Серебряное яблоко

Глава 18

Всю ночь Джейн проворочалась в постели, но так и не смогла уснуть. События последнего дня были слишком бурными для того, чтобы она могла сомкнуть глаза. Перед ней будто во плоти стоял черный единорог, и хоть ей казалось, что она даже не успела испугаться, на самом деле образ животного отложился в ее подсознании надолго. Единорога сменяло лицо Феликса, и его слова разносились в голове Джейн гулким эхом. Возможно, он вернет ее домой. Она полночи вспоминала дни, проведенные со своей семьей, и ей казалось, что все эти мгновения были где-то в прошлой жизни. Но очень скоро, прошлая жизнь может стать настоящим. Она представляла, как вернется и расскажет всем своим близким об Айронвуде и его жителях. Где-то между этими мыслями, проскакивали мечты о том, как завтра, придя в серый дом, Джейн увидит зрячую Таяну. Мечты об исцелении слепой девочки волновали ее больше всего. Она до конца не верила в то, что король действительно вылечит её. Может быть, он просто насмехался над Джейн. Но с другой стороны, ведь он исцелил ноги Эдмунда, тогда почему бы ему не сдержать слово и на этот раз?

С рассветом, не дожидаясь пения местного петуха, Джейн вскочила с постели и побежала к серому дому. Хорошо было выйти из дворца так рано. Все еще спали, и можно было не ожидать неприятных встреч и замечаний о неподобающем поведении Джейн (благородная дама не должна бежать сломя голову). Да и потом, она ведь обещала Маркусу, что никто не увидит её визитов в серый дом.

Вокруг было пустынно. Вряд ли кто-либо из деревни после вчерашней свадьбы вообще встанет под пение петуха, не то что еще раньше. Джейн знала, что в сером доме еще спят, но решила подождать немного у забора, чтобы потом незаметно прошмыгнуть. Тем более в таком прекрасном настроение можно спокойно просидеть пару часов и на пыльной дорожке возле калитки.

Подойдя к дому, Джейн услышала, что за забором вовсе не было ожидаемой тишины. Возгласы, хохот, вскрики и даже песни. Странно, “люди зеленой воды” ведут спокойный образ жизни и не гуляют по ночам. В ее душе начала подниматься целая буря волнения, ведь если все не спят и оживленно болтают это ли не признак того, что что-то произошло. Что-то, несомненно, хорошее. Ее сердце бешено колотилась. Что если она не права и это лишь глупые надежды? Джейн постучала, но никто не открыл ей, девушка в нетерпении бесцеремонно толкнула калитку и пошла к дому. Войдя внутрь, она в первую очередь увидела Таяну, которая трогала все предметы в доме:

— А это? Это красный? — показывала она пальцем на книгу. — Это цветы которые я рисовала вчера? Вот так выглядит наше окно. А почему там не видно цветов и солнца?

— Не переживай, — сказал Шон, — еще ночь, скоро на небе появиться солнце и ты все увидишь.

Все жители серого дома улыбались. Все не сводили глаз с Таяны, и каждый из них поистине сверкал от счастья.

В глазах Джейн выступили слезы. Она не видела ничего прекраснее этого. Видеть Таяну, которая впервые в жизни увидела мир, было так трогательно и душещипательно, что от этого разрывало изнутри.

— Леди Джейн, — Таяна подбежала к ней, — я вижу! Я вижу! Ты такая красивая, я знала это и так, но теперь я тебя вижу! — девочка гладила Джейн по волосам, — Они такие золотые, как настоящее золото правда Тристан? — девочка обернулась к Козлоногому.

— Не совсем как настоящее золото, но очень похоже. Волосы Джейн – золотистые, — Тристан сиял не меньше самой Таяны. Да что уж говорить, в этом доме сияло всё и все.

Таяна рассматривала каждый камень на платье Джейн, прощупывала все извилистые линии, называя цвета, а все говорили, правильно ли она назвала.

— Леди Джейн, король пришел вчера и вылечил меня. Ты представляешь?

Джейн не могла представить. Она до сих пор не могла в это поверить. Её сердце бешено колотилось, все тело бросало в жар, а в голове пульсировало. Он сделал это снова. Снова.

