Сердце Греет Холодная Сталь

Глава 11 Дикая Охота

«Мы встретимся у храма, у подножия двуглавой горы, где холодная река выходит из ущелья».

— Может быть записку продублировать? — спросил Лестер, когда Эол уже привязывал послание к лапке здоровой хищной птицы.

Отойдя немного после трипов ритуала, люди выслушали предложение эльфа не ждать кораблей на берегу, а двинуться вглубь острова. Там скрывалось новое «место силы» и, возможно, ещё один монстр.

— Это лучше, чем сидеть два-три дня на берегу. — согласился Марк. — Мы могли бы ещё поохотиться.

— Я бы остался и отдохнул немного. — Возразил КПВ.

— Вот уж от кого не ждал таких слов. — усмехнулся Крысобой, а затем посмотрел на то, как КПВ приобнимает за талию уже вполне пришедшую в себя Акаирис. — А, понимаю… Что остальные скажут?

— Можно попробовать разведать вражеские деревни и вытащить еще кого-то из заложников. — ответил Альбрехт.

— Будем сидеть на берегу и обязательно заскучаем. — заявил гном. — Все самые плохие дела творятся со скуки. Идём рубиться.

— Я бы остался… — вздохнул Лестер. — Но большинство за поход. Идём. Надо квесты делать. Мы же теперь по сути паладины? Раз получили дары и поручение от божества.

— Всем была дана разнарядке монстров бить? — спросил КПВ.

— Похоже на то. — ответил Марк. — А признавайтесь к кому в каком облике он являлся?

— Папани моего, упокой его камень. — ответил Грани.

— Дмитрия Юрьевича. — произнёс Марк.

— Подожди… — прищурился Лестер. — Гоблина что-ли?

Марк кивнул.

«Убийца внутри тебя». — усмехнулся КПВ. — «Призвать песнями КиШа и Арии местного бога в облике Пучкова. О чем ещё можно мечтать?»

— Переночуем здесь или отправимся сегодня? — уточнил Лестер.

— Пройдем по следам. — ответил Эол. — В племени, откуда пришла наша добыча, недосчитались много воинов… Воспользуемся этим.

«Из боя в бой».

Однако усталости КПВ не ощущал. Наоборот, после магического путешествия силы будто удвоились. Чувства обострились, а ноющая боль от царапины на лбу почти не беспокоила.

«Паладины, да?» — усмехнулся рыцарь. — «Ну погнали причинять добро».

Минут через двадцать отряд двинулся по следам зарезанных фуррей.

Ньяль стоял на берегу, когда крупная хищная птица наподобие орла спикировала на корабль и вцепилась в палубу когтями, истошно вопя.

— Это ещё что за чертовщина… — произнёс Яроврат.

— Записка! — донесся голос с корабля Ньяля.

— Полагаю, наш друг Эол подает знак. — вздохнул Ньяль. — Но давайте вернёмся к теме нашего разговора…

Трое капитанов и многие ключевые люди команд собрались вечером у корабля Ньяля. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но яркие лучи южного светила ещё являли миру этюд в багровых тонах, которым стала прибрежная деревня фуррей после визита попаданцев. Однако в этот раз убили не всех.

— Я не шибко религиозен. — произнёс Барон. — Попробуйте, если вам интересно. Потом расскажите. Пошли, Себас или останешься?

— Я не останусь. Больше того, ребята, вы подумайте, что собираетесь делать… Хорошо так подумайте…

— Убить гада сразу или чуть опосля, мечом или кинжалом? Какая разница? — усмехнулся им вслед Санитар.

— Это называется резать безоружных… — буркнул себе под нос Себас, но так, чтобы слышал только Барон.

— А что ты скажешь, Яроврат? — продолжил Ньяль. — Что скажут твои люди?

— Вот скажи мне честно, Ньяль… Поклянись, что иного способа нет.

На лице капитана читалось смятение. Он сжал кулаки, а правый глаз у него нервно дергался.

