Серебряное яблоко

Глава 16

— Эх, что-то ты опять бьешь мимо ворот, — посмеиваясь, сказал Маркус. — Скоро парни уже не захотят брать тебя в команду.

— Я знаю, — Джейн вздохнула. В последние дни крокет казался ей ужасно скучной игрой, и она вообще не попадала в ворота своим мячом. Просто не видела в этом никакого смысла. — Возможно мои неудачи в игре временные, а может быть мне действительно не стоит с вами играть.

— Ну что ты! Я ведь пошутил. Ты будешь в нашей команде всегда. Понятия не имею, что ты чувствовала эти две недели. Ты изумительна. Ты приходила на все наши игры, хоть было видно, что это даётся тебе нелегко.

Джейн опять смутилась. "Изумительна". Последнее время Маркус часто вставлял такие слова. И хоть девушка прекрасно осознавала, какие чувства он к ней испытывает, она надеялась, что они не будут проявляться так явно. Ведь может настать день, когда он перейдет границу милых комплиментов – и тогда их дружбе настанет конец.

— Я в порядке. Можешь не волноваться.

Но Джейн не знала, правдивы ли ее слова. Она ещё чувствовала слабость по всему телу, но уже практически поправилась. Она с содроганием вспоминала те мгновения, которые провела к комнате короля после того, как узнала об аресте. Она упала и словно вся разбилась. Видимо рассердившись на ее поступок, Феликс сделал с ней то же, что она с кулоном. Судя по всему, эффект падения был искусственным и вызван его магией. Ведь если бы она на самом деле упала, так как почувствовала, вряд ли она осталась бы жива. Ее ощущения были ненастоящими, но при этом все ее мышцы болели ещё долгое время, и первые дни она была ужасно слаба. Джейн недоумевала, как в мире, где отсутствует насилие, могло произойти подобное. Как он мог сделать ей больно? Неужели Феликс действительно способен на ужасные вещи среди этого прекрасного мира? Какая же она была наивная. Наслушалась историй про отсутствие насилия и поверила, что находится в безопасности.

В ее глазах иногда всплывали холодные глаза короля, и Джейн содрогалась от страха. Она действительно его боялась. Она уже не хотела, чтобы он кого-то лечил или создал ход в ее мир. Она хотела, чтобы он забыл о ее существовании, просто позволил ей жить здесь.

За прошедшие дни стоило ей увидеть кого-то из слуг короля, или хоть что-то напоминающее ткань, волочащуюся по земле, она тут же убегала как можно дальше от этого места. И, к счастью, ей так ни разу и не довелось, встретится с Феликсом. Мелиса, которую Джейн увидела в своей комнате сразу после того, как очнулась, считала, что Джейн заболела. Вскоре весть о болезни Джейн, сама собой разлетелась по дворцу. Мелиса очень жалела Джейн и выполняла все ее прихоти. Сара же, робко пряча глаза, лишь забегала порой в ее комнату, и тут же, выполнив какое-то задание, мигом выбегала назад. Вайолет вообще с самых событий в храме не появлялась в комнате Джейн, пару раз она видела ее в деревне проходящей вдалеке, но женщина ее не замечала или же делала вид, что не замечает. Джейн и подумать не могла, что дамы и вельможи дворца отнесутся к ее выходке в храме куда лучше, чем люди, с которыми она была так близка. В душе щемила тоска от мысли, что семья витражника отвернулась от нее в один миг. Тем томительнее были для нее дни физической слабости. Именно сейчас ей так нужна была поддержка, которую негде было брать. Порой она приходила в серый дом, лежала на кровати Ланы и слушала волшебные вечерние песни жителей серого дома. Но каждый раз, уходя, она видела, как все обитатели дома были обеспокоены ее самочувствием. Поэтому она не могла часто показываться в этих стенах. И новые невеселые дни скрашивали лишь Мелиса и Маркус. Девушка развлекала Джейн рассказами из деревенской жизни, а Маркус показывал ей интересные места в Айронвуде и, конечно же, звал на все игры в крокет.

— Ну вот, ты снова задумалась и куда-то мысленно улетела. Ты теперь всегда такая, — ласково улыбаясь, сказал Маркус.