— Верно, — заговорил Шон. — Он пришел вчера вечером в наш дом. Просто зашел, как ни в чем не бывало. — Шон удивленно вскинул брови.

— Я так разволновалась, что не знала, что говорить и куда себя деть, — сказала Лана, — я и издалека-то его почти не видела, а тут, так близко, и…он просто спросил кто здесь незрячая девочка и …

— Вылечил меня! Он поднес руки к моему лицу, слегка прикоснулся к закрытым глазам. Руки короля были такие теплые, даже горячие. А потом я увидела. Всё увидела! — завизжала Таяна. — Я не что-то противоприродное, теперь я обычная девочка. Теперь я очень люблю короля, мне даже стыдно, что я о нем плохо говорила. У нас самый лучший король на свете! Он подарил мне цвета!

Неизвестно, насколько сверкало солнце в глазах этой девочки, но ее личико сияло так ярко, что всем вокруг на душе стало тепло от её счастья. В доме царила такая атмосфера праздника, что свадьба Сары и Ричи показалась Джейн просто домашним обедом.

Час пролетел незаметно. Кажется, никому и никогда не надоест созерцать то, как Таяна смотрит на каждый предмет в доме и описывает его. Наконец, наступил рассвет, показалось солнце. Таяна, а за ней и остальные обитатели дома высыпались на улицу. Там продолжилось прекрасное занятие с описанием всего вокруг девочкой, которая увидела мир впервые.

— Солнце такое маленькое, я думала, раз оно согревает всех нас, то оно огромное. А оно вон какое маленькое. Хотя и очень яркое, смотреть невозможно.

Все дружно вернулись в дом и накрыли на стол. Тристан подогрел на углях воду для чая. Все расселись за столом, восхваляя короля.

— Джейн ты ведь имеешь к этому отношение? — спросил Тристан.

— С чего ты это взял? Я конечно рада, что, как где-то произойдет хорошее событие, все думают, что я к нему причастна, но я совершенно не имею никакого отношения к исцелению Таяны.

— Лгать нельзя! — снова настойчиво напомнил Тристан. — Ты ведь достала кулон его матери из морских глубин. Он отблагодарил тебя таким образом?

Лана и Шон переглянулись, непонимая, о чем идет речь.

— Неважно, почему он это сделал, — Джейн так хотела, чтобы все были благодарны именно Феликсу за все, что он для них делает, тем более он вовсе не благодарил её за кулон, — главное что сделал. Наверное, ему сейчас нездоровится, ведь он потратил много сил, чтобы глаза Таяны могли видеть.

— Ему нездоровится леди Джейн? Как это? — спросила девочка.

— Я ведь рассказывала тебе, что лечу людей, у которых что-то болит. Я и сама недавно болела, помнишь? Вот и у короля теперь что-то болит. Когда он потратит силы, то становится слабым и плохо себя чувствует. Мне так кажется, судя по его внешнему виду.

— А мы обвиняли его, что он не хочет нас вылечить. Мы не знали, что ему плохо, когда он тратит силы.

— Я знаю дорогая, не переживай, он очень быстро поправиться.

Таяна радостно улыбнулась и снова выскочила из-за стола.

— Я еще раз посмотрю, — она подбежала к окну и, извернувшись, посмотрела в небо. — Солнце желтое, вы видели? И блестит! Теперь я знаю, что значит, блестит, искрится, — ее лицо светилось от счастья. Она была еще более возбуждена, чем Эдмунд, когда его ноги стали здоровыми. Это и понятно, увидеть мир – чудесно.

Джейн засобиралась назад во дворец, хоть ей очень не хотелось уходить. Все пришли к выводу, что девочке следует хоть немного отдохнуть, ведь она не спала всю ночь. Таяна вызвалась проводить Джейн до калитки. Они вышли во двор и девочка воскликнула:

— Я просто хотела вместе с тобой еще раз посмотреть на радугу, — и она подняла свою маленькую головку к небу.

— Милая, но радуги сейчас нет. И как я понимаю, редко бывает. Для того чтобы получилась радуга нужен дождь.

