Сапфира

Глава 15

Тело охолодело, руки стали синюшными. Страх? Нет. Я испытывала настоящий ужас. Только не за себя.

Зная, что у Марии есть нож, готова была сию же секунду потерять сознание из-за переживаний о Сапфире. Это не описать словами. Безумный человек способен на всё. Даже погубить собственное дитя, к сожалению…

Много вопросов выдавал разум. Но больше всего интересовало, как они ее нашли без показаний Вари. Я закрывала глаза и пыталась отдышаться. Тело сотрясало, говорить было сложно. От меня зависит сейчас всё. Слёзы душили, но я их душила в ответ. Не время. Я должна. Я обязана.

Но если что-то пойдет не так…

Илья крепко сжимал мою руку, пока меня колбасило, словно эпилептика.

— Ты справишься! Ты очень сильная женщина.

Его слова вызывали слезы еще сильнее. Какая я сильная? Может, физически я и сильна, а вот морально точно слабачка. Всего лишь дизайнер, который панически боится ножей. Даже пистолет не вызывает таких эмоций, как лезвие ножа…

Когда те уроды, что занимаются продажей младенцев, появились, было легко рассуждать, что даже если бы был нож, я бы не отошла. Но когда угроза так реальна, невольно начинаешь себя изводить.

А если малышка пострадает из-за меня? Как я буду жить дальше? Я чувствовала себя маленькой девочкой, загнанной в угол, как в детстве. Лезут воспоминания…

— Дарина! Дарина! Ты меня не слышишь, что ли? Вот же маленькая дрянь!

— Ты меня звала, мама? — робко подошла.

— Уже битый час ору, а тебя нет! Ты чего там прохлаждаешься? — кричала женщина, сидя у телевизора.

— Уроки делаю, мам. Завтра итоговый тест, который повлияет на оценку в четверти.

— Я тебе сейчас покажу уроки! Покажу тебе итоговый тест! — вскочила мать с дивана и ухватила меня за длинную косу.

Таскала за волосы по всей кухне, указывая на то, что я не сделала. Это было не в первый раз Начинала к этому привыкать.

— Я не буду убираться на кухне, — пищала в цепкой хватке женщины. — Мне нужно хорошо окончить пятый класс, — набиралась уверенности.

— Ах ты маленькая тварь! Это, по-твоему, я должна делать? Обслуживать тебя надо? Я тебя родила, ты мне обязана помогать! — ударила она меня головой об стол.

Оттаскать за волосы могла, но так жестоко ударить раньше не решалась. Я молча заплакала от боли и несправедливости.

Но мама не успокаивалась. Она с каждой минутой становилась безумнее. Покраснела и металась в поисках какого-то предмета.

Ее нос сморщился от презрения, вероятно, хотелось сделать больно «выскочке, которая испортила ей молодость».

Мать, шипя и кидаясь ругательствами, схватила нож. Я увидела длинное лезвие, которое устремлялось острием прямо в мою руку, и от ужаса завизжала:

— Я всё сделаю. Сделаю. Прости.

После того случая я беспрекословно слушалась родителей, чтобы не вызвать подобной агрессии.

«Главное — не впасть в ступор при виде ножа! Ты обязана сделать всё, чтобы Сапфира не пострадала!» — настраивала себя.

С закрытыми глазами набрала в легкие воздух и медленно выдохнула.

— Я готова.

Ранее никогда не общалась с душевно больными людьми и не представляла, какие подобрать слова. Но готова была сделать абсолютно все, чего бы мне это ни стоило.

На улице было очень темно. Вечереет осенью быстрее. Это осложняло ситуацию.

Илья вел меня к какому-то мосту. Не была раньше в этом месте. Высокое громоздкое сооружение похоже выступало в роли крыши убежища Марии. Слабый свет фар машин офицеров освещал центр событий. Было очевидно, что она живет здесь. Повсюду были коробки, которые служили ей мебелью, на них лежала одежда и объедки. Мы подходили все ближе, осталось метров двенадцать до ''цели". Бросился в глаза самый чистый уголок ее «жилища». Свет хорошо освещал его. В этом уголке находилась детская кроватка, изрядно изношенная, с дополнительными креплениями, которые поддерживали ее конструкцию. В кроватке аккуратными стопочками сложены вещи Сапфиры и подгузники. Даже балдахин был, правда, не из тюли, а из пленки, видимо, чтобы дождь не проникал. Сбоку кроватки разглядела полупрозрачный пакет, в котором лежали ее бутылочки и смесь.

Я не увидела ни чайника, ни хорошей воды. Бедная малышка… Чем же ее кормили…

Металась в поисках Марии, но не находила ее.

