Санта–Барбара IV. Книга 1

ГЛАВА 7

Иден приносит свои извинения Брэндону. Круз разгневан. Роза намерена покинуть дом Кепвеллов. Иден в отчаянии.

Круз ласково потрепал малыша по голове.

— Ну, а теперь иди в свою комнату. Тебе пора спать. Сегодня переночуешь у мистера Си, а завтра я заберу тебя.

Брэндон упрямо мотнул головой.

— Нет. Я не хочу спать.

Круз беспомощно опустил руки.

— Ты расстроился после разговора со мной?

Мальчик промолчал.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я позвал Розу?

После некоторых колебаний Брэндон кивнул.

— Хорошо, пусть она побудет со мной, пока я не усну.

Круз облегченно вздохнул.

— Ну, вот и договорились. Пойдем в дом.

Но Брэндон вдруг неожиданно вернулся к фонтану и снова уселся на бортик.

— Нет. Я посижу здесь.

Круз пожал плечами.

— Ну, хорошо. Я уже не буду возвращаться и попрощаюсь с тобой до завтра. Скоро сюда придет Роза.

Он поцеловал Брэндона в щеку и быстро покинул дворик. Когда Кастильо исчез в гостиной, из другой двери, расположенной на противоположной стороне, вышла Иден. Осторожно ступая по выложенному мрамором полу, она подошла к Брэндону.

Мальчик поднял голову и, как‑то безучастно взглянув на нее, отвернулся.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я тебе почитала что‑нибудь на ночь? — предложила Иден.

Брэндон по–прежнему молчал.

Тогда Иден присела рядом с ним, так же, как несколько минут назад, это сделал Круз.

— Брэндон, мне очень жаль, что так получилось с Сантаной, — извиняющимся тоном сказала она. — Но я очень рада, что ты находишься в нашем доме. В последнее время мы очень редко бывали вместе.

Брэндон вдруг поднял голову и посмотрел в глаза Иден не по–детски серьезным взглядом.

— Я прочитал заголовок в газете. Там было написано, что Сантана пыталась тебя убить. Это правда?

Иден потрясенно молчала. Она не находила слов, чтобы объясниться.

Брэндон отвернулся и каким‑то обреченным голосом сказал:

— И теперь Сантана больше не придет домой.

— Пока не придет… — уточнила Иден. Брэндон отрицательно покачал головой.

— Ведь Сантана не нравится тебе, да?

Иден горячо воскликнула:

— Нет! Она мне нравится! Очень нра… — она осеклась, увидев проницательный взгляд маленьких темных глаз.

Иден мгновенно поняла, что соврать не удастся. Брэндон слишком умен, чтобы его можно было обмануть как грудного ребенка.

Голос Брэндона звучал как напоминание об ошибках, наделанных самой Иден.

— Ты ведь не хочешь, чтобы Сантана вернулась домой? Правда? — спросил он.

На этот раз Иден совершенно искренне ответила:

— Нет, почему же? Хочу. Я очень хочу этого. Я хотела бы, чтобы она сейчас была здесь. Но, к сожалению, это от меня не зависит.

Брэндон непонимающе пожал плечами.

— А от кого зависит?

Иден попыталась успокоить его:

— Не волнуйся, она скоро вернется. Круз делает все, что может. Никто ее у тебя не отнимет. Сантана очень любит тебя.

Однако совершенно неожиданно для Иден эти слова возымели обратный эффект. Из глаз мальчика брызнули слезы, и сквозь рыдания он произнес:

— Тогда почему меня все бросают? Мама и папа, Круз и Сантана? Я никому не нужен!..

С этими словами он спрыгнул с бортика и, захлебываясь от слез, убежал в дом.

Иден осталась сидеть, безнадежно обхватив руками голову…

Было уже около одиннадцати, когда звонок в дверь квартиры Кейта Тиммонса, заставил его подняться с дивана. Открыв дверь, он радостно распростер объятия.

