Сердце Дракона. Тринадцатый Том. Часть 2

Глава 1217. Конец 13го тома

Глава 1217

Перед Хаджаром стоял один единственный воин в полном латном доспехе. Красного и черного цветов, с шлемом, плавно переходящим в воротник нагрудника — доспех был настолько массивным, что невозможно было разглядеть не то, что лицо, а хотя бы очертания фигуры.

И при этом он, отчего-то, напоминал собой распустившегося цветка, который оплела змея.

Вкупе с тем, что это был единственный претендент, который скрывал свое лицо…

Мысли Хаджара как топором отрубило, когда противник поднял тяжелый двуручный меч. Но не простой, а похожий на рыбий клык, только с тем дополнением, что был полностью покрыт коркой прозрачного льда и сияя синеватой энергией.

Без всякого сомнения, это был Божественный клинок высокого качества.

Когда противник им взмахнул, направив быстрый секущий удар в сторону Хаджара, то следом за взмахом его меча поднялась настоящая пурга. Пурга, внутри которой, сталкиваясь друг с другом, мчались огромные ледяные акулы, каждая из которых являлась сосредоточием мистерий тяжелого меча.

— Проклятье, — выругался Хаджар.

Даже самая лучшая его защита вряд ли бы устояла против такой доминирующей, всепоглощающей атаки. Тяжелый меч — вечный визави меча классического и такой силе можно было противопоставить лишь скорости.

Одеяния Хаджара вспыхнули белой молнией и он, оттолкнувшись от земли, не оставляя на ней и следа своих движений, заскользил по песку, стараясь успеть выйти из радиуса удара тяжелого меча.

Атака, пусть и широкая во взмахе, была низкой и буквально вынуждала сделать очевидное — попытаться её перепрыгнуть. Ошибка, которую совершил бы любой новичок. Ибо в воздухе, даже адепт уровня Хаджара, оказался бы в куда более плачевном положении, чем на земле.

Понимая, что не успеет, Хаджар, жертвуя темпом, и сам взмахнул мечом.

Алый клинок рассек воздух, и публика загремела ревом оваций, когда на встречу ледяным акулам понеслись черные, будто чернильные, драконы со сверкающими молниями чешуйками.

Сталкиваясь с ледяными визави, они исчезали во вспышках. Будучи куда быстрее, они попросту не могли пробиться через ту мощь что была заключена в тяжелом мече.

Но этого хватило, чтобы слегка задержать продвижение вражеского удара и дать возможность Хаджару выбраться из радиуса поражения.

В итоге удар ледяных акул врезался в защитный купол. Каменные иероглифы — сосредоточие магии, вспыхнули над ареной и, пусть и потрескались, но поглотили атаку ледяного воина.

Или…

Хаджар, стоя в низкой стойке, смотрел на противника, спокойно взирающего на него в ответ. От вонзенного в землю ледяного клинка расходились волны холода, покрывавшие инеем песок.

— Играть в кошки мышки у меня нет никакого настроения, — произнес безликий, серый голос. — используй свой лучший удар, воин. После чего я отправлю тебя домой.

И важно не то, что говорил ледяной воин, а то — как он говорил. Полное отсутствие тона, лицо, скрытое под тяжелым шлемом. И показательное нежелание хотя пошевелиться.

Или невозможность?

Техника, которая прогнала всех остальных претендентов была направлена, в основном, чтобы замедлить скорость противника. Но удар, который едва не “прикончил” самого Хаджара — он был быстр. Достаточно быстр, чтобы составить конкуренцию владельца легкого меча.

Что это говорило о противнике опытному бойцу? Что тот тоже должен был быть не чужд скорости. Но в подобном доспехе особенно не подвигаешься. Даже если обладаешь силой какого-нибудь древнего титана. Это было попросту невозможно.

Хаджар, скорее всего, не смог бы победить в открытом поединке, но в кое-то веки удача была на его стороне. Ему требовалось лишь воспользоваться укладом жизни Страны Драконов чтобы сделать шаг на пути к реализации своей цели.

