Сапфира

Глава 11. Подсадная утка

Ни секунды не медля, подрываюсь с кровати, наплевав на капельницу. Руки действуют быстрее головы. Уже переоделся и валю из этой палаты. Адреналин и страх заменили всю боль. В груди незнакомо всё сжималось. Будто бы сердце сдавливалось от нажатия. Неужели ее похитили? Как я это допустил?

На ходу набираю коллегам. Отслеживаю ее телефон.

— С делом девчонки точно что-то не чисто! Не может быть с одним человеком столько бед.

Анализирую всё. Эмоции берут вверх. Плохо от одной мысли, что ей в данный момент кто-то может причинить боль.

— Сам ругал ее, но ничем не лучше!

Было четкое ощущение внутри, что готов отдать свою жизнь за ее. Такого не было никогда. Даже когда приходилось спасать по работе детей. Было тяжело, душа болела за них. Но такой дикой и навязчивой мысли даже на горизонте не виднелось.

— Зачем ты столкнул меня с ними, Саня? — запрыгивал в машину.

Мысли о друге никогда не покидали голову, но с появлением Дарины и Сапфиры будто бы ушли на второй план. Я с каждым днем все острее чувствовал, что не зря их повстречал. Словно там наверху это было задумано. Но вряд ли задумывалось поселить в мое окаменевшее с годами сердце безбашенную боксершу-дизайнера.

За мои, черт возьми, двадцать восемь лет это в первый раз. Дико прикипел к этой голубоглазой брюнетке. Я теперь не представлял без ее существования свою серую, практически черную жизнь. Она магическим образом внесла в нее краски. Хотелось нацепить на нас наручники и везде таскать ее за собой. Как же глупо.

Это чувство все портит!

Я понимал, что, скорее всего, это не взаимно. От этого чувствовал себя еще глупее…

Главное сейчас — найти ее и малышку! Буду счастлив только от знания того, что они обе в порядке.

Я доехал до места, где в последний раз был зафиксирован телефон Дарины. К сожалению, удалось запеленговать сигнал только в тот момент, когда она набирала мне. Уже полчаса ее телефон не в зоне доступа. Это сильно напрягало. Но где-то глубоко внутри была надежда, что это все недоразумение и она уже на пути к родителям.

Останавливаюсь на городской автобусной остановке. Отсюда был совершен звонок мне. Мотаю в разные стороны головой. Народу куча. Полиции еще нет.

Спрашиваю у прохожих, не видел ли кто девушку, к которой приставали, которая попала в беду. Одна дамочка заявляет, что видела, вызвала полицию и говорить будет только с ними. Сердце снова непривычно сжалось. Тешу себя, что, возможно, речь не о Дарине. Моя корочка для этой дамы просто бумага, я же не при форме. Этот Васильев меня точно когда-нибудь выведет из себя. Оглядываюсь на землю в поисках мобильника Дарины. Наверное, выгляжу странно, шоркаясь около мусорки, но сейчас не до этого. Вижу в паре шагов от остановки в кучке опавших листьев что-то белое.

Быстро поднимаю, не привлекая внимания. Страшный заяц с глазами-пуговками, которого Дарина вечно таскала с собой и неумело прятала. Вероятно, он ей дорог. Значит, точно что-то произошло…

Пока Васильев кое-как занимается своими обязанностями, сижу в машине. Закинул игрушку в бардачок. Придется запрашивать на Дарину досье. Чего, конечно, не хотелось. Никому не нравится, когда лезут в грязное белье. Но вариантов нет. Вытерплю ее нападки.

Не теряя времени, сразу же звоню коллеге из контрольно-разведывательного отдела. Не пригодится, значит, просто не буду читать.

В машину с грохотом заваливается коренастый Васильев и тяжело вздыхает.

Давно ли ты ходил в спортзал? Если придется бежать за преступником, не думаю, что он сможешь его догнать.

— В общем, она по телефону говорила, когда к ней со спины подошли трое. По описанию мужчины достаточно крупные, славянской внешности. На остановке были двое школьников и женщина, что нас вызвала. Помочь никто, соответственно, не мог. Один зажал ей рот, второй подхватил ноги и погрузили в белый тонированный грузовой фургон без номеров. По описанию похож на Ford Transit, еще ребята для уточнения изучат следы шин. По неизвестным причинам они уехали только через пару минут.

Трое мужиков на девчонку. Безумие. Почему же ее так много людей ищут? Да еще и ребенка похитили.

— Нужны записи со всех камер. Надо отследить передвижения этого фургона. Они ее били? Борьба была? — слишком взволнованно спрашивал я.

— Нет, ее просто подхватили и затащили в машину.