— Джина! Я уже не чаял, что ты вернешься! — воскликнул он с энтузиазмом. — Я чувствую, что сегодня меня ожидает весьма приятная ночь…

Она по–хозяйски вошла в дом. Бросила сумочку на маленький столик в прихожей и царственно махнула рукой.

— Твоя квартира — это единственное место, где меня сегодня встречают с радостью. Ну, что, ты приготовил мне какое‑нибудь угощение?

Тиммонс, засуетившись, бросился к бару.

— Что ты будешь пить? Виски, водка, джин?..

Она капризно надула губы.

— У тебя что, в доме нет шампанского? Ты же знаешь, как я люблю этот божественный напиток!

Тиммонс разочарованно развел руками.

— Извини, я сделал глупость, что не отправился за шампанским. Но сейчас уже довольно поздно… Может быть, ты выберешь что‑нибудь другое?

Она скривилась.

— Ну, ладно. Я надеюсь джин‑то хоть у тебя с тоником?

— Конечно! — радостно воскликнул Тиммонс. — Сейчас, моя королева!

Джина опустилась на мягкий диван и, сбросив туфли, с наслаждением вытянула ноги.

— Наконец‑то, можно отдохнуть!.. У меня уже пятки горят от этих каблуков.

Тиммонс поднес ей стакан с джином и протянул напиток, опустившись перед ней на колени.

— Джина пьет джин! — торжественно провозгласил он. — Какое символическое совпадение!

Она лениво отхлебнула из высокого стакана и, поставив его на пол рядом с диваном, вяло махнула рукой.

— Ничего символического в этом нет. Потому что Джина, на самом деле, любит шампанское…

Окружной прокурор, демонстрируя разгорающийся сексуальный пыл, дрожащей от возбуждения рукой начал гладить ее по бедру.

— О, как я ждал ноной встречи с тобой, Джина!.. — напыщенно произнес он. — Если бы на твоем месте была бы какая‑нибудь другая женщина, то после такого бурного вечера мне хотелось бы только поскорее уснуть.

Джина засмеялась.

— Я не дам тебе этого сделать. Ты должен оправдывать характеристику, которую я дала нашей любовной связи на сегодняшнем судебном заседании. Предупреждаю, быть моим любовником — весьма тяжкое бремя. Меня интересуют только выносливые мужчины.

Тиммонс вертелся вокруг Джины как мартовский кот.

— О!.. — сладострастно простонал он, запуская руку ей под блузку.

Джина хихикнула.

— Ну, зачем же так сразу? Мог бы поначалу развлечь меня какими‑нибудь разговорами.

Тиммонс на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы торопливо сказать:

— Джина, о чем ты? Какие разговоры? Нужно поскорее заниматься делом. Черт побери! Ты что, поменяла нижнее белье? Я что‑то не могу справиться с твоим лифчиком…

Джина лениво оттолкнула его.

— Ты бы для начала потренировался на манекенах. Или все твои предыдущие женщины были настолько бедны, что у них не хватало денег на хорошее белье?

Тиммонс в изнеможении застонал.

— О, черт!.. У меня руки дрожат от возбуждения. Джина, в сравнении со всеми женщинами, которых я знал прежде — ты просто богиня!

Она милостиво похлопала его по плечу.

— Вот–вот. Ты находишься на правильном пути… Продолжай льстить мне. Я это очень люблю.

Окружной прокурор облизнул пересохшие от возбуждения губы.

— Я сейчас не склонен к красноречию, — торопливо проговорил он и уткнулся ей лицом в грудь.

— Да подожди же ты, подожди, — недовольно сказала Джина. — Куда ты торопишься? Ты мне все пуговицы вырвешь! Эта любовная игра была прервана громким стуком в дверь.

Тиммонс неохотно оторвался от целиком поглотившего его занятия и, скривившись, пробурчал:

— Кто там еще? Если это опять по служебным делам… Клянусь, я завтра же добьюсь, чтобы его уволили с работы! — на всякий случай он крикнул. — Я занят!

Стук повторился снова. На этот раз громче и настойчивее.

— Тиммонс, открывай!

Окружной прокурор узнал голос инспектора Кастильо.

