Серебряное яблоко

Глава 12

Утром следующего дня Джейн попросила Мелису принести ей мужскую одежду. Конечно так, чтобы об этом никто не знал. Сегодня не было игр в крокет, по случаю которых она уже не раз надевала штаны, и, увидев её служанку с ворохом одежды какого-то вельможи, посыпались бы лишние вопросы. Удобные вещи были ей необходимы: не могла же она погрузиться в воду в вечернем платье. Лучше всего было бы нырять в одном белье, но по здешним нравам ее действия могли неправильно истолковать.

После возвращения Мелисы, Джейн сложила одежду в тканевую охотничью сумку, так же принесенную девушкой, и пошла на завтрак. Хороший прием пищи ей сегодня просто необходим. Никто из дам собравшихся за завтраком не обратил внимания на мужскую сумку, принесенную Джейн с собой. Все уже успели привыкнуть к её странностям и вопросов обычно не задавали.

Кассандра была необычайно веселой за столом. Да и вообще, все дамы пребывали в крайне оживленном настроении. На днях король должен был объявить, кто станет его женой. И конечно каждая надеялась, что именно она станет его избранницей. Раньше Джейн их жалела, несмотря на то, что она защищала короля, она все равно считала его ледяным человеком. И ей казалось, что мечтать о таком безэмоциональном муже просто ужасно. Но сегодня, к своему удивлению, видя воодушевление дам, она подумала, что кому-то из них, скорее всего, повезет. Ей не понравилась эта мысль. Неужели она так растрогалась тем, что он сделал? Видимо, его удивил тот факт, что Тристан защищал его, и поэтому сдержал слово, данное Джейн. Хотя она и не рассчитывала на это, а всего лишь хотела, что бы он услышал своих людей. Но Феликс не стал понимать лучше свой народ, пусть она и пыталась убедить в этом Жозефа и Вайолет, он просто выполнил данное ей обещание. И все. Но так ли просто? Судя по его внешнему виду, для него это было действительно непросто. Тем более – он мог и не сдержать слово, он мог вообще сделать вид, что его ничего не поразило. Но не сделал и слово сдержал.

Джейн опять не понравилось это чувство. Какое-то непонятное. Наверное, она просто слишком добрая и пытается в каждом увидеть прекрасного человека. Или это из-за того, что она собирается сегодня сделать. Когда хочешь сделать ради человека что-то настолько сложное и опасное для тебя и в то же время личное и интимное для него, наверное, этот человек автоматически становится небезразличным тебе.

Джейн попрощалась с дамами и пошла к серому дому. Калитка была не заперта и Джейн, не дожидаясь хозяев, прошла к дому. За прозрачными занавесками на окнах она увидела завтракающих жителей серого дома. Тристана среди них не было. Джейн поприветствовала всех через окно, не заходя в дом и обойдя его сзади, оказалась в заднем дворике. Недалеко от маленького озера Тристан делал какие-то хаотичные движения, на подобии танца. В мире Джейн подобные танцевальные связки даже можно было бы назвать хип-хопом. Тристан испуганно остановился при виде ее. Джейн лучезарно улыбнулась:

— Здравствуй, чем это ты занимаешься?

— Здравствуй, леди Джейн, это... ничего такого... не обращай внимания.

— Ты танцевал?

— Да, танцевал. Только не смейся, пожалуйста, — его лицо было ярко- красного цвета, — удивительно, что в этом дрыганье копытец и рук ты смогла узнать танец,— он засмеялся.— Не знаю как у вас, но в Айронвуде танцуют, только медленно, еле двигаясь. Мне хочется более динамичных движений. Музыки у меня, конечно, такой нет, но я стараюсь танцевать и без нее.

— В нашем мире танцуют по-разному и подобные танцы на те, что ты сейчас показывал, там тоже существуют. И много зажигательной музыки у нас тоже есть.

Услышав ее слова, лицо Тристана оживилось.

— Так значит, я не занимаюсь ерундой, а такие танцы вполне нормальны?

