Сердце Дракона. Тринадцатый Том. Часть 2

Глава 1196

— Ты Хаджар Дархан? — вперед подался самый крупный из шестерки. И, судя по тому, что у всех у них был один, как под копирку, пышный нос картошкой, то, кажется, это были братья.

— Я.

— Значит муженек ведьмы этой, да? — второй, как будто с песни барда или рассказа бродячего сказочника, имел писклявый голос и щуплую комплекцию.

Интересно, их с одного гончарного станка лепили. В том плане — всех мелких бандитов широкой дороги.

— Не уверен, что она ведьма, — задумчиво протянул Хаджар. — но предположим. А в чем вопрос?

— Вопросов нет, муженек, — последнее слово громила произнес с явной издевкой. — жинка твоя брату моему зелье споила дюже хреновое. У него после этой настойки с женщинами… не получается.

Один из шестерки, видимо тот, про которого шла речь, зарделся и даже попятился назад.

Хаджар еще раз осмотрел братьев. Все примерно погодки, от старшего до младшего разница лет восемь, может десять максимум.

То, что они бандиты, сомневаться не приходилось. У одного, старшего, имелся даже мечишко. Именно мечишко, а не меч. На деле — перекованное лезвие от косы. Причем перекованное самостоятельно и не очень качественно.

Таким только пугать, да деревенских резать — от простой кожаной куртки погнется или сломается.

У остальных, в основном, ножи и топоры. Но тоже не боевые. Для разделки мяса, в основном.

Одеты не очень по погоде. Тепло, но явно зябко — кто-то даже дрожал. Немного чумазые, двое — с явное хворью. Глаза усталые, щеки и глаза впалые.

Внезапно Хаджар вспомнил один слух, который ему рассказал Ругах. О том, что в соседней деревне девочка пошла ночью гадать в лес на суженного, но…

Наткнулась на “злого человека”, который взял её силой. Вот только не знал он, что девочка была больна какой-то женской болезнью. И, видимо, не очень женской.

Аркемейя…

Моральный компас у охотницы показывал верное направление, но вот методы, которые она выбирала… можно было ведь в баронство весть направить. Там за этих братьев даже награда назначена.

Деревне бы не помешало. Может частокол новый поставили бы или “ратушу” подлатали.

— И что вы хотите, добрые люди?

Громила хмыкнул и медленно направился к Хаджару. Он принял спокойный тон собеседника и вежливые слова за слабость.

— Настойка стоила тридцать медных. Так что вороти деньгу обратно.

Глупости, конечно. Самое дорогое зелье, которое продавала Аркемейя, стоило десять. И то она его давала только односельчанам. Оно называлось “Жаркое Дыхание”. Помогало от воспаления легких. Самой распространенной хвори в такие сезоны.

Стоило что-то около восьми медных.

Тридцать же…

Хаджар убрал руку за пазуху и вытащил суму. Он швырнул её под ноги здоровяку.

— Здесь сорок с мелочью. Берите и уходите.

Сорок медных. Целое состояние для крестьянина. По зиме же, когда любой промысел дело очень тяжелое и хитрое — два состояния.

Громила заулыбался и, подняв суму, убрал её уже себе за пазуху.

Хаджар же спокойно направился к дому. Он уже думал о том, как крепко сейчас обнимет жену и вместе они сядут за стол, но дорогу ему перегородил. Все тот же громила.

— Это деньга за зелье, — прогундосил он. — но есть еще и обида.

Хаджар промолчал. Он знал, куда направиться разговор.

— Прошу, — вздохнул он. — не надо…

И громила вновь понял услышанное так, как хотел понять.

Глупо…

Бандит засмеялся.

— Мой брат с женщиной три недели из-за этого зелья не лежал! И может уже никогда и не ляжет! Такое спускать нельзя! Так что, думаю, будет правильным, если вместо тебя, первыми в дом зайдем именно мы. А ты здесь пока посиди… до завтрашнего вечера посиди!

И громила вновь засмеялся.

Он был выше немаленького Хаджара почти на голову, но учитывая тулуп и шкуры, ему было сложно оценить комплекцию Хаджара. И вновь бандит сделал неправильный вывод. Он решил, что либо собеседник толстый, либо на нем слишком много одежды.

— “Что ты будешь делать, когда к тебе придут с войной?” — прозвучал в голове вопрос, заданный больше полугода назад.

— У меня в доме есть еще деньги, — произнес Хаджар. — позвольте мне зайти их отдать и разойдемся с миром.

Теперь засмеялся уже не только громила, но и его братья.

— Конечно позволим… завтра вечером! И спасибо, что сказал про деньги. Так мы не только с жинки твоей обиду спросим… поочереди, конечно, не звери же, но и деньгу возьмем.

Хаджар только вздохнул.

И, как назло, в этот момент Аркемейя, закутанные в шкура-одеяла, вышла на крыльцо. Разметались её черные волосы, зеленые глаза засверкали звездами, а белая кожа вспыхнула румянцем на морозе.

— Демоны и боги… — выдохнул громила. — братишка мой не врал, когда говорил, что она первая баба на все деревни…

И бандит сделал шаг вперед.

