Сдирающий кожу

Глава 16

Когда Джон доехал до больницы «Степпинг-Хилл», парковка была на три четверти пуста, и он сдал задом в угол площадки, под навес, откуда мог следить за отдельным домиком, в котором размещался отдел снабжения.

Стоило, конечно, поехать домой, а то Элис снова сидит одна… Воздух за окном пронзили струи дождя. Капли застучали по ветровому стеклу, разбиваясь на косые линии и крохотные капельки. Внезапный порыв ветра принес с другой стороны град водяных стрел: линии пересеклись, словно кто-то заштриховал все стекло. Но через пару секунд ливень припустил сильнее, и от случайного узора не осталось и следа.

Ровно в восемь вышел Пит Грей в кожаной куртке-косухе поверх больничной робы. Бегом он поспешил в сторону парковки для персонала и залез в голубой минивэн. Включилось освещение, и машина выехала на шоссе. Стараясь держаться подальше, Джон ехал за ним обратно по автостраде А6, к длинному двухэтажному дому рядом со станцией «Дейвенпорт».

Джон припарковался на другой стороне улицы и выключил огни. Сквозь капли дождя на стеклах, поблескивающие в свете уличных фонарей, он смотрел, как Пит Грей открывает входную дверь и входит в темный дом. Зажегся свет в прихожей и почти сразу же — в гостиной. Грей прошел в угол, остановился, чтобы включить телевизор, взял с полки, забитой большими книгами, пульт. Стоя перед телевизором, пробежался по каналам. Другая рука опустилась в трусы и лениво почесывала ягодицу.

Мерцающий свет внезапно потух, Грей положил пульт обратно на полку, подошел к окну и задвинул занавески.

Теперь Джона занимал голубой фургон, припаркованный у дома. Ему были видны задние окна, и в углу на стекле он мог рассмотреть флаг Конфедерации. В другом окне были еще две наклейки поменьше, но шрифт очень мелкий — не разобрать.

Джон подождал, пока зажжется свет наверху, в спальне, а потом вылез из машины и перешел через дорогу. Теперь надписи стали видны. На одной было написано: «Сексодром на колесах», а на другой — «Качается машина? Иди спокойно мимо!» Инспектор попробовал заглянуть внутрь, однако мешали тонированные стекла. Да, идеальный транспорт для перевозки всяких сомнительных грузов… Он записал адрес и номер машины.

— Привет, детка. Это я.

— Я здесь, — донесся с кухни голос Элис.

Он закрыл входную дверь, не сводя глаз с коридора. Секунду спустя в дверном проеме показалась голова Панча. Джон опустился на колено и похлопал себя по бедру.

— Иди ко мне, дурашка!

Когда обычный борцовский поединок подошел к концу, Джон поцеловал морду Панча, а затем встал и прошел на кухню. Элис стояла к нему спиной и гладила рубашку.

— Ты сегодня поздно, — заметила она, обернувшись через плечо.

— Да я знаю. Все из-за этого дела. — Он встал у Элис за спиной и положил руки ей на живот. — А вы с деткой как?

— У нас все в порядке, — с улыбкой ответила Элис и потрепала его по щеке. — Опять целовался со своей собакой?

— Вовсе нет, — виновато ответил Джон.

— Чем тогда у тебя изо рта пахнет?

Джон посмотрел вниз, на Панча:

— Опять зубы не чистил?

Пес посмотрел на него снизу вверх, и кожа у него вокруг глаз собралась в морщинки.

Элис снова взялась за глажку.

— Я серьезно, Джон. Когда родится ребенок, надо тебе быть поосторожней и не облизываться с собакой. Я тут прочла, что собаки переносят паразитов. Ребенку это может грозить слепотой.

Джон считал, что паразитов находят только в собачьих фекалиях, но не хотел возражать, чтобы не спровоцировать дальнейшую дискуссию, которая может привести к обсуждению вопроса о том, могут ли они в принципе держать собаку.

— Что молчишь? — спросила Элис.

— Люди веками держали дома собак. И я никогда не слышал, чтобы младенцы от этого слепли.