— Конечно. Если хочешь, я могу принести завтра один прибор, который я взяла с собой из своего мира и включу с него быструю музыку?

— У тебя есть прибор, который может играть быструю музыку? Это невероятно. Там что сидит маленький оркестр?

Джейн от души рассмеялась. Тристан не обратил внимания на её веселье и продолжил:

— Я буду очень рад, если ты его принесешь. С удовольствием послушаю твоих маленьких музыкантов и станцую под их музыку.

Джейн представила, как по фантазии Тристана в телефоне должна была бы сидеть целая толпа: актеры, режиссеры, операторы, музыканты, люди с печатным машинками и, конечно же, те, кто во всевозможных играх прыгают и бегают по пиксельным дорожкам. Некрасиво с этого смеяться. Неизвестно, чтобы она нафантазировала, услышав такое.

— Может, ты принесешь его сегодня? День ведь только начался.

— Я обязательно его принесу, но завтра. Сегодня у нас с тобой есть дело, — Джейн ему подмигнула. — Итак, слушай. Мы отправимся в соседнюю деревню Фета за рыбаком. Потом мы пойдем на пляж, и он отвезет меня в море на место крушения корабля. И я нырну за кулоном матери короля Феликса. Вот и весь план, — Джейн звонко хлопнула в ладоши и сделала реверанс.

Парень выглядел, по меньшей мере, обескуражено.

— Мы пойдем? Джейн мы об этом уже говорили много раз. Я не могу выйти отсюда, ты ведь знаешь. Да я и не хочу никуда уходить. И зачем? Он приказал тебе достать кулон?

— Нет, не приказал, я просто хочу его достать. И ты МОЖЕШЬ отсюда выходить.

Тристан устало вздохнул и молча, покачал головой.

— Тристан я слышала ваш спор с Шоном. В тот день я была в вашем доме...

— Мне говорили, что ты приходила.

— Да, и слышала, как ты защищал короля. И.... Я должна сказать тебе еще кое-что... Феликс тоже слышал твои слова и, проникшись ими, вылечил ноги одного мальчика в Великих Садах. Этот мальчишка должен был прийти к вам и жить в этом доме, а теперь он полностью здоров!

— Подожди. Как Феликс мог слышать мои слова и тем более, как он мог кого-то вылечить, растрогавшись моими словами? Его вообще ничего не может тронуть.

— Услышал он тебя потому, что я записала твои слова и показала ему.

— Записала мои слова? На бумаге? Как он в это вообще поверил?

— Не на бумаге. Мой прибор не только играет музыку, а еще и записывает как бы кусочек времени и потом его можно просмотреть.

— То есть - он видел и слышал меня так, словно стоял в то мгновение в нашем доме?

Джейн не могла понять по поведению Тристана, что он чувствует сейчас, испытывает злость либо же понимает ее поступок.

— Да, именно так. Прости, что я показала твою речь королю, не спросив твоего разрешения. Решение было импульсивным и спонтанным. Я просто хотела, чтобы он знал, что не все его ненавидят. Что есть люди, которые понимают его и благодарны ему.

От прекрасного настроения Тристана не осталось и следа, он выглядел совершенно ошеломленным.

— И, услышав мои слова, он вылечил какого-то мальчика?

— Да, Тристан, вылечил. Я видела своими глазами.

В глазах парня что-то промелькнуло. Какое-то странное выражение, то ли радости, то ли грусти.

— Шон не поверит. Хотя возможно лучше и не говорить нашим. Это только даст всем ложную надежду.

— Да, даст надежду, но не ложную. Мы достанет кулон матери Феликса, чтобы вновь показать ему, что он небезразличен жителям Айронвуда, что мы все ценим его труд. И тогда он тоже захочет понять своих людей, стать ближе к ним, может быть вылечить всех вас!

— Джейн, если король и вправду вылечил ноги какого-то мальчика, то твоя идея может быть и не плохая. Но тебе придется осуществить ее без меня. Я не выйду отсюда, — он отвернулся от нее и смотрел куда-то на траву под своими ногами.