Таяна тем временем, будто не слыша слова Джейн, водила пальцем по небу приговаривая – красный, оранжевый, желтый...

Джейн посмотрела во все стороны, но, ни на одном участке неба не увидела радуги.

— Таяна...

— Синий, фиолетовый, — закончила она называть цвета. — Все на месте, ни один цвет не потерялся. Хорошо, что она целая - будто мостик получился.

Джейн недоумевала, как девочка может видеть радугу, которой нет.

— Ты молодец, освоила уже все цвета. Помашешь мне из-за калитки?

— Конечно, — девочка вприпрыжку подбежала к воротам. Она осторожно, маленькими шажками, вышла за калитку. Но при этом все равно испуганно оглядывалась.

— Смотри, я могу выходить. Я теперь нормальная, — в эту минуту девочка была похожа на тайного заговорщика.

— Таяна ты всегда могла выходить. Тем более, сейчас ты можешь делать это совершенно свободно, никого не боясь.

Таяна настороженно посмотрела вдаль и сделала шаг назад на территорию за забором.

Недалеко от дома, у ближайшего склада стоял Эпс Фендерсон с рабочими. Они оживленно переговаривались и смотрели в стопку бумаг.

— Надо же, первый раз вижу, чтобы этот мужчина из дворца улыбался. Он всегда такой угрюмый.

Джейн самой захотелось посмотреть на еще одно чудо сегодняшнего дня. Но Эпс как всегда рассказывал что-то рабочим с таким же каменным лицом, как и у Феликса.

— Но он не улыбается, Таяна. Они заняты работой, обсуждают серьезное дело.

— Верно, не улыбается, да он просто хохочет, как и остальные мужчины.

Джейн посмотрела на девочку - та беззаботно смотрела в сторону мужчин и хихикала.

— А они забавные. Кажется, будто сегодня все рады, что я могу видеть.

— Конечно, все рады, — Джейн обняла девочку и пошла во дворец, а та еще долго махала ей вслед.

Джейн обернулась, чтобы еще раз посмотреть на Фендерсона, но он был по-прежнему угрюм. Почему Таяна видела, как мужчины смеются, хотя их лица были серьезными? Как она увидела радугу на небе непомнившем, что такое дождь? Возможно король, что-то сделал с её глазами. Она действительно это видит. Улыбки, радугу... она не просто видит этот мир. Она может видеть его более красивым, чем он есть на самом деле.

Джейн возвращалась во дворец в таком чудесном настроении. Это утро определенно было одним из тех, когда тебе кажется, что жизнь прекрасна, все люди хорошие и все, что не случается – только к лучшему. В такое утро ты веришь, что мир у твоих ног, и, даже, когда жизнь закончится, вы все будете счастливы, но только в другом мире.

— Леди Джейн! — кто-то окликнул ее, Джейн обернулась и увидела бегущую ей на встречу, Мелису. — Вы идете к себе в комнату? Сейчас в большом зале будут оглашать имя невесты короля. Вы забыли об этом?

Джейн действительно совершенно забыла о данном событии. Еще несколько дней назад девушка совершенно не собиралась идти на оглашение невесты, ей было абсолютно безразлично, кто станет женой, этого скверного человека. Но после событий последних дней, после сегодняшнего чудесного утра, король Феликс вновь занял все её мысли, и она не хотела пропускать такое важное собрание. Пока Джейн проходила длинными коридорами в сторону большого зала, она вновь и вновь прокручивала в голове картинки с улыбающейся Таяной. Она вспомнила, как девочка увидела радугу и несуществующую улыбку Фендерсона, и на миг ей показалось, что король Феликс – один из лучших людей среди двух миров.

В главном зале дворца уже практически все собрались, когда Джейн незаметно для всех зашла с крайнего входа и встала в самом темном углу зала. Сегодняшний день был настолько чудесным, что она не хотела, чтобы кто-то из дам и вельмож засорял впечатления о нем, своей глупой болтовней.

На высоком помосте, установленном у огромных окон зала, восседал весь Великий Совет. Когда шум и гам наконец-то улеглись, с места поднялся глава Совета – Филипп Шандер, разговоры резко стихли и, среди наступившей тишины, он, громко прокашлявшись, заговорил:

— Благородные дамы и вельможи, рад приветствовать вас на знаменательном событии для всех нас – оглашение невесты нашего короля Феликса, и соответственно нашей будущей королевы!