— Такие у меня странности. Я ведь из другого мира, — с улыбкой ответила Джейн.

— Вам бы только болтать, — вельможа из команды противника как раз подошёл к ним. — Лучше бы больше тренировались, сегодня вы опять потерпели поражение.

— Это ненадолго Форест. Скоро Джейн опять будет нашим лучшим игроком.

Маркус и Джейн переглянулись, и девушка кивнула в подтверждение его словам. Они положили свои молотки в мешок, принесенный Форестом, вельможи тем временем уже собирали шары и ворота, расставленные на поле.

Джейн нагнулась, что бы вытащить из земли колья, когда увидела, как из подвального помещения дворца вывели Бруно. Девушка замерла, не желая отводить глаз. Рыбак выглядел очень даже неплохо, ведь в Айронвуде никто не болел и его физическое состояние не поменялось. Теперь он свободен. Но она не чувствовала радости, ведь он и был свободным человеком пока она своей ложью не втянула его в то, чего сама не понимала и тем самым – не лишила его свободы. Джейн считала дни до освобождения рыбака, но, видя, как он возвращается домой, она не чувствовала облегчения. Король знал, куда следует надавить. Посадить в тюрьму не ее, а человека, который помог ей достать кулон.

Бруно сел на телегу и уехал через ворота Великих Садов. А Джейн смотрела, как неистово крутились колеса телеги, и вместе с ними ее чувство вины наматывалось по кругу с каждым оборотом колеса.

Джейн так хотела попросить у него прощения, объясниться с ним, но понятия не имела, как сможет посмотреть ему в глаза. Просидеть взаперти две недели для любого человека ужасно, а по меркам Айронвуда – это самое страшное, что может случиться. Бруно не захочет говорить с ней, да и вряд ли она осмелиться хотя бы подойти к нему.

Девушка бросила последний взгляд на удаляющуюся вдали телегу с рыбаком и, вытащив последний колышек, отнесла его к мешкам.

— Знаю, ты идешь сегодня на свадьбу простолюдинов, но до вечера есть еще много времени. Мы могли бы съездить на увлекательную прогулку. Что скажешь? Ты ведь умеешь ездить на лошади? Слышал, ты говорила, что у вас и женщины ездят на охоту.

Да, Джейн много чего наболтала жителям Великих Садов. И вроде бы все это и было правдой, но в то же время не совсем. И вот отличный пример её басен: женщины действительно ездят на охоту, загвоздочка лишь в том, что таких женщин единицы, а многие Айронвудцы, в том числе и Маркус, решили, что так делают все женщины из мира Джейн. Она и сама стала замечать, что, пользуясь тем, что никто не знает, что на самом деле происходит в ее мире, она может рассказывать все что угодно, когда ей это наиболее удобно преподнести в своем свете.

— Отличная идея! Правда, я не умею ездить на лошади, но я быстро учусь.

По одному кивку Маркуса, конюх подвел к ним две лошади.

Маркус объяснял Джейн главные правила общения с лошадью.

— Подходи к лошади с левой стороны, негромко разговаривая с ней или посвистывая. Надевай уздечку без резких движений, но смело и уверенно, не давая вырвать голову из твоих рук.

Джейн внимательно его слушала и выполняла все команды своего друга. Ее лошадка дружелюбно приняла Джейн, Маркус помог ей освоиться в седле и они медленно поехали по Великим Садам. К счастью, Джейн досталась спокойная, послушная лошадь и у нее неплохо получалось ею управлять.

— Лошадь точно так же, как и человек, способна общаться. Наблюдая за ее поведением, легко понять и её “язык”. Если уши лошади стоят торчком, глаза внимательно смотрят на человека или другой объект, то животное заинтересовано происходящим, отвлечено, — Маркус приставил кисти к голове, изображая, как выглядят ушки лошади, — когда уши плотно прижаты к голове, глаз злобно косит на тебя или другую лошадь, тело животного напряжено как струна, значит лошади что-то не понравилось и такое поведение может сулить опасность. Лучше всего, если лошадь не отвлекается на посторонние предметы, животных, а полностью готова ответить на любое твое действие. Такое “рабочее” настроение можно определить по свободно движущимся ушам, спокойному ровному шагу, — в подтверждение своим словам, парень весело зашевелил кистями-ушами у своей головы.

