Серебряное яблоко

Глава 13

Тристан сидел на песке и смотрел на бурлящие волны, накатывающие друг на друга. Он так давно не видел этой завораживающей картины, что уже и забыл, что в мире существует что-то настолько свободное. Именно свобода - это то, чего ему не хватало всю его жизнь. Его сердце пело от того, что он наконец-то вышел из своей многолетней обители, несмотря на всех людей, брезгливо таращащихся вслед. Ни один презрительный взгляд не в силах затмить красоту окружающего мира. Он чувствовал себя чрезмерно счастливым и на удивление впервые в жизни – сильным.

Благодаря Джейн, девушке из другого мира, он смог посмотреть на себя другими глазами. Она верит, что он сможет защитить ее в случае опасности, не хуже любого другого мужчины. А Тристан верит ей. В её мире таких людей как он не выделяют от остальных. Они живут такой же жизнью как все прочие. Несмотря на все ужасы, существующие в мире Джейн, он тайно мечтал попасть туда. Тристан не раз страшился всего, о чем слышал от девушки, но, несмотря на страх, знал: он смог бы избежать убийств, болезней, защитить свою семью, если пришлось бы. Потому что там он был бы свободен, как никогда здесь не будет. Потому что там у него было бы кого защищать – у него могла бы быть семья. Настоящая семья: жена и дети.

Когда-то он хотел, чтобы Феликс вылечил его ноги, и он ничем не отличался бы от других. Сейчас он мечтал, чтобы король оставил его ноги такими, какие они есть и отправил его вместе с Джейн в её мир. Тристан жил бы рядом с ней и танцевал ей каждый вечер под оркестр из маленьких человечков в её странном приборе. Тогда он стал бы самым счастливым человеком во всех мирах. Как много в этом всем "если бы", "было бы" и "мог бы" и ничего в настоящем времени.

Тристан тяжело вздохнул. Жизнь в мире Джейн была бы волшебной. Теперь он знал, что его место не здесь, не в Великих Садах. И его сегодняшний выход будет первым шагом к тому, чтобы исчезнуть отсюда навечно. В Айронвуде даже с нормальными человеческими ногами он не смог бы жить беззаботно. Приветливо общаться с людьми, которые тебя презирали? Нет, он не смог бы. Конечно, Тристан простил всех уже давно. Неизвестно почему, но он не умел держать зла, ни на кого. Но это не значило, что он любил жителей Айронвуда и хотел бы жить с ними плечом к плечу.

Тристан вглядывался в горизонт в надежде поскорее увидеть Джейн.

Джейн... Она заполнила все его время, все его мысли. Он будто спал все эти годы и лишь с её появлением проснулся. И зачем Джейн понадобилось доставать кулон королевы? Всё у нее какие-то причуды. И эти причуды, какими бы странными они не были – прекрасны. Даже то, что она лжет иногда. Хоть это и расстроило его сегодня, все равно она чрезвычайно добрая. Она будто просто не понимает, что лгать плохо.

Тристан вздрогнул от резкого крика чайки. Этот звук был таким чужеродным – над Великими Садами птицы пролетают редко и то, очень маленькие. Надо же, он отвык даже от звуков, связанных с морем. Главное – не шарахнуться при виде сенеял, когда он поведет Джейн в пещеру. Такого позора он не переживет. Он и так демонстрирует ей на каждом шагу свою неполноценность и отрешенность от всего мира, даже сейчас, сидит на берегу, вместо того, чтобы быть рядом с ней в море.

Интересно, если в мире Джейн такие люди как он – обыденная вещь, может и влюбляются в них так же, как в других людей? Нет, он боялся этих надежд. Тристану никогда бы даже в голову не пришло, думать, что он может быть хотя бы симпатичен простой девушке из деревни, не говоря уже о благородной даме и тем более, такой красивой и прелестной душой как Джейн. Но ведь ее мир совсем другой, мир, где все возможно и поэтому порой, он позволял себе подобные мысли.

На горизонте начала появляться рыбацкая лодка. Тристан вскочил на ноги и беспокойно побрел к воде. Слава Матери Природы, с Джейн все в порядке. Он уже места не находил себе от волнения.

Бруно помог девушке спуститься с лодки в воду и поволок свое судно к причалу. Джейн была мокрой с головы до пят, но выглядела очень довольной. Неужели она смогла достать кулон, болтавшийся под водой двадцать четыре года?

—Тристан! — Джейн выжав на ходу свою мокрую одежду, подбежала к нему, размахивая в руке кулоном. — Я это сделала! Это он – кулон королевы.

Такой широкой и лучезарной улыбки ему еще не доводилось видеть на её лице.

— Как тебе это удалось? — его восхищению ею казалось, не было пределов.

— Это было даже проще, чем я думала. Я увидела его почти сразу же, как оказалась на глубине. Он так сверкал за счет рубинов и лежал прямо на корме корабля! Ты не поверишь, но даже солнечный луч, пробивавшийся сквозь толщу воды падал прямо на него, будто указкой показывал, где он. Это судьба. Я уже не в первый раз убеждаюсь, что попала сюда не случайно.