Все зааплодировали.

— К сожалению, наперекор нашей традиции, огласить невесту лично король не сможет.

По залу прошли возмущенные вздохи. Все недоумевали, что могло помешать королю, объявить собственную невесту. Некоторые взволнованно переглядывались, волнуясь, не случилось ли что-то серьезное и безотлагательное в одной из деревень Айронвуда.

— Дело в том, что у короля Феликса появились крайне важные дела, выполнение которых так необходимо нашему с вами процветанию. Но не стоит волноваться, уважаемые дамы и вельможи, прошу простить нашего Великого короля, как только он вернется, то сразу же поздравит свою невесту с помолвкой. А пока Великий Совет с превеликим удовольствием объявит Будущую королеву.

Половина молодых девушек присутствующих в зале в нетерпении засуетились на месте, желая слышать слова Филипа Шандера получше. Остальные присутствующие начали шепотом обсуждать друг с другом страшные предположения о том, что за неотложные дела появились у короля. И лишь одна Джейн понимала, что у него нет никаких дел, он отсутствует из-за плохого самочувствия – он потратил много сил на исцеление Таяны. У нее вдруг возникло сильное желание оставить всех этих людей и помчаться в комнаты короля. Спросить о его здоровье, предложить свою помощь. С чего это она начала его жалеть? Растрогалась его поступком или просто в ней заговорил врач, который хочет вылечить больного? В любом случае эта затея глупая и он лишь посмеялся бы над ней или выставил за дверь, как обычно. Тем более, сейчас объявят его невесту, и она сможет сама позаботиться о нем.

Шандер прокашлялся:

— Прошу тишины, — в зале снова притихли, — имя будущей королевы – Кассандра Вернийская.

"Как неожиданно" — подумала Джейн. Но, несмотря на прогнозируемый исход, она необъяснимо чувствовала себя в смятении. Люди хлопали и выкрикивали радостные приветствия будущей королеве. Кассандра светилась от счастья, а остальные дамы завистливо смотрели ей вслед, пока она поднималась на подмосток. Кассандра с достоинством королевы вещала благодарственную речь и обещала быть самой прекрасной королевой. А тем временем внутри Джейн нарастала дыра: необъятная, черная и засасывающая в себя все глубже и глубже. Она смотрела на сияющее лицо Кассандры, и все утреннее радостное настроение Джейн улетучивалось с каждым мгновением. Что с ней происходит?

Невеста короля, общалась с Джейн приветливее всех дам. Да и вообще – Джейн считала Кассандру действительно неплохой девушкой и хорошим человеком. Но почему тогда она не испытывает радости, услышав что именно Кассандра станет невестой короля? И какое ей вообще дело, кто будет его женой?

Нет, Джейн не такая как все барышни. Феликс абсолютно не интересует ее как мужчина. Не интересует. Не интересует. Сколько раз она повторила это в голове?

Джейн резко развернувшись вышла из зала. Она уговаривала себя, что все происходящее в Айронвуде незначимо, ведь быть может уже очень скоро, она вернется домой.

* * *

Солнце непривычно слепило своими лучами, что порой Феликсу приходилось прикрывать глаза руками. Прекрасная ясная погода длилась уже неделю и, конечно же, являлась отражением его настроения. По пересудам жителей деревни и обитателей дворца, изменения в погоде были связаны с радостью короля в связи с предстоящей свадьбой. Но на самом деле все обстояло иначе.

Он знал с детства, что именно Кассандра станет его женой. Еще детьми они вместе играли, ходили в библиотеку, а в юности заседали на важных собраниях как дети знатных персон. Свадьба с ней сулила ему все, то, что он однажды потерял: родных и близких людей, свою собственную семью. Казалось, всего этого он ждал еще тогда – в детстве, юности, а потом эти мечты потерялись за серыми буднями и одинаковыми днями. Да что там за буднями! Даже праздники проходили под флером серой блеклой вуали. Так и его грядущая женитьба не несла в себе ничего радостного.