Это немного меня успокоило. Надеюсь, они не дойдут до этого. Смотря, конечно, для чего она им нужна.

Черт. Нестеров. После передачи дела полиции слежка прекратилась, и он осмелел. Кулаки сжались. Вероятно, это произошло с его подачи. Подкупил, значит, Гайданова. Сволочь.

— А еще вот, — вырвал меня из мыслей и вытащил из кармана опер телефон в пакете для вещдоков. — На дороге валялся. Видимо, прямо из машины выкинули.

Разбился. Но я был точно уверен, что это ее. Работа приучила примечать все детали. Мне даже не нужно было его включать. Скол сверху справа V-образный был еще до всего этого.

— Ребята сейчас узнают адрес и поедут к ее родителям, чтобы сообщить о случившемся. Спросят об ее недоброжелателях. Приемная внучка их не волнует, может, о дочери что-то скажут.

— Ты мне пришли адрес, я сам к ним съезжу. Мне пора.

Я больше его не слушал. Во мне всё кипело. Ждал, когда его туша покинет мою тачку. Как только дверь захлопнулась, я дал газ в пол.

Всего десять минут прошло. Я уже стою у элитного офисного здания. На часах двенадцать дня. Точно на работе.

Борюсь с эмоциями. Не разнести бы тут всё к чертям…

Жевалки задергались. Резко открываю дверь автомобиля. Жмурюсь от боли. Видимо, обезболивающее перестало действовать. Плечо напомнило о себе. Стиснув зубы, закрываю машину. Лучше бы ему заговорить.

Корочка ФСБ помогает пройти вовнутрь, а вот секретарше она ни о чем не говорит. Даже никакого испуга в глазах. Совсем зеленая девчушка лет двадцати поражает своей стойкостью. Наверное, просто не знает, что это за структура такая.

— Ну и что, что вы из ФСБ. Георгий Андреевич настоятельно просил никого не впускать. Расскажите еще что-нибудь, чтобы я могла ему передать и узнать решение по поводу вашего визита.

Видимо, выдрессировал хорошо.

— Рассказать? О себе или о тебе?!

Хватаю удостоверение и молча рассекаю пространство своим телом, оставляя ее с открытым от удивления ртом. Будет еще какая-то девчонка меня отбривать. Хорошо, что пистолет оставил в машине. Нервы на пределе…

Георгий работает управляющим холдинга отца, деятельностью которого является создание аэропортов на территории России. В его руках были такие деньги, которые мне и не снились. Он одним пальцем может испортить мою жизнь раз и навсегда. А возможно даже и лишить ее. Но я не ощущал страха или переживаний. Я лишь хотел избавиться от жжения в сердце. А для этого, по всей видимости, нужно отыскать Дарину.

Конечно же, вламываюсь без стука. Он меня не знает, но я-то знаком с делами его папаши, которые до сих пор иногда всплывают на поверхность, но чудодейственным способом уходят в архив. Его состояние на данный момент оценивается практически в два миллиарда долларов. Деньги решают многое…

Чтобы добиться таких высот, его отец не раз по молодости привлекался за соучастие в крупных грабежах банков, ювелирных центров и даже краже известных картин прямо с аукционов. Грабеж грабежом, но в данных преступлениях было место летальному исходу простых граждан. В то время за ним стояли серьезные люди, которые и помогли ему все замять и подняться. Сейчас строит из себя благодетеля. Помогает детским учреждениям на камеру, спасает раковых больных. Но за такое все равно должна быть кара.

— Я никого не приглашал, — не поднимая глаз, говорит Георгий Нестеров.

Он сидит в кожаном стуле, закинув ноги на стол. Он больше похож на тех, кто любит тратить папины денежки, нежели на серьезного бизнесмена. Кабинет внушающего размера, до этого поганца еще дойти надо.

— Где Дарина? — вырывается рык.

Гоша поднимает глаза. Презрение отчетливо читается в них.

— Кого я вижу. Новый хахаль моей бывшей, — улыбается.

Надвигаюсь, что заставляет его встрепенуться и скинуть ноги со стола. Но лицо он не теряет.

— Я задал вопрос.

— Остынь, здоровяк. Откуда мне знать, где эта дрянная девчонка.

Мои глаза сужаются. Лучше бы ты последил за словами, дорогой.

Мой кулак бьет по его переговорному столу из красного дерева. Боль в плече дает о себе знать. Почему не в левое! Не показываю вида.

— Я спрашиваю, где она! Следующим будет твое лицо.

— Ах-ха-ха. Мне стоит нажать всего одну кнопку, и тебя скрутят и уведут.

Этот парень напрашивается.

