Сделка с вечностью

4.2 Эллисдор

— Ну же, давай!

Веззам, казалось, издевался над ней. Истерд, привыкшая вкладывать в удар больше силы, но жертвовать подвижностью, чувствовала себя неповоротливой развалиной в поединке с вагранийцем. Тощий как жердь, жилистый и высокий, как башня, командир «Сотни» умудрялся двигаться очень быстро. И никто в Эллисдоре еще не смог его одолеть.

Но Истерд не переставала пытаться.

Снова выпад. Клинок просвистел совсем рядом с ее лицом. Слишком близко подпустила. Женщина зашипела от обиды — как она могла пропустить этот удар? Но Веззам явно ожидал, что она шагнет в сторону. Истерд осталась на месте — лишь уклонилась корпусом от удара, тем самым выиграв драгоценное время. Не успела рука вагранийца опуститься, как меч рундки почти что ткнул в открывшийся бок Веззама.

— Хорошо, — сухо похвалил Первый. — Уже гораздо лучше.

Истерд улыбнулась и вытерла пот со лба. Прохладный ветер принес насыщенный аромат поздних луговых трав. Королева сделала несколько глубоких вдохов, усмиряя сердцебиение, и подумала, что надо бы попросить служанок набрать пару букетов желтого бурачка для покоев. Здесь было принято застилать полы жилых комнат соломой, и в нее часто добавляли луговые или садовые травы, чтобы перебить неприятные запахи. А неприятных ароматов в большом замке хватало.

— Что скажете обо мне после стольких занятий? — Истерд взглянула на Веззама. Ваграниец не выглядел ни уставшим, ни запыхавшимся. Словно демон, что не умел дышать. Истерд знала, что вагранийцев в этих местах недолюбливали, особенно после истории о бывшей военачальнице старого короля. И все же во всем, что касалось владения мечом, по мнению Истерд, Веззаму равных не было.

— Схватываете на лету, ваше величество. Я почти горд.

Королева присвистнула.

— Да это честь!

— Если серьезно, то с ногами стало куда лучше. Силы ударам тоже не занимать. Нужно больше работать над подвижностью. С ней пока недостаточно хорошо.

— Значит, этим и займемся, — кивнула рундка. — Спасибо, Веззам. Приятно знать, что я не безодежна.

— Безнадежна.

— Что?

— Безнадежна, ваше величество, а не безодежна. Безодежна — это нагая. Голая. Безнадежна — лишенная перспектив.

— Ох…

Истерд заметила, что Первый очень тщательно прятал улыбку. Значит, все же был человеком.

— Спасибо. Этот язык сведет меня с ума. Особенно тяжело учить одновременно хайлигландский и имперский. В голове каша. Ладно. — Она снова подняла меч. — Я жажду боя.

Она атаковала первой — по привычке ринулась напролом лишь для того, чтобы Веззам занял оборонительную позицию. Клинки столкнулись, Первый крутанул запястьем, шагнул в сторону и позволил силе Истерд сыграть с ней злую шутку.

Он делал так не раз и не два. И именно на это рассчитывала Истерд.

Вместо того, чтобы улететь вперед, она затормозила пятками, присела и круто развернулась. Ваграниец одобрительно хмыкнул, успел поменять ноги и с готовностью встретил новый удар. Истерд ускорилась, рубя мечом мгновение за мгновением. В какой-то момент она перестала слышать что-либо, кроме звона.

— Быстрее! — Подгонял ее Веззам. — Еще быстрее!

Рука почти онемела от постоянной отдачи. Истерд зарычала, но продолжила бить. Веззам медленно отходил назад, лишь отбиваясь, но ни разу не контратаковав. Усталость быстро взяла свое — пришлось работать мечом медленнее. Истерд наносила удары, продолжая напирать. Но в этот раз Веззам направил клинок на нее.

Выпад. Она отскочила, выставила руку, отбивая удар.

И тут же получила мощный пинок в открывшийся живот.

— Чеееерт! — Хрипло взвыла она и повалилась на землю.

Веззам навис над ней, забирая меч.

— Это была примитивная провокация, — сказал он. — Снова.

Ей нравилось заниматься с Веззамом не только потому, что он действительно оказался хорошим учителем, но и потому, что тренировки они часто проводили за стенами замка. Веззам гонял ее по полям, каменным руинам, ухабам, загонял в ручьи и яры — все для того, чтобы тело привыкло двигаться в сложных условиях. Служанки перешептывались, видя свежие синяки, но Истерд это не волновало. Воин всегда платил за опыт кровью.

— Не вестись на провокации — оказывается, очень полезный навык, — заметила она.

— Особенно для королевы. — Веззам глянул куда-то поверх головы рундки и нахмурился. — На сегодня хватит, ваше величество. Оружие просто оставьте мне, я сам приведу его в порядок. Нам нужно возвращаться. Боюсь, срочно.