— Вот черт! Только его нам не хватало! — выругался он. — Кастильо что, специально выбрал такое время?

Круз снова начал греметь в дверь кулаком.

— Тиммонс! Открывай же!.. — заорал он. Окружной прокурор неохотно потащился к двери.

— Какого черта тебе нужно, Кастильо? — недовольно крикнул он, выходя в прихожую.

— Мне нужно поговорить с твоей подружкой.

Тиммонс распахнул дверь и недоуменно посмотрел на Кастильо, который стоял, хлопая себя по колену газетой.

Не дожидаясь приглашения войти, Круз решительно перешагнул через порог.

Тиммонс попытался пошутить:

— Большое спасибо за газету, но, вообще‑то, их здесь разносят мальчишки по утрам.

Круз оставил без внимания это едкое замечание.

— Где она? — возбужденно спросил он. Тиммонс недоуменно пожал плечами.

— Кто — она? Ты о ком говоришь?

Кастильо бросил на него пронизывающий взгляд.

— Я говорю о Джине! Она должна быть у тебя.

Тиммонс поморщился.

— Ты что, не мог выбрать для этого другое время?

Услышав, что разговор идет о ней, Джина поспешно вскочила с дивана и стала торопливо застегивать на груди блузку.

— Кейт, не надо пудрить мне мозги! — рассерженно сказал Круз. — Я сейчас в плохом настроении.

Тиммонс отступил в сторону.

— Ну, что ж, проходи. Джина в гостиной.

Круз так решительно направился к ней, что она испуганно отступила на шаг назад, прижавшись спиной к висевшему на стене ковру.

Круз молча размахивал перед ее лицом газетой.

— Ну, что? Что такое? — обиженным тоном сказала Джина. — Что ты тычешь в меня этой бумажкой?

Кастильо, наконец, обрел дар речи.

— Это ты рассказала Брэндону о Сантане? — возмущенно спросил Круз. — Зачем ты это сделала? Зачем ты принесла газету?

Джина с видом несчастной, оскорбленной женщины заявила:

— Ну, почему все думают обо мне так плохо? Я вовсе не приносила эту газету в дом СиСи. Когда я вечером пришла навестить Брэндона, газета уже лежала на столике в гостиной. Ну, то есть рано или поздно Брэндон бы ее заметил. Он ее сам читал, можешь спросить у Брэндона.

Желваки перекатывались по щекам Круза.

— Ты ему все рассказала? — угрюмо спросил он. Джина пыталась оправдаться.

— Но ведь кто‑то должен был ему все объяснить? Ты ведь, наверняка, не говорил с ним об этом.

Круз стал возбужденно размахивать газетой.

— А ты не учи меня, что мне нужно делать! Я сам знаю, когда и с кем разговаривать! Ты что, не понимаешь, что ты наделала? В этой статье полно домыслов и вранья. Ему совсем не надо было видеть этого!

Окружной прокурор подошел к Крузу и ткнул пальцем в газету.

— По–моему, здесь все написано точно. Между прочим, судебный репортер записал все это по результатам заседания. Так что ты напрасно нервничаешь.

Круз резко дернул рукой.

— А ты вообще не лезь не в свое дело, парень!

Тиммонс ошеломленно отступил назад.

— Что здесь такое, вообще, происходит? Что за чертовщина?.. — возмущенным тоном воскликнул он. — Кастильо, что ты себе позволяешь? Ты вламываешься в мой дом, запугиваешь мою гостью и командуешь мной!.. Я сейчас вызову полицию, и тебя арестуют! Тогда ты тоже окажешься в газете рядом со своей женой.

Круз возмущенно подался вперед.

— Здесь что‑то не так! — закричал он. — Я не знаю, в чем тут дело, но я чувствую это! И я буду рыть, пока не найду. И тогда, я закопаю вас обоих! — угрожающе закончил он.

Не дожидаясь ответа, Кастильо отправился к двери.

— Копай, копай! — насмешливо крикнул ему вслед окружной прокурор. — Поглубже копай… А потом прыгай вниз.