— Клянусь своей жизнью, душой и разумом. — без капли сомнений ответил Ньяль. — Это не бессмысленная жестокость… Нам нужно вернуть разум спасенным. А кроме того… Ты и твои люди много знают о прошлом нашего мира. Как поступали там? Жертва это универсальная идея. Жизнь за жизнь. Это не расправа или пытка. Мы сделаем это не ради развлечения или по глупой прихоти. Нет. Этой кровью мы приносим дар и наш дар не останется без ответа… Чего ты хочешь от новой жизни, Яроврат? Чего хотят твои люди? Жить по законам какого-нибудь очередного государства? Ждать пока новгородцы все как было там повторят здесь? Или… Есть другой путь. Здесь сила, друг мой. Здесь воля. Здесь свобода. Только зачерпни…

Голос Ньяля изменился до неузнаваемости. Ни толики слабости, ни нотки хрипоты. Вкрадчивый и пронизывающий до костей слова шелест волн.

Яроврат оглянулся на нескольких своих воинов, посмотрел на вечернее небо и, глубоко вздохнув, произнес:

— Черт с тобой, жрец! Убедил. Тащите пленников на берег!

Люди с его корабля приняли выбор капитана почти без ропота. А многие из них горели желанием приступить к ритуалу.

Двадцать одного зверолюда взяли живьем. Связанных приволокли на пляж. Жертв поставили на колени в морскую воду у самого берега. После Ньяль раскрыл кожаный сверток перетянутый веревкой, извлекая под лучи вечернего светила кинжал с сапфиром в рукоятке. Казалось, что лезвие испускает тусклое сине-зеленое марево. Клинок Ньяль передал Санитару, который был первым по счету в линии жертв и палачей.

— Даруйте мне силу, мать ее! Даруйте мне власть!

Ловким движением человек перерезал горло зверолюда и повалил его вперёд. Тело забилось, поднимая со дна муть и окрашивая воду кровью. Санитар передал кинжал. Сцена повторилась.

Двадцать одно тело омывает прибой, унося кровавые потоки в глубину.

Ньяль снова забирает кинжал, поднимая уже отчётливо сияющее лезвие над головой.

— Владыка Вод, Король Морей, Правитель Глубин, Улмо! Взывает к тебе твой ученик!

— Они их там реально режут? — спросил Бас у вернувшегося капитана.

— Они их там нереально режут…

— Хаоситы, бля… — вздохнул Себас.

— Ну что поделать? — усмехнулся Барон. — Кто-то вернулся в феодализм, а у нас пошли дальше. В языческие времена. Или ваще в фэнтези-культы. Ладно. Давайте лучше…

Договорить Барон не успел. Донеслись с другой стороны берега крики ужаса. Люди рванули туда и…

Побережье было пустым. Ни жертв, ни палачей, только те, кто не участвовал в ритуале. Но было заметно, как откавается обратно в море огромная волна.

— Блядь… Их всех смыло!

Люди Яроврата и Санитара забегали в воду, панически пытаясь найти следы своих командиров. Ничего.

— Доигрались в культистов… — тихо произнес Себас. — Пошли отсюда, братки. Нам тут уже нечем помогать.

Ночь прошла в тревогах и неведении.

— Без Ньяля и его русалочек идти дальше самоубийство. — заявил Ментос. — Непонятно что с Эолом и его дружками. Вернуться они? Или их там шерстяные уже доедают…

— Ник, мы сможем дойти до континента? — спросил Себас у боцмана.

— Дойти? Да. Континент благо здоровый. А вот куда… И не сожрут ли нас в Сером Море без Ньяля…

Люди говорили, строили новые планы, чтобы как-то переварить потерю трёх четвертей командного состава экспедиции и более двадцати человек.

Но иногда они возвращаются. Первым был Санитар. Он вышел из моря утром по пояс голый, совершенно довольный собой и с видом, как будто его огромной волной не смывало. К нему тут же набежали люди.

— Жив! Как ты спасся?

— Спасся? — удивлённо нахмурился капитан, а затем рассмеялся.