— Тем не менее. Я читала об этом в «Радостях материнства».

Вот ведь журналов развелось! Какой только ерунды там не пишут, чтобы продавать рекламу!

Джон сказал, обращаясь к ее затылку:

— Клянусь мыть руки всякий раз после того, как прикасался к собаке.

— И никаких поцелуев. А то еще какую заразу подхватишь.

Все еще стоя за ее спиной, Джон состроил рожу, а потом подмигнул псу.

— Ты ел? — поинтересовалась Элис, складывая рубашку.

— Нет, но ты не волнуйся. Сделаю себе какой-нибудь бутерброд. Мне скоро уходить.

— Опять? — Голос у нее дрогнул.

Джон вздохнул и переместился в поле зрения Элис.

— Надо проверить несколько баров, где подозреваемого видели в последний раз. Может, там кто-нибудь знает, где он сейчас.

— И где эти бары?

— В районе Кэнал-стрит.

Лицо Элис приняло ехидное выражение.

— Со своим новым напарником?

— Да, а какая разница? — ответил Джон, еще не понимая, куда она клонит.

— Вас там примут за влюбленную парочку.

Джон закатил глаза:

— Об этом я не подумал.

Элис ухмыльнулась:

— Вместе вы будете прекрасно смотреться.

— Ага. Слушай, что бы мне надеть? Я забыл у него спросить.

Элис так и не смогла до конца прогнать улыбку с лица.

— Что надеть на Кэнал-стрит? Белую футболку в рубчик, что я купила тебе в «Гэп». Обтягивающую, чтобы подчеркнуть мускулы. И джинсы «Ливайс-501». В них твоя задница прекрасно смотрится.

— Тебе, я вижу, это нравится.

— Еще бы. — Она хихикнула. — Вот тут-то ты попрыгаешь! А если тебя увидит кто-нибудь из твоих товарищей по регби?

— Да они-то как раз туда не ходят. Им что, выпить негде, кроме как в Гей-Виллидж?

Элис наклонила голову набок.

— То-то ты удивишься.

— Ничего не слышу! — ответил Джон и, зажав руками уши, вышел из комнаты.

Хочется мужикам трахать друг друга — ладно, это их дело. Только пусть дверь не забудут закрыть. Беда лишь в том, что сейчас ему самому приходится заглядывать за эту дверь.

Быстренько приняв душ, он спустился вниз в джинсах и футболке. Собравшись с духом, вошел на кухню.

Элис осмотрела его с ног до головы, задержавшись глазами на ширинке.

— Они будут виться над тобой, как мухи над говном, — прошепелявила она сладким голоском.

Джон прижал руки к вискам.

— Слушай, прекрати, а? Это начинает действовать мне на нервы.

Она снова засмеялась.

— Я серьезно. И дополнительный штрих: черный ремень и черные ботинки.

Он внимательно посмотрел Элис в лицо, стараясь понять, не смеется ли она.

— Это мои старые ботинки. Остались еще с тех пор, когда я носил форму. «Доктор Мартенс».

Элис поцеловала его в губы.

— Отлично смотришься, дорогой. И перестань волноваться. Все будут думать, что ты собрался войти в клетку с питбулями.

Пока Джон пристраивал квадратики ветчины между двумя ломтиками зернового хлеба, она начала складывать гладильную доску.

— Погоди, дай мне, — одернул ее Джон.

Быстренько облизав пальцы, он забрал у нее доску.

— Спасибо, — ответила Элис, держась рукой за поясницу. — Да, я видела сегодня Фиону. Она заходила в салон.

— Ну и как у нее дела? — поинтересовался Джон, засовывая гладильную доску в чулан под лестницей.

— Достань пылесос, пока уж ты там.

— Элис, тебе сейчас только пылесосить не хватало. Ты должна сидеть, задравши ноги вверх.

— А кто будет за меня убираться?

— Хорошо. Я пропылесошу. Завтра перед работой.

Элис пожала плечами:

— Пожалуй, надо будет почаще беременеть.

Господи! Тут об одном ребенке-то подумать страшно!.. Джон оглянулся, надеясь разглядеть в ее лице намек на шутку. Элис стояла к нему спиной и разбиралась в стопке отглаженного белья.