— Тогда я не принесу тебе музыку.

Тристан обернулся на её слова. Его глаза были наполнены негодованием и разочарованием.

— Не дашь мне музыку?

— Мне жаль спекулировать этим, но ты не можешь оставить меня одну. Я прошу тебя пойти со мной. Ты мне нужен. Если ты выйдешь, я не только включу тебе быструю музыку, но и покажу танцевальные движения. Я конечно не танцор, но мой лучший друг Серхио – танцор и я много раз была на его выступлениях, — Джейн умоляюще сложила вместе ладони. — Ну, пожалуйста. Король уже вылечил одного человека, может скоро все изменится. Неужели ты не хочешь, что бы Таяна видела? Ты ничего не сделаешь для этого?

— Ты просто включила ему мой разговор из прошлого, и он пошел и вылечил какого-то мальчика?

— Именно так.

— И нет чего-то, что ты не договариваешь?

— Нет. Я все тебе рассказала, как было.

— Джейн лгать нельзя! Ты же помнишь об этом? Это запрещено. Ты должна после смерти стать прекрасным цветком, а не корягой! Сейчас же говори правду.

Джейн хихикнула:

— А что жизнь цветка и коряги чем-то отличается? Корягу хоть не трогают пчелы и прочие насекомые.

Судя по лицу Тристана, это была не та тема, на которую можно было шутить в Айронвуде.

— Может и есть кое-какие подробности, но я имею право не рассказывать. Я обещаю, что расскажу тебе. Но не сегодня. В другой раз.

— Ладно, — кивнул Тристан.

— Так ты пойдешь со мной или нет? Я боюсь идти одна, пожалуйста, пойдем, — Джейн умоляюще посмотрела на парня, — какое тебе дело до всех этих людей и того, что они там думают?

— Я пойду.

Он так неожиданно согласился, что Джейн уже даже успела открыть рот для новых доводов, но в этом уже не было надобности.

Джейн радостно обняла Козлоногого парня, и осталась ждать, пока он сообщит всем остальным о своем временном отсутствии. Она чувствовала себя такой взволнованной. Неужели благодаря ее уговорам Тристан впервые за много лет выйдет за пределы этого двора? Он сможет увидеть море и те растения, которые растут в парке!

Внезапно все жители серого дома высыпали на улицу с застывшими лицами и ошарашенными глазами. Последним вышел Тристан, натягивая на ходу куртку.

— Ты, правда, собираешься выйти туда? — в один голос спросили Шон и Лана.

— Собираюсь, — решительно ответил парень, — никто не запрещал, это негласное правило. Мы можем выходить, когда захотим.

— Джейн, зачем ты хочешь его вывести? — в глазах Шона читалось разочарование.

Будто все считали Джейн другом, а сейчас она тащила Тристана в логово к чудовищу.

— Ты только навредишь ему вашим путешествием. Мы прекрасно живем здесь.

— Я знаю Шон, но мне нужна помощь. Только он может мне помочь.

Все запротестовали с новой силой, но Тристан, взяв Джейн за руку, вышел за калитку. Жители серого дома столпились у ворот, смотря им вслед.

Джейн и сама не знала, что выйдет из этой затеи. По правде говоря, Тристан больше составлял ей компанию, нежели действительно мог чем-то помочь. Но она так хотела вывести его из серого дома, что любая причина подходила.

Уже через несколько шагов начали появляться люди, которые при их появлении морщили носы, кривили лица или отворачивались. Большинство останавливалось в замешательстве. Ведь к Джейн за все проведенное ею время в этом мире все напротив, относились хорошо. Многие все так же видели в ней миссию по типу Отца. Многие жители деревни знали о ее дружбе с семьей витражника и со своими служанками. Она всегда была приветлива со всеми в равной степени. Поэтому некоторые встречные и не знали как им себя вести. С одной стороны, красивая и хорошая девушка с другого мира, которой все симпатизировали, а с другой – Козлоногий, на которого и смотреть то нельзя. Для Джейн видеть знакомых ей людей, гневно отворачивающимися при виде их пары, было, по меньшей мере, непривычно. Тристан действовал на всех этих милых людей, как красная тряпка на быка. Ей даже начало казаться, будто она слышит шипение, как у взбешенных котов. Какой кошмар.

