Сапфира

Глава 4. Дикая

Я заперлась на все замки и сидела у окна. Дрожь в теле никак не унималась. Я жила недалеко от злополучного парка, где неизвестные мне люди просили оставить девочку. Но в окно, к сожалению, его было не видно.

Я жутко нервничала и неосознанно грызла ногти. Если эти люди знают, где я работаю, вероятно, они знают и где я живу? А если они нагрянут к нам? С одним, может, я бы и справилась, но если их будет больше, то беды не миновать.

Оперуполномоченный Васильев, который забирал тех уродов, что хотели украсть Сапфиру у меня из-под носа, даже не принял мое заявление с приложением e-mail (зря только дергала Варю с работы и обивала пороги участка с шести утра). Его не интересовал страх в моих глазах и вообще мое состояние. Он, опоздав на десять минут, неохотно впустил меня в кабинет и сказал:

— Гражданка. Те двое хотели наживиться, у них не было цели украсть конкретно вашего ребёнка. Мы нашли связи с Вашингтоном благодаря определенному человеку оттуда. Пойманные злоумышленники перевозили детей за границу и продавали семьям с бесплодием. Теперь они сядут надолго, за это можете не переживать. А это сообщение похоже на насмешку. Вероятно, его написал человек, который зол на вас и знает, что вы пережили. Запишите мой личный номер, и если вам реально будет что-то угрожать, звоните в любое время.

Я еле сдержала порыв злости, который вызвали его слова. Но я понимала, что он не знает, как у меня появилась Сапфира и что было при ней. Если бы я показала записку Марии, которая трижды лежала в психдиспансере, он счел бы меня такой же сумасшедшей.

Его слова мне показались полным бредом. В моем окружении не было людей, которые способны на данную «насмешку». Да и никто не знал (кроме Варвары) о попытке похищения моей синеглазой девочки. Мне пришлось ей рассказать. Если со мной что-то случится, только ей я могла доверить малышку.

Меня не покидала мысль, что этот Васильев просто не хотел работать и красиво отфутболил меня. И чем поможет мне его номер, если меня схватят где-нибудь по дороге домой?

Оставалось надеяться только на свою осторожность.

Мы с малышкой просидели около окна весь день, наблюдая, кто направляется к нашему подъезду, периодически отрываясь на смену подгузника и кормление. Я даже собрала «тревожный чемоданчик» на случай, если нам придется бежать. Подгузники, смесь и ее одежда занимали много места, поэтому своих вещей я не положила. Только пару элементов нижнего белья и несколько зерновых батончиков для перекуса.

Надеюсь, этот чемоданчик нам не пригодится.

Мне весь вечер кусок в горло не лез от нервов. Когда Сапфира «ушла» на ночной сон, я еще больше напрягла глаза и высматривала людей около подъезда. Вряд ли они так глупы, чтобы днем заявиться. Но никого подозрительного я не наблюдала, кроме двух молодых парней, которые изрядно нервничали и друг другу что-то передавали (явно запрещенное). Но мне сейчас до них не было дела.

Остальные люди просто спешили домой.

К трем ночи людей было не видно, но я продолжала наблюдать. Адреналин в крови не покидал меня. Я готова была вцепиться в каждого, кто даже просто подумает о причинении вреда моей девочке с глазами сапфирами.

Меня разбудил звонок в дверь. Я как ошпаренная вскочила и побежала в спальню к кроватке Сапфиры. Она сладко спала, периодически шевеля своими пухлыми губами. Спящие дети особенно прекрасны.

Немного успокоившись, я похлопала себя по щекам и искала телефон. Семь утра. Неужели я уснула?

В дверь снова позвонили.

Кого нелегкая принесла? Не ждали же отправители письма, пока мы выспимся? Семь утра — не лучшее время для совершения противозаконных действий. Все толпой идут на работу, сложно остаться незамеченным.

Я тихо подошла к двери, чтобы заглянуть в глазок. В эту же секунду очередной звон разнесся по квартире, изрядно меня испугав. Сердце в пятки ушло…

Отдышавшись, поднялась на носочки и увидела человека, которого явно никто не приглашал. Захотелось приложиться головой о металл. Что ему надо?

Не стала ждать очередного звона и открыла дверь, не намереваясь впускать вовнутрь незваного гостя:

— Какими судьбами?

— Вижу, ты очень рада меня видеть, — усмехнулся Георгий. — Может, впустишь? — выгнул он бровь, указав рукой на прихожую.

Я глубоко вздохнула и с недовольной физиономией впустила его.