— Ну и как дела у Фионы?

Руки Элис замерли.

— Честно говоря, я за нее беспокоюсь. Вообще-то она почти оправилась, собирается снимать другое жилье, то есть наконец послала эту сволочь, за которой она была замужем, ко всем чертям. Но она никак не успокоится насчет того, что она слышала в мотеле.

Джон замер в дверном проходе, скрестив руки на груди.

— Во что бы то ни стало хочет узнать, что случилось с той девушкой — Алексией, или как там ее звали. Она встречалась с хозяйкой эскорт-агентства, на визитке которого был написан телефон.

Он кивнул.

— Владелица сказала, что такая девица к ней приходила, но она ее не взяла. Теперь Фиона намерена поговорить с уличными проститутками, не знают ли они ее.

Джон представлял себе, что творится в манчестерских кварталах красных фонарей с наступлением темноты. Стыдно признаться, но многие из его коллег считали, что нет ничего плохого в том, чтобы поразвлечься за счет «ночных бабочек». Периодически всплывали рассказы о том, как проституток приглашали в полицейские фургоны или о «бесплатном обслуживании» в обмен на защиту от гнева сутенера. Нравы там царят жестокие, и это не то место, где можно без риска задавать вопросы.

— Там надо быть поосторожнее.

— Я ее предупреждала. Фиона твердо решила убедиться, что та девушка жива.

— Слушай, если она тебе еще что-нибудь будет рассказывать про свои планы, ты говори мне, хорошо? А то еще попадет в переделку. На путанах много всяких гнусных типов деньги делают.

Проезжая через Бельвью, Фиона не могла оторвать глаз от вывески мотеля «Платинум инн». В комнатах на первом этаже горел свет. По мостовой прогуливалось несколько пар, и она задумалась, какие из них настоящие, а какие — нет.

Через пять минут она ехала обратно от станции Пиккадилли. Лучи прожекторов выхватывали из темноты большой плакат на рекламном щите: одетая в бикини женщина наклонилась к фотокамере; губы ее были полураскрыты. Фиона успела рассмотреть, что это реклама телевизионной передачи, посвященной пластической хирургии, а потом дорога повернула направо, и она оказалась на темной улице, куда выходили несколько пустующих корпусов Манчестерского университета.

Эта часть города была ей незнакома, и Фиона сбавила скорость. Сразу же на глаза стали попадаться женщины, которых она за минуту до этого не замечала. Теперь, посмотрев внимательнее, она поняла, что их тут много. Женщины держались на мощенных брусчаткой боковых улочках, отходивших от дороги. Мимо промелькнула табличка. Миншулл-стрит. Одна из женщин подошла к краю тротуара и начала махать рукой. Машина Фионы проехала под светофором, и, увидев, что за рулем женщина, проститутка опустила руку.

Фиона прибавила газу. Как могло быть, что она жила рядом с этим миром и не догадывалась о его существовании? Она уезжала от него все дальше, к ярким огням Кэнал-стрит, показавшимся слева. Девушки здесь были одеты слишком ярко, у них был яркий макияж и зазывные кудряшки. Фиона оценивающе оглядела серебряные платформы и микроскопические юбочки. Может, девчонки просто собрались на вечеринку в Гей-Виллидж?

Вскоре она подъехала к горящей яркими огнями Витворт-стрит, начали появляться пабы и рестораны. Фиона развернулась и поехала назад, всматриваясь в темные дверные проемы и тени деревьев. Как эти женщины здесь оказались? Может, их избивали отцы, мужья или сожители и они вынуждены были бежать? Фиона смотрела на них, и ей становилось дурно от мысли, что от этого мира ее отделяет только стекло автомобиля.

Джон вошел в паб «У Йейтса» и осмотрелся. Несколько пригородных пассажиров в пальто и с портфелями прихлебывали пиво. Видно, у них оставалось время до отхода поезда. Он облокотился на стойку и заказал пинту «Стеллы Артуа», чтобы успокоить нервы.

