Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ)

Глава 13

Малейн даже не удивилась, когда мадам Журден скривила свое острое лицо, осматривая ее с ног до головы. С тех пор, как она вышла из башни, ее вид не нравился никому, даже ей самой.

— Она едва может стоять, — сказала мадам Журден Брану, глядя поверх пенсне. — Принцесса Сибилла весьма требовательна к слугам, а эта девица упадет в обморок еще до конца дня.

Странно. Малейн казалось, что за время работы на кухне она достаточно отъелась.

— Она работает у меня почти два месяца, — сказал Бран. Он казался равнодушен к возражениям пожилой мадам. — В обморок не падала ни разу.

Малейн показалось забавным, что теперь повар поменялся местами с Нэн Тейт и уговаривает кого-то взять ее на работу, как уговаривали его самого.

— Хм, — фыркнула мадам Журден и снова осмотрела Малейн. — А ты знаешь, как готовить королевский туалет?

Малейн кивнула. Вероятно, она всего не умеет, но точно знает, что может потребоваться аристократке. С прическами, конечно, могут возникнуть трудности, но у Сибиллы, кем бы она ни была, наверняка уже есть кто-то, кто занимается ее волосами. А приготовить ванну или занять принцессу беседой Малейн сумеет, в этом она ни капли не сомневалась.

Мадам Журден нехотя согласилась, потому что горничная требовалась срочно. Принцесса вот-вот прибудет — ее карета и экипажи с вещами уже на подходе в город.

Малейн отправили умыться, выдали ей новое платье, подходящее для приличной горничной. Синее. Оно усиливало ее бледность.

Мадам Журден без умолку давала ей инструкции о том, как следует себя вести с королевской невестой. Но этикет был меньшей из забот Малейн. Гораздо больше ее волновало, что будет, если Сибилла ее узнает.

Может, ей просто сбежать из дворца прямо сейчас? Она не обязана быть здесь по контракту. Она правительница Бриона и может в любой момент вернуться в свою истерзанную страну и выйти замуж за какого-нибудь грозного капитана. Стоит только попроситься на улицу, а потом…

— Что ж, так ты выглядишь даже неплохо, — сказала мадам Журден, прервав ее размышления. — Будем надеяться, ты справишься.

Даже если бы Малейн решила бежать, шансов ей не предоставили. Ее немедленно отвели к передней части дворца и поставили в стройные ряды слуг, которые будут работать у принцессы. Некоторые из них сопроводили Малейн косыми взглядами, особенно те, кому она только вчера подавала завтрак в верхней столовой. Но их внимание отвлекли цоканье копыт и стук колес.

Малейн склонила голову, как и все остальные, но всё-таки держала ее достаточно высоко, чтобы наблюдать за развернувшейся на крыльце сценой.

Там стоял Роб. Ждал свою невесту.

Когда карета подъехала к крыльцу, к ней подбежал лакей, чтобы вытянуть вниз небольшую складную ступеньку. Роб дернул подбородком вправо, веля лакею убираться. От этого простого жеста тот, казалось, стал ниже ростом. Лакей отскочил как раз вовремя, чтобы не получить по носу дверцей кареты, которую принц захотел открыть сам.

Малейн поморщилась. Неужели Роб и правда так сильно изменился? Она не помнила, чтобы он был так безразличен к слугам в те времена, когда они дружили. Но, может, она просто была ослеплена детской влюбленностью?

Зато теперь она поняла, почему не обратила внимание на его изувеченную руку. Он держал край левого рукава в кармане так, будто ему холодно, и он просто греет ладонь.

Женщина, которая вышла из кареты, могла быть той самой леди Сибиллой. А могла и не быть. Ее лица было не разглядеть за плотными слоями красной узорчатой вуали. Угадывалась форма носа, но не более.

«Необычная мода», — подумала Малейн. И, судя по легкому шепоту, пробежавшему ветерком рядом с ней, остальные слуги тоже остались удивлены этим маскарадом.

Малейн не слышала, о чем Роб говорил со своей невестой, но та рассмеялась, пока он вел ее в замок. Укол ревности не заставил себя долго ждать, и Малейн удивилась сама себе, ведь в башне ей казалось, что никаких чувств к предателю у нее больше не осталось.