Круз в расстроенных чувствах покинул квартиру окружного прокурора, хлопнув дверью.

Иден с двумя чемоданами в руках вышла из своей комнаты и спустилась вниз, в гостиную. Поставив чемоданы на пол, она подошла к телефону и набрала номер.

Когда спустя несколько мгновений в трубке раздался голос Круза, Иден сказала:

— Это я.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Кастильо. Судя по тону ее голоса, настроение у Иден было не самое блестящее.

— Я много думала о том, что ты сказал, — грустно произнесла она. — И поняла, что ты сделал выбор и останешься с Сантаной. И это правильно, потому что ты сейчас ей очень нужен. Ты всегда был верен однажды данному тобой слову. Ты все правильно делаешь…

Круз нахмурился.

— Иден, зачем ты звонишь?

Она немного помолчала.

— Наверное, я просто поняла, что ничего не могу изменить. Я не могу изменить тебя, но могу измениться сама… так что, пожалуй, я лучше уеду из города.

— Надолго? — ошеломленно спросил он.

Из трубки снова доносилась тишина. Круз понял, что Иден еще сама ничего не решила. Когда он снова собирался повторить свой вопрос, Иден тихо ответила:

— Я еще не знаю. Может быть, надолго… Все будет зависеть от того, как сложатся обстоятельства.

— Но… — растерянно пролепетал он. — Куда же ты поедешь?

— Я не знаю. Наверное, я просто сяду за руль, и поеду, куда глаза глядят. Мне кажется, что сейчас нет особого смысла строить какие‑то конкретные планы.

Круз не скрывая своей растерянности и недоумения.

— Послушай, дорогая, тебе совсем необязательно сейчас уезжать. Это же глупо.

Но, судя по всему, Иден уже решилась.

— Нет. Я все‑таки уеду. Понимаешь, ты принял решение, и твое место рядом с Сантаной. Это принципы. И я их понимаю. Но легче от этого мне не становится. Я должна что‑то решать. Потому что, пока я здесь, моя жизнь, моя любовь — это ты. И я должна изменить это. Я просто хотела попрощаться.

Иден бросила трубку.

Круз безнадежно держал трубку у уха, пытаясь услышать еще что‑нибудь, однако, оттуда доносились только короткие гудки. Его постигло еще одно разочарование.

— Черт возьми! Что происходит вокруг? — выругался он вполголоса. — Они все с ума посходили, что ли?

Скрипнув зубами, он взял валявшийся на спинке дивана пиджак и, забыв погасить свет, быстро выбежал наружу.

Осторожно пробравшись по пустому полутемному коридору психиатрической лечебницы, Перл толкнул первую попавшуюся дверь. Как ни странно, она оказалась открытой.

Он сунул голову внутрь и, убедившись, что здесь никого нет, махнул рукой прятавшейся за углом Келли.

— Быстрее сюда.

Через несколько мгновений они уже закрыли за собой дверь и осмотрелись.

— Черт возьми! — рассмеялся Перл. — Снаружи было похоже, что перед нами Форт Нокс. А внутри оказалось, что здесь сегодня день открытых дверей.

Келли озабоченно смотрела на строгую рабочую обстановку кабинета, в котором они оказались.

Помимо большого письменного стола с пишущей машинкой и пачкой документов, вся комната была уставлена большими железными шкафами, в каких обычно хранят архивы.

— По–моему, это — обыкновенный офис, — неуверенно сказала она. — Не знаю, сможем ли мы найти что‑либо, интересующее нас…

Перл подошел к одному из шкафов и выдвинул наружу широкий стальной ящик.

— Ого! — присвистнул он. — Сколько здесь документов! Похоже, здесь собрана информация обо всех психических больных Латинской Америки. Видно, кто‑то основательно потрудился. Пожалуй, даже доктор Роулингс мог бы позавидовать такому богатому архиву. Интересно, здесь есть какая‑нибудь информация о моих старых знакомых? — в ответ на недоуменный взгляд Келли он пояснил. — Ты знаешь, наверное, половина парней, с которыми я когда‑то учился в университете, были такими же ненормальными как и я. Некоторые из них потом уехали в Мексику, Аргентину, Бразилию… Вот я и думаю, не стали ли они пациентами подобного заведения?