Себас заметил, что в лунках от двух выбитых передних зубов у Санитара нечто белеет.

— А остальные? — растерянно спросили у вернувшегося из пучины морской.

— Скоро будут. — невозмутимо ответил Санитар, разминая шею.

Он вышел на берег, немного потоптался и сделал сальто вперёд.

— Охуительно… — подвёл итоги капитан. — А вот и остальные.

Они выныривали из моря один за другим. Все спокойные, довольные и… какие-то другие. Радость среди встречающих смешалась с тревогой. Приходило осознание, что свершилось нечто необратимое.

Последним вернулся Ньяль. Волны принесли его почти к самой полосе прибоя. Себас видел, как Морглен протянул ему руку, но калека отказался и поднялся сам.

— Все хорошо, друзья… — обратился он к взволнованным людям на берегу. — Мы были в царстве того, к кому обратились. Владыка Вод принял нас радушно и все мы рады встрече с ним. Уверяю, мы в полном порядке.

Ньяль говорил спокойно и дружелюбно. Однако что-то смутило Себаса. В рту у Ньяля также проклюнулись новые зубы взамен утерянных. Но этим Себаса сегодня уже нельзя было удивить. Так в чем дело?

«Когда вставал…» — вдруг понял Себас — «Он опирался на обе руки…»

«Комары, москиты и прочие кровососущие ублюдки…» — мысленно заявил КПВ. — «Я теперь чемпион лесного бога. Хватит меня жрать! Начальству пожалуюсь!»

КПВ засел посреди бурной растительности, в ожидании сигнала. Рядом была Акаирис, по другую сторону каждые две минуты матерился Лестер.

— Ну бл… нас тут комары сожрут.

— Тихо… Она вон вообще в платье сидит и жива пока.

За девушку КПВ немного беспокоился. То, что в эльфках желание мстить заменило желание помереть — прекрасно. Однако без брони и отточенных навыков они примерно на одном уровне с шерстяными. КПВ и Альбрехт как могли добились от Эола, чтобы он внушил барышням идею не лезть в ближний бой. Пусть стреляют. Полезно, весело, а даже если попадут по своим, то броня сдержит стрелу.

Где-то впереди было селение фуррей, откуда пришли жертвы на ритуал. Поселение не крупное. Около семнадцати хижин. И заложники там были…

План имелся простой, как удар ломом в колено. Ждать пока большая часть зверолюдов разойдется и, предположительно, уснет после чего ворваться парами со всех сторон, убивая тех, кто обладает слишком густым волосяным покровом на теле. Организоваться для обороны они вряд ли смогут. Оставалось только дождаться сигнала…

К ним подлетел попугай со странными ошалелыми глазами и начал хрипло цокать. КПВ попытался смахнуть птицу, но та улетать не хотела, а лишь начала квохтать активнее.

«Ага. Сигнал».

— Понеслась!

КПВ поднялся, разминаясь на ходу. Снова ночь, снова охота… В этом мире без электрического света ночь имела огромную власть. Она закон, с которым нельзя не считаться. Пламя костра или фонарь лишь слегка приоткрывают завесу тайны, но не могут полностью одолеть магию тёмной половины жизни. Действо, пропитанное мистикой. Выход к ничего не подозревающим жертвам, тени, шелесты, паническая суета испуганных врагов и наконец смерть. Охота, богу которой они принесли жертвы.

Когда КПВ, Лестер и Акаирис ворвались в селение, то бойня уже началась. Раздался нечленораздельный боевой рык Грани, утонувший в какофонии воя и визга. КПВ, ломившис сквозь кусты, вылетел на двоих зверолюдов, бегущих из деревни. Оба безоружны.

Укол альшписа под ребра одному, второй помельче, возможно самка, разворачивается и бежит обратно.

«Это не любовь, это дикая охота на тебя!»

