Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ)

Глава 4

— Кажется, разговор выдался не из приятных, — тихо сказала леди Редмэйн.

Они с Малейн быстрым шагом направлялись в покои принцессы. День подходил к концу, и коридоры постепенно темнели.

— Он хуже, чем когда-либо, — отрезала Малейн. — Днем он….

— Не здесь, — перебила ее гувернантка. Ее тон был уважительным, но строгим. — Продолжим обсуждение в ваших комнатах.

Малейн кивнула и ускорила шаг, почти перейдя на бег. Когда они пришли и заперли дверь, принцесса резко повернулась и впилась в леди Редмэйн взглядом.

— Ему становится хуже с каждым днем! Он одержим безопасностью, боится еды и считает каждую крупицу соли, рассыпанную поварами. О, а знаете, что сказала Челси? Теперь он решил, что будет носить один и тот же наряд каждый день, чтобы ему не отравили одежду. Одежду!

— Что ж… — вздохнула леди Редмэйн, но так и не нашлась с ответом.

— Не представляю, как устраивать балы с его участием. Он же объявит войну тому, кто на него не так посмотрит!

Малейн возмущалась поведением дяди, на ходу распуская волосы и снимая туфли.

— Думаю, остатки придворного этикета он еще способен соблюдать, — заключила леди Редмэйн. — Может, сорвется пару раз на персонале, но на этом всё.

Малейн покачала головой, уперла руки в боки и начала расхаживать по комнате.

— Мы не можем знать, что придет ему в голову в следующую секунду. Он непредсказуем!

Принцесса и гувернантка помолчали, погрузившись каждая в свои мысли. Малейн уже жалела о своей несдержанности в кабинете дяди. Стоило ей промолчать, и следующие три года она могла бы править целым регионом!

— Вы правда думаете, что есть способ отстранить его от власти? — спросила она.

Леди Редмэйн кивнула, но принцессе не стало легче. «Не дай мне повод усомниться, что твои ошибки — не более чем наивность», — прокручивала она в голове слова дяди. И от них у нее замирало сердце.

Это была угроза. Слабая, но вполне ощутимая. Осязаемая.

Больше всего лорд-протектор боялся предательства. Положение будущей королевы уже не казалось Малейн надежным щитом, за которым можно спрятаться от дядиного гнева.

Но не может же он в самом деле заключить ее в колодки, как десятки слуг до нее? Если не здравый смысл, то хотя бы родственные чувства должны взять верх над его безумием.

— Если бы он узнал про комнату в конюшне… — начала Малейн.

— Он мог бы арестовать нас всех за измену, — сказала леди Редмэйн. — Не будем об этом.

Принцесса со стоном отчаяния упала на свой любимый светло-зеленый диван.

— Я не знаю, что делать, — тихо сказала она, обращаясь скорее к мирозданию, чем к леди Редмэйн.

Гувернантка печально улыбнулась.

— Понимаю, всё это тяжело, но… — ее добрые глаза заблестели, — Кажется, я знаю, что может вас подбодрить.

Малейн уткнулась лицом в подушку и пробубнила:

— Что-то, что пахнет как вишня и вино?

Леди Редмэйн рассмеялась, а потом тихонько постучала Малейн чем-то легким по голове. Принцесса села, издав еще один протяжный стон, который он быстро превратился в восторженный писк, когда перед ее глазами замелькал конверт.

— Когда оно пришло?!

Малейн выхватила письмо и мгновенно сломала печать. Ее глаза забегали по строчкам.

Моя дорогая Молли,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Сожалею, что моё последнее письмо было таким коротким, и заранее прошу прощения за краткость этого письма. (Разве не забавно, что теперь я оплакиваю отсутствие слов на странице? Ты оказала на меня прекрасное влияние).

Спешу тебе сообщить, что отец поручил мне срочное дело в наших северных землях. Это займет две недели или около того. К тому моменту, как ты прочтешь это письмо, твой фестиваль, вероятно, уже начнется. А значит, я должен принести еще одно извинение.

Сердце Малейн упало куда-то в живот. К горлу подступил ком. Но она заставила себя сдержаться и продолжила читать.

Молли, я так виноват. Прости, правда. Я хотел посетить твое мероприятие больше, чем любое другое в этом году. И я пытался упросить отца послать кого-то вместо меня, но он желает, чтобы я лично занимался этим вопросом.

Я так хотел увидеть тебя в новом платье. И со всеми этими жемчужинами, волшебно нанизанными у тебя в волосах. А потом кружить тебя весь вечер назло твоему дяде и другим недостойным шутам, которые осмелились дышать в твою сторону.