Но все же, изменения в погоде не были случайными. В его сердце и вправду поселилась неведомая радость, которая окрасила обыденные вещи в яркие цвета. К примеру, вчера проходя по парку, он обратил внимание на то, как искусно вырезан узор на деревянной скамье, хотя проходил здесь ранее множество раз. Он знал, с чем связана эта радость, но сам до конца не осознавал ее природы. Эта маленькая девочка из серого дома пошатнула в нем что-то, сдвинула его мир в другое русло. Он так долго верил, что абсолютно безразличен ко всем этим людям, но почему тогда он так рад, что девочка здорова?

Ее зовут Таяна. Странно, он никогда не запоминал имен простых жителей, кроме тех с кем постоянно имел дело в работе. А сейчас запомнил…

В тот день, когда Феликс вылечил ее, он не собирался задерживаться в сером доме ни на минуту, но замер когда увидел, как девочка вскрикивала от восторга, касаясь всего вокруг, пыталась дотронуться до пролетающих в небе птиц. Как ослепительно и лучисто она улыбалась. В этой улыбке скрывалось все счастье мира.

Феликс впервые задумался, каково это жить в кромешной тьме и ему показалось, что все его уныние на протяжении всей жизни меркнет в сравнении с этой бездной. Ведь каким бы серым и черным ему не казался мир, эта девочка видела его таким на самом деле. Когда король вышел за ворота серого дома, он услышал, как Таяна сказала кому-то: “Он – наш Отец”.

Казалось, в этот момент время замерло или даже вообще перестало существовать. Прошлое, будущее, и настоящее слились в одно целое. Он вспомнил, как его Отец проходил по улицам Великих Садов и все жители, так и кричали ему вслед: “Да здравствует наш Отец”. Феликс всегда считал это признание народа фантастическим и непостижимым. Отец всегда понимал людей, начиная от самого захудалого простолюдина и кончая вельможами Верховного Совета. Умел быть наравне с каждым из них. Феликс же никогда не чувствовал связи с этой толпой, выросший среди жителей Айронвуда, он потерял интерес к кому бы то ни было вообще. Он всегда думал, что в Канзанополисе, мире Отца, понимание и любовь ко всем вокруг это так же естественно, как сама жизнь, а его лишили права на эти чувства, лишь сменив место его рождения. Но вот Таяна назвала его Отцом, и он впервые осознал, что действительно может им стать. Даже родившись в Айронвуде, он может обрести связь со всеми этими людьми, может испытывать счастье от этой связи. Не то чтобы все стали ему небезразличны. В основном все эти людишки продолжали его раздражать, но что-то уже изменилось. Дети, вылеченные им, открыли в нем новые силы, и хоть он был ужасно слаб после их исцелений, он чувствовал, что вместе с потерей он обретает нечто гораздо большее. Кажется, будто он очень долго бродил по дремучему лесу и наконец-то нашел тропинку, правильный путь и, наверное, стоит ступить на него. Этот путь тревожил его. Он не хотел истратить свои силы, а после все потерять, как однажды его Отец. Он тревожился и тем, что исцеления “людей зеленой воды” затянут его, и он растратит свои силы без остатка, в итоге потеряв свою жизнь. Но...

Как там сказала Джейн – не в этом ли предназначение ваших сил? А что если действительно в этом? Хотя нет, что-то он чрезмерно проникся к “людям зеленой воды”, что уже и свои силы назвал предназначенными для них…

Король как раз проходил мимо центрального озера в парке. Две большие утки чистили перышки, разбрызгивая вокруг воду. Феликс остановился посмотреть на них, кажется, он впервые в жизни решил потратить две минуты своего времени на такую ерунду. И это было поистине невероятно. Он вспомнил, как однажды видел у озера причудливую картину: Джейн, пыталась просто неописуемыми способами привлечь уток к берегу, неистово махала руками, говорила какое-то нелепое “цып-цып”, кидала им крошки от булок (хотя они не едят ничего кроме водорослей), и всеми своими действиями вызывала полнейший восторг у местной детворы.