Когда они прошли мимо, Малейн всё же уловила обрывок разговора.

— …экскурсию? — спросил Роб.

— Я бы с удовольствием, — ответила принцесса Сибилла, — но путешествие меня утомило. Полагаю, мне будет лучше проследовать в комнаты, чтобы я могла освежиться перед ужином.

Роб не обернулся, но звонко щелкнул пальцами. Прошла секунда, прежде чем Малейн поняла, что он вызывает ее.

Негодование и возмущение захлестнули ее волной, когда она подбежала к ним. Сейчас. Сейчас она должна поднять голову, возвысить голос и прямо взглянуть в его холодные глаза, требуя внимания, которое по праву принадлежало ей.

И она могла бы это сделать, если бы верила, что он ее послушает.

Но они находились в общественном месте, на виду у десятков слуг и прибывшей свиты Сибиллы. И что-то подсказывало Малейн, что новый Роб не будет с ней любезен, если она бросит ему вызов перед его собственным двором.

Нет, она должна найти способ поговорить с ним наедине. Ну, или она себя в этом убедила.

— Сопроводи Ее Высочество в ее покои, — приказал Роб. — Помоги ей подготовиться к ужину с моими родителями.

Малейн кивнула и сделала реверанс.

Она не смотрела на него, а он не видел ее лица. Он едва ли заметил ее склоненную голову. Малейн молча отправилась в покои принцессы Сибиллы.

Всю дорогу ее сердце пропускало удары. Это она, та самая? Что делать, если она ее узнает?

С ними рядом шли три фрейлины загадочной Сибиллы, а Малейн всё гадала, зачем принцессе нужна была новая девушка, если у нее уже есть собственные дамы?

— Устраивайтесь поудобнее, Ваше Высочество, — сказала Малейн самым услужливым голосом, когда они вошли в комнаты. — Я позабочусь, чтобы вам приготовили ванну.

— О нет, спасибо, — ответила Сибилла, осматривая помещение. — Лучше останься и закрой дверь на ключ. И окна зашторь.

Малейн удивилась и замерла ненадолго, но быстро подчинилась. Пока она зашторивала окна, Сибилла наблюдала за ней, приложив палец к подбородку. Ее лицо всё еще скрывала плотная вуаль.

Двое угрюмых стражников остались охранять дверь Сибиллы с той стороны. Комната быстро погрузилась в полумрак, и принцессы встали друг напротив друга.

— Что-то еще, Ваше Высочество? — спросила Малейн.

Она сама не понимала, почему ее голос дрожит. Всё происходящее казалось неприятно странным. Тревожным.

Зачем Сибилла скрывает лицо?

Невеста Роба молчала. Она обошла Малейн кругом, прежде чем встать прямо перед ней. Буквально в шаге. Вблизи от нее исходил отвратительный сладковатый запах.

— Мне нужно от тебя кое-что особенное, дорогуша, — вкрадчиво сказала Сибилла. — Совершенно необычная услуга! Мои собственные служанки на это больше не годятся, так что даже не спрашивай.

По спине Малейн пробежал холодок. Служанки не годятся на что?

Принцесса звучала вежливо и даже приветливо, но вместе с тем как будто… зловеще?

— Ты слишком худая, — продолжила Сибилла, — но мы с тобой почти одного роста, а это очень удобно. А твое лицо…

Она грубо взяла Малейн за подбородок, а потом отпрянула так резко, будто ее укусили за палец. Когда принцесса подняла вуаль, Малейн захотелось стошнить. Да, на нее смотрела та самая леди Сибилла из ее детства. Но лучше бы ей никогда не видеть, во что она превратилась.

«Надо было бежать», — пронеслось в голове у Малейн, но было поздно.

— Вот так встреча, — прошептала Сибилла.

Юные, безупречные черты надменного лица, которые помнила Малейн, исчезли. Сибилла выглядела так, будто с момента заточения в башне прошло не семь, а сто тридцать семь лет.