Мелочи в руке не хватило, чтобы заплатить за пиво, и Джон смущенно вытащил из кармана еще пятьдесят пенсов, решив, что больше никогда тут пить не будет.

Он сел так, чтобы видеть входную дверь, поставил стакан на стол и начал стягивать кожаную куртку. Потом вспомнил про обтягивающую футболку и передумал.

За два глотка инспектор выпил полбокала и принялся вертеть в руках подставку, раздумывая, докладывает ли его новый напарник обо всем Маклогину или нет. Поначалу он даже не сомневался, однако теперь былой уверенности у него не осталось. Из разговора на месте обнаружения третьего трупа было очевидно, что Рик с Маклогином встречались, но из этого еще не следовало, что у них имеется тайное соглашение.

Джон разглядывал свой бокал, перебирая варианты, будто шахматист. Выпивка. Вот что ему нужно. Напоить, а затем задать пару-тройку вопросов.

Пару минут спустя в паб вошел Рик, по-прежнему в костюме. Джон понял, что с формой одежды он промахнулся, и вяло помахал напарнику.

Рик двинулся к Джону через зал, по пути разглядывая его наряд.

— Черт, а я и не знал, что мы идем «без галстуков».

Его глаза на секунду задержались на драных на коленке джинсах Джона, который сразу же убрал ногу под стол.

— Я думал, так будет лучше, чтобы не выделяться в общей массе.

Последовало неловкое молчание. Затем Рик хмыкнул:

— Ну, своей цели ты добился. Выпьем немного?

Джон наклонил стакан.

— Идея хорошая. Мне, пожалуйста, еще «Стеллу Артуа».

Рик вернулся с выпивкой, и Джон с подозрением посмотрел на стакан Рика:

— Это что? Кока-кола?

Рик сделал большой глоток.

— Да, с двойной порцией джина.

Борясь с соблазном схватить бокал и понюхать его содержимое, Джон отхлебнул пива.

Рик достал распечатку последних платежей по кредитной карте Гордона Дина.

— В ресторане «Дон Антонио» карту прокатили в семь сорок пять. А потом он заплатил тридцать шесть фунтов в «Таурусе». Время транзакции — восемь сорок одна.

— А что такое «Таурус»?

— Бар-ресторан в самом начале Кэнал-стрит. Хорошие коктейли, приличное меню. Можем начать оттуда.

Войдя в «Таурус», Джон постарался запомнить детали обстановки. Несмотря на приглушенный свет и множество свечей, тени расползались из углов по всему залу. Он едва не споткнулся на наклонном полу — пандус вел к столикам, из которых была занята примерно половина.

Ассортимент напитков на полках за барной стойкой внушал уважение. Холодильник со стеклянной дверцей был плотно набит бутылками шампанского.

Стараясь держаться уверенно и спокойно, Джон присел на табурет в углу. Рядом с его локтем оказалась большая стеклянная чаша, и он от нечего делать достал оттуда какую-то упаковку. Поднеся ее к глазам, прочитал надпись: «Бесплатный набор безопасного секса для мужчин: два сверхпрочных презерватива и два саше с лубрикантом на водной основе».

Джон отбросил упаковку, будто она обожгла ему руки, и взглянул на Рика. От его глаз не укрылась улыбка, спрятавшаяся в уголках губ напарника, когда тот обратился к бармену:

— Добрый вечер. Кока-колу с двойным джином и… — Он посмотрел на Джона. — Тебе пинту светлого?

— Я плачу. — Джон достал из бумажника десятифунтовую банкноту.

Оба молча смотрели, как бармен наливает. Когда он поставил стаканы перед ними на стойку, Рик выложил фотографию Гордона Дина и свое служебное удостоверение.

— Мы хотим проследить передвижения вот этого человека. Он был здесь в прошлый четверг вечером.

Бармен, казалось, лишь недавно достиг того возраста, когда закон разрешает употреблять спиртные напитки. Он провел безволосой рукой по черной футболке, обтягивающей безупречно плоский живот. На пальцах блеснули три кольца.

— На нем была черная рубашка, волосы пострижены гораздо короче и усы сбриты, — подсказал Джон.

