Серебряное яблоко

Глава 4

Встречу с Серхио Джейн пропустила, все ее мысли были заполнены Феликсом, а о нем поговорить с другом, она бы не смогла. Когда Джейн вернулась домой, там уже ждали ее Аннабель и Лекси.

— Простите, но я, наверное, не смогу поехать с вами на дачу.

Все напряжённо уставились на Джейн, ведь она никогда не пропускала подобных семейных собраний.

— Как это? — расстроилась Аннабель.

— Прости, родная, я не хотела оставаться, но так вышло, сегодня у меня важная встреча по работе, я узнала только утром.

— Джейн, ты работаешь в мистической газетенке, — вмешался папа, и Джейн успела заметить в его голосе нотки разочарования связанные с ее нынешней профессией. — С кем ты планируешь встречаться, с привидением из старинного замка?

А папа даже не догадывался насколько близка его шутка к истине. Она действительно собирается встретиться с привидением. Но она больше не в силах сопротивляться, ее сердце так и ждет, чтобы ОН снова пришел.

— Папа, я знаю насколько моя работа несерьезная, но... это не снимает с меня ответственности, если я за нее взялась. — Джейн вздохнула.

Лекси выглядела крайне разочарованной, а мама – обеспокоенной. Хотя, кажется, мама выглядела так все пять месяцев, которые Джейн была дома. Она все время волновалась и больше всего по поводу помешательства дочери.

— Может, я постараюсь подъехать завтра к вам своим ходом...

— Не стоит, уж лучше оставайся в таком случае дома на два дня. По прогнозу обещали гололед на дорогах, ты же знаешь наши автобусы.

Семейство собралось уезжать, а Джейн провожала их на крыльце. Она чувствовала себя очень странно, словно теперь она действительно одинока, отгородилась от всей своей семьи, наедине со своими иллюзиями.

— Ты просто хочешь побыть сама. Я знаю – они не верят тебе, и ты хочешь остаться посмотреть фильмы, — племянница подошла попрощаться с Джейн. — Но я бы тебе не помешала.

— Ну что ты, Аннабель, я бы ни за что не пропустила два дня с тобой для того, чтобы просто просидеть одной дома. Я действительно встречаюсь кое с кем, но на самом деле не по работе, только т-с-с.

Аннабель загадочно улыбнулась.

— Хорошо, — девочка поцеловала Джейн и села в машину.

И вот, Джейн осталась одна в доме. Наверное с того момента, как она вышла из больницы, этот день был первым когда она действительно осталась одна надолго. Джейн смотрела телевизор, пила какао и вышивала. Давно уже она не садилась за вышивку, Джейн тут же вспомнила посиделки с благородными дамами. Они все время болтали о всяких глупостях, о платьях и причёсках. Зачем бы она это придумывала? Зачем в сложной ситуации ей придумывать такие скучные вещи или, скажем, ту же Леди Каргу? Ей впервые за последние месяцы стало казаться, будто что-то не сходится. Или ей просто так хочется опять поверить в то, что Айронвуд настоящий?

Вдруг в дверь постучали.

Джейн вскочила с дивана и от неожиданности перевернула на него остатки какао. Дрожащей рукой она открыла двери, на пороге стоял Он.

— Проходите, — Джейн показала рукой, что король может войти.

Она бегло поправила волосы, проходя мимо зеркала в прихожей, и одернула слегка помятую кофту домашнего костюма. И почему она не привела себя в порядок? Все-таки в душе она не верила, что действительно его увидит. На секунду она представила себя в красивом платье и с макияжем. Если встречи с ним, лишь плод ее воображения, это значит, она может скорректировать детали. Но, к сожалению, это не сработало, помятый костюм все так же был на ней.

Он вошёл совершенно спокойно, не оглядывая все как диковинку, если бы он был настоящим, для него все было бы странным и новым. Но этот Феликс словно давно уже все здесь видел и ничего его не интересовало.

— Ты осталась дома. Значит, ты уже не так сильно веришь в то, что я ненастоящий?

