Семинарист

Глава 3

Главную площадь кампуса вполне можно было бы перепутать с какой-нибудь старинной европейской площадью, затерявшейся среди мощёных улочек, ратуш и соборов, если бы не одно НО. Всё здесь буквально дышало боевыми искусствами, армейской дисциплиной и силой собравшихся. Я почти физически ощущал завихрения эфира, сопровождающие наставников в чёрных рясах.

Никакого асфальта.

Под ногами — отполированные бесчисленными поколениями инквизиторов камни. Со всех сторон — додзё, арены, учебные корпуса. Архитектура явно не новая. Все здания подчиняются одной-единственной цели — создать максимум удобств для людей, отрабатывающих приёмы на свежем воздухе. Поэтому у меня сложилось ощущение… словно я попал в какой-нибудь филиал Шаолиня. И это, заметьте, я не видел полигоны и тренировочные площадки, которые здесь тоже присутствуют.

Нас построили таким образом, чтобы все неофиты занимали внутренний периметр условного квадрата. Дальше стояли шеренги старшекурсников, рясы которых со временем посерели. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — нас собралось около шестидесяти человек. Тех, кто сумел поступить в этом году. Три группы. Я не знаю, по какому принципу шло разделение, но логика подсказывает, что по специализации. Провидцы, дознатчики, каратели.

В центре площади инквизиторы в коричневых, тёмных и чёрных рясах установили большой стол, на котором лежали книги и жетоны. Тут же расположились колонки и микшерный пульт. В ушах некоторых наставников я заметил изогнутые отростки беспроводных микрофонов.

Перед нами стояли шестеро инквизиторов. Возраст этих людей определить было непросто, но я бы сказал, что младшим наставникам было под тридцать, старшим — основательно за пятьдесят. Один так и вовсе выглядел глубоким стариком, хотя быстро двигался и не производил впечатления развалины.

Ритуал начался ровно в двенадцать.

Вперёд выдвинулся тот самый старик в сутане чернее ночи и начал вещать:

— Неофиты! Мы рады приветствовать вас в Туровской духовной семинарии. Отныне вы — часть большой семьи, члены которой избрали для себя единственно верный путь — служение Закону Меча. Кормчие создали наши ордена и объединили под властью Супремы, что соблюдать мировой баланс, не позволяя планете скатиться в хаос. Прогресс полезен в одних сферах и вреден в других, как и любой инструмент. Войны идут регулярно, их нельзя избежать. Но мы можем сделать так, чтобы последствия этих войн не стали катастрофой для человечества.

Чётко выверенная пауза.

— Вы здесь, — продолжил старик, — потому что вас призвали. Выбор консистории пал именно на вас. Это большая честь и тяжёлое бремя ответственности. Поэтому все инквизиторы неприкасаемы, а нападение на одного из нас равноценно нападению на всех. Забудьте о суете мира. Отныне вы…

Дальнейшее я пропустил мимо ушей.

Все спичи руководства, по сути, однотипны. Вы избраны, служите великой идее, без вас никуда и бла-бла-бла. Надо, чтобы каждый ощутил сопричастность и перестал думать. Возвысился в собственных глазах. При этом никто не озвучивает простой факт: инквизиторы безжалостно расправляются с изобретателями, инженерами, конструкторами, учёными… Со всеми, кто осмелился собрать огнестрельное оружие, приготовить взрывчатку или иным способом затронуть интересы одарённых, коих на Земле — подавляющее меньшинство.

Мы вроде как люди, а вроде и не совсем. Умеем использовать энергию ки. Раскрываем в себе навыки, именуемые сверхспособностями. Быстрее двигаемся, регенерируем, читаем чужие мысли, мгновенно телепортируемся на большие расстояния. Вот только мы… не совсем хомо сапиенсы. Обычные люди нас ненавидят, они нам завидуют. И могли бы нас уничтожить, ведь их тупо больше… если бы не Закон Меча. Который гласит, что в поединке побеждает тот, кто лучше владеет клинком. А владеть пушкой, отравляющим газом или динамитом нельзя. От слова «совсем».

Безусловное преимущество.

Миром руководят Кормчие, тайное и всемогущее правительство. Мойры. Бесы, научившиеся манипулировать судьбами. Никто не в безопасности, ведь мойры могут отредактировать чью угодно жизнь, заложив все события на годы вперёд. А ещё есть вот эти ребята в чёрных рясах, которых боятся как огня. Вот только инквизиция, по сути, защищает генетически изменённую расу одарённых от устаревших смертных. От тех, кто не умеет летать, считывать эмоции, жить вечно.