Бармен щелкнул пальцами и повернулся к нему:

— Да, он сидел, где вы сейчас. Я помню, потому что он сразу же передал мне кредитку, хотя был один. Пил только шампанское.

— К нему никто не присоединился? — спросил Рик, положив локти на стойку.

— По-моему, нет. Он перекинулся парой фраз с посетителями, но так и остался в одиночестве.

Бармен отошел, чтобы обслужить следующего клиента, и Джон отважился взглянуть на двух женщин, ужинавших за ближайшим столиком. Они с увлечением о чем-то беседовали, на столике стояла бутылка «Пино-гриджо». Он разглядывал их, раздумывая, почему женщины выглядят немного странно. Потом до него дошло: волосы у них были не свои. В жизни таких причесок не бывает — это парики. Мужские руки взяли бокал, и Джон отвернулся.

Через минуту подошел бармен.

— А в чем дело? Что он натворил?

Рик убрал фотографию в карман.

— Хотим задать ему пару вопросов. Так вам показалось, что он кочевал из бара в бар?

Бармен надулся.

— Почему? Просто весело напивался. Пробыл недолго. Между прочим, оставил мне хорошие чаевые.

Рик выпрямился.

— Спасибо за помощь. — Когда бармен уже не мог их услышать, он повернулся к Джону: — Тут, похоже, у него все обошлось без происшествий.

Джону пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на парочку за столиком.

— Я так понимаю, было еще рано. И почему он пил шампанское? Что праздновал?

— Может, предвкушал что-то приятное. Очередное убийство, например.

«Нет, он не убийца», — подумал Джон, опрокидывая остатки пива.

— Когда он пришел в следующее место?

— В «Наттерджекс»? Оплата за вход проведена в восемь пятьдесят шесть. То есть он отправился прямо туда.

Стеклянный фасад «Наттерджекса» сотрясался от грохота музыки. У входа стояли два охранника, почти не обращавшие внимания на поток посетителей. Когда подошла их очередь, Джон и Рик предъявили кассиру служебные удостоверения.

— Ничего, если мы заглянем на минутку? — спросил Рик.

Тот посмотрел на посетителей за их спиной и выкрикнул:

— Следующий!

Внутри было невероятно тесно. Перед стойкой бара толпилось множество людей. Джон огляделся и с облегчением заметил, что среди преимущественно мужской публики есть и несколько женских компаний.

Рик указал на лестницу. Спускаясь вниз, Джон обратил внимание на балконы, украшенные затейливой деревянной резьбой. Отовсюду на него смотрели мужские лица. Он прошел за Риком в боковой бар, где было потише и гораздо жарче.

— Я не ожидал, что будет так много народу, — признался Рик, снимая пиджак и ослабляя узел галстука. — Тебе не жарко? — спросил он, кивая на видавшую виды кожаную куртку Джона.

— Да нет, нормально, — ответил Джон, чувствуя, что лоб у него покрылся испариной.

И снова Рик первым начал разговор с персоналом. Обслужившая их девушка покачала головой:

— Нет, я в тот вечер не работала. Подождите, позову Стива.

Девушка отошла к кассе.

Появился худой мужчина, чуть сутулившийся под низким потолком за барной стойкой. Посмотрев на фотографию, он почесал в затылке.

— Да черт его знает, приятель. У нас за ночь бывает больше семисот человек. Три этажа баров и танцполов.

Рик убрал фотографию и посмотрел на Джона:

— Выпьем?

— Мне сначала надо в сортир. Где тут мужской туалет?

Рик указал рукой в сторону:

— Ближайший — вниз по ступенькам и направо.

Ступеньки вели к крохотному танцполу. Несколько мужчин стояли в ряд спиной к стене, и у каждого в руках был стакан. Спускаясь, Джон кожей чувствовал на себе их взгляды. Так вот что испытывают женщины в подобных ситуациях!.. Инспектор смущенно обогнул танцующих, обратив внимание, что музыка играет та же, что и на кассете в машине Гордона Дина. К его облегчению, в туалете было пусто. Он занял крайний писсуар. Оставалось только надеяться, что никто не войдет и не станет рядом.

