Щит

Глава 12

Едва дождавшись рассвета, Гилэстэл отправился в тюремный подвал. Лейнолл, запертый в глухой тёмной камере, прищурился на свет факела и с удивлением воззрился на вошедшего князя.

— Лорд Гилэстэл? Не ожидал вас увидеть.

— Я пришел поблагодарить тебя, Лейнолл. И попрощаться. Мы с Астидом уезжаем.

— Когда?

— Сейчас.

— Не останетесь на казнь? — растянул губы в невеселой усмешке оруженосец.

— Это зрелище не доставит мне радости.

— Спасибо, — опустил глаза Лейнолл.

— Ответь на вопрос.

— Слушаю.

— Сейчас ты по-прежнему считаешь, что твой господин поступил с тобой справедливо?

После недолгого раздумья Лейнолл утвердительно кивнул.

— Прощай, Лейнолл.

«Смиренный мул» — пробормотал Гилэстэл, покидая камеру. Когда прогремел засов, он обернулся к стражнику.

— Где его семья?

Тот замешкался, но под пристальным взглядом смутился и повел князя в другой конец подвала. Остановившись перед тяжелой, окованной железом дверью, покосился на беловолосого вельможу.

— Тута они. Только отпирать не велено, до особого распоряжения его светлости.

— Все? И дети тоже?

Страж сумрачно кивнул. Гилэстэл развернулся на каблуках и из каземата отправился прямиком в личные покои Виго.

Таэрон уже проснулся, и нехотя, но принял посетителя, сидя на постели. Порывисто войдя в опочивальню, Гилэстэл начал без обиняков:

— Я знаю, что сегодня ночью в тюрьму по вашему приказу помещена семья Лейнолла.

— Мои поздравления вашей осведомленности.

— Развейте мои опасения насчет их дальнейшей судьбы, князь.

— Не могу.

— Не далее, как вчера вы не имели по отношению к ним никаких претензий.

— Обстоятельства изменились, — глядя в глаза настойчивого гостя, отрезал Виго.

— От имени короля Мэнелгила могу я просить помилования для семьи Лейнолла?

— Можете. Но я вам откажу. Вам и королю Мэнелгилу. Этот человек преступник, обрекший на смерть своего господина. Вина доказана и его ждет справедливое возмездие.

— Я не смею оспаривать ваш вердикт о виновности Лейнолла. Но я говорю о его семье.

— Их судьба научит других не пренебрегать моим расположением, — повысив тон, жёстко ответил Виго.

— Моё присутствие в Таэрофарне… — приосанившись, начал было Гилэстэл.

— Ваше присутствие в Таэрофарне не более, чем случайность, князь Хэлкериес, — бесцеремонно прервав собеседника, покривился Виго. — Вы здесь потому, что мой сын и его воины вырвали вас из урукхайских лап. При иных обстоятельствах вы бы и носа сюда не сунули. Маверранум в большей степени интересуют богатства наших мест, чем те, кто эти богатства бережет. Король Мэнелгил, именем которого вы ко мне взываете, ни разу не соблаговолил поинтересоваться, чего нам стоят стычки с урукхайскими племенами. Не говоря уж о том, чтобы появиться тут. Однако он прекрасно знает, сколько стоит добытая нами медь, олово, серебро и камушки в его короне и в перстнях королевы. Так что окажите любезность — не трясите здесь своим титулом и полномочиями. Моё к ним пренебрежение вполне искупается размером налогов, уплачиваемых в казну Маверранума. Ваш авторитет, как племянника короля, здесь ничтожен. В Таэрофарне я правлю так, как сам считаю верным. Героев здесь славят, а провинившихся наказывают.

— Ваша речь, мягко говоря, резка, — нахмурился Гилэстэл. — При вашем отношении к королю и его родственникам, зачем было принимать меня в Таэрофарне?

— Хотел взглянуть на вас воочию. Моё отношение к вам строится на памяти о вашей матери. Я был молод, но мне посчастливилось застать её на троне Маверранума. Великая воительница, мудрый правитель и прекраснейшая женщина. Останься она у власти, многое бы сейчас было иначе. Вы очень сильно её напоминаете внешне. Это отрадно, учитывая, что ваш отец…

— Довольно! — раздраженно осадил его Гилэстэл. — Не переступайте грань, Виго. Несмотря на внешнее сходство, я сильно отличаюсь от своей матери.