— Я не знаю. — Джейн засмущалась, — Я просто так сильно скучала по вам, что решила с вами поговорить, даже если вы и ненастоящий, — она грустно опустила глаза.

— Ты скучала по мне? – он был явно удивлен ее словам. – Я так счастлив, что ты жива…

Феликс стремительно подошёл к ней и, подняв ее лицо своей рукой, поцеловал. В Джейн будто все перевернулось, все последние месяцы, она совершенно ничего не понимала, она знала лишь, что этот миг прекрасен.

Феликс обхватил ее лицо обеими кистями и безотрывно смотрел на неё.

— Джейн, я так устал, я не знал, как мне найти тебя, и как вернуть свои силы, чтобы помочь всем. Я всегда думал, что сильный и непобедимый, но, когда ты просто убежала при виде меня... Я потерял свою последнюю надежду и свой смысл. Наверное, я никогда не был по-настоящему сильным.

Джейн обхватила его кисти своими.

— Это неправда, вы очень сильный.

Она отпустила его руки и отошла в сторону. Она не могла думать, когда он стоял так близко.

— Расскажите, как вы здесь оказались.

Она начала наливать ему какао в большую красную чашку.

— Когда я создал для тебя портал, в последний миг мою руку тоже в него засосало, и так как на меня уже успела напасть одна из тварей, мы втроём полетели в этот мир.

— И вы все это время жили здесь?

— Да, мы с тем существом очнулись недалеко от дома витражного мастера, к которому ты приезжала, тварь долго отходила от перелета, и я успел ее уничтожить.

— Вы очнулись возле дома витражника?

Джейн вспомнила слепые окна старого завода, который расположился в том же районе. Они ещё в тот миг были так близко, а даже не знали этого. Хотя, что она такое думает? Этого всего не было. Ее мозг придумывает логическое объяснение появлению Феликса и ничего больше.

— Да, прямо возле дома. Ты только представь меня раненого и беспомощного, напрочь лишённого сил находит витражник на инвалидной коляске! Тогда я ещё не знал, что это такое, и вообще не понял, на чем он ко мне подъехал. Но это ведь поразительно: мне помог человек с физическим недостатком, а я ведь всю жизнь их игнорировал, просто не замечал. И он ещё и любит витражи, так же как и я. Мне кажется, я должен был попасть в этот мир.

Феликс так изменился, и хоть Джейн любила его и тем холодным и безразличным, сейчас он был таким тёплым и душевным, будто его броня была разбита, и он остался на виду таким, каким он является на самом деле.

— Джейн...

— Что?— она боялась даже поднимать глаза, так и передала ему кружку, не глядя.

— Ты до сих пор не веришь, что я существую?

— Я же сказала вам, что не знаю.

— Ты стала такой печальной, я тебя совсем не узнаю, — сказал он с грустью. — Не то, чтобы я хорошо знал тебя когда-то. Но ты же была человеком, который всколыхнул наш мир, который заставил всех сдвинуться с места. Человеком, который пел песни громко...

Когда он перечислил все это, Джейн и сама удивилась, как она была в Айронвуде и до него такой активной. Она верила во все: в себя, в людей, в перемены.

— Я вас тоже не узнаю. Где ваш надменный холодный взгляд? — спросила она с вызовом, будто разоблачая его, — Стоите на моей кухне и пьете какао, как самый обычный мужчина из моего мира.

Эти слова его явно задели, Феликс никогда не был обычным мужчиной в Айронвуде.

— Джейн, я прожил в твоем мире пять месяцев. Это гораздо больше, чем ты провела в моём. Здесь мне никто не кланяется, у меня нет моих великих сил, и здесь я понял, что такое истинное одиночество. Я так презирал весь свой народ, думал, что один среди них. Но, лишь когда я попал в этот огромный неведомый мир, я понял, что они всегда были мне нужны. Без своего народа я и есть лишь обычный мужчина, который пьет на твоей кухне какао. Айронвуд всегда был для меня чужим, это не моя родина, но теперь я знаю, что он мой. Он был моим миром всегда...