Хаджар, поймав его за руку, развернулся и попросту швырнул бандита через голову. Так сильно, что тот кубарем прокатился по снегу несколько метров, после чего врезался в старую рабочую чурку. С неё, от удара, даже снег осыпался.

Братья громилы тут же обнажили свое “оружие” и шагнули вперед, но поверженный гигант поднялся и, сплюнув кровью, бычьим взглядом, исподлобья, посмотрел на Хаджара.

— Драться хочешь? Тля, — он сплюнул еще раз. — не на того напал. Так бы с жинкой твоей развлеклись, да и все дела. Обошлось без крови… но теперь… молитвы праотцам вспоминай.

Громила достал свой меч и ринулся вперед. Бесхитростно. Безыдейно. Он просто побежал по прямой, выставив перед собой меч будто то был простой дрын.

Хаджар плавно отошел в сторону, пропустил клинок за спину и нанес два удара. Один, быстрый, резки и несильный, по запястью.

Громила сжимал его слишком крепко. Куда крепче, чем требовалось. Так что вскрикнул от боли и выронил свое оружие.

А когда замахнулся, чтобы заключить Хаджара в мощные объятья, то было поздно.

Пудовый, тяжелый кулак приземлился прямо ему под челюсть.

Ноги бандита оторвало от земли и он, пролетев ласточкой, рухнул на снег. Корчась от боли, он закрывал ладонями кровоточащий рот, а вокруг лежало несколько осколков зубов.

Хаджар повернулся к братьям. Те направлялись в его сторону. Медленно брали в кольцо.

А затем остановились.

Замерли, как ягнята перед волком.

— Забирайте его, деньги и уходите, — Хаджар развернулся и направился к дому.

Обняв жену, не оглядываясь, он вошел внутрь.

— Почему ты отдал им деньги? — спросила Аркемейя.

— У нас их достаточно, а их младшим братьям нужна помощь — они могут не пережить зимы, — Хаджар снял тулуп и повесил на вбитый гвоздь. — из-за их болезни они и вышли на большую дорогу.

— А женщин насилуют тоже из-за болезни.

— Пьяный молодой парень, который почувствовал силу и кровь… у него ведь, после твоего зелья, женщин больше не будет?

— Не будет, — хищно улыбнулась Аркемейя.

— Тогда ты наказала его в достаточной степени. А что дальше — пусть законники с ним разбираются. Завтра схожу до верстовых — передам, что видел их. Это их право и их дело. Не наше и не мое.

Аркемейя прищурилась.

— Поэтому ко мне не подпустил? — спросила она. — Чтобы не убила?

Хаджар кивнул.

Если бы он не успел перехватить громилу, то следующим шагом селянин отправил бы себя к праотцам. Слишком дорогая цена за то, что они отняли половину добычи у нескольких охотничьих групп. Да и смертью никто бы из шестерки не искупил свои грехи.

— Ты зачем на крыльцо-то вышла? Так бы, может, и мирно все решили.

— Не хотела, чтобы они тебя задерживали.

— Так соскучилась? — Хаджар, с улыбкой, подался вперед, но Аркемейя отстранилась.

Они смотрели друг другу в глаза.

Молча.

— Я знаю, что ты уже восстановился, — прошептала охотница.

— Аркемейя я…

— Посмотри на меня, Хаджар, — попросила она. — посмотри сквозь Реку Мира.

И Хаджар посмотрел.

Сперва на лицо, затем на плечи, на грудь, а под конец на живот.

Дыхание Хаджара перехватило.

Сердце остановилось и не хотело возобновлять свой бег.

По щекам Аркемейи скатилось несколько слез.

Она бережно обвила руками живот.

— Я бы их точно убила, — прошептала она. — просто потому, что не хочу, чтобы мой сын рос там, где есть такие жалкие люди и…

Договорить она не смогла.

Хаджар подлетел к ней. Поднял на руки и закружил.

Они смеялись и что-то говорили друг другу, но не могли разобрать что именно.

— Возвращайся скорее, — попросила Аркемейя.

Хаджар, накинув тулуп, поцеловал в лоб жену.

— Я до верстовых и обратно, — пообещал он. — жаль, что вчера им отдал деньги, конечно… нам теперь надо древесины закупить. Дом сразу по весне буду ставить и…

— Дети адептов дольше живут у матери под сердцем, — засмеялась Аркемейя. — у нас есть три года впереди.

— Три года… да за три года я тут целый дворец выстрою!

— Выстроишь конечно… только до верстовых сперва дойди.

— Верстовые… ах да… точно! Я быстро… я мигом…

И Хаджар, быстро клюнув Аркемейю в щеку, вышел за дверь и исчез во вспышке белой молнии. Это был первый раз, за почти целый год, когда он воспользовался энергией.

Аркемейя с улыбкой покачала головой и, закрыв дверь, прошла обратно на кухню.

В тот момент, когда она наклонилась к котелку, позади прозвучало:

— Я тебя предупреждала… нечистая.

В отражении металла Аркемейя увидела горящие звериным огнем зеленые глаза и белоснежные волосы.