Когда у Келли от недоумения вытянулось лицо, Перл радостно засмеялся и похлопал ее по плечу.

— Не пугайся. Я просто пошутил. Хотя, надо признать, юмор после столь дальнего путешествия стал у меня несколько натужным. Но ничего. Вот решим все наши дела, немного отдохнем, и я опять наберу нужную форму.

— Тихо, — шепнула Келли. — Кажется, кто‑то идет.

В коридоре раздались шаги, и беглецы вынуждены были спрятаться в один из шкафов. Однако, к счастью, шум за дверью быстро умолк. Очевидно, кто‑то просто прошел мимо.

— Все в порядке, — шепнул Перл, когда опасность миновала.

Он стал поочередно выдвигать один ящик за другим, наугад выхватывая папки с документами и бегло просматривая их содержимое.

— Да, тут попадается весьма любопытная информация, — пробормотал он.

Келли выглядела крайне встревоженной.

— Как ты думаешь, Макинтош здесь? — спросила она.

— Не знаю, — рассеянно пробормотал Перл. — Возможно… Хотелось бы надеяться, что это так. Иначе нас ожидает большое разочарование.

Перл на мгновение оторвался от созерцания документов и спросил у Келли:

— А ты не хочешь познакомиться с этими прелюбопытнейшими отчетами? Здесь можно найти много интересного.

Келли в нерешительности стояла посреди кабинета, не зная, что предпринять.

— Ну, хорошо, — наконец, сказала она. — Сейчас, я только проверю, что там, в коридоре, и присоединюсь к тебе.

Она осторожно приоткрыла дверь и высунула голову наружу.

В коридоре было тихо.

— Келли, оставь дверь открытой, — шепнул Перл. — Так нам будет проще прятаться в случае опасности.

Это оказалось ошибкой.

Когда Келли направилась к Перлу, дверь, очевидно, из‑за сквозняка, захлопнулась.

— Перл! Дверь! — вскрикнула Келли.

Но было уже поздно. Замок защелкнулся, и все попытки Перла открыть его оказались безуспешными.

— Черт! — выругался он. — Только этого не хватало!

Келли перепуганно взмолилась.

— Перл, попробуй еще! Может быть, у тебя что‑нибудь получится!..

Он еще несколько раз попробовал справиться с замком, однако, никакого результата это не принесло. Перл обессиленно привалился спиной к двери.

— Черт побери! Мы заперты!..

— Что же делать? — оцепенело спросила Келли. Перл съехал по стене спиной на пол.

— Я знаю, куда мы попали, — обреченно сказал он. — Это не офис, это — могила.

Положение казалось безвыходным. Действительно, оказаться запертыми в какой‑то малюсенькой комнатке в психиатрической лечебнице маленького мексиканского городка — что могло быть хуже в их положении? Мало того, что они незаконно пробрались на территорию Мексики, и у них не было никаких документов, им теперь грозила смерть от голода и удушья. Ведь неизвестно, как долго здесь не будет людей. Может быть, в этой комнате вообще никто и никогда не появляется, а врачи заходят сюда раз в месяц, чтобы извлечь какой‑нибудь запылившийся документ из архива… Если это так, то шансов на спасение у них было крайне мало.

Конечно, можно было стучать в дверь руками и ногами, взывая о помощи. Но в любом случае ничего хорошего им это не сулило.

Кто мог дать гарантию, что из этого кабинета их не переведут в соседнюю палату, теперь уже в качестве пациентов? А возможно, им грозила тюрьма…

— Да, приятная перспектива, — буркнул Перл, устало откидывая голову назад. — Интересно, как долго нам придется здесь просидеть?

Поправляя и без того гладко выглаженную блузку, Роза вышла из своей комнаты и решительным шагом направилась по коридору к ярко освещенной гостиной.