— Вы так много говорите, — Джейн все не унималась, ну не зря же она столько часов провела в кабинете доктора Коллинза, чтобы вот так просто согласиться на то, что Феликс действительно сейчас здесь.— Вы всегда мало говорили, а сейчас... Вы рассказываете все свои мысли и чувства.

Он посмотрел на нее всё с той же неведомой грустью.

— У меня появилось слишком много времени, чтобы говорить, раньше я его просто не имел. Раньше мне некогда было пить чаи из разноцветных кружек и обсуждать с кем-то свои мысли. Даже на праздниках я будто продолжал выполнять какую-то миссию, а вовсе не отдыхал. Тем более – мне казалось, что мне и не с кем разговаривать. А, может, и не казалось, может, действительно не было с кем, — он многозначительно посмотрел на неё.

— Чем займёмся? — он так неожиданно весело это спросил, что Джейн впала в ступор. — Давай покажешь мне свою ёлку, ты сама ведь наряжала?— он прошел к огромной елке, которую Джейн вместе с мамой украсила накануне.

— Вы хотите посмотреть на мою ёлку? — в этот момент Джейн как никогда засомневалась в его реальности.

— Да, меня сейчас очень интересуют шары. Хорошо, что мастерская Рассела считается очень дорогой (здесь же все измеряется деньгами), и поэтому там есть много заказов и соответственно – прекрасных материалов для их выполнения.

Он крутил в руках шар, где двое детей катались на коньках, держась за руки.

— Рассел знает, что вы из другого мира?

—Наконец ты это спросила. Боишься, что кто-то подтвердит мое существование?

Джейн не знала, чего она боялась больше: что Рассел подтвердит или наоборот скажет, что никогда не слышал о Феликсе и тогда эта иллюзия развеется как дым.

— Не называй меня на вы, я больше не король. По крайней мере, не здесь.

И да. Он знает, что я из другого мира, у меня не было другого выхода кроме как рассказать ему, я был ранен, и это решение было самым безопасным. Сейчас он старается сделать мне документы.

Джейн слушала все, что он говорил. Это было так реально, так логично. Все сходилось, абсолютно всё. Она не могла столько придумать, она не настолько умная. Ей так хочется поверить, что он правда здесь, неспешно пьет какао и рассматривает ёлочные игрушки. Она так много должна ему сказать...

— Я бы не считала себя сумасшедшей, если бы...— она неуверенно начала говорить, а Феликс оторвал свой взгляд от шара на Джейн. — Если бы тогда из портала не попала прямо на заброшенный завод, где плохие люди держали девушек... То есть они похитили девушек, и я попала туда с остальными, а потом...— по ее лицу начали стекать слезы, — все сказали мне, что я не исчезала, а просто вышла, реанимируя миссис Кларк. И как раз недалеко от больницы в этот же день похитили девушек вместе со мной. И это все говорили, и мои родители... они ведь знают меня лучше всех, они позвали психиатра, не знаю в курсе ли ты о таком враче, так вот он сказал, что я все придумала. Я же придумала?

Он осторожно подошёл к ней и обнял. Джейн словно в один миг захлебнулась в счастье. За эти месяцы она уже успела забыть, какое оно. Она так долго не могла найти смысл, себя и все прочее, и вот, когда он обнял ее, она поняла что Он это то, что она потеряла во всей жизни.

Феликс гладил ее по волосам, вдыхал ее запах. Он прошептал:

— Ты была нужна мне тогда, когда я был Королем Айронвуда, холодным и надменными, наполненным властью и силой, я видел в тебе свет, которого мне так не хватало, видел в тебе свой верный путь. Ты нужна мне и теперь – в этом злом мире, где люди вешают на дерево с колючками красивые игрушки, закрывая глаза на болезни и преступления, где я обычный мужчина-витражник, который стал так много говорить. Ведь здесь ты все тот же мой верный путь и мой свет. Возможно, я сильно изменился, но мои чувства к тебе не изменили никакие препятствия, может когда-то, я изменюсь ещё больше: научусь смеяться, петь и говорить шутки, может, я стану совсем как глупый гном Шилли, но даже тогда я буду таким только ради тебя.

