Сапфира

Глава 9. Пуля

Пока Илья говорил с кем-то по телефону, я села в машину. Больше не могла находиться в этих туфлях.

— Пару мозолей? Глупая!

Я аккуратно сняла туфлю, стиснув зубы. Я не планировала провести в них три часа. На улице уже рассветало. Моих девочек нет рядом уже мучительно долго. Все эти процедуры занимали слишком много времени. Я достала из сумки зайца и снова начала принюхиваться к нему. Запах растворялся, я еле ловила эти тонкие нотки. Я схватилась за крестик, с которым не расставалась никогда, и взмолилась:

— Господи, пусть с ними всё будет хорошо.

На глазах снова начали появляться горькие слезы, и в этот момент подошел Илья и сел за руль. Я моментально подтерла их, спрятала игрушку и пыталась держать лицо.

Илья пристально посмотрел на меня. Его взгляд мог обжечь. Опять будет отчитывать?

— Что? — буркнула я.

— Ты обещала молчать! Но я не хочу сейчас спрашивать или ругаться. Главное — результат. Я узнал владельца машины — Давид Чобану. Мне через несколько минут пришлют координаты ее местоположения. Поедем туда. Есть информация, что эти люди вооружены. Мы просто осмотримся, делать ничего не будем. Для этого есть ФСБ-шники! Ты запомнила?

— Да.

Я растирала ногу. Не впечатлила меня новость о том, что опять придется ждать. Эти его знакомые ФСБ-шники не внушали доверия. Я, конечно, понимала, что похищение ребёнка не стоит в приоритете их дел. Но, возможно, сейчас каждая минута на счету… Может, я слишком много и сразу хочу?

— Е… лки палки, это что? Почему не сказала, что малы? — увидел он мои окровавленные ноги.

— Это ерунда, пройдёт, — отмахнулась я и спрятала ступни под подол платья.

— Нет, не ерунда!

Илья вышел из машины, поковырялся в багажнике и вернулся, но к моей двери. Он ее открыл, развернул меня к себе лицом и попросил вытянуть ноги. Я была в растерянности и напоминала себе, что надо моргать. Илья аккуратно смачивал ватный диск обеззараживающим средством и с нежностью обрабатывал мои раны.

«Ты еще и такой бываешь», — смотрела я на его крупные руки, касающиеся моих ступней.

Даже представить сложно, чтобы Гоша просто коснулся моей ноги, не то чтобы склонился лицом и дул, когда мне было больно. Если бы ни вся эта ситуация, это, возможно, даже было бы романтично.

— Может, ты расскажешь мне, кто родная мать девочки? — закончил он обрабатывать мои раны и начал заклеивать пластырем.

Неожиданно. Я ждала этот вопрос гораздо раньше и уже заготовила ответ. Но почему-то мне перехотелось ему врать.

— А ты расскажешь, откуда у тебя столько связей? Кем ты работаешь?

Илья проникал взглядом в мою голову. Он выпрямился и сказал:

— Кучеров Илья, старший офицер федеральной службы безопасности. Сейчас отстранен из-за травмы, — протянул он мне корочку, которую достал из кармана. — Думал, ты и так поняла.

То, что он с ними как-то связан, я понимала, но что один из них — и не подумала. Мне пришло в голову, что он полицейский. Надо же познакомиться с ФСБ-шником именно тогда, когда его помощь необходима! Это мне подфартило, выходит? Доверия к нему появилось в разы больше.

— Не думала, что я такая удачливая, — рассматривала я его фотографию.

На фото он молоденький, не такой мускулистый и суровый. Но я даже стала прикипать к его суровости, сопровождающейся реальными действиями, а не пустыми словами.

— Я не знаю, как тебе рассказать про ее мать. Ты мне не поверишь, — вздохнула я.

На мое счастье, зазвонил его телефон. Он прошептал мне, чтобы я переоделась, и отошел на пару шагов в сторону.

