... Вчера мы сыграли вторую и последнюю генеральную «Ангела-хранителя из Небраски». Ко всем прочим трудностям я последние дни подгрипповал.
Андрушкевич (ленинградский режиссер и педагог, ученик Зона. — Ред.) мне сказал, что твои дела меняются. Сказал и об институте. Почему об этом не пишешь? Это все меня интересует весьма. То, что собираетесь побывать в Москве, очень приятно. Наша судьба складывается так: я — 19-го, Вера Ник. — 21-го отъезжаем в город Иваново играть некоторые спектакли репертуара МХАТа — лучшего города наша дирекция не нашла. Играть будем третьей сценой, т. е. каждый день 2 спектакля в Москве и один в Иванове...
«Ангела» мы репетировали 3 месяца, из коих в течение двух последних знали, что пьеса пойти не может. Если к этому обстоятельству присовокупить еще и то, что я с 1-ого сентября ежедневно репетировал и играл по 24 спектакля в месяц, — можешь представить в каком я состоянии. Без шуток — таким уставшим и старым чертом — я почувствовал себя впервые. Особенно сказалось, разумеется, сознание ненужности последнего труда. Но театр постигло очень большое огорчение: третьего дня министр вызвал директора и сказал, что здание Большой сцены МХАТа находится в таком состоянии, что спектакли в нем с 1 июня должны быть прекращены навечно. Театр будет сломан и на этом же месте будет построено новое здание. Сколько лет ждать этого, неизвестно: нет даже проекта. Наше Руководство в течение двух лет доказывало кретину Беспалову — о необходимости хотя бы заготовить проект здания. Ничего сделано не было. Впрочем, то не совсем точно. Как раз напротив МХАТа открыли общественную уборную. Какова судьба театра с 1 сентября — никто не знает.