Поднявшись обратно, он подошел к Рику.

— Слушай, нам ведь тут больше делать нечего?

— Конечно. Пойдем дальше.

Джон прямиком двинулся к лестнице. На улице Рик спросил:

— Местечко не в твоем духе?

— В каком смысле? — ответил Джон, сам удивляясь, как неприятно было чувствовать на себе откровенные оценивающие взгляды там, на лестнице.

— Громкая музыка, переполненные бары…

Джон поднял глаза к небу, наслаждаясь холодным воздухом.

— Я чувствовал себя подстилкой. И ты ходишь в такие места по доброй воле?

Рик улыбнулся:

— Только в особых случаях.

Джон вздохнул, подозревая, что это эвфемизм для поиска партнера. Похоже, в подвале ничем другим и не занимаются.

— Нет, я предпочитаю места, где есть нормальная выпивка и можно спокойно поговорить.

Не прерывая разговор, Рик свернул в темный переулок. Впереди перед ними парила в воздухе карминно-красная вывеска «Кримсон».

— Ну вот. — Рик сверился с распечаткой. — Он заплатил за вход в двадцать минут одиннадцатого, а затем выложил еще тридцать восемь фунтов в половине третьего ночи. Прямо перед закрытием.

Джон глубоко вздохнул.

— Это все? Последнее место?

Рик не смог сдержать улыбку.

— Это место — особенное.

— О Господи!

Лавируя между кучами мусора на булыжной мостовой, Рик подошел к двери.

— Обычно тут очередь.

На двери было приколото объявление.

— А-а, Мисс Танглэш в отъезде. Сегодня закрыто.

Джон посмотрел на него вопросительно.

— Он владелец заведения — и одновременно диджей, певец, музыкант и артист разговорного жанра. Тут написано: «Сучка будет завтра».

— Так это ночной клуб или что?

Рик посмотрел на дверь.

— Я бы назвал это местом встречи разных миров. Но в принципе — да, ночной клуб.

— Для геев?

— Не только. Он стоит как раз на границе между Гей-Виллидж и остальным городом. Сюда заходят самые разные люди: геи, натуралы, трансвеститы. Даже проститутки с Миншулл-стрит забегают за бесплатными презервативами. Ну, вроде тех, что ты рассматривал в «Таурусе».

Джон почувствовал, что краснеет.

— Там ведь вход стоит десять фунтов. Дорогие получаются презервативы.

— Деньги берут только за вход на первый этаж, где идет представление. А наверх проходи сколько хочешь.

— Не понимаю я, зачем Гордон Дин шлялся по всем этим заведениям. Он что — гей? Он одинок? Что ему было надо?

— Ну, в Гей-Виллидж ходят не одни только геи. Многие заглядывают сюда, потому что тут не бывает драк, а женщины могут быть уверены, что к ним не начнут приставать.

Не вынимая рук из карманов, Джон посмотрел себе под ноги.

— А ты Гордона Дина не встречал? Похоже, он был завсегдатаем этих мест.

Рик искоса глянул на него.

— Нет. Я тоже об этом подумал, но, мне кажется, я его тут не видел. А если бы видел, то не оставил бы эти сведения при себе.

Джон посмотрел напарнику в лицо и сразу опустил глаза.

— Я бы не обиделся, если бы ты промолчал. Признаешься, а потом пойдут разговоры…

Рик ничего не ответил.

По-прежнему глядя в сторону, Джон рассуждал вслух:

— Ладно, допустим на минуту, что Гордон Дин убил девушку с татуировкой. Но неужели ты серьезно веришь в то, что он познакомился с Анжелой Роуландс и Кэрол Миллер здесь? Можешь ты представить, что они посещали подобные места?

Рик фыркнул:

— Маловероятно.

— Так зачем же он тут пил в одиночку?

— Не знаю, но надо будет зайти сюда еще раз, когда здесь будет открыто.

— С какой целью?

— Я только что сообразил: на входе он заплатил за двух человек, а не за одного.

— Похоже, в ту ночь ему наконец повезло.

— Очень может быть, — ответил Рики посмотрел на часы: — Без четверти десять. Еще по глоточку?