Он поцеловал Джейн так долго и страстно, что она будто и не могла дышать, а в то же время – наконец-то по-настоящему задышала. Он гладил своими сильными руками ее шею, целовал ее веки. В голове Джейн успела пронестись неожиданная мысль – "Какой же доктор Коллинз глупый". Даже если Феликс всего лишь иллюзия, то самая прекрасная на свете, лучше любой реальности.

Они целовались и постепенно перемещались к спальне Джейн, она сама тянула его туда, не в силах больше сдерживать свое желание. Она водила руками по его торсу и спине желая как можно сильнее осязать его тело. Чтобы поверить, что он настоящий. Джейн чувствовала его губы на своей груди и слышала звуки сенеял, как тогда в пещере, видела их свет, и все ее нутро заливало блаженство. Все это было таким реальным, самым настоящим на свете. Она так долго искала Свой верный путь и наконец, обрела его.

Вместе с тем к ней пришли такие странные бытовые чувства. Они в ее комнате в доме родителей, а сами родители на даче, поверившие в ее ложь.

И все это никак не совмещалось.

Джейн провела по золоту на его руках: оно снова было таким холодным, а руки горячие. Все в точности как тогда, она не могла поверить своему счастью. На самом деле тайком от доктора Коллинза она вспоминала подобные мгновения много раз и вот они на яву.

Она водила пальцами по его груди, вслушиваясь в его дыхание. Все так перемешалось в ее голове, что только его дыхание устанавливало равновесие. Она даже позволила себе гладить его по волосам, когда они лежали обнявшись. Тогда в пещере она вообще боялась лишний раз к нему прикоснуться, а теперь разрешила себе все. Как в нормальных отношениях со своим парнем. Эти мгновения были такими волшебными. Они долго лежали и смотрели друг на друга. Феликс гладил ее лицо, будто обводя контуры глаз и губ. И вот, за головой Феликса, Джейн заметила рисуночки на своем постельном белье. Миньоны. Джейн всегда любила постель с детскими мотивами. Она почувствовала себя неловко, еще не один парень не был у нее в спальне. И вот в ее кровати сейчас король Айронвуда, взрослый мужчина старше ее (почему-то раньше она об этом даже не задумывалась). И вот эти нелепые миньоны.

Феликс будто прочитав ее мысли, повернул голову к подушке:

— Какое интересное постельное белье, кажется, я видел этих существ у дочки Рассела.

— Да, эти чудики для детей, моя племянница недавно ночевала у меня... — она не знала, почему солгала, Кассандра была более взрослой и сдержанной, а Джейн – словно маленькая девочка. И почему она решила сравнить себя с его невестой, причем явно занижая себя в этом соревновании? Может быть, просто потому, что сейчас впервые она поверила, что Феликс может быть только ее.

— Нет, я вру. Это моя постель. Просто они веселые и смешные, я думала, они будут бодрить меня перед сном...

— Фух, таки от Джейн что-то осталось, она бодрит себя говорящими желтыми головами. Значит не все потеряно...

— Честно говоря, пока вы не появились, я думала, что все уже потеряно...

Он взял ее за руку.

— Ты слишком долго думала, что нас нет. И грустила по тем, чью потерю тебе пришлось увидеть своими глазами.

— Я и сейчас думаю, что всех вас нет. Прости. Но да, наверное, больше я печалилась не от своего сумасшествия, а от того, что я увидела в последний день.

— Ты сказала, что Маркус погиб.

— Верно.

— ТЫ действительно хотела выйти за него замуж, как говорила в тот последний день?

— Не знаю, возможно. НО, когда я говорила, что нахожусь в одном из лагерей влюбленных девиц, это вы решили, что я не в том лагере. Я не была влюблена в Маркуса.

— Странно, и почему я все время думал, что ты влюблена в кого угодно, но только не в меня...

— Если вы пришли и поцеловали меня сегодня, видимо вы совсем не так думали.

— Нет, думал. Я просто не мог отдать тебя кому-то другому. Тем более – в этот мир попал только я, в моих руках оказалось преимущество, – на этих словах он почти улыбнулся. И в душе Джейн все снова засияло.