Доля секунды, и я уже огибаю стол и захватываю его руку, которая тянется к кнопке вызова охраны. Другой вдавливаю его голову в стол. Все тело невольно содрогается от нахлынувшей злости и неприязни к этому человеку. Как он смеет открывать свой рот в ее сторону! Что бы у них ни произошло. Ребенок похищен, она в западне. А этот гений сидит довольный на работе. При его бабках и возможностях он мог бы ей помочь, совсем не напрягаясь. Это и подтверждает его причастность.

— Я спрошу еще раз. Где Дарина?

— Вы друг друга стоите. Убери свои руки от меня! Не знаю я, где она!

Как понять, врет он или нет? Почему у ФСБ нет портативного полиграфа? Однако ответил он быстро и не увиливал. Но по мимике не понятно, лежит же лицом в стол.

«Так. Успокойся. Выключай уже тумблер агрессора», — мысленно привожу себя в чувства.

Отпускаю его, он поправляет костюм и гневно смотрит в мою сторону, сморщив нос.

— Ей я это простил. Но у тебя будут проблемы, ты еще пожалеешь.

— Я готов к этому. Час назад Дарину подкараулили трое мужчин и насильно увезли. Твоих рук дело?

Смотрел на его лицо. Оно застыло в удивлении, перемешанном с испугом? Он не сразу ответил, что может сказать о продумывании ответа.

— Ее похитили, и ты приперся ко мне? — один его глаз слегка задергался, когда он смотрел на меня, потом взгляд уперся в стол.

Словесное нападение. Увиливание. Отводит глаза в сторону.

— А я не поверил. Нахрена она взяла эту девочку?.Вот дура, — почти шепотом сказал Гоша.

— Что? О чем речь? — подхватил его за плечо, чтобы он посмотрел в глаза.

— Я не причастен, — трет палец о палец. — Но помогу ее найти.

Неожиданно. Включить благодетеля для прикрытия своей роли во всем этом. Интересный ход!

Я не мог быть на сто процентов уверен в его причастности, а в том, что чист, тем более. Мои процентные ставки были восемьдесят на двадцать. Но что я мог? Интересно посмотреть, чем он захочет «помочь».

Я выходил из здания. Мобильный зазвонил. Коллега из контрольно-разведовательного отдела. Оживленно беру трубку.

— Что-то интересное нашел, раз звонишь?

— Почти. Короче, перед тем как тебе позвонить, она посетила свою квартиру. Сорвала печать. Что-то искала, вероятно, — шкафы перевернуты. Может, что забрала, этого не узнать, описи детальной не было. Самое удивительное, что зашла она брюнеткой, а вышла-то блондинкой!

Конечно, странно, но чем эта информация может помочь?

— Ты когда что-то стоящее найдешь, тогда звони, — сбрасываю звонок.

Дарина блондинка. Интересно. Для чего ей смена имиджа?

Васильев, изрядно вздыхая в трубку, сообщает, что машина найдена брошенной на подземной парковке, и никаких свидетелей и записей дальнейших передвижений они не нашли. Снимки местности со спутника заказывать бессмысленно, потому что неясно, в какую машину они пересели. Слишком много автомобилей, чтобы пробить каждую, потребуется куча времени, которого у нас нет. Я и не сомневался, что всё не будет легко.

Глухо, как в танке. Сердце сжимается при каждой мысли о том, что Дарине сейчас плохо. Но что же ты натворила, дорогая? Сначала дитя, потом ты.

Может, Варя вообще под горячую руку попала и ее спутали с ней. В голове был хаос. Во что я ввязался…

Предположим, Дарина что-то натворила, перешла дорогу не тем людям (что она могла натворить? Продать не те треники? Или на ринге победить мужика?), но зачем же этим людям ребенок?

Надо выяснить о матери Сапфиры всю подноготную. Набираю Васильева, но не успеваю нажать на звонок. Звонит неизвестный. Обычно не беру трубки с левых номеров, но сейчас почему-то на душе возникла тревога.

— Слушаю, — включаю грозный тон.

— Ил, это я, — практически пищит Дарина.

Сдавливает грудь. По телу адреналин. Не верю своим ушам.

— Ты в порядке? Ты выбралась?

На заднем фоне слышен мужской голос: говорить только по существу! Без обмена любезностями!

— Они хотели, чтобы я позвонила именно тебе. Они списали твой номер из моего телефона. Они требуют какие-то камни, я ничего не понимаю. Сначала я подумала, что они спрашивают о Сапфире, но, оказывается, им нужны сапфирЫ.

Руки задрожали. Удары сердца стали ощутимее и быстрее. Перед глазами всплывает могила Сани.

— Девочка у них?

Слышу какие-то звуки.