Знаю, ты злишься. Но пообещай мне кое-что, ладно? Танцуй с кем угодно — с кем угодно, но только не с Седриком. Иначе, клянусь, я найду повод разбить ему нос до ближайшего Рождества.

Ты сделаешь это для меня?

Всегда твой, Роб

— Ваше Высочество, что не так?

Леди Редмэйн с тревогой смотрела на Малейн, пока та безуспешно пыталась вытереть слезы. Когда ответа не последовало, гувернантка взяла письмо и прочла его сама. На ее лице расцвело понимание.

— О, моя бедная принцесса. Как жаль… Но что это? — леди Редмэйн подняла с пола листок. — Похоже, вы что-то пропустили.

Она передала лист Малейн.

P.S.

Я, может, и не смогу приехать, но я посылаю подарок. Тебе их придет много, так что опасности нет, мой будет хорошо спрятан. Он будет без подписи, но, уверяю, ты сразу поймешь, что это от меня.

Еще раз прошу, прости.

— Он послал подарок, — прошептала Малейн.

На такое Роб осмелился впервые.

— Вы же не думали, что он так просто вас отпустит, правда? — улыбнулась леди Редмэйн.

Малейн слегка покраснела и, шмыгая носом, еще раз смахнула слезы с глаз. Обещание подарка не сняло тяжесть в груди, но всё-таки немного уменьшило ее вес.

*

Через несколько дней покои Малейн начали наполняться подарками. Пока выросло только три горы коробок и свертков, но принцесса прекрасно знала, что это не предел. Дары приурочили одновременно к открытию фестиваля и к ее дню рождения, который был месяц назад.

— Постарайтесь не сиять так сильно, — посмеивалась леди Редмэйн, когда слуги внесли очередную партию подношений.

— Я не могу с этим справиться!

Малейн светилась, как хрустальная люстра. Принцесса разбирала груды драгоценностей, шпилек, туфель, шалей, нитей жемчуга и других украшений, чью красоту невозможно было даже вообразить.

Это оказалось на удивление утомительным занятием.

Малейн откинулась на спинку кресла и устало вздохнула.

— Вам не нравится? — изогнула бровь леди Редмэйн.

Она записывала всех дарителей в отдельный список, чтобы позже позаботиться об ответных дарах.

— Нет-нет, всё чудесно, — заверила ее Малейн. — С такой горой сокровищ я могла бы основать собственную страну или выкупить какое-нибудь герцогство. Я просто…

Принцесса нахмурилась.

— Просто вам нужен только один подарок, — улыбнулась леди Редмэйн.

Малейн кивнула. Но ей и правда нравились другие подарки. От многих она была в полном восторге. Особенно ей приглянулись книги, которые ей прислала тетя из Мариканты, самого южного королевства западного континента. Два увесистых тома по истории величайших сражений в пустыне.

— Смотрите, а что здесь?

Леди Редмэйн держала в руках небольшую коробку, отделанную кожей. Сердце Малейн подпрыгнуло. Она вскочила с кресла, осторожно взяв коробку и медленно открыла крышку. На шелковой подушке лежал серебряный медальной с небольшой дырочкой наверху, через которую тянулся тонкий кожаный шнур.

Никаких драгоценной. Никакой вычурности. Просто слова, отпечатанные в металле.

«Не сдавайся. Держись крепче»

А на обратной стороне — две ветки вереска переплетаются с розой. Вереск — символ Эльбы, а роза — часть герба Бриона.

Малейн расплылась в улыбке, но леди Редмэйн выглядела обеспокоенной.

— Эти слова что-нибудь значат?

«Больше, чем что-либо на свете» — пронеслось в голове у Малейн. Она готовилась расплакаться, но на этот раз не от обиды, а от щемящей радости. Гувернантка закатила глаза, мысленно прощаясь с макияжем принцессы.

— Поможете надеть его? — спросила Малейн и протянула ей медальон.

— Не уверена, что это хорошая идея. Символ Эльбы…

— Если дядя спросит, просто скажу, что на коробке не было имени дарителя.

«И даже не совру».

Леди Редмэйн поджала губы и покачала головой.

— В любом случае, он узнает герб своего врага.

Малейн задумалась, а потом просияла.

— А давайте его спрячем! Наденьте поверх это.

Она выудила из горы подарков ожерелье, похожее на сад драгоценных цветов. Достаточно широких, чтобы скрыть их с Робом тайну.

— Вы играете с огнем, Ваше Высочество, — тихо сказала леди Редмэйн, помогая Малейн надеть украшения.