Он встал с постели и долго смотрел в окно. С неба вновь падали снежинки.

— Снег действительно красивый, мы пойдем завтра прогуляться по городу?

Джейн была так ошарашена этим вопросом. Казалось бы, что в нем такого, но осознание того, что король Айронвуда здесь, в ее мире зовёт ее гулять как самую настоящую собственную девушку.

— Конечно, пойдём, — ответила она беззаботно, будто они всегда вот так гуляли.

— Мне нужно найти вдохновение, чтобы вернуть свои силы.

— Мы найдем его обязательно.

— Ты пойдешь к Расселу?

Он пристально смотрел на нее.

— Нет.

— Нет, не означает, что ты и так поверила. Как раз наоборот. Боишься, что он все-таки меня никогда не видел.

— Знаешь, каждый раз, когда я все же думала что не сумасшедшая, было кое-что, что переубеждало меня в обратном. Это моя подруга Анна. Она сказала, что я вышла из операционной, просто вышла, а не исчезла.

— И? Ты веришь ей больше чем себе?

— Да. Анна всегда была идеальной, мой пример для подражания, она никогда не лжёт. Даже в тех случаях, когда соврал бы каждый, она всегда говорила правду. И в этот раз это была правда.

— Послушай, не стоит ходить к Расселу. Он совершенно чужой тебе человек. Давай я лучше встречусь с твоей семьей, и ты увидишь, как они будут со мной говорить.

Джейн на мгновение застыла. Вся ее семья не верила ей, и они же сдали ее психиатру с этими историями об Айронвуде. Ее семья тоже была идеальной, разве могли бы они не поверить в то, что было на самом деле? Нет. Они всегда знали что правильно, и как должно быть. И она не может так долго жить в иллюзии, какой бы сладкой она не была.

— Это отличная идея. Они вернуться завтра вечером. Мы как раз с тобой днём погуляем, а потом я приготовлю что-нибудь поесть, и к их приезду и ты подъедешь.

Как же нереально все это звучало. Она говорит Феликсу об обычном ужине?

— Феликс, что ты любишь есть?

— Завтра ты узнаешь, что я настоящий, а ты спрашиваешь, что я буду есть?

— У нас в доме никогда не обедали короли, тем более из других миров, я совершенно не знаю что приготовить, — Джейн добродушно расхохоталась.

Феликс бросил на нее чрезвычайно мягкий взгляд.

— Ты не поверишь, что король Айронвуда ел пока жил здесь. Какие-то маленькие шарики из теста и мяса, они продаются холодными, а потом Рассел бросает их в кипящую воду.

— Пельмени?

— Да, точно, пельмени.

В душе Джейн зазияла пустота. Она действительно сумасшедшая. Ну разве мог Феликс, есть пельмени? Это так глупо и нелепо. Это невозможно.

— Я сделаю тебе пельмени сама. Вкусные. Слеплю их руками, — в ее глазах стояли слезы.

Он подошёл к ней и обхватил ее лицо рукой.

— Видимо не очень ты любишь их готовить, раз чуть не плачешь.

Джейн расхохоталась, и слезы все-таки упали с глаз. Они смотрели друг на друга.

— Нет. Просто эти глупые пельмени дали мне понять, что тебя все же не существует.

Он нагнулся и поцеловал ее. Долго-долго. Так долго, что Джейн забыла о том, что люди вообще что-либо едят.

Они вышли к прихожей и Феликс начал надевать пальто и ботинки.

— Знаешь, тогда приготовь что-нибудь изысканное, в Айронвуде я больше всего любил блюда из щупалец осьминога и лиловых крабов, и положи 12 столовых приборов, тогда тебе не придется сомневаться.

— Нет, я слеплю пельмени. Даже если мне удастся найти лиловых крабов, вряд ли кто-то из домашних будет их есть, когда ты не придешь...

— Но я приду, Джейн, и очень скоро. Утром буду ждать тебя под домом.

— Утром это во сколько?

— Когда утро начиналось в Айронвуде?

— На рассвете? Не-е-е-т. Я так рано не встаю.

— Тогда я буду ждать, пока ты проснешься.