Морщины — грубые и неестественные, — обрамляли ее глаза и рот. Ее кожу, серую и желтую одновременно, будто тянули человек десять. А потом, когда высосали из ее лица всю жизнь, бросили кожаные лохмотья щек свисать и биться о шею.

Мешки под глазами были сине-фиолетовыми. В них словно пряталась сотня озлобленных призраков. Но даже больше, чем всё это жуткое старение, Малейн поразили глаза Сибиллы. Раньше они были пронзительно голубыми, а теперь… Да, голубой цвет остался, но настолько тусклый, словно хозяйка этих глаз давно умерла.

— Мы обе изменились, не так ли? — Сибилла криво улыбнулась, обнажив полубеззубый рот. — И обе не к лучшему, насколько я понимаю. Умоляю, давай не будем танцевать вокруг наших перемен и тратить время на глупости.

Она хмыкнула и подошла к кровати, накрытой алым бархатным покрывалом.

— Присаживайся, — сказала Сибилла, нежно похлопав место рядом с собой.

В ее движениях всё то же изящество, что было семь лет назад, и Малейн сразил этот жуткий контраст.

— Мне чертовски любопытно, как ты… ну… оказалась вот в этом положении, — продолжила Сибилла. — Давай ты расскажешь свою историю, а я поделюсь своей?

Малейн уставилась на нее, не в силах сказать ни слова. Что за абсурд? Она не хочет сидеть рядом с этой женщиной. Но есть ли у нее выбор? Ноги ее не слушались, так что они с Сибиллой несколько долгих мгновений молча смотрели друг на друга.

— Что ж, хорошо, — вздохнула Сибилла. — Давай я первая. Вдруг это тебе поможет.

Она улыбнулась, и на обвисших щеках проявился призрак ямочек, которые так завораживали мальчишек на балах.

— В последний раз мы виделись, когда тебе было… хм, пятнадцать? Ты была принцессой, а я дочерью захолустного герцога. — Сибилла сделала паузу. — А что ты знаешь про мою мать?

Малейн нахмурилась. Она смутно помнила, что ее мать…

— Не утруждайся, про нее вообще мало кто помнит, — отмахнулась Сибилла. — А ведь она не кто-нибудь, принцесса. Старший ребенок моего покойного деда-короля. Ну хоть про законы Ваксамии ты что-нибудь знаешь?

Малейн кивнула. Из уроков истории она помнила, что в Ваксамии женщины не могут наследовать трон. Ей самой этот закон всегда казался нелогичным, ведь право первородства важнее пола. Но, возможно, она была предвзята, потому что по таким законам она сама бы никогда не смогла претендовать на трон Бриона.

Ее дядя стал бы королем после смерти ее отца… Малейн поморщилась от этой мысли.

— И я о том же! — воскликнула Сибилла, неправильно трактовав выражение ее лица. — Матушка всегда находила несправедливым, что королева не она, а ее глупый младший брат. И я с ней согласна. Знаешь, мы с тобой в этом плане похожи, нам обеим не повезло с дядями.

Малейн захотелось плюнуть ей в лицо. Что эта женщина знала о невезении? Не её заточили в башню на семь лет просто потому, что она поверила в любовь.

А Сибилла всё продолжала и продолжала говорить. Рассказывала, как ее мать не могла смириться с глупыми закона, из-за которых никогда не сядет на «свой законный трон». И как они вместе с дочерью искали выход, и в итоге нашли его в старинном заброшенном поместье фон Ротбартов.

— Там пылились сотни магических книг, Малейн! Столько знаний… Мы с мамой их все перечитали, пока, наконец, не нашли то, что нам нужно.

— И что же?

Малейн отметила, что несмотря на всю странность ее положения, ей даже нравится поддерживать разговор с кем-то равным. Хоть ее разум и кричал, что это очень и очень плохая идея.

— Магия трансформации, — просияла Сибилла. — О, да не пялься ты так!

