поближе к морю.

Оля тут же присела с гитарой, потихоньку наигрывая темы песен, и я начала нормально дышать. Не сразу поняла, что со мной что-то не в порядке. А на нашем острове я давно чувствую себя дома.

Никто ни о чем не спрашивал, даже герцог с активной женой промолчали. Щебетали только мелкие без устали, и целитель важно отвечал на совсем детские вопросы.

— И кто у нас там спит? — спросила я спокойно.

Все сразу заговорили, кто-то засмеялся, как по команде. Егор признался:

— Артей. Но он молодец, доделал последний загон, маме нравится. Да, мам?

— И даже очень. И Семен Семенычу нравится.

— Отлично! Да, Егор, представь, у магистра Кмицица есть остров. Дрейфующий. Непослушный, даже артефакты разряжаются. Куда хочет, туда и плывет. Но собрана статистика за последние тридцать лет, так, магистр Кмициц?

— За сорок.

— Ах да, за сорок. Остров мотает по синусоиде на север и юг, с погрешностями, но все время возвращается к экватору. Как думаешь, почему?

— Мало данных, Наташ. Сначала надо проверить артефакты, на что они могут реагировать. В самом острове, для начала.

— То есть, дело не в артефактах?

— Мы же не знаем, какие полезные ископаемые там есть. Артефакты разряжаются, а остров так же и мотает? Интересно. Какая у вас цель, пан Кмициц? Иметь управляемый остров?

— Спасибо, Егор. Странно, вы такие разные, но ответили одинаково — искать полезные ископаемые под ногами. Маги планировали плавающий остров, естественно, управляемый. Самую тяжелую работу проделали, а вот про то, что есть в самом острове, не подумали выяснить. Грешили на окружение, искали, что воздействует извне. А там опять все с начала… хоть продавай.

Храп прекратился. Из беседки вышел, покачиваясь и позевывая, Семен Семенович.

— Так и подумал, ждал… в засаде, — буркнул мой герой, и рявкнул, — Наташа, марш спать! Всего ничего до сдачи контрольных!

Только и остается руками развести.

— Всем спасибо, до завтра.

Я побежала к лестничке, у поворота к дому меня догнала Оля.

— Стой, Наташ.

— Да?

— Ты поняла, что с ним происходит?

Я не стала валять дурака, спрашивая, ой, ты о ком.

— Оля, не знаю.

— Совсем не знаешь? Даже предположить не можешь?

Оля блестела влажными глазами.

Стоп. Влажными.

— Ты что, плачешь? Кто тебя обидел?

— Наташа, прости. Я запуталась. Не знаю, как для тебя лучше. Ты его разлюбила… или…

— Или что, — едва слышно спросила я у нее. Что у меня за день. Качели. Вверх и вниз. А думала, все плохое позади, и я справлюсь, — Оль, если хочешь поговорить, пойдем ко мне в комнату. У тебя мама уехала, у меня Настя. Здесь кто-нибудь может за деревом стоять. Случайно. Зачем им наши девичьи секреты.

— Ну ты и скажешь, за деревом. Что для тебя самое главное в отношениях, Наташа?

Угу. Не пошла.

Я никогда не спрашивала, как у нее с Воликом, хотя встречаются они реже и реже. И она не спрашивала. Раньше. Что хотели обсудить — говорили прямо, без подъездов и экивоков.

— Оля, почему ты спрашиваешь, — шепнула ей.

Но она не обратила внимание на шепот, говорила вполголоса, но четко:

— Потому что я была уверенна, что ты так из-за бытовички! Ты бы себя видела в те дни! Я чуть с ума не сошла с тобой за компанию. А пока вас не было, жена ректора рассказала твоей маме и мне, как она благодарна Наташе Наррац. Ты промолчала, а она рассказала.

— Оля, это не моя тайна.

— Но тогда получается, не в бытовичке дело! В его возрасте?

Я вздохнула:

— Ты права, не в бытовичке. Сегодня бытовичка. Завтра — еще кто-нибудь. Сегодня — за него все подряд объясняются. Завтра — вообще подслушает нас, и сделает свои выводы. Как Мишка у портала. А я не люблю криволинейного движения. В любых отношениях главное — доверие. Я устала, прости. И ничего не хочу. Спокойной ночи.

Душ, и сразу поднялась к себе, даже к признакам не пошла, как обычно.

Вечером на острове особенно хорошо. Аромат свежести, из окна видна лунная дорожка, шум моря убаюкивает. Тихо и чисто.

Нет, никаких соплей и сожалений. Справлюсь.

И чего вдруг на остров притащил? Так и хочется возопить на Олин манер, когда она оплакивала Урфина. Я хихикнула, взяла платочек и пошла к зеркалу постонать:

— Люди добрыя-я… что деетца-а, что деетца-а, куды мужики подевалиса-а, — старательно промокнула глазки, — не успела узнать, как звать-величать, а шляхтич уже с другой. Не успела понять, пошто изменил, а он и от той отказалси-и… хоть сама в Гвоздевку отправляй…

— Наташа! Ты что?!

В дверях стояла мама.

— Все в порядке, мам. Так, дурачусь. Не помнишь, как называется фильм… там Мордюкова говорит: «Хороший ты мужик…

— Но не орел. Нет, не орел, (3) — подхватила мама, — название не помню, что-то совсем простое. Ульянов еще играл. Наташ… скоро у тебя сессия в институте, сдашь контрольные и скажут, когда. Значит, будут новые знакомства…

Гладила меня по голове, подтыкала одеяло со всех сторон, что-то шептала, пока я не фыркнула, и обе не засмеялись в голос. Ушла, а я долго не спала, слушала шум волн. И улыбалась. Правда, мне легче.

Поедем с Семен Семенычем, отдам контрольные, послушаю нормальные лекции. Он всем похвастается, как выглядит.

Отвезем видео Сережкиным родителям.

Проведаем наших молодых.

Есть что рассказать о моей магии Урфину.

С долгами практически рассчитались, можно собирать на еще один остров. Хорошо бы купить плавающий, конечно. И пустой. Как у магистра Кмицица. Явно там что-то есть ценное. Надо бы выяснить, сколько такие острова стоят…

«Из вагантов» («Песенка студента», «Студент») — песня композитора Давида Тухманова из альбома Тухманова «По волне моей памяти» (1976) на вольный перевод Льва Гинзбурга с латинского языка. «Вечер на рейде» — песня композитора Василия Соловьёва-Седого на стихи Александра Чуркина, написанная в 1941 году. Также известна под названиями «Споёмте, друзья!» и «Прощай, любимый город!». В 1960-м году состоялась премьера фильма "Простая история". Режиссёр-постановщик: Юрий Егоров, автор сценария: Будимир Метальников, Композитор: Марк Фрадкин. В главных ролях: Нонна Мордюкова, Михаил Ульянов.