Москва. 22 января 1952 г.

Дорогой ядовитый друг Борис!

... Ангина была подлая, долго не отпускала, даже, приступив к труду, чувствовал себя недели три никуда не годным старцем. Во время болезни был заменен и в «Дяде Ване» и в «Плодах». Так как я отказался — по слабости телесной — перебегать от Чехова к Толстому, теперь профессора играет в очередь Кудрявцев. Пока в Ленинград не собираюсь, но, возможно, с конца мая до июля театр приедет на гастроли — тогда насладишься моим обществом до предела. Понимаю так, что, если театр успеет до мая выпустить «Октябрь», то приедем, если не поспеем, то... наоборот.

Пьесу репетируют вовсю, но нескольких картин еще нет — пишутся. Я обязан создать образ английского посла, роль тоже еще не написана (в одной картине) — незначительный, совсем неинтересный эпизод. Завтра вызываюсь на репетицию. Я стал заправским эпизодическим артистом. Это противно, но, зато, на старости лет, не очень утомительно.

Врио директора — у нас А. К. Тарасова! Получается грандиозно! Быстро, смело, по-дамски. Все довольны. К тому же она репетирует еще две новых роли. Как же это можно? Если плохо — то все можно. Кстати: Малый театр теперь называют Царевококшайском (в связи с назначением на должность директора артиста М. И. Царева. — Ред.), а МХАТ — Тарасовкой (дачная местность под Москвой)...


Загрузка...