Он что, взял мою одежду? Я даже не заметила. Я давно не испытывала это чувство тепла внутри, когда кто-то заботится о тебе. Если бы еще рядом была бы моя малышка, я была бы сейчас самой счастливой на свете.

Я залезла на заднее сиденье и скинула с себя платье. Я только успела натянуть лосины, и в машину сел Илья. Я растерялась и прикрылась толстовкой, а он, даже не оборачиваясь, начал говорить:

— У Нестерова алиби, Федор там вне себя от злости, винит тебя. У него тоже алиби.

— Гоша больше ничего не рассказывал? — напряглась я.

Если и поведать, как появилась в нашей жизни Сапфира, то это должна была сделать я. Но внутри был страх. Я понимала, что Илья из тех людей, что чтут законы. Если он узнает о том, что я подделала документы, какова будет его реакция?

— Нет. А что-то еще должен был? Если о том, что ты налетела на него, то это дело замяли. Ты была не в себе, — повернулся он в мою сторону.

Он замер, проскользнув глазами по оголенным участкам моего тела.

— Прости, не дал тебе до конца переодеться. Я могу выйти.

— Не нужно, просто отвернись, — показала я рукой.

Он снова извинился за несообразительность.

Что-то он подобрел.

Я аккуратно сложила вещи его матери в пакет и пересела на переднее сиденье. В этот же момент ему пришло смс.

— Нашли месторасположение автомобиля. Поехали. Ты точно помнишь, что я сказал?

— Да, будем сидеть в машине.

Но внутри я понимала, что если увижу хоть намек на присутствие там Сапфиры, меня никто не остановит.

Ехали мы недолго. Но, как я понимала, мы там должны были оказаться раньше офицеров Михаила. Все же похищение ребёнка — это не угроза большому количеству людей…

Мы подъехали к какой-то странной заброшке практически на пустыре. Илья занервничал.

— Бляха, мы тут на виду. На спутниковом снимке тут еще несколько строений было. Подстава! Видимо, пора проводить обновление.

Меня слегка ошеломил его нервоз. Он всегда был такой стойкий, серьезный и непоколебимый. Переживает за свою жизнь? Осторожничает?

Илья начал сдавать назад, потому что развернуться было невозможно. И в этот момент меня оглушил громкий звук. Я зажмурилась и прикрыла руками лицо, как в детстве, когда мама налетала на меня с оплеухами за то, что я пролила воду или забыла помыть посуду, из-за того что увлеченно делала уроки. Но сейчас было в разы страшнее. Я была в оцепенении.

— Офицера ФСБ не при исполнении обстреливают, номер значка 527311, срочно наряд сюда, улица…

Илья, как котенка, меня ткнул головой к ногам:

— Пригнись, дура!

Его глаза бегали. В машину попало уже несколько пуль. Не было понятно откуда. Чем быстрее мы ехали, тем больше в нас стреляли. Поэтому Илья притормозил. Мы словно были окружены. Мое оцепенение постепенно отходило. Я боялась. Но не за себя. Я боялась, что эти люди причинили вред моей девочке.

Я пыталась приподняться, Илья снова меня толкал лицом к ногам. И в этот момент откуда-то с левой стороны машины появился человек с оружием в руках. Я его не видела. Но увидела, как Илья вытащил пистолет из-под сиденья и нацелился. Он еле успел нажать курок, до того как в него попала пуля…

Я видела словно в замедленной съемке, как его тело содрогнулось, а лицо исказилось от боли. Он держался. Я видела, как поднимался его пульс по выступающей вене на шее, как на лбу выступили капельки пота, а лицо приобрело зеленый оттенок. Мне захотелось сделать хоть что-то, но что я могла?

Выстрелы почему-то притихли.

— Держись, только держись! — молила я.