Радовало то, что Тристан будто и не замечал глазеющих на него людей, он восхищенно смотрел вокруг: на дома, растения, людей, на серебряную яблоню и даже на небо, хотя вряд ли оно сильно отличалось от неба над серым домом. Несколько раз он остановился, что бы потрогать некоторые растения, растущие в парке, и успел погладить перышки утки проплывающей в пруду.

Но все же, они оба вздохнули с облегчением, когда вышли за пределы деревни. Напряжение от жителей рассеивалось на них даже с большого расстояния.

— Ты молодец, — решила поддержать его Джейн, — я знаю, как тебе было непросто.

— Спасибо. С одной стороны, действительно непросто, а с другой – так здорово оказаться на свободе, за пределами серого дома. Хоть у меня и ноги козла, но чувствую я себя сейчас птицей, выпущенной из клетки. Я уже слышу запах моря и шум волн. Я так счастлив, что ты меня вытянула. Только повод мне не нравится. Лучше бы мы сходили в пещеры посмотреть на сенеял. Я не видел их с детства. Вряд ли они нам встретятся, но мало ли.

— А мы обязательно сходим на обратной дороге. И почему тебе так не нравится повод? Ты же вроде бы защищаешь короля?

— То, что я его понимаю и не осуждаю, не означает, что я его люблю. И тем более, я не считаю, что хрупкой девушке надо прыгать в море, в котором живет спрут, за кулоном его матери.

— Нет там никакого гигантского спрута, — Джейн закатила глаза. — Считай это просто веселым приключением. По-моему мы с тобой оба засиделись в Великих Садах, — она остановилась, и пристально посмотрев ему в глаза, улыбнулась, — и, по-моему, любой повод выйти оттуда куда-нибудь уже хорош.

Они обнялись. Джейн взяла его за руку, и так, держась за руки, они и пошли к соседней деревне. Тристан, осмотревшись вокруг, сказал:

— А вот здесь мне уже не нравится. Я успел уже забыть, как много земли Айронвуда осталось голой, непокрытой зеленью. Все выглядит таким мертвым и пустынным. Мы могли бы идти сейчас через прекрасный лес, а идем через бескрайние просторы однообразной голой земли, пробираясь через пни и засохшие деревья.

— Где твой оптимизм? Можно представить, что когда-то здесь был лес и тебе будет не так уныло.

— А почему ты сказала, что тебе страшно идти одной? Тебя пугает эта пустынная местность или ты боишься диких животных? Они не тронут, если к ним не подходить близко. А о существах с другого мира сообщила бы сирена и ты успела бы спрятаться, а если не успела бы... я же все равно не смог бы тебя защитить.

— Не говори, что ты не смог бы меня защитить. Это не так. Вы привыкли к тому, что у короля Феликса есть сверхсилы и он всех оберегает. Но в нашем мире, ни у кого нет сверхсил. И все помогают друг другу. И сами защищают свои семьи. Каждый на что-то способен. И ты не исключение. Я видела сегодня, как ты танцуешь, и никакие козлиные ноги тебе не помешали. Так что ты можешь все то же, что и остальные, — Джейн заметила улыбку на лице Тристана, хоть он и пытался её скрыть. — Но, вообще, я не боюсь этой голой местности. Я здесь уже не раз бывала. А о диких животных и о существах с других миров я даже не подумала. Я не хотела идти одна, потому что боялась, что кто-то может на меня напасть.

— Кто?

— Кто-то из людей соседней деревни. Они же меня не знают и я их тоже. Попался бы кто-то плохой и мог меня ограбить или даже убить. У меня на платье с десяток изумрудов и алмазов. Точно бы кто-то позарился.