— А что такое судьба? — Джейн постоянно говорила непонятные слова, и смысл их было невозможно запомнить. Но он хотел узнавать мир Джейн. Все, что связано с ней, было чрезвычайно важным.

— Судьба – это то, чего нельзя избежать. Это стечение обстоятельств, которые независимо от тебя, все равно бы произошли. Я должна была достать кулон. Может благодаря этому король подобреет, и все вы заживете мирно.

Тристан вздохнул, она еще не поняла, что Феликса ничего не проймет.

— Леди Джейн, — крикнул Бруно уже привязавший лодку, — я вам еще нужен?

— Нет, Бруно спасибо большое. Мы все сделали. Вы идите, а мы еще поднимемся в пещеры.

Рыбак весело помахал Джейн и, кинув последний пренебрежительный взгляд на Тристана, побрел с пляжа к своей деревне.

Джейн смотря ему вслед, захихикала:

— Его толстое пузо так амплитудно раскачивается, что, наверное, если бы сзади него зажгли горелку, он мог бы долететь до деревни в виде воздушного шара, — девушка опять залилась смехом.

Опять эта куча непонятных слов. Как бы Тристан хотел не спрашивать об их значении, а просто знать эти слова. Он решил продолжить перебитый Бруно разговор:

— Джейн, король не станет добрее и не растрогается от твоего поступка.

— Но ведь кулон – вещь, которую носила его мать. Жена витражника говорила, что в детстве он все время о нем спрашивал.

— Джейн, в нем давно умерли любые эмоции.

— Но ты же сам защищал его!

— Я говорил, что он хороший король. Он дает жителям Айронвуда очень многое. Но он делает это, потому что так надо, потому что он король. А хороший король должен кормить и защищать своих людей. Но он не испытывает к ним чувств, не радуется за них и не расстраивается по поводу их горестей. И я не понимаю, зачем ты хочешь что-то в нем пробуждать. Не все люди в мире заядлые добряки. Все разные. Феликс неплохой человек и этого вполне достаточно. Почему он должен обязательно всех любить?

На мгновение она замолчала, как бы сомневаясь, говорить ему это или нет:

— Тристан, я говорила, что есть кое-что еще, в том, что король вылечил мальчика...

— И что же?

— Я просила его вылечить кого-то из вас, и он сказал, что если у меня получится его удивить, то он сделает это. И случайно так вышло, что его удивили твои слова поддержки в его адрес. Он вылечил Эдмунда! И я думаю, что на самом деле, если бы он не хотел вылечить, то никакие доводы его бы не убедили. Феликс сам хотел это сделать, нужно просто сделать ему шаг на встречу. Если бы люди были к нему добрее, он отдавал бы им вдвойне, и закончилась бы череда этих бесконечных жалоб.

Тристану не понравилось, что Джейн передала Феликсу его слова. Он не осуждал короля за несдержанные детские обещания, но он и не хотел, чтобы король это знал. Тристан сам не понимал почему, просто не хотел. Может он считал, что должен злиться на Феликса, но у него просто не получается.

— Джейн, ты не смогла достучаться до короля. Он удивился не потому, что я к нему добр как житель, а потому, что я добр к нему как его давний лучший друг, которому он обещал вылечить ноги, но так и не вылечил, — он уже жалел, что уговаривал Джейн быть добрее к королю. Она уделяла его персоне слишком много внимания. Феликсу всегда уделяли много внимания, и это вполне логично, но он был недостоин получать его от Джейн. — Наверное, он считал, что я ненавижу его больше всех остальных.

— Что? Вы были лучшими друзьями, и Феликс обещал вылечить твои ноги?

— Да.

— Так почему не вылечил?

— Джейн это было еще в детстве. Наверное, тогда у него не было столько сил, а потом что-то поменялось. Мы уже не были друзьями. Мы стали друг другу никем, — ему не хотелось рассказывать Джейн об этой давнишней истории. — Не стоит в этом копаться. Просто не вылечил и все.

Джейн ничего не ответила. Через время она сказала:

— Он сделает твои ноги человеческими, — ее взгляд нес в себе такую невероятную силу, которая просто не может существовать в такой хрупкой девушке. — Я обещаю тебе. Я добьюсь того, что он всех вас вылечит.

Она сказала это так, что он ей поверил. Но ему снова не понравилось это чувство, будто она его защищает и оберегает ото всех. Это он должен ее защищать. Защищать со своими собственными ногами, а не ждать, когда он сможет стать полноценным благодаря снисхождению Феликса.

— Джейн, мне не нужны другие ноги. Хочешь сделать все для людей серого дома – делай. Но мои козлиные ноги останутся при мне.

Её лицо выглядело таким грустным от его слов. От радости по поводу найденного кулона не осталось и следа. Тристан поспешил исправить ситуацию:

— Давай сходим в пещеры и по дороге расскажешь, как там под водой, мне очень интересно.

Они пошли к скалам и начали на них взбираться. Джейн сразу вновь оживилась:

— Я видела ваших лиловых крабов. Они действительно лиловые, такие красивые, словно игрушечные. Я думала – это подводные цветы либо кораллы, пока они не начали шевелить клешнями. Они сидят на камнях группками и образуют необычайные узоры.