Я не понимала, куда попала пуля и насколько все серьезно. Но даже с сильной болью он контролировал, в порядке ли я. Он приказал сидеть тихо и, собрав оставшиеся силы, на полусогнутых вышел из машины.

— Нет! Зачем?!

Он меня не слышал. Мое сердце застучало еще быстрее. Что он задумал? Слезы накатывали. Я не хотела его потерять…

— Не время плакать!

Я немного приподнялась и увидела, как Илья держит на прицеле парня, что подстрелил его. Он тоже был ранен, держался за руку, в которой уже не было пистолета.

— Давайте! Выходите все! Думаете, вам с рук сойдет? — кричал Илья.

Зачем он нарывается? Вероятно, они совсем безбашенные, раз стреляют без разбора…

Когда уже приедет полиция или ФСБ. Хоть кто-то…

— Кто ты такой? Что ты тут забыл в такую рань? Мы приняли тебя за другого, — выдавливал из себя раненный мужчина, практически волочась.

— Кто я такой, ты не забудешь еще долго…

Это было последнее, что я услышала до того, как кто-то резким движением не вытащил меня из машины, приставив пистолет к виску. Я слишком переживала за Илью… Безмозглая! Надо было смотреть в оба!

— Смотрите, кто тут у нас, — сказал с противными нотками молодой парень.

Илья обернулся. Я не видела раньше его таким. Его глаза. Их было практически не видно. Они стали словно бездна. От зеленых до практически черных. Его лицо, скулы, кулаки — все было в напряжении, и помимо этого он весь трясся от боли. Я увидела кровь на его плече…

— Не тронь ее! — зарычал Илья.

— Давидик, ты как там, порядок? — крикнул тот, что держал меня на мушке. — Ты смотри, какая удача, Давидик. Мы ее ищем, а она сама к нам пришла! Гора пришла к Магомеду, — провел он стволом по моей шее.

Я не знала, чьи глаза в этот момент были больше, мои или Ильи. Я ничего не понимала.

— О чем он говорит? — спросил Илья, поймав мой взгляд.

В его «бездне» я словно прочитала разочарование. Мое сердце получило от этого укол.

«Верь мне, верь. Я не понимаю, что происходит», — хотела крикнуть я, но промолчала.

— Где девочка?! — спросил тот, что схватил меня.

Я сначала не поняла. Думала, меня обманывает слух. Этот вопрос должен был последовать от Ильи, но не от него точно.

— Что? — Я ничего не понимала.

Меня окинула злость. Он что, смеется надо мной? Это разве смешно? Знать, что она пропала, что я ее ищу, что она в их руках, и задавать мне такие вопросы — это забавно? Они для этого меня искали?

Илья вцепился в меня своими более зелеными глазами, понимая, что во мне снова просыпается пантера.

Я со всей мочи бью этого говнюка головой в нос, от боли и неожиданности он слегка пятится, и я оказываюсь вне прицела. Прикладывая всю свою злобу и накопившуюся боль, я наношу удар ногой в его руку, где находится пистолет, и выбиваю его. Прыгаю с грацией пантеры, заваливая его на землю, и начинаю бить по этому наглому лицу.

— Сволочь! Разве это смешно? Украли девочку и позволяете себе еще усмехаться? Я тебя убью! Где она?! Говори, где она?!

— Я не-не-зна-на-ю. Мы-мы са-са-ми-ми ее ищем.

Я оглянулась на Илью. Он тоже ничего не понимал. Его состояние становилось хуже, ноги подкашивались, рука с пистолетом ослабла. Я видела, как последние силы покидают его. Еще секунда, и он падает с высоты своего роста на землю, и в этот момент подъезжает куча машин. Вой сирен. Много людей. Как всегда во время…

Я, не обращая ни на кого внимания, бросаюсь к его обессиленному телу. Слёзы текут по моим грязным щекам. Хочу, чтобы он отругал меня за них.

— Только не умирай, очень тебя прошу, — шепчу ему на ухо.