В тот вечер он сделал витраж: комичная утка, которая выпрыгивает из воды, жадно хватая крошки хлеба. Ему показалось это очень забавным. Птицы никогда не ели человеческую еду, а тут такое... Конечно, он спрятал эту нелепую картинку от посторонних глаз и не собирался никогда её доставать. Просто ему всегда хотелось запечатлеть в стекле все, что привлекло его внимание.

Феликс пошел дальше вглубь парка, все так же не выпуская Джейн из своих мыслей. Все то немногое время, что он встречал ее, она почти всегда занималась чем-то странным. По обыкновению дамы Великих Садов читают книги, сидя на скамьях в парке либо ведут светские беседы. Джейн же ходит в гости к простолюдинам, играет в крокет с мужчинами, посещает серый дом, носит мужские штаны. А чего только стоила её поездка верхом на лошади! Она стойко создавала впечатление глупейшего человека, который всему постоянно рад, и совершенно не понимает, что он делает и когда. Но в то же время, ей удалось вынудить его вылечить детей. Хотя...

Феликс на миг задумался, вспоминая события последних месяцев. Или он сам предложил их вылечить? Сам. Но почему именно ей, почему именно тогда, когда она очутилась здесь?

Какая же она странная. Когда-то он видел как она, споткнувшись о мраморную тыкву, сказала непонятное слово и, оглядываясь по сторонам, оттащила ее к озеру и с шумным всплеском бросила в воду. На вопросительные взгляды дам, она сказала, что из озера выпрыгнула огромная рыба. Ох, уже это ее вранье. Она совершенно не опасается получить жизнь засохшей коряги, впрочем, как и он сам. Лгать он не любил, но выдавая себя за простого жителя перед ней, не особо беспокоился по этому поводу. Он всегда считал, что его жизнь в Айронвуде тоже была не цветочной. Поэтому вряд ли что-то сильно поменяется и после.

Но, не смотря на все странности Джейн, самой большой загадкой являлась ее любовь к Тристану. Конечно, Феликс и сам никогда не относился к тем, кто считал людей серого дома отвратительными и противоприродными, но влюбиться в Козлоногого было поистине непостижимым явлением. Практически все время, в которое Феликс видел Джейн издалека, выходя из складов после работы, она была в компании Тристана. Да, Козлоногий снова выходил за ворота серого дома, тогда, когда основная масса жителей деревни уже расходилась по домам. Они с Джейн не раз сидели в скрытых беседках у озера и весело смеялись, не обращая ни на кого внимания. Эта картина была совершенно нелепой: она очень красивая и он... Странно, казалось, раньше Тристан выглядел не так жутко, как в последнее время. И, кажется, лишь она одна этого не замечала.

На светских вечерах король не раз слышал, как Джейн приписывали роман с Маркусом – одним из верховных вельмож. Сам Маркус когда-то придя к Феликсу, изъявил желание жениться на ней, но Феликс уже успел понять, что Джейн другая. Ее не интересует то, что так завораживает и будоражит остальных женщин. Она смотрит на Козлоногого с таким упоением, смеется рядом с ним. Она настолько самобытна и не похожа ни на кого в этом мире, что подобная любовь является вполне логичным явлением.

Феликс пообещал девушке подумать над её отправлением домой, и честно говоря, он давно уже решил, что сделает это. Зачем держать ее здесь? Она так мечтает попасть в свой мир. Все равно здесь только делов наворотит. Верховный Совет давно не доволен её поведением. Они поднимают вопрос о Джейн каждое собрание, и настанет день, когда равновесие Айронвуда может быть нарушено. Либо они потребуют доказательств её происхождения, либо, что еще хуже, пойдут на путь насилия. Что совсем недопустимо. Но слова Леди Карги насторожили его, он не знал, могут ли все остальные принять жесткие меры только из-за того, что Джейн из другого мира.

Так что он отправит её домой и это решит все проблемы. Правда, Феликс не понимал, как она сможет вернуться домой, оставив при этом Тристана? Но тонкости отношений этой влюбленной парочки уже не его забота.