Пока СиСи Кэпвелл разговаривал с кем‑то по телефону, Роза терпеливо дожидалась у двери. Когда он, наконец, положил трубку, она направилась к нему.

СиСи занятый выбором напитка, он перебирал бутылки в баре, рассеянно взглянул на служанку.

— Брэндон спит? — спросил он.

— Да.

Роза выглядела очень взволнованной, однако, СиСи пока не обратил на это внимания.

— Можешь не беспокоиться, — сказал он. — Я присмотрю за ним ночью.

Роза не слишком охотно согласилась.

— Хорошо.

СиСи достал из бара большую квадратную бутылку с темно–коричневой жидкостью и налил в широкий стакан.

— Роза, может быть, ты хочешь выпить? — предложил он. — Это очень хороший старый немецкий ликер. Он настоян на горных травах.

Роза решительно подняла руку.

— Нет. Благодарю.

СиСи шумно вздохнул.

— А я вот выпью. Сегодняшние события что‑то выбили меня из колеи.

Роза хмуро посмотрела на него.

— Да. Это что‑то не похоже на вас.

Он развел руками.

— Что поделаешь… Часто все происходит помимо нашей воли. Но больше всего в этой ситуации мне жаль Брэндона. Бедный мальчик. Сколько ему уже довелось перенести!

Роза опустила глаза.

— Завтра я пойду в дом Круза и заберу вещи Брэндона. Их не стоит оставлять там.

— Да, — уверенно кивнул СиСи, отпив немного из стакана. — Роза, принеси их сюда. Они должны быть в нашем доме.

Роза отрицательно покачала головой.

— Нет. Мы с Брэндоном будем жить отдельно. Сантана не хочет, чтобы он оставался в твоем доме, СиСи.

Тот отмахнулся.

— Мне кажется, что Сантана сейчас не очень хорошо понимает, что говорит. Ей следовало бы для начала позаботиться о себе, а потом уже думать о других.

Самоуверенность Ченнинга–старшего покоробила Розу.

— В том, что касается Брэндона, Сантана знает, чего хочет, — решительно возразила она.

СиСи остановился посреди гостиной и, снова обернувшись к Розе, резко сказал:

— Извини, но я забираю мальчика к себе. С сегодняшнего дня он будет жить в моем доме. Не беспокойся, я сумею вырастить его, с ним все будет в порядке.

Роза ошеломленно отступила назад.

— СиСи, но ты не можешь этого сделать! Так нельзя! Ты обещал Сантане, что отдашь мальчика мне.

СиСи насупился.

— Что, по–твоему, важнее — обещание или будущее мальчика? Посмотри, как он живет. То со мной, то с тобой, то в лагере… Брэндону нужен дом!

Роза протестующе воскликнула:

— У Брэндона будет дом, как только Сантана вернется!

СиСи поджал губы.

— Сантане предъявлено уголовное обвинение, — сухо сказал он.

Роза потрясенно покачала головой. Широко открытыми глазами она смотрела на СиСи.

— Так вот в чем дело? — осуждающе сказала она. — Ты поверил в эти обвинения? Ты поверил в то, что она хотела сбить Иден… И теперь ты собираешься отомстить… Я не позволю тебе сделать этого!

СиСи уверенно заявил:

— Я не знаю, что она сделала или собиралась сделать. Меня это не волнует. Меня интересует сейчас только Брэндон. Настало время мне взять ответственность за него. Теперь он будет жить со мной. Я и София дадим ему хороший дом. Он получит настоящее образование, и за его будущее можно будет не беспокоиться.

Тон голоса СиСи не оставлял сомнений в том, что он намерен в точности исполнить принятое им решение. Но Роза все еще пыталась сопротивляться.

— Для того чтобы вырастить и воспитать ребенка, недостаточно денег и дорогих школ! Нужно еще…

СиСи не дал ей договорить. Предостерегающе подняв палец, он громко произнес:

— Роза, не говори о том, о чем ты можешь потом пожалеть.

Роза все еще не теряла надежды переубедить Ченнинга–старшего.

— Ты не можешь отнять Брэндона у Сантаны. Это ее последняя надежда. Ей нужно иметь хоть какой‑то, хоть маленький шанс вернуться.