Гувернантке всё меньше нравилась эта затея, но принцессе было всё равно. Внутри нее поднималось странное чувство… Будто бы она готовила восстание.

— Я давно играю с огнем, леди Редмэйн. Давайте уже посмотрим, как он горит.

*

День накануне открытия фестиваля закружил Малейн в суете подготовки. После разговора с дядей приятного волнения вернуть не удалось, она не собиралась сдаваться. Даже если Роб не приедет, пусть ее мероприятие пройдет настолько грандиозно, что он узнает о нем не только из ее писем. Восторженные слухи будут гулять по континенту целый год и преследовать его, куда бы он не поехал.

В ночь перед открытием она не могла спать. А наутро и поесть не получилось. Только к вечеру Малейн поняла, что первый бал вот-вот начнется. Гости уже приезжают.

Принцесса обнаружила себя перед зеркалом, одетой в новое платье из лиловой парчи и пастельно-розового атласа. Лиф расшит россыпью мелкого жемчуга и золотистым бисером. Всё это великолепие переливалось с каждым ее шагом.

Волосы ей уложили по последней моде, которую задавала королева Франкии. Служанки собрали густые каштановые кудри принцессы на затылке и вплели в них тонкие нити драгоценных камней. Они должны сверкать, отражая огни свечей.

Малейн грустно вздохнула. Вот бы увидел Роб.

Медальон с вереском и розой надежно спрятан от дядиных глаз под слоем блестящих ожерелий.

— Ваше Высочество, пора выходить, нужно поприветствовать гостей.

— Иду, леди Редмэйн, — прошептала Малейн.

Дворец блестел и благоухал. Полы начищены, а от аромата цветов кружится голова. Приборы на столах сияют не хуже созвездий. Но несмотря на окружавшую ее красоту, Малейн потряхивало. Даже если что-то не так, переделать она уже ничего не успеет. Теперь всё в руках Создателя.

Дяди нигде не было видно, даже наверху, на его любимом помосте, откуда есть выход на балкон. Там открывается самый чудесный вид. Его отсутствие успокоило принцессу, и она подошла к парадному входу.

— Его королевское Высочество принц Льюис с супругой принцессой Оливией! — прокричал глашатай, представляя первых гостей.

Малейн выдохнула с облегчением. Прекрасное начало. С Оливией и Лью трудностей возникнуть не должно. Принцесса любила эту пару. Того самого мужчину, который семь лет назад поднял ее из реки и его молодую жену со смугловатым красивым лицом.

После того случая с рекой считать принца Льюиса другом было как-то само собой разумеющимся. Его голос навсегда останется для Малейн одним из самых приятных звуков.

— Ваши Высочества, — кивнула она гостям, когда они вышли из экипажа. — Рада, что вы смогли приехать.

— Мы ждали твоего фестиваля весь год, только о нем и думали! — с жаром ответила Оливия. — Мы взволнованы не меньше тебя, милая!

Она взяла руку Малейн и понизила голос.

— Ты выглядишь невероятно. И всё вокруг невероятно! Родители бы тобой гордились.

Принцесса благодарно улыбнулась.

— Только не падай в реки в этом году, умоляю, — сказал Лью.

Его тон был серьезен, но глаза смеялись.

— Ты стала больше, боюсь, мне тебя уже не выловить.

— О Боже, Лью, прекрати! — Оливия стукнула мужа по руке. — Не слушай его, Малейн!

Принц рассмеялся, и все вокруг тоже. Малейн почувствовала, как напряжение отступает. Всё должно пройти хорошо, ведь вокруг будут люди, которые искренне болеют за нее.

Оливия и Лью еще раз пожелали ей удачи и двинулись дальше. Экипажи всё продолжали и продолжали подъезжать. Вскоре Малейн уже почти не было страшно. Да, приехали и те, с кем она была плохо знакома и кому не сильно-то доверяла, но добрых и искренних людей всё равно больше. И все неизменно улыбались ей. А она хотела получше узнать их всех. Однажды со всеми ними ей придется иметь дело в качестве правящей королевы. Сегодня отличная возможность их всех изучить.

— У нас впервые так много гостей.

Малейн вскрикнула, услышав голос дяди у себя над ухом.

— Извини, не слышала, как ты подошел.

— Никто из Эшленда не приедет, насколько я понимаю?

— Увы, — пожала плечами Малейн, улыбаясь гостям. — Гражданская война.

— К сожалению, не удивлен. Давно было понятно…

— Дядя, могли бы мы обсудить это позже?