— Так-то лучше, дорогая, — улыбнулся парень.

Он до сих пор тешит надежды, что я вернусь? Чёрта с два! Предал однажды, предаст и дважды! Я даже смотреть на него не могу как на мужчину. Он ласкал и удовлетворял другую женщину, пока я ждала его дома. Дура! Больше нет никакого желания окунуться руками в его золотистые локоны и растворяться в его небесных глазах. И его дорогие, идеально отпаренные костюмы больше не вызывают во мне сексуальных фантазий.

— Сапфира спит, говори тише! — шикнула я на него, вновь состроив гримасу недовольства. Пусть знает, что ему тут не рады!

— Кстати о ней. Почему ты ее до сих пор никуда не отдала? Зачем тебе она? Ты даже не умеешь обращаться с детьми, — поправлял свой бардовый галстук мужчина.

— Ты пришел меня учить, как ухаживать за ребёнком? Да как ты смеешь? Говори, что тебе нужно, и закрой дверь с той стороны! — кричала, насколько это возможно шепотом, я и указала на выход.

Гоша наконец-то увидел, что ему тут совсем не рады. Его лицо покраснело, взгляд заострился. Видимо, мое поведение заставило его кровь закипеть. Ну конечно, такой он меня еще не видел.

А что он думал? Придет весь из себя, и я кинусь на шею? Даже свой любимый костюм для визита нацепил.

— Вы посмотрите на нее, а у тебя, оказывается, есть голос! Если бы не это недоразумение в подгузниках, мы были бы вместе! Ты бы также, не задавая вопросов, ждала меня дома, пока я «пробую на вкус» очередную новенькую секретаршу! Тебе чужое отродье дороже мужчины, который тебя, можно сказать, с улицы забрал! Неблагодарная! Это я отправил тебе сообщение, но даже прочитав его, ты не обратилась ко мне за помощью, я настолько тебе стал чужим? — вспылил в конце речи Гоша и схватил меня за грудки, прожигая своими озверевшими глазами.

Впервые в жизни я испугалась его. Кто этот мужчина, с которым я прожила столько лет? Я напрочь забыла все свои заслуги в боксе и, словно подбитая собака, смотрела из-под ресниц.

Ему определенно нравилась моя покорность и страх, что читался в моих глазах. Я увидела, как его тело знакомо содрогнулось. Дыхание стало прерывистым. «Он что, возбудился?»

От нахлынувшего страха я не сразу сообразила, что сказал мне этот человек с недостойным для мужчины поведением.

Получается, это он напугал меня до чёртиков, заставив просидеть почти сутки у окна и вздрагивать от каждого шороха? Его упоминание о множестве секретарш меня совсем не задело. Но это сообщение…

Я медленно поднимала голову, чувствуя прилив крови к лицу. Ощущение, словно мои глаза постепенно наполнялись яростью. Гоша начинал терять свой уверенный и контролирующий взгляд и наблюдал за моими действиями. Роль подбитой собаки перешла в его руки, когда моя спина выпрямилась и я во все горло заорала:

— Катись отсюда! И больше никогда не появляйся на моем пути!

Накопившийся за сутки страх переродился в агрессию. Я ударила по его ослабшим рукам, которые держали грудки моей домашней рубашки, и, открыв дверь, вытолкала его на лестничную клетку. Он не успел промолвить ни слова. Я с шумом захлопнула перед ним дверь. Готова поспорить, мое лицо было красным, как у героев известных диснеевских мультиков. Внутри всё бушевало.

От громких звуков в комнате заплакала Сапфира, я побежала ее успокаивать. Но кто бы меня сейчас успокоил…

****

Несколько дней я копила в себе злость и жалела, что не треснула этому индюку по его наглой физиономии. Как он мог так поступить? Спекулировать ребенком. Это как же надо опуститься! Я хотела вернуть время и плюнуть ему в лицо. Постоянно представляла, как безжалостно раздираю в клочья его дорогущий костюм и выбиваю пару передних зубов, чтобы меньше лыбился и больше думал о последствиях своих действий.

Раздражал еще тот факт, что оперуполномоченный Васильев, как ни странно, оказался прав.

Мне дико надоело это состояние «на иголках». Зря я себя извожу. Это не помогает, только создает напряженную атмосферу в воздухе.

Я мыла бутылочки, пока Сапфира с довольным лицом грызла очередную свою погремушку, немного покачиваясь в шезлонге, который я купила через «Авито». К сожалению, мои долги забирали большую часть заработанных денег от ателье, и нам приходилось планировать каждую копейку.