Малейн отшатнулась от нее. Такого рода магия, темное искусство, давно запрещена во всех западных королевствах. Использовать силы, чтобы изменить законы мироздания — это игра с гневом Создателя. Если каждый начнет трансформировать и создавать из пустоты всё, что душе угодно, мир погрузится в хаос — этот урок люди усвоили пару веков назад. Те, у кого в роду были темные колдуны, всеми силами старались забыть про это, стереть позорный факт.

Хотя, давным-давно держать хотя бы одного мага в королевском совете считалось чем-то вроде признака хорошего тона. Но отбор был жестким — всем нужны были лишь белые маги… Ну, вроде тех, кто залечивает раны солдат и поддерживает на полях богатый урожай и плодовитость скота. Однако вскоре правители поняли, что грань между светлым и темным искусством настолько тонкая, что и от белых магов лучше держаться подальше.

Но Сибилла выглядела так, будто гордилась своими достижениями. Будто речь не о темной магии, а о выгодной торговой сделке или полученных даром дорогущих платьях.

— Однако же, книг оказалось недостаточно, чтобы достигнуть нашей с мамой цели.

Сибилла встала с кровати и начала расхаживать по комнате.

— Мы нашли человека, который помог нам… хм, перейти от теории к практике. Сильный был учитель, смог однажды превратить целую семью в волков-перевертышей, используя лишь одно заклинание своего давнего предшественника. Слышала о таком?

Малейн покачала головой, хотя ей хотелось вопить во всё горло. Что за ужасы творятся в Ваксамии?

Сибилла кивнула.

— Не слышала, я так и думала. В целом, плевать. Учитель помог мне обрести силу, о которой я даже помыслить не могла! Мы экспериментировали, объединяли магию трансформации с заклинаниями морских ведьм и всё такое, — она махнула рукой. — Не забивай голову, тебе это не интересно. Но за такие подарки нужно платить, как видишь, — Сибилла указала на свое лицо. — Хотя я ни о чем не жалею.

Она загадочно улыбнулась.

— Однажды я найду способ вернуть свою красоту, это лишь дело времени, а пока…

— Как ты стала принцессой? — прервала ее Малейн.

— О, до банального просто, дорогуша! Видишь ли, моя мама, благодаря моей силе теперь стала…

— Королевой?

— Да не перебивай ты! — Сибилла раздраженно на нее уставилась. — Ты совсем одичала в своей башне? Нет, моя мама не стала королевой в привычном понимании. Она скорее стала… хм, королем.

Малейн вопросительно подняла бровь.

— Туго доходит, да? Смотри. Я могу придать любому человеку тот вид, который пожелаю. Ну-у… Почти. Но в случае с мамой это не очень сложно, ведь она похожа на родного брата.

Глаза Малейн в ужасе расшились, а во горле пересохло.

— Ты… вы… ты убила дядю и выдаешь свою мать за него?

— О Боже, конечно же нет! Я что, по-твоему, монстр? Дядю убили волки, а не я. А может и вовсе не убили, тела-то я не видела. Не выношу, знаешь ли, вида крови и травм. Так что иногда мне нравится думать, что дядя еще жив.

Сибилла расхохоталась, глядя на гримасу отвращения, которой исказилось лицо Малейн.

— Не переживай, — продолжила она. — Подмену до сих пор никто не заметил. Нет, все, конечно удивились, когда король решил подправить устаревшие законы и назначил наследницей племянницу, пока у него нет собственных детей. Но всех, кто возражал, ждали… хм, не самые приятные приключения. Вот так я и стала принцессой.

Малейн не знала, что ответить. И не понимала, что ее пугает больше — смысл сказанного Сибиллой или то, как именно она всё это произносит. Она казалась совершенно безмятежной, будто ведет обычную светскую беседу. Может ли так быть, что темное искусство искажает не только лицо, но и разум?

— Ну и вот, — радостно прощебетала Сибилла, — теперь, когда я принцесса, я могу выйти за принца. Здорово, правда? Раньше найти такого жениха мне было в разы сложнее.

Малейн сглотнула. Ее сердце забилось быстрее, когда она решилась задать вопрос, которого боялась больше всего.

— А… эм… А зачем тебе я?

— О, я знала, что мы к этому вернемся!

Сибилла снова села на кровать и игриво улыбнулась, если хоть что-то в ее лице еще можно назвать игривым.