— В лучшую сторону, смею надеяться?

— Зависит от вашей трактовки лучшей стороны.

Виго несколько мгновений изучал лицо стоящего напротив полуэльфа.

— Я объяснял много раз своим детям, и буду объяснять своим внукам, что я считаю лучшим. Скажу и вам. Лучшее для государя — не сострадание, не жалость, а сила и справедливость. Ими он возвышает себя и бережет свой народ.

— Я не государь, — процедил в ответ Гилэстэл.

— Вам им и не быть, — Виго сделал вид, что не заметил тени, пробежавшей по лицу Гилэстэла. — Уж не взыщите за упоминание о вашем отце, но его кровь делает вас тем, кому никогда не быть на троне Маверранума.

— Это ваше мнение? — Гилэстэл окинул его холодным взглядом.

— Нет. Это мнение тех, кто не потерпит над собой полукровку. Но вы господин для многих других. Возможно, моя трактовка лучшего окажет вам добрую службу в управлении ими. А мне оставьте право самому вершить справедливый суд в своих владениях.

— Отдайте мне хотя бы его детей.

Виго отрицательно повел головой и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Нашим знакомством я вполне удовлетворен. До границы Таэрофарна вас сопроводят. Я распорядился насчет лошадей и припасов в дорогу.

Гилэстэл дернул щекой.

— Не скажу, что беседа была приятной. Тем не менее, спасибо, что поделились мыслями об устройстве правления. За лошадей благодарю, а в сопровождении я не нуждаюсь.

Попрощавшись с Виго холодным кивком, Гилэстэл покинул кабинет. Астид ждал его в комнате и по мрачному выражению лица покровителя понял, что визит не удался.

— Что он сказал?

— Чтобы я убирался отсюда. Он зол не всех и вся, и в каждом видит виновника смерти сына.

— По отношению к вам он не так уж неправ, — хихикнул Астид.

— Прикуси язык, — сверкнул взглядом Гилэстэл, и ядовитая улыбка промелькнула в уголках его губ. — Как бы то ни было — я добился, чего хотел: распадающийся Долинный Альянс не откликнется на призыв короля.

Лошади, предоставленные Таэроном, были весьма хороши — и верховые, и вьючные, а переметные сумы доверху наполнены провиантом. Астид усмехнулся: «Лишь бы быстрее от нас отделаться».

Проезжая неторопливым шагом замковый двор, Гилэстэл ощутил ауру смутного беспокойства. Можно было бы списать его на предстоящую казнь Лейнолла, но об этом со вчерашнего дня говорили открыто. Князь сквозь цокот копыт и привычный шум повседневных дел улавливались то приглушенный шепоток, то быстрый косой взгляд или суетливое движение в тени стен.

Стоявшие у закрытых ворот стражники что-то тихо, но горячо обсуждали, собравшись в тесный круг. Полуэльфы остановили лошадей в двух шагах от насупившихся ратников, не обращающих никакого внимания на покидающих замок всадников.

— Это уж слишком, — донеслись до ушей Астида неодобрительные слова. — Дети-то при чём?

Гилэстэл громко кашлянул. Солдаты спохватились и торопливо открыли ворота.

По дороге к поселку путь пересекла повозка, наполненная булыжниками. Возничий, ведущий под уздцы запряженную в неё лошадку, поклонился и остановился, пропуская господ. Дав им проехать, он дернул лошадь, пересек большую дорогу и двинулся по направлению к озеру по едва заметной колее. С груды камней сползли брошенные сверху мешки и свалились на дорогу.

— Эй! — окликнул возничего оглянувшийся Астид и указал на мешки.

Погонщик торопливо сгреб тряпье и кинул в телегу.

В поселке ощущалось то же тревожное настроение, что и в замке. Взволнованные женщины, перебегая от дома к дому, от забора к забору, шептались, округляя глаза и испуганно прикрывая рты, и бежали к следующей хате. Мужчины, собравшиеся, было, отправиться на луга и в поля, откладывали вилы и косы, сходились кучками, и, тихо беседуя, косились в сторону замка.