— Сейчас вы присягнёте на верность Кодексу, — провозгласил старик. — Получите свои жетоны. С этой секунды я, отец Риордан, смогу называть вас братьями.

Драматический момент.

В моей реальности существовали сложные магические ритуалы, связывающие вассалов и сюзеренов, телохранителей и господ, королей и ближайшее окружение. Кровь, зачарование, духовные привязки. И всё — ради гарантий верности. Что придумают здесь… ума не приложу.

— Отец Риордан руководит семинарией, — шепнула Карина, стоявшая слева от меня. — Он вроде ректора, только духовного.

Уж скорее — боевого.

От старого инквизитора буквально веяло мощью. Я бы оценил его ранг… да сложно оценить. Этот тип зашёл за черту высшего и продвинулся ещё куда-то. У нас бы он считался архимагом.

— Всем неофитам, — отдал распоряжение Риордан, — сделать три шага вперёд.

Мы выполнили распоряжение.

Пришлось встать плотнее друг к другу, поскольку стороны воображаемого квадрата уменьшились.

— Преклоните колено, — голос Риордана сделался торжественным. Акустика разносила каждое слово по перекрёсткам кампуса. — Протяните руки вперёд.

Неофиты опустились на правое колено.

Я последовал примеру соседей.

Пока всё смахивает на вассальную присягу, но это не точно. Думаю, в каждом мире напридумывали такую хрень, чтобы жизнь заиграла новыми смыслами.

Наставники, до этого стоявшие неподвижно за спиной Риордана, взялись за дело. Молча, слаженно, без суетливых движений, начали обходить неофитов и вручать каждому реликвии. Книгу и жетон. Не знаю, как они это проворачивают. Возможно, уже знают нас всех по именам…

Я принял Кодекс и жетон.

Бросил мимолётный взгляд на культовые предметы. Кодекс представлял собой компактный томик в кожаном переплёте с оттиском вездесущей эмблемы инквизиторов и предсказуемой серебристой надписью:

КОДЕКС ИНКВИЗИТОРА.

Жетон… ну, обычный кругляш. Увесистая такая «монета» с гравировкой. Только гравировка не имела никакого отношения к денежному номиналу или нынешнему императору. На лицевую сторону было нанесено моё лицо с паспортной фотографии, значилось имя Ростислав, примечание «семинарист» и личный идентификационный код. Ещё какие-то непонятные штрихи по гурту. Вот только… я ощутил некое притяжение. Пара секунд — и жетон прикоснулся к внешнему краю моей ауры, считал психопрофиль, впитал в себя ментальную информацию. Ободок вспыхнул молочно-белым свечением и тут же погас.

Привязка.

Эти штуки привязываются к своим владельцам!

Вот она, суть Ритуала.

— Примите этот жетон и эту Книгу! — провозгласил старик. — Вы вступили на дорогу, с которой уже не свернуть. Перед вами — весь мир, и зло этого мира предстоит искоренить. За вами — мудрость отцов и мощь бессмертных Кормчих. Отныне каждый из вас стоит вне человеческих законов. Вы подчиняетесь протоинквизитору и Супреме, обязуетесь соблюдать правила семинарии, чтить Кодекс и пресекать любые попытки отступников нарушить Закон Меча.

Мы стояли, почтительно склонив головы.

— Клянётесь ли вы, — Риордан возвысил голос, — следовать этому Пути?

Неофиты ответили нестройным хором:

— Клянёмся!

Интересно, что изменится, если мы откажемся произносить это слово? Выбор на каждого из нас пал вне зависимости от наших желаний. Теперь, когда жетон привязан к моему профилю, отвертеться нельзя. Мой старый паспорт превращается в никчёмную бумажку. Я буду фигурировать во всех архивах как семинарист Ростислав Володкевич. И сдаётся мне, это билет в один конец.

— Добро пожаловать, первокурсники! — улыбнулся Риордан. — Можете встать с колен и вернуться на свои места.

Всё.

Чистая формальность, но дьявол кроется в мелочах.

Старшекурсники оглушительно гаркнули:

— Священный ужас!

Мы вернулись на прежние места, приложили Кодекс к груди и зависли на добрых три минуты, слушая какой-то пафосный гимн — суровый и торжественный одновременно. Что интересно, шоу произвело должное впечатление на моих сверстников — многие стояли с проникновенными лицами и разве что слёзы не пускали. До меня неожиданно дошло, что в потоке есть простолюдины, для которых карьера инквизитора — вершина мечтаний. Я не знаю, сколько здесь платят, но говорят, что все довольны. Ну, кроме наследников богатых Родов.

Вперёд выдвинулся один из подручных Риордана — коренастый дядька со шкиперской бородкой и выбритым наголо черепом. Любимая причёска святош, насколько я могу судить.