Истерд непонимающе уставилась на учителя, но меч опустила.

— У нас же еще есть время. До обеда никто не хватится…

Ваграниец указал в сторону замка.

— У нас гости. И гости нежданные.

Истерд вскочила на камень и прищурилась, пытаясь разглядеть гостей. К Южным воротам города подходили войска — конных куда меньше, чем пеших, но это определенно были воины. Стягов она не смогла разглядеть — слишком большое расстояние их разделяло.

— Ты прав. И мне это не нравится. Кто это может быть? Очередные мятежники?

— Вряд ли. Всех серьезных перебили. Да и войско, которое я вижу… Нет, это свита. Сопровождение, охрана. Но свита кого-то очень важного. Количество войск… Говорящее.

— И что оно тебе говорит?

— Их достаточно много, чтобы заявить о себе как о серьезной самостоятельной силе. В то же время их недостаточно для ведения битвы. Так бы поступила только одна сторона из тех, что я знаю.

— Гацонцы? — предположила королева.

— Больше некому. Готов спорить на серебро, что это они.

— Тогда идем. — Истерд оседлала лошадь и непонимающе уставилась на вагранийца. — Чего ты ждешь?

— Да так… Задумался, ваше величество.

— Не время думать.

— Думаю, как раз самое время, — хрипло протянул Веззам и приладил тренировочное оружие к седлу своего коня. — С чего, по-вашему, войско гацонцев нагрянуло в Эллисдор без предупреждения, м?

Истерд дождалась Первого и пустила коня рысью.

— Не знаю, Веззам, — сказала она так, чтобы он ее слышал. — Но смотри в оба, понял?

— Мне за это платят, госпожа.

Подъехав к воротам, они увидели хвост небольшой армии — гацонцы привели с собой не меньше сотни воинов. Истерд поймала себя на том, что не хотела видеть этих людей в стенах замка. Что-то ее настораживало. И не давала покоя потерянная руна. Она сделала новую «Враккет», но знак как был дурным, таким и оставался.

— Видите вон те стяги, ваше величество? — Веззам указал на расшитые золотом пурпурные флаги с короной. — К нам приехал не просто посол. Это охрана короля.

Истерд коротко кивнула.

— Значит, придется приодеться.

О том, что Эллисдор посетили Умбердо Гацонский с супругой, Истерд узнала еще в Нижнем городе. Толпа высыпала на улицу, воспользовавшись теплой погодой. Все внимание горожан было приковано к сестре Грегора — толпа только и говорила, что о ней. Истерд не ревновала, но втайне сокрушалась: она не хотела навязываться местным людям, не желала их вымученной любви. И все же ей хотелось, чтобы к ней относились хотя бы с половиной той теплоты, какой местные окружали родную им Рейнхильду. Так было бы гораздо проще. Впрочем, и к сложностям Истерд было не привыкать.

Они с Веззамом и еще несколькими охранниками ехали позади процессии гацонцев. Улучив момент, ваграниец жестом велел свернуть на одну из прилегающих к площади улиц ехать в объезд по бедняцким кварталам. Это позволило им первыми добраться до замка, но времени на приведение себя в порядок у Истерд уже не было. Она спешилась, сдала лошадь на попечение конюхов и, обменявшись долгими взглядами с Веззамом, посмешила в господский дом.

— Где Ланге? — на ходу спросила она у стражи.

— На стене, ваше величество. Отдает распоряжения. Гацонцы…

— Уже на пороге, сама едва их обогнала! Пришлите Ланге сюда, немедленно!

Пока один из гвардейцев побежал звать эрцканцлера, Истерд успела зайти на кухню, найти управляющего и распорядиться о застолье. Оставалось только переговорить с военмейстером, но Истерд не успела.

— Ваше величество.

Она обернулась на голос эрцканцлера. Адалар ден Ланге выглядел растерянным и напряженным.

— Вы понимаете, что происходит? — Игнорируя приветствия, она подошла к нему. — Гацонцы вам писали? Предупреждали о визите?

— Нет.

— Уверены?

Эрцканцлер, казалось, возмутился.

— Совершенно!

— Я вам верю. — Истерд вскинула руки в примирительном жесте. — Прошу прощения. Это очень неожиданный поворот.

— Равно как и для меня. Но раз они приехали, да еще и сами их величества, осталось только принять и выслушать.

— Есть поводы для беспокойства?

— Не знаю, моя королева. Не знаю.

Ланге мог ничего не говорить. Его побледневшие щеки давали все понять и без слов.

— Идемте. — Истерд указала на ворота. Делегация уже въезжала на территорию замка. — Сейчас все и выясним.