Лицо Тристана было наполнено ужасом:

— Убить тебя ради камней? Люди – не животные, чтобы смочь кого-то убить. Как тебе могло такое в голову прийти? Да еще и совершить такой ужасный поступок ради камней?

Джейн решила, что Тристан то ли слишком наивен, то ли слишком долго просидел в изоляции.

— Хочешь сказать, у вас никто не нападает на людей, не убивает и не грабит? Может вам в сером доме этого не рассказывают?

Тристан косился на Джейн, словно на сумасшедшую:

— Джейн, что нам не рассказывают? То, что в принципе невозможно? Люди не убивают людей, убить может только дикое животное, да и такого уже давно не было, или же существо из другого мира. Что ты такое придумала? А слово "грабить" мне и вовсе незнакомо.

Он не знает слово "грабить"! Джейн обомлела.

— А кого же тогда король сажает в темницу? Я постоянно в Айронвуде слышу, что все бояться, чтобы их не кинули в подвалы дворца.

— Тех кто, не придерживается правил. Хотя таких случаев давно уже не было. В основном тех, кто с королем неуважительно разговаривал или оскорбил. Но они максимум через неделю исправлялись и их отпускали.

— И никто не сидел там за кражу, убийство, жестокость, драки?

— Джейн опять ты лепишь незнакомые слова. Кража... Драки... Даже звучит ужасно. Я же говорю тебе, сажает, когда кто-то нарушает правила.

Джейн оторопела и остановилась. В тюрьму сажают тех, кто нарушил правила? Тех, кто неуважительно ответил королю? Это невероятно. Она еще больше была поражена идеальностью этого мира. Здесь люди не причиняют вреда друг другу, по крайней мере, физического. Ей сразу стало казаться, что шутки леди Карги, адресованные Джейн - такие милые, такие добрые. Это максимум зла, который может исходить от этих людей! Жители Айронвуда даже не знают, что такое ограбление. Теперь ясно, почему у них нет заборов и ограждений. Каково это ощущать такую безопасность и беспечность? Знать, что завтра ты не заболеешь одной из миллиона болезней, и тебя не собьет машина, и какой-то псих не нападет на тебя в темном переулке ради десятки в кармане. И никто не объявит твоей стране войну... Единственная проблема этих людей – это появление один раз на пару лет, кого-то из другого мира, того, кто тут же будет уничтожен их всемогущим королем. И единственные жертвы – это люди, которые не успели спрятаться или кто-то упавший с лестницы на работе. И все.

— Я это не придумала, — Джейн почувствовала горечь во рту. Она всегда думала, что неидеальность ее мира, это какая-то норма. Что по-другому просто не может быть. Так все устроено. Но оказалось, что все устои мира могут быть иными. Здесь – всё по-другому. Среди этих скучных и недовольных отсутствием дорогих платьев и пищи, людей, расположился идеальный мир.

— В моем мире люди грабят и убивают друг друга. Грабят – это когда кто-то забирает твою вещь без твоего разрешения и назад тебе ее не возвращает.

Тристан выглядел совершенно подавленным, и как ей казалось, у нее был такой же вид.

— Но у нас есть шоколад и мороженое, — эти слова возникли так резко, словно искра на коробке от чиркнувшей спички, — кино, лыжи, велосипед... — она не знала, зачем перечислила такие банальные радости в противовес ужасам своего мира. Может она действительно глупая, как говорил король Феликс. А может ей просто захотелось самой себе сказать о чем-то хорошем, чего нет здесь, но есть дома. О таких, глупых на первый взгляд, мелочах, которые приносят радость, собирают вместе семьи и наполняют жизнь весельем.

Тристан даже не стал спрашивать, что значат все эти слова. Видимо, по его мнению, что бы ни скрывалось за ними, это не могло перекрыть того, что в её мире люди убивают людей.