Когда я искала полотенце, мне на глаза попался абонемент на бокс, оплаченный на год, и я немного взгрустнула (клуб был достаточно известным, и стоимость годового абонемента помогла бы решить часть финансовых проблем). Самый дорогой подарок, что я приняла от Гоши.

Вернуть за него деньги было невозможно, а перепродать вряд ли получилось бы, потому что половина года уже прошла.

Я взяла его в руки и поняла: это единственное развлечение, которое я могу себе сейчас позволить. Да и чего греха таить, это хороший способ выплеснуть накопившуюся злость.

Я вспомнила вчерашний звонок подруги. Варвара после эмоциональной оценки поступка Гоши с использованием различных неприличных слов неожиданно сказала: «А тебе надо куда-нибудь сходить! На тебя смотреть уже страшно. Истощала. Осунулась. Ты скоро кружку поднять не сможешь, не то что ребенка!»

Конечно, подруга, как всегда, утрировала. Не так уж я и истощала. Однако вид, конечно, был у меня изрядно помятый.

«Но разве это не является особенностью состояния женщины в декрете?» — оценивающе смотрела я на свое отражение в зеркале.

Кривой пучок. Заляпанная футболка то ли смесью, то ли малышка срыгнула, а я и не заметила. Лосины с разводами от рук (не всегда успеваю вытереть об полотенце, когда просыпается Сапфира, на бегу вытираю их об себя). И огромные темные круги под глазами, которые уже стали неотъемлемой частью моего лица.

— Без слез не взглянешь, — посмеялась я над собой. — Решено, иду на бокс! Мне нужен спарринг. Хоть кому-то я дам по лицу, раз не смогла дать по наглой роже Гоши!

Пока Сапфира спала, я сходила в душ и собиралась «выйти в свет». Немного подкрасив глаза, я подготавливала необходимые для Сапфиры вещи и ждала Варвару.

Подруга, не успев разуться, сразу же оглядела меня с ног до головы:

— Ну вот, другое дело! А то ходишь как крыса помойная! Только куда ты в спортивном? Надо платье, каблучки.

«Да я просто наконец-то помылась, Варь», — мысленно посмеялась я.

Варвара была чутким и добрым человеком. Я сразу отметила ее положительные качества, как только увидела на пороге дома Гоши. Она старше меня всего на два года, но иногда выделывается, будто на все десять. Но мне приятно, что ей есть до меня дело.

Когда после двух лет отношений я по настойчивому требованию Георгия переехала в его дом, она уже работала там домоуправительницей. Сначала меня смутило, что вокруг моего возлюбленного крутится симпатичная молодая девушка, но, узнав ее поближе, я поняла, что он ей совершенно неинтересен. А вот главный охранник — другое дело.

Мне нравились их близкие отношения с Федором. Он человек серьезный и строгий в работе, а с ней становился милым котенком, то и дело ластясь в ее руках. Я, возможно, даже немного завидовала им.

Они и на работе, и дома были вместе, в отличие от меня, одиноко смотрящей на их обжимания в окно огромного холодного дома.

Варвара излучала особую доброту, которую можно было не просто почувствовать, но и увидеть. Она словно сияла ей. Терпеливая, заботливая. Таких людей встречаешь редко по жизни, поэтому дружбой с ней я особенно дорожила. Со мной она могла немного подурачиться и также быть временами строгой, но только для моего блага. Красивая, светловолосая, стройная, активная — это всё о ней.

— Я на бокс! — чмокнула я подругу в щеку и вылетела из квартиры.

— Какой бокс, а как же каф… — не дала я договорить подруге, с улыбкой закрывая дверь.

Я знала, что ей это не понравится. Она хотела, чтобы я отвлеклась, может, познакомилась с кем-то. Но для меня бокс и есть самое лучшее отвлечение.

Я зашла в помещение секции бокса. Через несколько секунд Игорь выглянул из своего кабинета и сразу зашел обратно, не соизволив меня даже поприветствовать.

— Ну и ладно. Ферзь какой! — закатила глаза в его сторону и пошла в раздевалку.

Попутно получив сообщение от Вари, что у них всё хорошо, я пошла быстро размять свои практически безработные мышцы (последнее время я даже из дома не выхожу). Мне хотелось быстрее уже приступить к спаррингу. Но, к сожалению, пока я разминалась, не увидела ни одной девчонки.