— Вот там, видишь? — указал Илья на какую-то крохотную советскую палатку в центре коробок. — Там она спит. Видимо, увидела нас и спряталась. Мы не можем забрать Сапфиру, потому что не уверены, что она не сможет ей навредить. Но и ждать мы не можем, кто знает, на что она способна. Врачи уже стоят и ждут. Ее сразу повезут на лечение. Твоя задача — убедить добровольно отдать ребенка. С нами говорить отказывается.

— Она же написала в записке твое имя. Значит, она тебе доверяет. Ты пробовал с ней говорить? — осенило.

Илья, как школьник, которого застали с сигаретой, поменялся в лице.

— Я… не…

Его трусило так же, как и меня. Мне захотелось его поддержать.

— Ладно, я поняла. Ты не смог подобрать слова, — похлопала по плечу, а он схватил меня за руку, словно не хотел выпускать.

Мы встретились взглядами и молча понимали, что дорожим друг другом. Никакие слова были не нужны. Он нехотя выпустил мою руку. В глазах было много эмоций. Но мы оба понимали, что важнее всего она. Наши жизни и жизнь маленькой девочки не были равнозначны.

Еще раз шумно выдохнув, я медленными шагами направилась к палатке, прошептав «с богом». Палатка была рваной и мрачной. Пока шла, я встречалась взглядами с ребятами из ФСБ, которые окружили по периметру «жилище» Марии. Расстояние было приличным, метров десять точно. Вероятно, ближе подойти они не решались.

Выравнивать дыхание приходилось каждый шаг. Адреналин и страх заполнили меня доверху. Я спиной чувствовала волнение Ильи и цепкий взгляд, которым он меня провожал.

Еще пять шагов, и я увижу ее. Только бы все прошло хорошо…

Палатка. Я подошла так тихо, что никто не распознал моего присутствия. Все движения должны быть плавными и аккуратными, чтобы не напугать ее и не дать повод выстрелить ребятам.

Кулаки сжались от очередного наплыва страха. Пару вдохов, и я наконец-то разрушаю тишину:

— Маш, привет. Это Дарина, помнишь меня?

Молчание в ответ напугало до чертиков. И я попробовала снова:

— Маш, Устинова. Я к тебе в гости пришла. Помнишь меня? Соседка твоя по комнате.

В палатке началось движение. По коже словно куча жуков пронеслась.

— Кто тут? — высунула голову Мария.

Глаза были безумными, черными, хотя я их запомнила светло-зелеными. Веки словно по-разному открывались. Лицо искривилось. Черные волосы и одежда придавали еще большего ужаса.

«Соберись, тряпка!»

— Это я, Дарина. В гости к тебе пришла, говорят, ты малышку родила, хотела поздравить.

Она бросила на меня жуткий взгляд и открыла рот, оскалившись. Словно я говорила не с человеком, а с бешеной волчицей.

— Ты не получишь ее. Никто не получит. Она моя! — рычала.

Волосы встали дыбом. По инерции хотелось попятиться, но я держалась.

— Милая, ты же меня знаешь. Я не причиню вреда, вот игрушку принесла. Постирала, — вытащила из кармана зашитого зайца.

В этот момент лицо Марии резко меняется, уголки губ опускаются ниже, глаза начинают моргать медленнее. Она замедляется вся, словно ленивец. Незнание, чего ожидать, убивало…

Мария медленно выплывает из палатки, потянувшись за игрушкой. И я наконец-то вижу мою малышку. Она прижимает ее к груди одной рукой. Сапфира поворачивает на меня голову, и мое дыхание замирает, а слезы заполняют глаза. Моя синеглазая любовь цела. Господи. Пока я не могу насмотреться на малышку, Мария начинает говорить одно и то же на повторе:

— Они его убили. Убили. Они найдут нас. Убьют нас. Они его убили. Убили. Они найдут нас…

Мой взгляд был не менее безумен. Темп ее монолога увеличивался, она начинала нервничать, словно хотела метаться из стороны в сторону. Ее ломало. Она наклоняла голову на бок и смотрела своими бездонными глазами в мои. Теперь я точно понимала, как это, когда волосы дыбом. Я прям чувствовала, как корни моих волос поднялись. Сердце колотилось невероятно. Как вырвать малышку из рук? На что она способна? Я боялась делать резких движений, чтобы коллеги Ильи не расценили это как угрозу в мою сторону.

Мария неожиданно отдает мне ребёнка, подрывается и бежит куда-то влево. Я сжимаю девочку в руках, принюхиваясь к запаху, и мгновенно оборачиваюсь на Илью. Машу головой «нет» на его призыв бежать к ним. Она возвращается, чем-то размахивая в руке, и в этот момент я слышу незнакомый голос:

— Стреляй!

Совершенно не думая, я прыгаю на Марию и слышу зверский крик Ильи:

— Не стрелять!!!