Джейн невольно рассмеялась. Какой же он забавный!

— И как ты обо всем умеешь рассказывать, с такой увлеченностью?

— Я просто люблю животных, природу. Да что там! Я люблю саму жизнь. Здесь всё чудесно.

Джейн заворожено смотрела на парня. Как же ей нравился его взгляд на мир. Умиротворение, возникшее в душе Джейн от слов Маркуса, мгновенно развеялось, под чей-то скрипучий препаршивый голос.

— Матерь Природа! Да где это видано, она еще и на лошадь взобралась.

Джейн с Маркусом как раз проезжали по парку мимо маленьких густо заплетенных беседок. Они оглянулись по сторонам, так и не обнаружив укрытие Леди Карги. Возле одной из беседок появились рыжие кудри Самой смекалистой. Негромкий вскрик, округленные глаза и кудри снова скрылись в растительности.

— На лошади еще и в компании нашего Маркуса. Что за нахалка! — Не унималась леди Карга, которая видимо так и не смогла выбраться из беседки, чтобы показать свой длиннющий крючковатый нос. — Моя внучка приедет в Великие Сады через месяц. Вот это невеста, что надо. А эта девица – просто посмешище, мужичок недоделанный.

Далее раздались скрипы, хрипы, кваканье и кряканье. Леди Карга залилась своим привычным смехом. Какофония звуков все затихала по мере того, как они отдалялись из парка.

Маркус неожиданно для Джейн и сам расхохотался.

— Как хорошо, что ты засмеялся, я уж думала, я больше никогда не смогу воспринимать нормальный человеческий смех.

— Дамы тебя сильно достают, но ты, кажется, не сильно обращаешь на них внимание. И правильно.

— Сейчас я обратила внимание, что она говорила о твоей невесте.

— Да ну, — отмахнулся Маркус, — они мне постоянно кого-то сватают. Вряд ли в Айронвуде есть кто-то лучше, чем... — он пристально посмотрел на нее, —...мужичок недоделанный.

Джейн почувствовала себя неловко. Она и сама не понимала, зачем вообще упомянула о невесте.

— Я не хотел тебя смущать. Просто шутка.

Джейн улыбнулась, но решила сменить тему.

— Итак, что за прогулка нам предстоит?— Спросила девушка, хотя это ее не так уж интересовало. Она всегда хотела прокатиться на лошади, но все время не доходили руки выехать в конный клуб. Ей так понравилась верховая езда, что какой-то определенный маршрут для поездки уже не имел никакого значения.

— Я хочу, чтобы мы поехали туда, где когда-то был лес. Впрочем, это и сейчас лес, только все деревья и кустарники сухие. По правде говоря, не самое красивое нынче место, но сейчас все места за пределами Великих Садов некрасивы. Так уж случилось, что наши растения, зеленые и ароматные, были уничтожены зелёной водой. Но не будем унывать, мы едем туда, чтобы ты смогла увидеть наших диких животных. Вдруг в твоём мире таких не бывает.

Они выехали за пределы Великих Садов, и вокруг их окружала только голая земля. Лошадь Джейн свободно двигала ушами, что, согласно лекции Маркуса, означало, что она спокойна и слушается Джейн. Девушка старалась наслаждаться поездкой, даже несмотря на унылые пейзажи вокруг.

— Ты действительно собираешься пойти на эту свадьбу?— спросил вдруг Маркус. — Деревенские жители даже не смотрят в твою сторону. Удивлен, почему твоя служанка сделала для тебя исключение.

— Я все равно пойду. Семья витражника близка мне, я не могу пропустить такое событие в их жизни. Не общаться со мной — их выбор, а мой — продолжать участвовать в событиях этой семьи.

Маркус улыбнулся и покачал головой.

— Наверное, я никогда не смогу тебя понять, но в этом и есть твоя исключительность.

Джейн, как обычно, скромно промолчала на его слова.