— При одном условии, — отозвался Джон. Рик поднял брови. — Я сам выберу заведение.

Широким шагом он двинулся к дороге. Напарники вышли на Миншулл-стрит — тут было чуть светлее. В тени деревьев, огораживающих пустую парковку, дежурили девицы.

— Куда мы идем? — спросил Рик, стараясь не отставать.

Джон перешел на другую сторону, двигаясь обратно, в сторону станции Пиккадилли.

— В нормальный паб.

Пару минут спустя, в тихом и уютном пабе «Бычья голова», Джон прислушался к негромкой мелодии, доносившейся из динамиков.

— Это «Клэш» — «Полицейские и воры»… Что будешь?

Рик разглядывал камин и мягкие кожаные сиденья.

— Джин. Спасибо.

Они сели за угловой стол, Джон откинулся на спинку, закрыл глаза и вытянул ноги.

— Благодать.

Рика это, похоже, позабавило. Он снял пиджак и повесил его на стул.

— У тебя тут свои тапочки и трубка?

Джон открыл один глаз.

— Было бы недурно.

Рик хмыкнул:

— А эта кожаная куртка у тебя к спине приклеена?

Джон открыл другой глаз.

— Надо сказать спасибо моей девушке. Из-за нее я вынужден весь вечер сидеть в куртке.

— Почему?

— Когда я сказал ей, что собираюсь на Кэнал-стрит, она порекомендовала мне надеть вот это.

Он распахнул куртку.

На футболке Рик не заметил ни единой морщинки. Он засмеялся и спросил:

— Еще небось и без рукавов?

— Почти. — Джон показал на свое плечо. — Они доходят до… — Он остановился, обнаружив, что Рик отхлебывает из стакана. — Надо будет познакомить тебя с Элис. Вы друг другу понравитесь.

Рик еще раз огляделся.

— Трудно поверить, что этот паб всего в минуте ходьбы от Кэнал-стрит. Я даже не знал о его существовании, хотя проходил мимо сотни раз. Я живу здесь за углом.

Джон сел прямо и сделал большой глоток.

— А где конкретно?

— Около Витворт-стрит. В новых многоквартирных домах на Венис-стрит.

Джону это ничего не говорило.

— Знаешь японский ресторан на Витворт-стрит?

— Да, какой-то «Самси»…

— «Самси якитория». Я живу сразу за ним.

Джон прикинул, сколько может стоить квартира в подобном месте.

— Так у тебя окна выходят на Кэнал-стрит?

Рик кивнул.

— Не шумно?

— Мне не мешает. Да в центре везде так. Тут уж ничего не поделаешь.

Джон посмотрел на стол, и в глаза ему бросились наманикюренные ногти Рика. Элис рассказывала, что у Мелвина в салоне мужчинам предлагают удалять волосы на теле. Интересно, Рик тоже удаляет волосы?

Не поднимая глаз, он как бы между прочим спросил:

— Ты давно знаешь Маклогина?

И поднял глаза, чтобы проследить за реакцией.

Напарник ничуть не смутился.

— Ты о чем?

— Вы с ним работали раньше?

На лице Рика отразилось недоумение.

— Никогда.

Джон внимательно следил за Риком — не выдаст ли тот себя каким-нибудь образом, — однако ничего такого не заметил.

— Я подумал, он ввел тебя в группу, потому что в прошлом ваши пути уже пересекались.

Глаза Рика на мгновение сузились — до него дошло.

— И ты решил, что я его агент, которому он поручил следить за детективом, укравшим у него лавры в деле со Жвачкой.

Джон поднял бокал и молча отхлебнул, отдавая должное дедуктивным способностям Рика. Тот горько рассмеялся:

— Ну спасибо… Приказ появился в моей ячейке за день до того, как я с тобой познакомился. До того я служил в «Честер-Хаусе» и ждал перевода в другой отдел. Маклогина в глаза не видел. Я не хочу умалять его заслуг, но пусть поищет себе других лакеев.

— Извини, просто я не понял, на что он намекал, когда подмигивал…

Тут Джон прикусил язык. Хотел успокоить напарника, а сам же и проговорился.