Малейн протягивала руку только что прибывшей герцогине в смешном старомодном парике и пыталась унять возмущение. Почему сейчас? Дядя что, хочет сбить ее? Всё испортить? Если кто-нибудь услышит его суждения про Эшленд, может случиться скандал.

Дядя нахмурился, но кивнул и, казалось, удовлетворился тем, что стоял рядом с принцессой, словно медная статуя. Он не пытался взять верх, перехватить инициативу, и Малейн испытала что-то вроде благодарности.

— Ваше Высочество.

Принцесса повернулась к широким стеклянным дверям.

— Да, Уиллард?

— Пора начинать.

Малейн улыбнулась.

— Конечно.

Ее руки холодели, пока она шла в центр зала. Каждый шаг отдавался волнением и тревогой, приближая ее к тому, чего хотели бы ее родители. Хозяйка бала, наследница Бриона. Подойдя к широкой лестнице и поднявшись на три ступеньки, она кивнула Уилларду.

— Ее королевское Высочество принцесса Малейн Хелена Сильвия Брионская! — прокричал он.

Голоса начали стихать. Все взгляды устремились на нее. Так много людей! Нет, это невозможно. Малейн сомневалась, что сможет с этим справиться. Не лучше ли просто свалиться в обморок? Признать, что дядя победил?

Медальон под ожерельем плотнее прижался к ее груди, и принцесса вспомнила, что сдаваться нельзя и расправила плечи.

— Приветствую всех вас на Летнем фестивале Бриона! — начала Малейн.

Собственный голос показался ей мышиным писком. Нужно говорить громче.

— Я благодарна всем, кто сегодня находится в этом зале! Спасибо, что почтили своим присутствием наши вековые традиции. Еще триста лет назад мой великий предок, король Амброзиуз, учредил этот фестиваль, и с тех пор не было ни одного года, когда бы мы его не проводили.

Она сделала паузу. Кажется, они слушают. Правда, они ее слушают! Лишь немногие выглядят скучающими, но их почти не видно.

— Я надеюсь, следующие десять дней порадуют нас не только банкетами. Мы также возведем новые мосты дружбы на благо всего континента и каждой из наших стран! Думаю, вы согласитесь, что танцы и охота лучше всего способствуют этому начинанию.

По залу пробежал легкий смех, и Малейн почувствовала еще больше уверенности. Краем глаза она заметила леди Редмэйн, которая пустила слезу, слушая воспитанницу.

— Есть еще кое-что, за что я хочу вас поблагодарить, — продолжила Малейн, — Многие из вас были настолько добры, что прислали щедрые подарки к моему пятнадцатилетию. Ваше внимание и забота сделали этот фестиваль еще более важным для меня. Когда-то мой отец также праздновал свои дни рождения на Летнем фестивале. И теперь, благодаря вашей поддержке, я чувствую, что он рядом и делит с нами радость этого вечера.

Зал взорвался аплодисментами. Малейн наклонила голову и присела в неглубоком реверансе. Вот и всё. Дело сделано! Ее щеки раскраснелись, а горле пересохло. Ужасно хотелось пить. Но не успела она направиться к столу с напитками, как к ней подошел дядя.

— Неплохое выступление. Молодец.

Малейн едва могла поверить, что он смог произнести нечто подобное после их ссоры.

— Ты правда так думаешь?

Дядя одарил ее слабой улыбкой.

— Мой брат гордился бы тобой. И я…

— Принцесса Малейн! — перебил их знакомый голос. — Просим простить за опоздание!

С лица дяди исчез любой намек на доброжелательность.

— Какого черта он здесь делает? — прошипел он.

Малейн повернулась и увидела с короля Дэйвида, отца Роба.

— Ваше Величество! — она запоздало присела в реверансе. — Мы не видели, как вы вошли.

— Мы задержались, но услышали часть твоей речи, дорогая. Прекрасно, прекрасно! Еще раз прошу простить, но я хотел сделать тебе особенный подарок. Пришлось подождать, пока он вернется домой.

Принцесса непонимающе уставилась на короля, чем вызвала у него добродушный смешок. Король сделал шаг в сторону и открыл ее взору высокого молодого человека в военной форме.

Малейн осознала, что ее дядя, должно быть, на грани сердечного удара. Но она ничего не могла поделать и уже расплылась в улыбке — несдержанной, растерянной и восторженной.

Молодой человек поклонился, взял ее руку и поднес к своим губам.

— Принцесса Малейн.

От звука его голоса по спине Малейн пробежала дрожь. Она всё еще не верила, что он правда здесь.

— Здравствуй, Роберт, — вот всё, она смогла сказать.