— И, кстати говоря, об исключительности... Ты привязана к людям с... изъянами. Я принял это давно, как и многие во дворце, но ты должна знать... Верховный Совет недавно узнал о вылеченном мальчике из деревни. Я никогда не слышал, чтобы кто-либо кричал на Феликса, но в этот раз они кричали, они были ужасно злы. Ты сама понимаешь, Феликс кормит весь Айронвуд, не самая лучшая идея его отчитывать. Но они отчитали. Так жутко для всех них, что он потратил силы на подобное. Я говорю это к тому, что ты дорога мне. И настанет день, когда Верховный Совет не станет закрывать глаза на твои визиты в серый дом, Джейн. Их решения по поводу тебя могут быть всевозможными.

Джейн никогда не задумывалась всерьез о Верховном Совете. Для нее они всегда были лишь кучкой мужчин в возрасте, сидящих на званых вечерах отдельной важной компанией. Она и не думала, что они так влиятельны. Что они могут наблюдать за ней и быть недовольны ее действиями. По спине прошел холодок. Ее ведь так и не наказали за события в храме. Она радовалась, но, возможно, все эти случаи просто копятся в папке Верховного Совета, дабы потом вылиться в серьезное наказание для Джейн.

— И что, например они могут сделать? — с опаской спросила девушка. — Ведь в вашем мире нет насилия.

— Конечно, нет. Ну, как вариант они могут объявить тебя деревенской девушкой и выгнать из дворца.

Джейн на миг задумалась, как бы это могло быть. В принципе ничего страшного, в роли деревенской девушки она могла бы жить ничуть не хуже, чем во дворце.

Маркус заметил, как Джейн задумалась над его словами, и поспешил добавить.

— Неужели ты думаешь, что в таком случае, тебе разрешат остаться в Великих Садах, поселиться в доме витражника или, быть может, в самом сером доме? Джейн в Айронвуде есть очень дальние деревни, такие далекие, что мы с тобой будем видеться раз в год на празднике прославления Отца!

На лице Маркуса играло негодование. Джейн понимала его переживания, да и сама не очень хотела жить где-то далеко от знакомых ей людей. И главное – далеко от надежды попасть домой. Ведь она оказалась в Айронвуде именно в этом месте, кто знает – может именно здесь и откроется портал домой. Да и потом, если уж и жить в этом мире, так возле Маркуса и Тристана.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Но пока я могу пообещать лишь, что постараюсь ходить в серый дом так, чтобы мои визиты никто не видел.

Маркуса не очень устроил такой ответ, но на его лице вновь появилась безмятежная улыбка. Должно быть, он и так прекрасно понимал, что Джейн так сразу не отречется от “людей зеленой воды”.

— Спасибо тебе Маркус, за заботу и за эту прогулку тоже. Твоя идея выехать верхом на лошади к диким животным просто замечательная, уже не терпится их скорее увидеть...

— Главное не подходи к ним близко, — предостерёг он девушку. — Многие дикие животные опасны, а те, кто никогда не нападал на людей, сейчас, в трудные времена для поиска пищи, стали не менее агрессивными.

Джейн послушно кивнула. Она всегда была с опасностью на “Вы”. Лишняя осторожность никогда не помешает.