Дарина кричит вдали от телефона:

— Я не знаю. Найди Кули…

Звонок обрывается.

Не могу убрать взгляд с телефона. Надежда на новый звонок не унимается. Рука с силой сжимает его.

Дело приобретает новый оборот. Теперь мой начальник просто обязан взять его себе. Эти люди схватили ее из-за меня. Я виновен в ее похищении…

Передаю ему информацию. Сколько же времени займет отзыв дела у полиции? Бюрократия…

Не могу ждать. Пытаюсь отвлечь себя. До ее родителей ехать двадцать минут на машине. Васильев, наверное, напугал их до чертиков. Чувствую вину. Надо сказать им, что мы ее найдем.

Подъезжаю к одноэтажному дому с красивым садом. Территория большая. Но кроме сада и качелей ничего нет. Была бы жива моя мама, она бы разбила огород. Не смогла бы смотреть на пустующие земли.

Звоню в звонок. Дверь открывает худощавый мужчина в майке-алкашке и трениках.

— Здравствуйте. Вы отец Дарины?

Он не успевает сказать ни слова, следом за ним выбегает женщина в теле в каком-то пестром костюме, с укладкой, густыми ресницами и золотыми кольцами практически на всех пальцах. Не видел, чтобы при таком марафете сидели дома. Не так я представлял ее мать.

— Да, мы родители Дарины. Чем обязаны? — ее рука уперлась в бок. — Если она что-то натворила, она уже взрослая. Нас в это не впутывайте.

Я немного растерялся. Обычно родители не так реагируют. Мне не раз приходилось сообщать плохие новости.

— Меня зовут Кучеров Илья Игоревич, я старший офицер ФСБ. Вам должны были позвонить из полиции. Ее похитили, — ожидал я очередной плевок, но в надежде на переживания.

— Если будут требовать выкуп, у нас денег нет, — автоматом она прикрыла рукой свою толстую золотую цепь с, вероятно, драгоценным камнем, хоть и небольшим.

Впервые я ощутил на себе эту фразу «делают они, а стыдно мне». Не думал, что можно так равнодушно относиться к своему ребёнку. Интересно, в кого же Дарина такая чувствительная.

Отец грустными глазами посмотрел на меня и начал закрывать дверь, а мать выкрикнула:

— До свидания.

Зря только время потратил.

Моя мать бы всё за меня отдала. Но, увы, рано покинула.

Несправедливо, что достойные люди уходят рано, а таким хоть бы хны. И живут они долго и припеваючи.

Перевариваю знакомство с родителями. Звонок начальника. Беру трубку в надежде на хорошие новости. В душе снова что-то происходит необъяснимое, трепещущее.

— Ил. А ты доверяешь этой девчонке?

— Доверяю. В чем дело?

— Да тут вскрылось, что она бумаги подделала. Малышка ей не родственница, откуда взялась — вообще неясно. Мать у нее психически нездоровая, объявлена пропавшей. Но по датам… Подозрительно это всё. Даты появления у нее ребёнка практически сходятся с датами гибели Сани. Имя девочки тоже не дает покоя, словно психологическая уловка. Есть ощущение, что ты был целью. Не могла она специально с тобой познакомиться, чтобы дать «своим» наводку на сапфиры?

Ни одного слова не мог произнести мой рот. Тело вжалось в сиденье. В душе больше не было острого чувства переживаний. Только нож в сердце, от которого всё рухнуло.

Эта девчонка окрутила меня. Предала. Переехала Камазом.

Вышел из машины, пиная землю. Хотелось рычать и орать.

Упал. Схватился за голову.

В первую же встречу настаивала на номере телефона. Сидела в парке рядом с моим домом. Интересно, сколько дней она там провела в ожидании меня. Теперь уж и не знаю, ужасная ли была та ситуация или, наоборот, сыграла ей на руку.

Ловко она меня обвела вокруг пальца.

Исчезновение ребёнка тоже подстроено.

Подсунула каких-то непонятных румынов, которые пистолет-то держали один раз небось. А ее подруга, скорее всего, сидит себе преспокойно с дитем где-нибудь в этом же доме, на другой квартире (не могла же она пройти незамеченной)…

Строила из себя саму невинность. Видимо, с Нестеровым не выгорело, решила своими руками озолотиться. Еще и их туда приплела…

Для них эти деньги — пыль.

Всё фальшь…

Все ее взгляды, переживания, мамино платье…

Какие-то сто миллионов толкают людей на подобные вещи…

Хотя о чем говорить, когда люди и за пятьсот тысяч готовы убить.

Какая актриса…

И мать ее не переживает, потому что в курсе всего. Жадность до денег губительна, также как и любовь…