Гилэстэл, направляя коня по улице в сторону южного перевала, озадаченно смотрел на всю эту суету.

— Здесь сейчас совсем не так, как вчера, — сказал Астид, настороженно оглядываясь и словно принюхиваясь к чему-то. — Вы ничего не ощущаете?

— Веет страхом, — ответил Гилэстэл. — Остальное слишком слабо, чтобы проявиться.

— Из-за сегодняшней казни, думаете?

— О ней знают все. Тут другое. Думаю, кто-то из замкового персонала разболтал о произошедшем с семьей Танейонда. Вот они и взбудоражились.

Астид огляделся и спрыгнул с лошади.

— Сейчас все выясним.

— Ты куда?

— В прибежище сплетен и информации — кабак. Заодно эля захвачу, Таэрон на него поскупился.

Астид ушел. Гилэстэл отвел коней на обочину, пропуская припозднившееся мычащее стадо. Три хозяйки, выпустившие своих овец, остановились невдалеке от полуэльфа. Две, с широко распахнутыми глазами, внимали шепоту третьей. Князь, со скучающим видом рассматривая шествующий по дороге скот, напряг слух. Сквозь мычание и блеяние до него доносились отдельные несвязные слова.

— … язык ей — напрочь… обзывала его светлость непотребно… но дети-то… ровно собак … одним часом всех… горюшко…

Стадо упылило за околицу, и соседки, сокрушенно качая головами, разошлись по домам. Вернулся Астид, довольный и с бурдюком. Сев на лошадь, принялся рассказывать.

— У кабатчика зять в ночной страже дежурил сегодня, и участвовал в аресте Танейондов. Таэрон утром подписал еще один приказ о казни — решил устроить показательную экзекуцию. Лейнолла обезглавливать будут не в замке, а на берегу у причалов, прилюдно. После того, как утопят его семью в острастку остальным.

— С Лейноллом понятно, — отозвался князь. — А что вменяется в вину его семейству, кабатчик не сказал?

— А как же, сказал. Оскорбление его светлости. Подробностей никто не знает, но кто-то уже и о неудавшемся покушении на Таэрона говорит.

— И да свершится справедливое правосудие, — мрачно проговорил Гилэстэл и тронул бока лошади.

Миновали поселок. Дорога, огибающая озеро по берегу, нырнула в лес, под сосновые кроны, уводя путников все дальше от селения и от замка Таэрона. Справа меж высоких стволов прощально сверкнула синевой водная гладь.

Гилэстэл придержал лошадь, постоял, в раздумье теребя повод.

— Давай-ка повременим с отъездом.

Они спешились и повернули в лес, по направлению к озеру, обходя кустарники и поваленные стволы. Лесные заросли подступали вплотную к воде, и разглядеть полуэльфов в переплетении ветвей и буйстве листьев было невозможно. Зато поселок отсюда был прекрасно виден, как и замковый причал. Там у большой лодки уже суетились люди.

— Далеко, — досадливо скривился Гилэстэл. — Привяжи тут лошадей.

Они прошли по берегу озера почти до самого поселка. Выходить на открытое место не стали, схоронившись в зарослях ивняка. Место было удобное, насиженное рыбаками, с пологим травянистым спуском к воде, у кромки которой торчали рогульки для удилищ. К рядом растущим кустам была привязана лодка, наполовину вытащенная на берег. На дне лодки лежали и весла. Гилэстэл и Астид уселись на берегу и стали ждать.

— Что вы хотите увидеть? — спросил Астид.

— Не знаю, — качнул головой Гилэстэл. — Нечто. Жизнь научила меня не пренебрегать предчувствиями.

У причала начали собираться поселяне. Со стороны замка появилась процессия, возглавляемая князем Таэроном. Виго тяжелым шагом шествовал впереди, справа и чуть позади него Ида вела детей, слева шел Фенгриальд с семьей. Для них на берегу уже были приготовлены стулья.

Виго сел, вцепившись в подлокотники и откинувшись на высокую спинку. Рядом с ним, положив ладонь на рукоять меча, встал эльф из личной стражи.