Через минут двадцать они подъехали к чрезвычайно угрюмому месту. Джейн стало немного не по себе. Это действительно был лес, дремучий и практически непроглядный, но полностью состоявший из засохших деревьев, кустов, пней и коряг. Когда они заехали вглубь леса, ее лошадь стала спотыкаться об массивные корни, которые торчали из земли повсюду, и ей пришлось сильнее держаться за поводья. Осмотрев всю округу, ее охватила невыносимая тоска и горечь. Видеть голую землю было крайне уныло. Но созерцать погибшие деревья – еще хуже. Из всех этих кустов и деревьев, несмотря на отсутствие листьев, был образован самый настоящий лес. Сухие ветки так тесно переплетались друг с другом, что среди них действительно не было видно спрятавшееся животное. У Джейн возникло стойкое желание немедленно вернуться назад. Маркус напротив выглядел очень счастливым. Проезжая мимо деревьев, он порой останавливался, чтобы рассмотреть какую-то веточку, а после долго восхищался ее формой. Не случайно его отец был талантливым скульптором, этот талант передался и Маркусу. Да, ему не давали мрамор, и сам он не мог проявить себя в данном искусстве, но он так тонко подмечал все мельчайшие детали, созданные природой, что Джейн не сомневалась – будь у Маркуса возможность, он непременно создал бы величайшие изваяния. Джейн поездила немного среди груды сухих веток, но ничего интересного больше не увидела. Ей стало уже казаться, что поездка сюда была не лучшей идеей, тем более, что езда на лошади уже не доставляла удовольствия. Её лошадь недовольно фыркала, и все больше путаясь в сухих ветках, резко останавливалась. Джейн уже хотела предложить Маркусу вернуться, как что-то зашуршало в кустарниках в нескольких метрах от нее. Девушка всматривалась в груду хвороста, желая увидеть хоть какое-то живое существо прежде, чем они покинут эту местность. Она подъехала поближе. Ветки захрустели еще громче, едва заметно промелькнул черный отблеск. Лошадь Джейн больше не хотела идти вперед, и её хозяйка приняла такое поведение животного за знак. Нужно уезжать и не важно кто там прячется. Джейн развернула своего коня, когда из-за куста стремительной, но грациозной походкой вышла прекрасная черная лошадь. Её шерсть блестела на солнце. По телу животного проходили необычайно красивые узоры, будто ее кто-то нарочно разрисовал. Лошадь осторожно приближалась к Джейн. Девушка увидела, что на голове лошади был длинный блестящий серебристый рог. Это единорог! Настоящий единорог! Она просто не могла поверить своим глазам.

— Маркус смотри, у вас живут настоящие единороги! Ты знал?

Парень ничего не ответил, Джейн обернулась и увидела, что немного отстала от Маркуса. Он был в нескольких метрах от нее, слез с лошади и рассматривал какую-то корягу замысловатой формы. Джейн тоже спрыгнула с лошади, желая рассмотреть единорога поближе, как раз и Маркус подоспеет, пока она полюбуется красавицей. Джейн засмотрелась на чудесное создание. Единорог тоже заинтересовался ею и стал подходить к девушке осторожными шажками. Вблизи он был ещё прекраснее, будто только что спустился с небес, а не вышел из этих засохших кустов.

— Не бойся, — Джейн аккуратно протянула руку к животному, желая его погладить. В этот миг она подумала, как вернувшись домой расскажет Аннабель об этом приключении...

Единорог издавал звуки подобные мурлыканью кота. Девушка решила, что должно быть понравилась ему, и её рука смело коснулась головы прелестной лошади. Раздалось дикое ржание, что-то с силой ударило ее в грудь. Она упала, от удара ей было тяжело дышать. Сухие ветки, словно розгами исцарапали лицо и руки. На мгновение стало темно, перед глазами промелькнули копыта и плащ Маркуса. Наконец в ужасе, еле дыша, она вскочила на ноги и лишь успела увидеть, как единорог скрылся в кустах. Маркус поднимался с земли отряхивая одежду.

— Чем ты вообще думала? — он помог ей подняться. В его глазах сверкала злость, а голос был слишком жестким. Джейн испугалась выражения лица и непривычного тона своего спутника. Но быстро пришла в себя и осознала, что лошадь убила бы её, если бы Маркус не подоспел на помощь.

— Он казался таким милым и добродушным... — пыталась она оправдать свое легкомыслие.

— Я несколько раз сказал тебе не приближаться к диким животным. Единорог – самое опасное создание в Айронвуде. Он крайне агрессивен и совершенно неконтактен. Кажется, я ранил его своим копьем в попытке прогнать его от тебя. Это очень плохо Джейн, этих животных становится все меньше и меньше после прихода зеленой воды. Им все труднее добывать себе пищу. У нас запрещена охота на единорогов, а мне пришлось его ранить и скорее всего он умрет.