— Семинаристы! Просьба не расходиться. Сейчас кураторы направят вас в базовые кабинеты, проведут полный инструктаж, продиктуют расписание и поставят текущие задачи. Кто не заселился — не затягивайте с этим. Удачи.

Мы тут же потянулись к Александру, который терпеливо дожидался со своим журналом. Проверив присутствующих по списку, куратор повёл нас к уже знакомой пирамиде. На сей раз мы пересекли фойе, но двинулись не к лифтам, а к лестничному пролёту.

Здание наводнили семинаристы.

Кураторы уводили своих подопечных в боковые коридоры, к лестницам и лифтовым шахтам. Потеряться было несложно, но брат Александр сообщил номер кабинета и этаж, где назначен сбор.

— Вот же забрались, — проворчал Кузнец, когда мы, наконец, достигли десятого этажа. — Жуть.

Я проследил за взглядом здоровяка.

Парень со страхом смотрел в панорамное окно, за которым развернулись ландшафты кампуса. Я впервые осознал, насколько огромную территорию заняли инквизиторы. В историческом центре города, где земля стоит бешеных денег. Много зелени, старых крыш, кирпичных и каменных стен. Серые артерии улиц с брусчаткой… Но вся эта красота ужасала здоровяка.

— У тебя боязнь высоты, — догадалась Карина.

Парень судорожно сглотнул и отвернулся от окна.

— Ты права. Наверное.

Один из проходивших мимо близнецов презрительно фыркнул.

— С кем не бывает, — я хлопнул парня по плечу. — У всех свои страхи. Как тебя зовут?

— Илья, — прогудел здоровяк.

— И кто ты у нас?

— Оружейник.

И почему я не удивлён. Разве что чуть-чуть. Не понимаю, что делать оружейнику в ордене карателей. По логике, здесь должны быть сплошь кинетики, меты и прыгуны. Бесы, конечно. Если загонят. Большинство бессмертных — люди обеспеченные, авторитетные и не горящие желанием укладывать свою жизнь на алтарь борьбы со злом.

— Ростислав, — представился я. — Для друзей — Рост. А это Карина.

От Ильи буквально веяло провинцией. И дело не только в странном говоре, но и в тех взглядах, которые он бросал на окружающих. Деревенский паренёк попал в большой город, о котором раньше и мечтать не смел.

— Держись рядом, — сказал я. — Вместе веселее.

Нет, я не благотворительная организация. Просто здоровенный мускулистый танк всегда пригодится в драке, если до этого дойдёт. А ещё мне понравился Дар Ильи. В этом мире оружейники умеют призывать клинки из мира идей, не прикладывая для этого физических усилий. Просто силой мысли. Раньше этот класс вообще преследовался, потом можно было работать по лицензии от клана, а сейчас, как я слышал, гайки немного открутили.

Брат Александр отвёл нас в аудиторию.

Просторный кабинет с видом на озеро, вдоль которого раскинулись жилые корпуса. Если это наше общежитие, то всё не так уж плохо.

Я люблю сидеть у окна, а ещё — видеть общую картину. Поэтому сразу двинулся в угол комнаты и занял последнюю парту в первом ряду. Ко мне подсел Илья, а Карина и Динара Сугралинова устроились впереди. Аристократы нагло оккупировали первые парты и центральный ряд, отжимая тех, кто им не нравился. Справа от нас, шумно переговариваясь, влезли близнецы. Почему-то они бросали неприязненные взгляды в мою сторону. Боги, как я не перевариваю эти детские песочницы!

По ушам ударил звонок.

Иначе не скажешь — звук сильно напоминал тревожную сирену.

— Ученики, — куратор обвёл нас взглядом. — Я — ваш боевой куратор. Поскольку вы зачислены в орден карателей, теоретических занятий будет мало. В основном — практика. Сразу хочу предупредить, что мы никого не отчисляем. Духовная семинария… это не привычный для мирян университет.

— Никого не отчисляете? — опешил Смолин. — Тогда и на занятия можно не ходить?

— Можно, — Александр улыбнулся по-отечески нежно. — Но тогда занятия придут к вам.

— Это как? — продолжал допытываться аристо.

— За регулярные пропуски семинарист отправляется на арену, — пояснил брат Александр, — и сражается против опытного старшекурсника. Выживают не все.

Смолин сглотнул.

— У нас, конечно, есть целители, — заверил куратор. — И большинство пострадавших мы вытягиваем с того света. Большинство, но не всех.

Повисла гробовая тишина.

— Да, здесь не отчисляют, — вздохнул Александр, глядя поверх наших голов в окно. — Здесь убивают.