Сопровождаемый четырьмя солдатами, со стороны замка показался Лейнолл. Он шел, прямой и строгий, опустив глаза. Концы веревки, связывающей его заведенные за спину руки, держали двое ратников. Подойдя к Таэрону, Лейнолл поклонился, не поднимая глаз на господина. Затем, повинуясь движению дернувших за веревку солдат, отступил на несколько шагов, опустился на колени, склонил голову и приготовился умирать.

По толпе за спинами господ прошелестел вздох — к причалам вели семью Танейонда. Дед, мать, жена и старший сын Лейнолла шли со скрученными за спиной руками и кляпами во ртах. Младших детей двое стражей несли на руках. Магрит, обвивая ручками шею несшего её ратника и улыбаясь, с любопытством вертела головой.

Подняв голову на ропот толпы и увидев родных, в первую секунду Лейнолл посветлел лицом. Но в следующее мгновение, осознав, что на их руках путы, стал белее молока. Он с непониманием смотрел, как их ведут по причалу и грузят в большую лодку. Колени его подкосились, он обмяк, мгновенно растеряв уверенность и строгость.

Виго, тяжело опираясь на подлокотники, медленно поднялся со своего кресла, вытянул руку в сторону лодки.

— Эти люди нанесли мне оскорбление. Попрали установленный законом порядок, пренебрегли моей волей и покусились на власть своего господина. Такой проступок карается смертью.

Эльф сел и подал знак людям в лодке.

В глазах Лейнолла полыхнул ужас, когда он увидел, как его родным связывают ноги, прикручивают к ним тяжелые мешки с камнями. Он рванулся, чтобы вскочить, но стражники потянули за веревки, привязанные к его запястьям, разводя его руки в стороны, не давая возможности встать.

— Ваша светлость! — выкрикнул Лейнолл. — Не делайте этого!

Он бился в путах, как рыба в сетях, пытаясь тянуть руки в сторону Таэрона.

Лодка отчалила.

— Накажите меня, как сочтете нужным! Любую пытку, любую боль! Только оставьте в живых моих родных. Умоляю вас! Умоляю о справедливости!

Виго бросил на него быстрый взгляд.

— Ты причинил мне боль, не сравнимую ни с каким телесным страданием. Любые твои муки станут мне слабым утешением. В горе, подобном моему, страдающего утешает лишь справедливое воздаяние виновнику.

Размеренные взмахи весел все дальше уносили от берега семью Лейнолла.

— Ваша светлость! Когда погиб Ругар, вы наказали лишь его оруженосца!

Виго помедлил с ответом, опустив глаза.

— Ругар оставил после себя двоих сыновей, — сказал тихо. — Его род живет. Агнар не успел обзавестись детьми. Почему твоя семья должна жить, тогда как Агнар уже никогда не создаст её? Это не справедливо.

— Умоляю… — прошептал Лейнолл, пожирая слезящимися, полными мольбы и ужаса глазами повелителя Таэрофарна. — Всё, что хотите…

— Что хочу… — Виго несколько секунд смотрел в глаза Лейнолла, а затем поднялся, приблизился и, склонившись, выдохнул ему в лицо. — Я хочу, чтобы и следа твоего на моей земле не осталось. Ни волоса, ни клочка кожи, ни смутного воспоминания об этой семье.

— Справедливости, — сквозь стук зубов шептал оруженосец. — Справедливости.

— Это и она и есть.

Лейнолл осекся. Подходящее слово, непривычное для языка, никак не хотело выговариваться.

— Сжальтесь… — выдавил стиснутым спазмами горлом. — Взываю к вашему состраданию. Пощадите их. Сжальтесь!

Таэрон выпрямился и вернулся к своему креслу. Сел, коротко взглянул исподлобья на дрожащего, бормочущего мольбы коленопреклоненного Лейнолла, и махнул рукой людям в остановившейся лодке.