Первыми во двор влетели всадники-герольды: один нес в руках королевское знамя, второй громко протрубил и возвестил эллисдорцев о прибытии Энриге и Рейнхильды Аро. Венценосные супруги ехали верхом — король на роскошном рикенаарском вороном скакуне, а его супруга — на рыжей кобыле бельтерианской породы. Истерд вглядывалась в лица гостей, силясь собрать картину по крупицам. Король Умбердо вел себя сдержанно и учтиво, дарил сдержанные, но казавшиеся искренними улыбками. Красив был, как баба. Истерд подумалось, что в его жене мужского было куда больше. Рейнхильда, одетая в мужское походное платье, действительно походила на воина, и благородную даму выдавали уж слишком широкие бедра да роскошная копна золотистых волос.

Истерд шагнула вперед, чтобы поприветствовать прибывших, и увидела, что под плащами оба носили траур.

— Неужели что-то случилось с их ребенком? — шепнула она поравнявшемуся с ней Ланге. Тот едва заметно пожал плечами. Истерд нахмурилась, обнаружив среди толпы встречающих зевак брата Норберта. Вот уж кого точно не хватало. Но церковник был вправе присутствовать, и даже слово Истерд не могло этого изменить.

Умбердо помог супруге спешиться, и они направились к Истерд, держась за руки, точно юные влюбленные. Истерд задумалась, для чего же был этот спектакль, но времени размышлять не было. Следом за королевской четой спешился Альдор ден Граувер собственной персоной. Ошибки быть не могло.

— Приветствую в замке Эллисдор, дорогие родичи. — Истерд говорила, как ее учили. — Драгоценная сестрица Рейнхильда. — Она поцеловала златовласую сестру Грегора в обе щеки и лишь сейчас поняла, что она носила парик. Умбердо позволил поцеловать себя, хотя любезности явно утомляли его после дороги. — Милорд Граувер?

Супруги переглянулись. Умбердо чуть склонил голову в знак почтения.

— Нижайше прошу простить наше спонтанное появление, однако дело, с которым мы прибыли, не терпит ни отлагательств, ни лишних глаз и ушей. Мы просим крова и хлеба у Эллисдора.

Истерд хотела было ответить, но Ланге опередил ее.

— Эллисдор всегда рад своей спасительнице леди Рейнхильде. — Адалар поклонился и жестом пригласил гостей в господский дом. — Не сомневайтесь, ваших людей разместят и накормят. Прошу следовать за мной. Малый зал уже готов к переговорам.

Истерд не водила глаз с Граувера. Барон не проронил ни слова, но рундка чувствовала: он знал, и знал многое. Жаль, нельзя было выбить из него подробностей.

Гацонцы, Граувер, Истерд и брат Норберт последовали за Ланге. Обернувшись, Истерд встретилась глазами с Веззамом и вопросительно вскинула брови. Тот пожал плечами — ничего не успел выяснить. Без меча вагранийца Истерд чувствовала себя неуютно, но звать его с собой остереглась. По какой-то поистине странной иронии она привязалась именно к нему.

Едва двери Малого зала закрылись за знатью, Умбердо обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.

— Грегор Волдхард мертв.

Слова гацонца повисли под низким потолком душного зала. Истерд почувствовала, что от ее лица схлынула вся кровь. Она успела ухватиться за край стола и села на услужливо пододвинутый братом Норбертом стул. Церковник осенил себя священным знаменем, поднес Истерд чашу с водой и внимательно уставился на короля.

— Молю, не сочтите вопрос непочтительным. Но что заставило ваше величество так думать?

Умбердо жестом приказал Грауверу говорить. Альдор набрал в легкие побольше воздуха, выпрямил спину и начал долгий рассказ:

— Мы шли рядом, северным путем по Вагранийскому заливу, когда поднялась волна…

Истерд слушала его словно сквозь плотную пелену тумана. Слова звучали глухо, перед глазами все рябило. Казалось, все краски, что она видела, наполовину стерлись. Дышать стало трудно — на грудь будто положили свинцовую плиту. Слез не было, лишь тлеющий уголек ярости, готовый в любой момент обернуться пожаром гнева. Истерд берегла этот уголек, берегла и лелеяла, ибо чувствовала: лишь ярость поможет справиться с утратой. Лишь ярость заставит отвлечься от потери.

— Если бы не судно господина Анси, я бы тоже погиб, — закончил Граувер. — Мы с Остером…

— Что с моим отцом? — перебила его Истерд. — Что известно об Огнебородом?

— Пропал без вести. Скорее всего тоже погиб.

— А братья?

— Вигге шел сушей. Говорят, он жив.

Истерд молча отпила глоток воды.

— И вы приехали сюда только для того, чтобы лично сообщить мне о моем вдовстве? — Она поднялась из-за стола, переводя взгляд с Рейнхильды на Умбердо и обратно. — Что ж, я польщена.

Адалар ден Ланге, до того молча слушавший историю Альдора, снял цепь с печатью эрцканцлера и положил на стол.