КПВ на мгновение замешкался. Музыка. Не просто воспоминания, а как будто отдельный фрагмент прозвучал в мыслях сам собой. Вспомнились слова Ньяля:

«Удачной охоты, сэр рыцарь. Интересно, услышите ли вы музыку…»

Но слишком много думать некогда. Надо убивать. Ещё парочка фуррей выскакивает из-за хижины. Оба уже с короткими копьями, но воспользоваться ими они даже не успевают. КПВ срубает одного сверху по морде, а второго колет в спину. Из этой самой спины вырастает стрела.

«Умничка! Стреляй, стреляй. А вот где блядь Лестер?»

И тут стало не до вопросов. На КПВ вылетело, похоже что, целое семейство фуррей. Несколько самок, детёныш, подросток и двое вполне крепких воинов. У подростка и одного воина копья. У третьего дубина с обсидиановыми шипами. Трое на одного, но КПВ уже так побеждал. Однако в этот раз фурри видимо понимали, что жизнь их родичей висит на волоске. Действовали отчаянно. Тот, что с дубинкой ринулся прямо под удар полэкса. Поймал его своей тушкой, и, опадая уже буквально повис на КПВ. Другой бросил копьё и схватился за древко полэкса.

«Пиздец».

Третий уже целил копьём в открытое лицо.

«Пиздец!»

КПВ нырнул головой вниз, заодно врезав шлемом по морде одного из фуррей, но проблемы это не решало. Вражеское копье настойчиво скреблось о металл, сыпались осколки вулканического стекла.

Поймавший удар по шее фуррь уже сползал к ногам, но умудрился вцепиться когтями в заднюю поверхность икры, в стык меж лат.

«Суки! Так… Одной рукой держать полэкс, второй снять с пояса кошкодер. Только бы меня раньше не закололи…»

Манёвр кое-как удается. Немецкая приблуда для резни оказалась в руке. КПВ нанес держащему полэкс зверогаду пять уколов в живот и под ребра, протягивая вниз лезвием внутри раны. Фуррь быстро закончился, вместе с хлещущей кровью своей. КПВ стряхнул тела, отходя назад и готовясь отбивать вражеское копье. Это не требовалось. Молодой зверолюд лежал мертвее мертвого, а остальные сбежали. Из шеи трупа торчало одно из зверолюдских копий.

— Акаирис?

— Я. — ответила девушка, оказавшаяся у него за спиной.

— Ты… спасибо, но держалась бы подальше от передовой. И где, блядь, Лестер!?

Озираясь и ведя за собой девушку, КПВ возвращался обратно к лесу. Все равно бой в селении уже почти закончился. Воя и визга было все меньше, он звучал все дальше. Небось Эол с Грани начали преследование сбежавших в лес.

— Лестер, блядь!

— Тут я! — раздражённо ответил парень и голос у него был какой-то странный.

— Головка от хуя! Ты где был? На пикник остановился.

— Фуда посмотри! Еще вопрофы?

В темноте КПВ не заметил, пока Лестер не пнул труп крупного зверолюда.

— Он фука сбоку фыфкачил.

— А… зубы целы?

— Фубы та, щеку порфал и яжык порефал. Щиплет плять!

— Пошли Эола найдем. Он тебя заштопает.

По центру селения расхаживал среди трупов Марк с лицом совершенно озверевшим. Он посмотрел на Лестера, усмехнулся и сказал:

— У тебя зубы видно через дырку.

— Пилять… — вздохнул Лестер.

— Нормально. — ободрил его Крысобой. — у тебя было слишком смазливое для наших дело личико. Ещё бы часть носа срезать и самое то будет.

— Пофол ты. Я хочу девушкам нравитфя.

Марк развеселился ещё больше.

— Открою тебе секрет, парень. Тут очень актуален вопрос выживания и красота не самый важный момент в образе мужчины. Самая привлекательная часть твоего тела это меч.

— Я друхохо хочу от отнофений. Не префращать их в стелку покупки жены са сорок паранов.

— Поменьше болтай сейчас, парень. — ответил Марк. — Из тебя кровь хлещет.