Первым через борт перевалили мастера Танейонда, затем женщин и мальчика. Лейнолл взвыл волком, пополз на коленях к кромке воды, натягивая веревки в руках удерживающих его воинов. Человек в лодке нагнулся, поднял на руки маленькую Магрит и кинул её в воду. Последним в волнах канул спеленатый младенец. Лейнолл подавился криком, мешком осел на прибрежную гальку, безумными глазами следя за возвращающейся лодкой. В толпе тихонько запричитали женщины.

— Голову с плеч, — Виго глянул на эльфа обок себя и мотнул головой в сторону Лейнолла.

Лейнолл услышал, перевел помертвевший взгляд на Таэрона. Внезапно лопнули натянутые веревки, стеганув по лицам державших их стражей. Опираясь руками о колени, оруженосец тяжело и медленно поднялся. Мелкие камушки, дрогнув, откатились от его ног. Отчаянный и умоляющий взгляд превратился в горящий взор возмущения и гнева. Игнорируя свисающие с запястий обрывки веревок, Лейнолл стиснул кулаки, выплескивая эмоции в буйстве магической силы.

Под его вопль ярости и негодования кресло, в котором сидел Виго Таэрон, приподнялось над землей. Вскочивший с него князь, вопреки ожиданию, не коснулся ногами земли, а завис в нескольких дюймах над ней. Кинувшиеся на помощь стражи тщетно пытались дотянуться до князя — созданный Лейноллом невидимый щит не позволял приблизиться к нему. Высокая спинка стула, обитая железом, вдруг со скрипом сначала прогнулась, а затем сломалась с треском. Виго выбросил руки в стороны, уперся ладонями в стенки сжимающегося кокона.

— Убейте его! — вопль Виго, полный паники, вывел стражу из ступора.

К Лейноллу бросились вооруженные эльфы, взмахнули мечами. Но ни один удар не достиг цели, лезвия бессильно и бесшумно бились о стенки такой же преграды, окружившей Щит Таэрона. А Лейнолл, с перекошенным страшным лицом и стиснутыми кулаками, все сильнее сжимал сферу вокруг обидчика. Трещало дерево, выгибались винтом чеканные полосы железа, которым были оббиты подлокотники. Крича от страха, внуки Виго прильнули к Иде, уткнулись в её юбку. Визжали жена и дочь Фенгриальда, в то время как сам он, неуклюже взмахивая мечом, пытался помочь охране.

— Убейте же его! — Виго, притиснутый к обломкам, уже хрипел, не в силах вобрать воздух в сминаемую грудь.

— Убейте! — пронзительно и высоко вторила свёкру Ида, одной рукой тыча в сторону Лейнолла, а другой прижимая к себе сыновей.

Внезапно хрип Виго прервался сипением — острая щепка с обломком железной полосы впилась ему в шею сзади и выползла наружу под подбородком. Хлынула кровь, размазываясь по внутренней поверхности кокона. Тело князя, стискиваемое чудовищной силой, вмялось в остатки стула. Дерево и железо врезались в плоть, проникли глубоко внутрь.

— Бог ты мой… — содрогнулся в кустах Астид.

Толпа в ужасе отшатнулась от раздавленных, изуродованных до неузнаваемости останков Виго Таэрона, рухнувших на землю, когда силовой щит исчез. Отшатнулась и замерла, страшась сделать хоть одно неверное движение, и обратить гнев мстителя на себя. Охрана Таэрона отпрянула в стороны от монстра, сжимая мечи в подрагивающих руках. Лейнолл стоял, пошатываясь, ярость на лице уступила место выражению опустошения и безысходности. Защищающая его сфера исчезла, доказательством чего стала бабочка, опустившаяся на плечо.

— Вот тебе и смиренный мул… — выдохнул Гилэстэл, с не меньшим смятением, чем остальные, наблюдавший за произошедшим. — Сейчас его прикончат, как взбесившегося пса.

Но вопреки его ожиданиям, ни один из присутствующих, будь то человек или эльф, не шевельнулся. Никто не кинулся, чтобы схватить преступника, не поднял руку, чтобы швырнуть в него камень или замахнуться мечом. Лейнолл обвел замершую напуганную толпу мутным тоскливым взглядом, отвернулся и, сгорбившись, неверным шагом медленно побрел к воде. Внуки Виго Таэрона, прижавшись к матери, со страхом смотрели ему в спину. Плеск озерных волн казался оглушающим грохотом шторма в тишине, воцарившейся на берегу.