— Полагаю, от меня ожидают этого, — сказал он, глядя на гацонца.

Умбердо кивнул.

— Эрцканцлер Альдор ден Граувер вернется к выполнению своих обязанностей. Вас же, почтенный граф, мы благодарим за верную службу.

— Что теперь будет с ней?

— Она сидит здесь. — Истерд начала закипать. — И она все еще королева.

Короли и знать обернулись на ее голос с одинаковым выражением удивления и недоумения на лицах.

— Боюсь, теперь вы вдовствующая королева. Бездетная вдовствующая королева, — уточнил Умбердо. — Если я верно помню хайлигландское право, в сложившихся обстоятельствах вы сохраните титул из почтения к вашему покойному супругу. Но править не сможете, ибо вы не Волдхард по крови.

— Но ведь больше некому!

— Отнюдь, — улыбнулся король. — Единственный оставшийся в живых Волдхард — моя любимая супруга Рейнхильда. Она будет править Хайлигландом от имени нашего ребенка, и все наши потомки унаследуют это право. Если вы не успели родить сына, конечно же. Но, насколько мне известно, ваш брак с покойным королем Грегором был бездетным.

— Это так, — подтвердил брат Норберт.

— Его величество совершенно прав, — кивнул Альдор. — Королеве Истерд будет выделено щедрое содержание. Мы также позаботимся о землях и достойном титуле, не будем препятствовать повторному замужеству — однако это будет возможно с благословления короны и церкви…

Истерд застыла с кубком в руках.

— Значит, вот как это делается? — хрипло и тихо сказала она. — Так вы избавляетесь от неугодных?

— Вы навсегда останетесь моей любимой сестрой, — холодно ответила ей Рейнхильда. — Если будете делать, что велят.

— А если нет?

— Ваше величество, не стоит, — предостерег ее Ланге. — Вы не сможете…

— Нет-нет, я уважаю право своей рундской сестры биться за то, к чему она прикипела. И хорошо, если мы проясним все именно сейчас. — Умбердо встал напротив Истерд так, что их разделяло лишь пространство стола. — Верно ли я понимаю, что вы отказываетесь складывать полномочия?

— Пока не увижу тело Грегора, вдовой себя считать не соглашусь.

Брат Норберт тяжело вздохнул и поднялся со своего места.

— Дозволено ли представителю веры сказать слово?

— Разумеется, святой брат. Прошу вас.

— С точки зрения местного права все сказано совершенно верно. С точки зрения молодой вдовы все также сказано верно: в скорби и горе люди отказываются принимать очевидное. Всякая правда, что была сказана здесь, является правдой. Правдой является и еще одно. — Брат Норберт достал из складок рясы маленькую костяшку и бросил на стол между Истерд и Умбердо. — Королева — ведьма и колдунья. Эту рундскую гадательную руну мы нашли на полу в ее покоях. Она гадала и пользовалась колдовскими методами уже после принятия Пути и веры во Хранителя. Прибегнув к колдовству, ее величество нарушила священный закон, наказание за который — смерть, и смерть мучительная. Ибо колдовскую скверну очищает лишь огонь.

Умбердо театрально охнул. Граувер и Ланге выругались. Рейнхильда молча сжала руки в кулаки. Истерд устало опустилась на стул.

— Ну зачем, зачем вы заставили меня разыграть последнюю карту? — шепнул ей на ухо Норберт. — Ведь все могло хорошо сложиться и без этого.

— Раз так, боюсь, нам предстоит еще и суд, — сказал гацонец. — Королеву Истерд взять под стражу, но охранять с почтением. О смерти короля Грегора сообщить немедленно. Королеву Рейнхильду коронуем как новую правительницу Хайлигланда. — Гацонский король поднял глаза на эрцканцлеров. — Барон Граувер, возвращайтесь к выполнению обязанностей немедленно. Лорд Ланге, прошу вас задержаться на несколько дней для передачи дел. А брат Норберт… — губы Умбердо тронула легкая улыбка, — вернее, теперь уже наставник Норберт займется предстоящим судом. Святилище Нижнего горда в вашем распоряжении.

Норберт поклонился.

— Как пожелает ваше величество. Мы составим список обвинений и приступим к допросам. В народе ходят слухи, что ее величество приворожила короля Грегора, и лишь поэтому он согласился жениться на ней так скоро после смерти своей первой супруги. Так это или нет, нам с коллегией эллисдорских наставников еще предстоит выяснить.

Истерд взглянула на церковника.

— Вот какова ваша цена за меня? Эллисдорская церковь?

— Брата Аристида здесь нет, — пожал плечами монах. — А из штанишек его ереси я вырос достаточно давно.

Умбердо окликнул стражу. Рейнхильда вышла первой, избегая смотреть Истерд в глаза.