— Подмигивал? Когда он тебе подмигивал? — Рик подался вперед.

Джон отвел глаза, в душе ругая себя последними словами.

— Ну, когда Маклогин сказал, что дает мне нового напарника, он подмигнул.

Рик нахмурился, обдумывая, что мог означать подобный сигнал.

— Получается, он намекал на что-то относящееся ко мне…

Джон откинулся на спинку стула, размышляя о том, как часто Рику приходилось сталкиваться с подобными вещами.

— Полагаю, да.

Глаза Рика сверкнули гневом.

— Так, значит, скоро всем все станет известно? Кроме тебя, еще только два человека знали, что я гей. Я думал, что могу им доверять.

Джон отхлебнул пиво. Наверное, не стоит уверять напарника в том, что с точки зрения карьеры никакой разницы нет. Он почувствует неискренность.

Пару секунд спустя Рик сделал огромный глоток джина и выдохнул:

— Да и черт с ним!

— С кем? С Маклогином?

Рик кивнул.

Джон чокнулся с ним.

— За это я готов выпить.

Оба сидели, погруженные в свои мысли, но на этот раз молчание было непринужденным. Джон вспомнил все свои стычки с Маклогином. Теперь-то ясно, что между ним и Риком не существовало никаких договоренностей. Маклогин недолюбливал Джона, и это, в свою очередь, отражалось на его отношении к начальству. Надо бы следить за собой, чтобы эмоции не влияли на дело.

По-прежнему размышляя о напарнике, инспектор спросил:

— А когда ты понял, что ты гей?

— Все об этом спрашивают… — Джон решил, что Рик обиделся, но того, похоже, это нисколько не задело. — Да с самого начала. Задолго до того, как мне исполнилось восемнадцать.

Джон обдумал услышанное.

— Что значит «с самого начала»? Тебе нравились мужчины, даже когда ты был совсем маленький?

Рик покрутил в руках стакан.

— А тебе нравились женщины, когда ты был совсем маленький?

— Не знаю. Помню, я смотрел по телевизору ток-шоу про популярную музыку, меня очень даже волновали девушки, выступавшие там с танцевальными номерами.

Рик рассмеялся:

— Ну, на меня гораздо более сильное впечатление производил Брайан Джексон, делающий отжимания в передаче о спорте. Не могу сказать, что я сознательно его хотел, но смотреть на него интереснее.

— А когда ты учился в школе? Дети ведь порой очень жестоки…

— Никаких проблем, — откликнулся Рик. — Я же не трансвестит. На самом деле если бы не одна девочка, никто бы и не догадался.

— Ты отказался с ней встречаться?

— В общем, да. Я ей все объяснил, считая, что мы друзья. А она обиделась и рассказала подругам, и все сразу вышло наружу.

— И что?

— Один парень попробовал было глумиться, но я расквасил ему нос. К счастью, все прониклись.

Джон улыбнулся:

— Понятно. И с тех пор никаких проблем?

— Никаких. — Рик допил свой джин. — Повторим?

Джон обнаружил, что рушится еще один предрассудок, связанный с геями.

— Когда ты заказал джин с кока-колой, я подумал: так и есть!

— Что «так и есть»?

— Понимаешь… — Джон запнулся, — я решил, что это дамский напиток. Ну, думаю, скоро он будет пьян в стельку. Но, если честно, ты выглядишь трезвее меня.

Рик ухмыльнулся:

— Сам подумай, что отнимает у людей больше всего сил, денег, времени, энергии? Что заставляет их рано вставать в выходные?

Джон нахмурился.

— Не знаю. Дети?

Рик чокнулся с Джоном.

— Вот именно. И что будет делать та часть населения, у которой нет родительских обязанностей, а есть куча денег и возможность не вставать с постели до полудня по выходным? Правильно, они будут ходить по барам, ресторанам и ночным клубам. Между прочим, их деньги играют не последнюю роль в городской экономике. Так выпьем за это!

Джон остался сидеть, уставившись на недопитое пиво. Судя по всему, до ранних утренних кормлений остались считанные недели.