— Его семью уже поздно спасать, — покачал головой Астид.

— Он не собирается их спасать, — Гилэстэл привстал, наблюдая за тем, как бывший оруженосец и телохранитель все глубже заходит в воду.

Астид с недоумением свел брови, проследив, как над головой Лейнолла сомкнулась вода. Какое-то время по водной глади расплывались круги, но вскоре поверхность озера разгладилась и успокоилась. Над берегом пролетела ворона, уселась на окровавленный обломок стула и протяжно закаркала.

— Пшла прочь! — кто-то швырнул в неё камнем.

Стряхнув оцепенение, народ стал поспешно покидать берег. Ида, обняв плачущих детей, быстро увела их в сторону замка. Фенгриальд, поддерживаемый своими «девчонками», тихо побрел туда же.

— Он что же, утопился?! — полукровка потрясенно взглянул на Гилэстэла.

Вместо ответа тот сорвал с себя куртку, стащил сапоги и, вбежав в воду, нырнул. Астид бросился к укрытой в кустах лодке, вытолкал её и, схватившись за весла, погреб следом. Выругался, поняв, что забыл начало заклинания невидимости. Пока перебрал в уме возможные варианты, лодка была уже довольно далеко от берега. Наконец, нужные слова были найдены. Один из воинов Таэрона, оставшийся охранять его останки на берегу, недоверчиво потер глаза, увидев, как невдалеке на поверхности озера тает силуэт движущейся лодки.

Гилэстэла не было очень долго. Астид взволнованно оглядывал озерную гладь. Белое пятно всплыло из глубины, и полуэльф вцепился в борт лодки. Жадно хватая воздух, он поднял вверх вторую руку с зажатым в ней концом веревки. За ней из воды показалась ладонь Лейнолла. Астид помог князю перевалиться через борт суденышка и перехватил веревку. Вдвоем они подняли тяжелое холодное тело оруженосца в лодку.

— Вас не было слишком долго, — Астид, налегая на весла, укоризненно покачал головой.

— Он себя к жене себя привязал.

Гилэстэл кивнул на обрывки веревок на запястьях Лейнолла, одна из которых была заметно короче. Скривился, сорвал путы и выкинул их за борт.

— Вы же хотели, чтобы он умер? — Астид с недоумением взглянул на князя.

— А теперь хочу, чтобы он жил, — выгнув посиневшие от холода губы, ответил тот. — И боролся за справедливость, которая так дорога его сердцу.

На берегу быстро, но бережно уложили утопшего на спину.

— Я не дам тебе умереть, не дам, не дам, — повторял Гилэстэл в такт движениям рук, нажимая на грудь оруженосца. — Астид, воздух!

Полукровка припал к лицу Лейнолла.

— Дурацкие усы, — сделав искусственное дыхание и отстранившись, Астид снял с языка короткий волос и сплюнул.

Они бились над бездыханным телом очень долго. Астид сдался первым — отсел в сторону, с досадой скривился.

— Бессмысленно. Он умер.

— Ты видел его способности к ранозаживлению? — Гилэстэл бросил на него упрямый взгляд. — У него регенерация тканей происходит почти мгновенно! Он не должен так просто утонуть!

— Вы его еще молнией жахните, — покачал головой Астид. — Всё уже бесполезно. Он мертв, ваша светлость.

Гилэстэл стиснул зубы, отодвинулся и направил ладони на тело Лейнолла.

— Испепелить его решили? — Астид, увидев, как заискрились кончики пальцев полуэльфа, вскочил и отошел на несколько шагов.

Короткая вспышка озарила сумеречный берег, с ладоней Гилэстэла сорвались две молнии и вонзились в грудь утопленника. От мокрой одежды с легким шипением взвилось облачко пара, а через мгновение Лейнолл шевельнулся, сделав короткий вдох. С выдохом изо рта полилась вода.

Гилэстэл и Астид метнулись к Лейноллу, перевернули на бок, чтобы дать возможность освободиться от воды.

— Надо взять метод на вооружение, — пробормотал князь.