Прыгая на скакалке, я обратила внимание на крупного мужчину. Меня насмешило, что такой мускулистый боксер напялил на себя шлем, который надевают только новички или девушки. Я не могла оторвать глаз от его движений на ринге. Он отрабатывал удары на боксерских лапах, которые надел другой опытный спортсмен. Телосложение бережливого к себе мужчины в шлеме очень напоминало мне моего бывшего благоверного. Я вспомнила его отвратительное лицо и слова. Мои щеки запылали, а руки сжались в кулаки. Злость закипела во мне, отключив весь здравый смысл.

Я быстро надела шлем и перчатки (ни о каких бинтах я не думала в тот момент) и залетела, как голодная пантера, на ринг. Меня пытался остановить боксер с «лапами» на руках, но я была непреклонна.

— Всего один бой! — крикнула я и неожиданно для габаритного мужчины нанесла прямой удар в челюсть. Чтобы достать до его лица, мне пришлось бы подпрыгивать. Что вышло, то вышло.

Растерянный мужчина даже и не думал обороняться. Его насмешила эта ситуация. Он помассировал подбородок и сказал:

— Хочешь бой?

Я кивнула. Он встал в боксерскую стойку и ждал, пока я нанесу удар, немного подначивая меня своими движениями. Я не видела никого вокруг. Мое подсознание было на миллион процентов уверено, что это Гоша. Или, вероятнее всего, хотело в это верить.

Игорь выглядывал в окно своего незамысловатого кабинета, которое выходило прямиком на ринг.

Состояние «голодной пантеры» не отпускало. Меня еще больше заводили его обманные финты.

«Нанеси удар уже! Испугался девчонки?»

Я, так и не дождавшись удара от соперника, собрав всю свою злость по крупицам воедино, налетела на него, не оставив ему даже шанса обдумать свои действия. Хук справа, обманный финт, джеб (прямой удар), дважды финт и прямой удар правой, единственный, который он пропустил. Удар снова прилетел ему в челюсть, заставив поморщиться.

— Ты дерешься почти как мужчина, — сквозь сбившееся дыхание сказал противник. Ему удавалась виртуозно уходить от моих жалких попыток попасть по нему своим кулаком.

— Забавно. Хотела сказать то же самое о тебе, — хитро улыбнулась я, намереваясь нанести сокрушительный апперкот.

Соперник, вычислив мой замысел, хватает меня за «рабочую» руку и, как в танце, откидывает назад, придерживая спину второй рукой.

— Ты мне так зубы выбьешь, дикая. Я без капы, — улыбнулся соперник и заставил мое дыхание сбиться.

Его изумрудные глаза, в которых отражались все разновидности зеленого цвета, изучающе смотрели в мои, проникая в дальние уголки моего сознания. Крепкая хватка позволяла мне стать хрупкой. От этого человека исходила знакомая мне энергия неистовой внутренней силы. Она охотно принималась моим телом.

Это точно не Гоша.

— Теперь понятно, как ты смогла уложить того урода, — продолжал улыбаться мужчина, не отпуская меня из танцевальной позы.

Мои глаза быстро забегали, а в горле пересохло:

— Мы знакомы?

Бывший соперник аккуратно поднял меня на ноги, оставив в недоумении, и снял свой черный боксерский шлем.

Весь помятый, потный и растрёпанный. Смогла бы я его узнать, если бы не была такой злой на Гошу?

— Илья, — заблеяла я, еле живая.

Я отмутузила человека, без помощи которого могла потерять свою дорогую сердцу девочку. Я больше не могла сказать ни слова.

«Какой кошмар. Когда ты стала такой безумной, Дарина?» — мысленно дала себе пощечину.

— Не ожидал тебя тут встретить, — проговорил Илья, вытирая полотенцем пот со лба.

А я как будто проросла в этот ринг. Теперь только выкапывать…

Не отрываясь смотрю на его красный подбородок… От стыда я даже не могу найти в себе сил поднять руку, чтобы снять шлем и перчатки.

— Ты глянь, как сразу поменялась в лице. Успокойся. Всё нормально, — потрепал он меня по плечам и помог снять шлем.

— Прости, я не знала, что это ты. Я… — вновь заблеяла я.

— Я же сказал, всё в порядке. Наоборот. Я удивлён, какая ты бесстрашная! Я пойду в душ, если хочешь, можем посидеть за чашкой кофе в кафе напротив.

Я кивнула. Илья быстро скрылся за дверью.

Когда мое состояние стыда начинало меня покидать, я смогла хоть немного расслабиться.

Какая я дура…

Как так вышло? Почему раньше я его здесь не видела?