Феликс весь погруженный в свои мысли как раз шел к Деяну. Нужно было обсудить детали свадьбы, но, учитывая обоюдную неприязнь, разговор предстоял неприятный. Тем более, что он так и не наказал Тристана и Джейн за события в храме и Деян обязательно выскажется по этому поводу. Проходя одну из заплетенных жимолостью беседок, он услышал голос Джейн:

— В моем мире ты мог бы быть кем угодно: врачом, то есть лекарем, кинозвездой или даже правителем.

Феликс никогда в жизни никого не подслушивал, но его ноги невольно остались стоять на месте.

— Джейн, а в твоем мире я мог бы быть королем?

Этот голос определенно принадлежал Тристану.

— Конечно, мог бы. Кто-то придумал в Айронвуде легенду о “людях зеленой воды” и все поверили в нее. Но это обман, нет никаких противоприродных людей. Если бы вы так противоречили самой Матери Природы, как бы она допустила ваше рождение? Если бы вы были страшными существами, разве король мог бы сделать вас такими же, как все? Ведь Эдмунд и Таяна уже ничем не отличаются от других жителей Айронвуда. Если бы вы были противоприродными, вас нельзя было бы вылечить. В моем мире есть много людей с болезнями или физическими недостатками, я уже не раз тебе это говорила.

— А я почему-то до сих пор не верю.

— А ты поверь. Многие из таких людей как ты, добиваются больших высот и стают великими. У одного мужчины из моего мира нет рук и ног и он известен на весь наш огромный мир. Он любит жизнь, у него есть семья и всеобщее признание. Главное — душа. И твоя душа красивей, чем у всех этих парней с сильным телом или прелестными глазами, и лишь люди с добром в сердце поистине великие.

"Твоя душа красивее чем, у всех этих парней с сильным телом и прелестными глазами" – эта фраза крутилась по кругу в голове Феликса. Она только что сказала, что Козлоногий лучше его, да и еще ,будь они в её мире, именно он был бы королем вместо Феликса, ведь у него такая красивая душа. Феликса охватила ярость, но он тут же осознал, что в порыве гнева может совершить непоправимое. Он не причинит вреда Джейн. Больше никогда.

Король ворвался в беседку так стремительно, что Джейн с Тристаном оба вскочили от испуга и их реверансы были похожи на корявые передергивания.

— Король Феликс, здравствуйте, — Джейн первая смогла обрести дар речи.

На ней было лиловое платье, такое простое, без таких любимых в Айронвуде кружев и камней, но она выглядела в нем чудесно. Он вспомнил аромат фиалок, который долетел до него от Джейн на свадьбе сына витражника. Вмиг он почувствовал, как смог окончательно совладать со своей яростью. Он должен сделать, то, что будет правильным. Короли всегда должны поступать правильно.

Король махнул рукой, не отрывая взгляда от Джейн. Её глаза были такими перепуганными, возможно она видела ту же силу, что и тогда и не знала на что она направлена в этот раз. Феликс сам не был уверен, способен ли он сделать то, что задумал. Но внезапно из-под его руки вылетело голубое облако. Оно искрилось и вибрировало. Внутри облака можно было рассмотреть длинный туннель, сплетенный из тоненьких ниточек всех оттенков голубого цвета.

— Леди Джейн, это проход в твой мир. И вы отправитесь в него вместе с Тристаном прямо сейчас.

Сердце Феликса выпрыгивало из груди. И он сам не понимал почему, он просто хотел, что бы эти двое убрались с его глаз подальше. Король ожидал увидеть, как Джейн за мгновение, едва уловимое глазом, заскочит в голубое облако, схватив за руку Тристана, оставив при этом лишь лиловый свет, скрывающийся вдали туннеля. Но она стояла в очевидном замешательстве, будто он просил ее спуститься в чрево гигантского кальмара. Тристан все время смотрел на Джейн, ожидая ее решения. Она, заламывая руки, заговорила:

— Я, мы же ни с кем не попрощались, — казалось, она вот-вот расплачется, и Феликс не мог понять от счастья, либо от печали, — Тристан ведь ни с кем не простился. Мы не можем вот так исчезнуть, — она жалостливо смотрела в голубые нити облака.

Феликс вдруг осознал, что она не прыгнула сразу же, лишь потому, что не знала, согласен ли Козлоногий отправиться вместе с ней. Ведь хоть она и рассказывала ему, что там его ждала бы совсем другая жизнь, Джейн переживала, что ему трудно проститься с домом.