— Будь по-твоему, — кивнул Хаджар.

Он принял такую стойку, будто убрал меч в ножны.

Ветер закружил над ним, а затем зрители охнули, когда один из претендентов попросту исчез.

Исчез, чтобы появиться, незримым ветром, летней молнией, сбоку от воина с тяжелым ледяном мечом. Одновременно с этим каждый из зрителей, даже сквозь защитный купол ощутил, как к его горлу приложили острый меч. Как ветер самой смерти овеял их лица.

Иероглифы, кружащие над ареной, вспыхнули магией. Некоторые из них с треском превратились в каменную пыль. Купол, окружавший песок, стал видимым невооруженному глазу — мыльная пелена, переливающаяся радугой, дрожала перед длинной, тонкой полоской стали, которая протянулась по всей длине её окружности.

И, когда казалось, что вот-вот купол лопнет и удар вырвется на свободу, глава Павильона Волшебного Рассвета протянул к арене свои руки и пелена, вспыхнув, поглотила тончайшую полоску жуткой техники и исчезла снова став невидимой.

Но у зрителей не было времени, чтобы разочарованно вздыхать. На самом песке арене творился сущий ад. Удар, который едва было не разбил защитные чары, врезался в подставленный под него ледяной меч.

Вихри энергии поднимали снежные бури, которые то и дело взрывались снопами черных и белых искр. Стальные ветра терзали границы отведенной под сражение территории и Чин’Аме приходилось все сильнее и сильнее подпитывать защитные чары, дабы праздник не перерос в трагедию.

И громом, следующим за вспышкой молнии в разгар страшной бури, прогремело:

— Вторая Песнь: Драконий Рассвет.

Когда буря стихла, гром унялся, а небо над Рубиновым Дворцом посветлело, то зрители затаили дыхание.

Они не могли поверить своим глазам.

Два воина стояли на песке.

Целые и невредимые.

Один — в простых одеждах, с седыми волосами, подвязанными синей лентой, он держал меч в ножнах и покойно взирал на противника.

— У тебя был шанс, воин. Этот удар, не промахнись ты, мог бы застать меня врасплох, и ты бы получил преимущество в битве.

Второй же…

— Прости, — Хаджар низко поклонился. — у меня нет времени на это. Так что я не промахнулся.

Вторая…

Шлем, рассеченный надвое, валялся на песке… на оголенных, разбитых вихрями силы камнях. А вместе с ним исчезала и иллюзия, которая окутывала до этого воительницу.

— Это Таш’Маган! — послышалось на трибунах. — Таш’Маган пробралась на состязание!

— Да как она смеет!

— Это попирательство традиций!

— Женщина не может сопровождать принцессу в посольстве!

— Нарушение правил!

— Кто её вообще пропустил?! Куда смотрел судья?!

В это время доспехи Таш’Маган менялись. Латные сапоги приобретали форму шипастой алой юбки. Нагрудник все плотнее и плотнее облегал волшебной тканью тонкий стан, а шлем, настоящий шлем, действительно выглядел свившейся на лице змеей. Это был легкий, волшебный тканевый доспех, похожий на шипастую розу.

Видя, что её обман раскрыт, воительница, сверкнув безумным взглядом, занесла меч, но в ту же секунду её окутала серая вспышка и она исчезла.

Над Ареной повисла тяжелая тишина.

Император поднялся со своего места.

Его тяжелый голос, полный власти и мощи, пронесся над дворцом.

— Назови свои имя, воин, что отважился сопроводить мою дочь к Рубиновым Горам.

Хаджар выпрямился и без всякого страха и сомнения посмотрел в красные глаза.

— Хаджар, — ответил он. — меня зову Хаджар Северный Ветер. И я тот, кто клянется своей жизнью, что вернет принцессу обратно в целости и сохранности. Да будут древние законы мне свидетелем.

Золотая вспышка над рассеченной ладонью скрепила принесенную клятву, оставив на коже тонкую полоску шрама.