— Ладно, давай не будем об этом говорить. Мы сейчас здесь. И я рада, что нам ничего не угрожает, — она пыталась напустить в свой голос нотки беззаботности, — мы почти пришли, — вдали уже просматривалась деревня Фета, которая располагалась на Западе от Великих Садов. Именно в деревушке Фета есть пеший спуск на пляж. Джейн с Тристаном шли к дому рыбака молча, прерывая тишину лишь расспросами местных жителей о том, где можно найти нужный им дом. Жители этой деревни тоже косились на Тристана и разговаривали только с Джейн.

Наконец-то они нашли нужного им человека. Рыбака звали Бруно, он представлял собой пузатого мужчину лет пятидесяти с шикарными размашистыми усами. Хоть в Айронвуде давно не существовало денег, и всем всё выдавали, у рыбаков были свои преимущества. В Айронвуде в море выходило лишь два рыбака. Бруно был одним из них. Он привозил во дворец крабов, моллюсков и рыбу. За это ему выдавалась такая же еда, как и вельможам во дворце. Даже в избытке, ведь все хотели поощрить людей рискующих выйти в море. Вот и его пузо появилось у него не случайно.

Рыбак с ужасом косился на Козлоногого, но Джейн сказала Бруно, что отвезти ее в море - это приказ короля и присутствие парня тоже необходимо. Тристан в это время разочарованно качал головой. И когда рыбак пошел в дом за плащом, начал гневно шептать девушке:

— Как ты не понимаешь, что так нельзя. Даже если тебя не пугает превращение в корягу, ты же обманываешь человека! В Айронвуде никто не лжет, и поэтому слова, никогда не поддаются сомнению, а ты его обманула. Тем более, уже завтра вся деревня Фета будет считать, что король лично выпустил меня гулять. Джейн ты заваришь такую бучу. Лгать – запрещено. У всего этого приключения будут катастрофические последствия! — он отвернулся от нее.

Джейн стало очень неприятно, и за обман рыбака и за то, как она теперь выглядит в глазах своего козлоногого друга. Но что она могла поделать? Предложить рыбаку ей нечего, здесь ведь у всех все есть. Снять свои камни с платья она не имеет права. Вайолет говорила, что так нельзя, еще, когда она предлагала Саре кружево. То есть, зачем бы он с ней пошел? Да, не зачем.

— В нашем мире это называется "ложь во благо". Я ему соврала, но мы сделаем хорошее дело, — она сама уже злилась на Тристана. Он преувеличивает. Ничего страшного в этой лжи нет. Они в своем идеальном мире привыкли к своим правилам. Для нас они непривычны. К сожалению.

Тристана эти доводы не проняли и всю дорогу до пляжа, он выглядел нахмуренным и сердитым. Рыбак, напротив, на протяжении всего пути шутил и рассказывал истории о своей семье, хотя к Тристану он не обращался и даже не смотрел в его сторону. Бруно оказался очень приветливым и жизнерадостным человеком, и путь вместе с ним казался быстрым и легким. Он не верил в то, что в море еще живет гигантский спрут и смеялся над этим. Сказал, что из-за необъяснимого всеобщего страха он живет, словно Вельможа и ни в чем не нуждается.

Джейн в свою очередь рассказывала ему о своем мире. Бруно слушал ее иначе, чем все остальные: практически ничему не удивлялся и постоянно вставлял в её рассказ шутки.

— В ее мире люди убивают людей, — в какой-то момент вмешался в разговор Тристан.

Глаза Бруно округлились, но как оказалось лишь от того, что Тристан заговорил, а сами слова, казалось, не вызвали в нем негативных эмоций и он лишь сказал:

— А я все думаю, как король мог послать такую хрупкую девушку нырять в море на большую глубину. Теперь все понятно: вы прибыли из мира, где выжить очень трудно, наверное, вам все не почем. Для вас наш спрут – детская забава.

Доводы Бруно были так же забавны, как и он сам.