СиСи, пытаясь раздавить слабые возражения Розы всей тяжестью своих аргументов, резко сказал:

— А мальчику нужен дом! Ему нужен всего лишь один дом и люди, на которых он может положиться. Все это он получит у меня, здесь, в моем доме.

Роза со стойким упорством произнесла:

— Мы будем бороться с тобой, СиСи. Я клянусь, что не оставлю этого просто так!

— Отлично, Роза, — сухо ответил Ченнинг–старший. — Для мальчика ничего лучшего не придумаешь. Но я одержу победу, и ты это прекрасно знаешь. Я не понимаю, почему ты упорствуешь? Ты пытаешься это сделать ради Сантаны или ради себя? А, ладно, — он разочарованно махнул рукой. — Это неважно. В любом случае вы забываете о самом Брэндоне. Он становится для вас какой‑то разменной монетой. Вы что, пытаетесь выторговать за него что‑то для себя?

Роза побледнела.

— Как ты можешь быть таким черствым, СиСи? — гневно бросила она. — Ты же знаешь, что мальчик нуждается в матери. Как у тебя хватило наглости утверждать, что мы торгуемся из‑за него? Его мать — Сантана. И он должен быть вместе с ней.

— Мальчику нужен дом, — упрямо повторил СиСи. — Он не может быть с Сантаной, по крайней мере, некоторое время.

Роза гордо вскинула голову.

— Если ты отнимешь Брэндона у моей дочери, то я не смогу больше оставаться в этом доме! — вызывающе заявила она.

СиСи тяжело вздохнул.

— Что ты этим хочешь сказать?

Едва сдерживая слезы, Роза дрожащим голосом сказала:

— Я работала на тебя в течение двадцати пяти лет. Это немалый срок. Если теперь ты заберешь у Сантаны Брэндона, то я уйду из этого дома, СиСи.

Кэпвелл–старший разнервничался, невпопад размахивая руками, он воскликнул:

— Что за глупости! Как ты можешь уйти отсюда? Ведь ты — бабушка Брэндона! Ты ему нужна!.. Ты не можешь уйти!

Роза также потеряла самообладание.

— Почему это я не могу уйти? — запальчиво выкрикнула она. — Неужели ты думаешь, что все в этом доме трясутся при каждом твоем слове и жадно ловят твои взгляды лишь бы увидеть в твоих глазах одобрение? Ничего подобного! У меня есть собственная гордость! Что, СиСи, ты и меня отдашь под суд? Ты привык распоряжаться чужими жизнями! Ты забираешь у моей дочери единственное, что у нее есть и ждешь, что я останусь? Ты меня не знаешь! Ты меня совсем не знаешь!.. Я больше не собираюсь подносить тебе тарелки… Прощай!..

С этими словами Роза развернулась и решительно зашагала к выходу.

СиСи молча проводил ее взглядом и, когда дверь за Розой захлопнулась, одним глотком осушил стакан с ликером. Неужели этот день еще не закончился?

Иден гнала машину по освещенным улицам Санта–Барбары. Она действительно не знала, куда едет. В общем, ей было все равно. Главное побыстрее покинуть этот город, чтобы больше ничто не напоминало о потерянной любви и загубленной жизни.

Сейчас никто не мог ей помочь: ни отец, ни мать, ни друзья… Она и сама не могла помочь себе.

Иден бежала не от Круза, не от СиСи, не от Софии… Она бежала от Иден. Она бежала от самой себя… Иден не останавливало даже то, что она прекрасно понимала — еще никому не удавалось убежать от самого себя. Ты сам — твой вечный спутник, ты никогда и нигде не сможешь укрыться от себя. Ты обречен на вечное соседство с самим собой, как сиамские близнецы навечно обречены проживать в одном теле.

Но, даже смутно осознавая это, Иден не могла ничего с собой поделать. Ей хотелось просто убежать. Она гнала машину, не замечая ничего вокруг. И лишь вой полицейской сирены позади ее автомобиля заставил Иден вспомнить, где она находится.