— Плять…

В деревне обнаружилось только двое выживших эльфов и недоеденные останки еще одного. Заложников Эол быстро привел в чувство при помощи короткого ритуала и нескольких жертвоприношений. Лестер поинтересовался можно ли залечить его щеку прирезав парочку фуррей.

— Станешь беспокоить богов ерундой и долго тебе по земле не ходить. — предостерёг его Грани. — Не кум тебе Владыка Лесной чтобы царапины шить.

— Но ведь мы выполняем волю этого Ор…

— Молчи! — Эол молниеносным движением схватил его за горло. — Его имя нельзя произносить впустую. Охотник всегда рядом. И если ты зовешь, то он слышит.

— Кеннинги! — воскликнул Марк. — Прямо как у нас было.

— Ке… фто? — спросил Лестер.

— Скандинавы и германцы языческих верований заменяли имена богов и названия важных явлений различными метафорами. — Пояснил Марк. — У каждого бога были свои прозвища. Так можно было не беспокоить их по пустякам.

Собрав добычу, отряд двинулся дальше, углубляясь в джунгли. Нормальным конкистадорам такие манёвры были категорически противопоказаны. Идти по незнакомой местности малым отрядом в окружении враждебного населения. Однако лес был на их стороне. Он передал своих глупых детей зверолюдов. Судьба их была теперь печальна.

Прошло больше трёх дней как новые враги напали на остров. Многие племена страдали от их жестокой ярости. Приливные Скалы, Ночные Тени, Падающая Вода, Грозовые Когти, Песчаные Охотники — все они были атакованы пришлыми. Многие убиты, иные практически истреблены. Лодочники были опасны, но они не знали и боялись леса. Новые враги послали небольшую стаю в чащу, убив оставшихся из Приливных Скал и охотников Теней, а потом разорив деревню Ночных. Корабли их напали в это же время ещё на три племени: Падающую Воду, Песчаных и Грозовых. Сбывались самые худшие страхи знахарей. Было ясно, что пришлым помогают могущественные духи и драка с ними не принесет победы. Тогда вернулся Дымохвост из Песчаных Охотников. Чужаки отпустили его живым и вместе с ним несколько других. Дымохвост поведал, что говорил с великим знахарем чужаков, который знает колдовскую речь. И было сказано, что враги уйдут если им будут оказаны большие почести. Они хотели всех остроухов, схваченных недавно. Хотели солнечного металла и цветных камней. Тогда они клялись, что уйдут.

«Ни металлы, ни камни, ни мясо остроухов не стоят наших жизней и боли наших родичей» — заявил Пышноус, предводитель племени Зелёных Камней. — «Отдадим им все, что они хотят. Ведь не выходит у нас ни прогнать их, ни спрятаться от них».

Сам же Пышноус и два десятка его соплеменников и друзей из других племен повели выкуп за спокойствие острова. Придя на берег они увидели новых врагов, а во главе был тот самый одноглазый знахарь. Он действительно мог говорить колдовским голосом. О таком Пышноус слышал только из сказаний о древних временах Звездного Племени.

— Значит примерно сотня остроухов выжила. — сказал знахарь. — Больше чем я рассчитывал. Это хорошо. Вы их берегли для чего-то?

— Мы хотели отдать их Хищнику-из-Тьмы. — признался Пышноус. — Тогда бы он надолго оставил нас в покое.

— Он оставит вас в покое навсегда. — с улыбкой произнёс знахарь. — Мы убьем Хищника.

Пышноус заметил, что часть зубов у знахаря плоская, какие бывают у остроухов, но рядом растут новые. Клыки.

— То было бы великое благо для нас. — обрадовался Пышноус. — Мы видим сколь вы сильны. Видим, что вам благоволят духи. Мы не хотим с вами враждовать. Как вы скажете, так мы поступим.

— Нас, действительно, ведет великая сила. — ответил знахарь. — И она определит вашу судьбу.

— Тогда скажи, что нам делать? — спросил Пышноус.

И знахарь с улыбкой произнёс:

— Все кто здесь есть должны испытывать страдания… Я слышу Бога. Он желает ваших слез.