— Очевидно, мой внешний вид может отпугнуть Роба так, что никакая дипломатия не поможет. Ну и если показаться ему слишком рано, вскроются мои секреты, о которых пока лучше молчать. Вот за этим и нужна ты! Ты будешь играть лучшую версию меня, дорогуша. Мы намажем тебя специальной мазью…

— Подожди, — Малейн в недоумении потрясла головой. — Почему ты просто не можешь изменить собственную внешность?

— Если прекратишь меня перебивать, поймешь всё гораздо быстрее, — в глазах Сибиллы вспыхнул гнев. — А если продолжишь, то следующую ночь проведешь в виде лягушки.

Малейн прикусила язык.

— Итак, — продолжила Сибилла. — Я сильная, конечно, но пока не всемогущая. Тщеславие не к чему в таком сложном деле как магия, правда? Поддержание новой внешности матушки требует от меня изрядных усилий, особенно на расстоянии. К тому же… — она разочарованно вздохнула. — Менять свой собственный облик несколько сложнее, ведь ты себя со стороны не видишь. О, Малейн, мне еще много нужно учиться! Да, мне придется изменить свою внешность во время первой брачной ночи, но пока нужно копить силы.

Из Малейн чуть не вышел весь ее завтрак, когда представила, что Роб ляжет в постель… вот с этим. И это уже не ревность. В кого бы Роб не превратился за последние семь лет, он вряд ли такое заслужил.

Сибилла подошла к своим неразобранным сундукам и достала маленькую резную баночку с изумрудным камнем на крышке. Когда она ее открыла, из оттуда полился тусклый свет, который каким-то образом исходил от густой черной мази.

— Мое собственное изобретение, — благоговейно прошептала Сибилла. — Травы и вода из озера фон Ротбартов, усиленные заклинаниями. И немножко алоэ! Ну, для приятного запаха. Не бойся, я уже тренировалась на служанках. Они были почти идеальной версией прежней меня.

— Но… — решилась подать голос Малейн. — Их разве не выдавали манеры и всё такое?

— Видишь! В этом и гениальность моего изобретения! Ты когда-нибудь видела театр марионеток?

Малейн поняла, к чему клонит Сибилла, и мысль выпрыгнуть в окно начала казаться ей не такой уж плохой идеей. Она попятилась, но невеста Роба взглянула на нее так, будто хотела пригвоздить к полу.

— Со всем уважением, я отказываюсь, — хрипло сказала Малейн.

Сибилла расхохоталась.

— Со всем взаимным уважением, не думаю, что у тебя есть выбор.

— А почему… Ты сказала, что твои служанки больше не пригодны. Что ты с ними сделала?

— Бедняжки так перепугались, — покачала головой Сибилла. — Начали разносить по нашему двору слухи, просить о помощи… Ты же понимаешь я не могла позволить сплетням просочиться дальше, на костер мне не очень…

— Что ты с ними сделала?

Сибилла впилась в Малейн яростным взглядом.

— То же, что сделаю с тобой, если ты продолжишь меня перебивать!

В следующий миг Малейн решила, что ей не интересно, что именно Сибилла сделала со служанками. Надо заканчивать эти игры и бежать. Пойти сейчас же к Робу и всё ему рассказать.

Но как только Малейн метнулась к двери, морщинистая рука Сибиллы стальной хваткой сжала ее запястье.

— Куда ты, милая? — улыбнулась она. — Без моей мази ты не выйдешь из этой комнаты. И вообще, ты должна сказать мне спасибо — сегодня вечером я отправляю тебя на бал.

Она приблизила к Малейн свое отвратительное лицо и обдала ее смрадным дыханием.

— А если ты начнешь бегать по замку и рассказывать наши секреты, мне придется применить любимое заклинание морских ведьм. Кажется, я про них уже упоминала?

Малейн нехотя кивнула.

— Ну вот. Мои служанки его на себе уже испытали, — Сибилла хихикнула. — Я забрала у них голоса и языки, дорогуша. И с тобой сделаю то же самое, если ты меня ослушаешься.