Иден резко нажала на педаль. Заскрипели тормоза, и машина остановилась. Она устало откинулась в кресле и, услышав, как в нескольких метрах позади нее, притормозила полицейская машина, устало полезла в сумочку.

— Водительские права, удостоверение личности… — огорченно промолвила она. — Что там еще нужно для этих полицейских?

Не выходя из машины, она терпеливо дожидалась полицейского. Наконец в лицо ей ударил яркий луч света.

— Будьте добры, — раздраженно бросила Иден. — Выключите это… Если хотите наказать меня — наказывайте, но я не выношу, когда надо мной издеваются.

И тут она услышала знакомый голос.

— Ты не понимаешь, в чем дело? — сказал Круз. — Может быть, ты выйдешь из машины? Так нам удобнее будет разговаривать.

Не говоря ни слова, она повиновалась.

Да, это действительно был Круз. Он дышал так тяжело, словно ему пришлось гнаться за автомобилем Иден на велосипеде.

— Ты думала, что я позволю тебе уехать? — возмущенно сказал он. — Нам нужно где‑то поговорить. Вряд ли ты будешь откровенна со мной, находясь рядом с полицейской машиной.

Она решительно помотала головой.

— Нет.

Круз недоуменно посмотрел на Иден.

— Как нет?

Она снова упрямо повторила:

— Нет.

Круз несколько мгновений молчал.

— Ты не поняла, о чем я говорил.

Иден вскинула голову.

— Поняла. В этом‑то и есть проблема. Мы никогда не сможем быть счастливы, если ты будешь чувствовать ответственность за Сантану. А так и есть. Так и должно быть.

Круз с сожалением посмотрел на нее.

— Иден, глупо уезжать из этого города. Здесь твой дом, здесь твоя семья, здесь ты выросла… Здесь ты оставляешь все самое дорогое для тебя… Как ты вообще можешь уехать отсюда? Ты взрослая женщина, и никто не может осуждать тебя за твои поступки, если они касаются твоих личных дел. Если что‑то не складывается в наших взаимоотношениях, то для этого совершенно не обязательно решать свои проблемы таким радикальным способом.

Круз протянул Иден руку, но она отступила на шаг, словно опасаясь его.

— Это было бы вполне естественно, если бы нам было с тобой по семнадцать лет, — с горечью добавил он. — Знаешь, так поступают подростки в школе. Но ведь ты взрослый человек, ты должна понимать, что так поступать нельзя. Прошу тебя, Иден, подумай об этом. Ведь от этого ничего не изменится.

Однако его горячая речь оставила Иден равнодушной. Она устало покачала головой:

— Нет, Круз, ведь ты же знаешь, что Сантана права. Я всегда стояла между тобой и ею. Хотела я этого или нет, но так было. Есть еще одна причина.

— Какая?

— Я видела Брэндона, — на глазах у нее проступили слезы. — Мальчик считает, что Сантана пострадала из‑за меня. Ты представляешь, как обидно мне было слышать такое.

Круз ошеломленно помотал головой.

— Я не понимаю, что за чушь! Как он вообще мог такое подумать.

Иден украдкой смахнула слезу.

— Вот так и в чем‑то он прав, — уверенно сказала она. — Я действительно виновата. Мне нужно уехать, потому что я не верю сама себе. Мне хочется ехать к тебе, — она вдруг сменила тон. В ее голосе появилась какая‑то обреченность. — Я всегда хочу быть с тобой. Мне это просто необходимо. Я хочу всегда быть вместе с тобой, где бы ты не был.

Круз болезненно нахмурился:

— Так уж вышло. Хорошо. Скажи мне, где ты будешь.

Она смело выдержала взгляд его глаз.

— Нет, я люблю тебя, но ничего хорошего из этого не выходит. Когда‑то ты был моим, но это было давно. И я не буду грустить. Разве можно грустить, думая о тебе? Конечно, нет.

Она направилась к машине, а Крузу оставалось лишь сжимать кулаки в бессильном желании хоть что‑то сделать…