Секунды шли, а все герои так и стояли неподвижно, как шахматные фигуры перед игрой. Феликсу казалось, что голубой туннель выходит из самой его души, так сильно все вертелось и вибрировало в нем самом, а все чувства были сплетены словно из тысячи нитей, где сложно было разобрать хоть что-то одно. В томительном ожидании, он нашел это одно. Джейн должна быть счастлива.

И Феликс добавил:

— Это приказ. Вы отправитесь в твой мир именно вдвоем и сейчас. Или не отправится никто и никогда.

Он не оставит Тристану возможности отказаться. Джейн так старалась сделать чужой для нее мир лучше. Она заслужила это.

Сама девушка продолжала стоять со слезами на глазах, рассматривая замысловатую воронку в свой мир. Время тянулось, но никто так и не двигался с места. Феликс со всех сил держался, что бы не закрыть проход, почему-то ему дико захотелось его закрыть. Наверное, потому что держать его было слишком сложно, он потратил на него уйму сил.

По щекам Джейн начали течь слезы, она как-то странно посмотрела на Козлоногого, потом на самого Феликса. Неожиданно быстрым шагом, она прошла мимо него, не поднимая взгляда и поспешно вышла из беседки.

— Джейн, — он грубо её окликнул, но она не остановилась. Тристан выбежал из беседки вслед за ней. — Джейн, я приказываю тебе остановиться, — она продолжала идти.

Король пребывал в смятении: она так долго просила отправить ее домой, чтобы в итоге просто уйти?

Феликс махнул рукой, и Джейн упала на землю, споткнувшись о вдруг возникшую на дороге мраморную тыкву. Она развернулась в его сторону и, закрыв глаза руками, уже откровенно рыдала. Тристан подбежал к ней и сев рядом на колени обнял её.

—Тристан отойди, мы поговорим с Джейн сами.

Козлоногий все так же сидел, обнимая Джейн и не двигаясь с места. Вся эта картина начала раздражать короля. Что им нужно? Что им всем нужно? Она хотела домой, доставала его этой просьбой и в итоге просто развернулась и проигнорировала проход, на создание которого он потратил уйму сил. Она рыдает – похоже, что бы он ни сделал, все будет неугодно ей. Он хотел отправить их вдвоем, эту влюбленную парочку, а они просто развернулись и ушли. Не слушают его приказов, будто он пустое место. Этого он уже терпеть не намерен. Ярость начала настигать его. Он всегда был уравновешенным и ничего, ничего не могло вывести его из себя. Но с появлением этой девушки он превратился в человека, захлестываемого какими-то разнополярными чувствами.

— Я повторил тебе последний раз – Тристан отойди от нее. Пусть сама отвечает за свои решения.

Тристан был словно глух к словам короля.

Феликс уже не мог на них смотреть. Джейн в свою очередь смотрела на него так, как будто он был самым ужасным человеком в мире, а Тристан - будто Феликс его прислуга.

Феликс медленно выдохнул воздух. Он не станет их наказывать. Снова. Но однажды они поплатятся за все свои проступки перед Верховным Советом, и вот тогда – он не станет их защищать. Он хладнокровно прошел мимо них, сметая на пути им же созданную мраморную тыкву. Его ярость достигала самого пика, но он был сильнее ее. С каждым шагом ему удавалось все больше взять себя в руки, осталось только уйти достаточно далеко от них, чтобы забыть всю дерзость и непослушание этих двоих. Только бы забыть.… Только не совершить чего-то ужасного.

Внезапно Тристан догнал Феликса:

— Неважно, как ты выглядишь и сколько у тебя сил – я лучше тебя. И теперь я это знаю. Я мог бы стать самым великим человеком в Айронвуде, если бы наш мир был другим.

“Как он посмел это сказать?” – в глазах Феликса загорелось пламя свечи.

— Теперь ты станешь еще совершеннее, — Феликс схватил Тристана за руки, — Козлорукий.

Тристан опустил глаза на свои руки, рассматривая копыта на месте бывших кистей.