— Это не так, я и есть хрупкая девушка. И все плохие вещи нашего мира не происходят прямо на каждом углу, — Джейн попыталась вспомнить день, когда она не услышала по новостям о чьей-нибудь смерти и поняла, что такого не было. Но так как ложь стала для нее вездесущей помощницей в Айронвуде, успокоить этих людей было легко. — Убийства происходят очень редко. А в основном у нас встречаются только хорошие события!

— Но ты не боишься спрута?

— Я просто не верю, что он там есть, так же как и вы.

Совсем скоро Джейн, Тристан и Бруно оказались на западной части пляжа. Море выглядело таким же свирепым, как и в тот первый раз, когда она была здесь с Феликсом. Её затея вновь показалась ей совершенно сумасшедшей. Но она уже не может отступить назад.

Джейн зашла в ближайшую пещеру у подножия скалы и переоделась в мужскую одежду. Бруно тем временем отвязывал от хрупкого деревянного причала свою рыбацкую лодку. Джейн закатила "мужские" штаны и зашла в воду. Вода была очень теплой – это хорошо. Она обернулась и увидела Тристана в замешательстве замершего на берегу.

— Ты что не поедешь с нами? — Она не думала, что обидела его своей ложью так сильно.

— Джейн прости, я не могу. Я слишком долго сидел взаперти, тем более мне непросто будет с моими ногами забираться в лодку и идти в воде, но я подожду тебя здесь.

— Ладно, я понимаю. Мы скоро. Не скучай. — Она пыталась говорить беззаботно и весело. Хоть между ними и прошел холодок, ей хотелось поскорее вернуть их дружеское общение.

Джейн села в лодку и Бруно налег на весла. С каждым взмахом весел они все дальше отдалялись от берега. Тристан стоял посреди пляжа одинокой фигурой, неотрывающей взгляда от их суденышка. Постепенно ее приятель превратился в маленькую точечку. Наконец, рыбак перестал грести и протянул Джейн аппарат, напоминающий кислородную маску.

— Наденьте это и сможете спокойно дышать под водой.

Джейн протянула руку к маске, но не стала её надевать.

— Я возьму ее с собой, на всякий случай.

Джейн оттолкнулась от лодки и прыгнула в воду. С первой же секунды в воде ее парализовал страх того, что спрут действительно живет в глубинах моря. Но она успокоила себя. Она не такая наивная как жители Айронвуда. Если осьминог был бы жив, за 30 лет он бы уже точно дал о себе знать. Рыбаки регулярно выходят в море и никого не видели. А все так и продолжают бояться моря. Да, и Бруно всю дорогу смеялся с этих басен. Но, несмотря на доводы трезвого ума, она все равно чувствовала себя напряженно. Вода к большому удивлению Джейн оказалась кристально прозрачной, хотя с лодки, так же как и с пляжа, море выглядело темно-синим и свирепым. Она осмотрелась и увидела свою цель справа в глубине – огромный корабль, лежащий на боку, покрытый мхом и скрытый, будто в тени чего-то неведомого. Глубина здесь небольшая, но что бы найти кулон ей понадобиться много воздуха. Она могла бы сразу надеть маску, но тогда это не было бы так сложно. А сложно должно быть обязательно. Если хочешь добиться чего-то значимого, нужно потратить свои силы. Она будет не дышать столько, сколько сможет, прежде чем позволит себе надеть маску.

В детстве ей нравилось задерживать дыхание под водой надолго. На мгновение ты будто замираешь в самой жизни и смотришь на нее со стороны, глазами вселенной, для которой время ничего не значит. Нам всем иногда не хватает того, чтобы просто на мгновение замереть и увидеть туда ли ты идешь. Ей нравилось и то, как продержавшись под водой критически долго, ты выныриваешь и жадно вдыхаешь воздух. Как что-то самое сладкое в целом мире. Люди всегда не ценят то, что есть у них ежедневно, то для чего не нужно прилагать усилий. Оно просто есть каждый день. Постоянно есть и уже незаметно его существование. Иногда стоит напоминать себе, какой огромный вес имеет это что-то обыденное. Так что даже если у нее ничего и не выйдет, удовольствие она получит непременно.