Маркус рьяно жестикулировал руками и не снижал тон своего голоса. Джейн было горько видеть, что она смогла довести такого заядлого оптимиста до подобного удрученного состояния. Она была опечалена от всего услышанного. Из-за ее неосторожного поведения она чуть было вот так нелепо не лишилась жизни, подвергла опасности жизнь Маркуса. А по итогу – лишила жизни ни в чем неповинное животное. Да, оно напало на неё, но ведь он - зверь и это его природа. А она человек, который должен думать, что он делает.

— Если он умрет, а это вероятнее всего, его тушу рано или поздно кто-то найдет... Мне придется рассказать Верховному Совету об этом происшествии.

— Давай скажем, что это я его ранила. Я во всем виновата. — Джейн с горечью осознала, что теперь для Верховного Совета появился еще один аргумент против нее.

— Ты хочешь, чтобы я солгал?

Ох, Джейн совсем забыла о любимом правиле Айронвуда. Маркус пронизывал ее своим полным разочарования взглядом, а она была готова провалиться сквозь землю.

— Прости. Мне жаль, что из-за меня у тебя будут проблемы.

— У меня не будет проблем Джейн, я из знатного рода ты и сама это знаешь, и никто не посмеет наказать меня за вынужденное нападение. Но я не испытываю большого удовольствия объясняться перед всем Верховным Советом, тем более – перед Феликсом.

"Феликс", точно. Теперь он узнает, что по ее вине, Маркусу пришлось ранить редкое животное и станет ненавидеть ее ещё больше.

— Мне очень жаль.

Маркус смотрел на нее уже более снисходительно.

— Главное – с тобой все в порядке.

Они сели на лошадей и поехали назад к Великим Садам. Всю дорогу они не разговаривали, и даже тогда когда оставили лошадей в конюшне и шли пешком к дворцу. Лишь подойдя к дверям комнаты Джейн, он сказал:

— Хорошего тебя вечера. — Он сказал это так мягко и трепетно, что Джейн совсем загрустила. Ведь, несмотря на совершенную ею глупость, чувствовалось, что Маркус все равно простил ее. И готов и дальше прощать все ее выходки. И в подтверждение ее слов, добавил:

— Прости, что я повысил голос, там, в лесу. Ты ни в чем не виновата. Я сам пригласил тебя в незнакомую местность, где водятся опасные животные.

— Нет, это только моя вина. Я больше не стану совершать опрометчивых поступков. Я очень постараюсь. Знаешь, я веду себя здесь как исключительная. Ты не раз говорил это слово. Я ношу мужские штаны, играю в крокет, сегодня ездила верхом на лошади. Но сколько бы леди Карга не называла меня мужичком, я всего лишь девушка, которая часто совершает глупости.

Маркус приобнял её. Впервые.

— Хорошо тебе повеселиться на свадьбе. И не вспоминай о единороге на празднике.

Так мило, что он сказал не вспоминать о происшествии.

— Спасибо. Я постараюсь найти того, кто будет со мной разговаривать. И спасибо, что спас меня.

Маркус ничего не ответил. Он был не из тех мужчин, кто скромности ради станет отрицать свои очевидные заслуги. Он развернулся и пошел прочь. Джейн кинула долгий взгляд вслед удаляющемуся парню и зашла в свою комнату. Самое время было начать собираться к торжеству, но Джейн села на кровать и расплакалась. Она не хотела идти на свадьбу, она хотела домой. Сегодня она даже не успела испугаться, когда на нее напал единорог, но сейчас, вернувшись во дворец, она осознала в полной мере, что с ней могло произойти.

Джейн вошла в кабину тартулы и поблагодарила себя за то, что держится молодцом вдали от дома. Неважное достижение на первый взгляд, но на самом деле она действительно неплохо держалась. Играла в жизнь среди неведомого мира. Она смотрела в раму кабины и впервые увидела вовсе не свое отражение. В раме красовалась черная лошадь с блестящей шерстью. Её образ навеки отложится в подсознании Джейн, как нечто пугающее и зловещее. И здесь, стоя в диковинной кабине для исповеди, Джейн решила, что если ей придется остаться в Айронвуде навсегда, она станет женой Маркуса. Ведь сегодня он спас ей жизнь.