— Здорово, наверное, красиво. А как на счет спрута?

— Сдох ваш спрут. Можете спокойно плавать. Хотя, даже не знаю можно ли это всем говорить, ведь я подставлю Бруно, он живет в достатке за счет ловли рыбы и крабов. После моих слов все начнут их ловить. Лучше, наверное, об этом умолчать.

— А как ты знаешь, что он мертв?

— Из-под корабля торчали его слегка поистрепавшиеся останки. Судя по всему, корабль придавил его своим весом или Отец успел его одолеть уже под водой.

Тристан восхищался ею. Джейн – самая необыкновенная девушка среди всех существующих миров.

— Ты очень смелая, я хотел бы быть таким бесстрашным.

— Это я-то бесстрашная? Я много чего боюсь, и нырять в море я тоже боялась. Но я не могу сидеть здесь, сложа руки. Мне нужно знать, что я не случайно нахожусь в твоем мире. Что дни, проведенные моей семьей в мучениях и мыслях обо мне, не пройдут даром. Я должна сделать для Айронвуда хоть что-то. Просто, когда знаешь что, что-то важно, страх больше не имеет значения. А это важно. Тем более в этом море так легко плыть. Наверное, это от того, что я задавила в себе страх, и поэтому все было так просто.

Тристан не стал отвечать. Тут нечего добавить. Странно, что эта милая маленькая девушка, прибыв в чужой мир, так хочет все изменить, всем помочь. Ныряет в море, преодолевая свой страх – потому что это важно. Почему ни один житель Айронвуда не решил, что сделать что-то для человека дающего ему хлеб каждый день – это важно? Почему никто не подумал попросить у короля вылечить ребенка? Почему все настолько безразличны друг к другу. В мире Джейн происходит столько ужасных событий, но при этом она все равно старается всем помочь. Она выросла в мире, где ложь встречается на каждом шагу, но все равно продолжает верить людям. Почему все жители Айронвуда так глухи друг к другу? Почему чужому для этого места человеку судьба Айронвуда важнее, чем его обитателям?

Еще в детстве, он с матерью переехал из Великих Садов жить в деревню Милисс. Там выращивали животных, и мать водила его посмотреть на некоторых из них. Его любимым местом был загон с козлами, за которым ухаживала его тетя. Он любил за ними наблюдать потому, что больше относил себя к ним, чем к людям. Козлики подсовывали друг другу сено и спали, скопившись в группку. Тристан все время думал, что в мире произошла какая-то ошибка. Он не проклятое существо, и не что-то противоестественное. Он абсолютно естественен. Просто ошибка в просчетах Матери природы. Он должен был родиться козлом и вместе с ними счастливо жевать сено и спать, прижавшись к чьему-то теплом тельцу. В итоге он является и не тем и не другим. Даже те же козлы поразбежались от него кто куда, когда он однажды залез к ним в вольер.

— Что-то я никого не вижу, — прервала его мысли Джейн. Они добрались до самой нижней скальной пещеры, девушка стояла на коленях у воды, всматриваясь в глубину. – Надо же, пещера находится не так высоко над морем, но все равно странно, как в ней оказалось целое озеро, – Джейн удивленно трогала воду и рассматривала каменные стены.

Вода в пещере светилась желто-зеленым светом. Это означало, что сенеялы плавали где-то там, но к большому разочарованию Тристана на поверхности не появлялись.

— Правду говорили, что сенеялы больше не выплывают к людям, — сказал он с горечью.

— Это они так светятся, там, в глубине?

— Да, они. Жаль, что мы их не застали, — Тристан вдруг испугался, что больше никогда их не увидит. Он поспешил успокоить себя: он сможет увидеть много других прекрасных животных и растений в придачу, ведь больше он не намерен сидеть взаперти. Он всегда не относился ни к людям, ни к козлам. Но рядом с Джейн он чувствовала себя отдельным видом, имеющим право жить, радоваться и любить. И может его собственный вид ничуть не хуже тех, к которым он никогда не относился.

Время шло к обеду и они, так и не дождавшись появления сияющих животных, пошли назад в Великие Сады. Тристан чувствовал себя одновременно окрыленно и грустно. Он был безумно рад своему выходу в мир, но немного расстроен от того, что Джейн не смогла увидеть таких прекрасных существ именно в его компании. Джейн напротив – определенно выглядела счастливой. Конечно ее сегодняшний поступок – это огромное достижение. Может она права, и король действительно будет растроган её поступком?

Они уже шли по парку мимо миниатюрных мраморных тыковок усыпанных в траве, когда Тристан увидел вдали храм Матери Природы. Последний раз он видел его в свои восемнадцать лет, перед тем как мать отвела его в серый дом. И, конечно же, он никогда не был внутри. “Люди зеленой воды” были для Деянов чем-то ужасным, стоящим в противовес природе и, конечно же, не имели права посещать святыню. Когда был жив Отец, он пытался бороться с общей неприязнью к таким как Тристан. Но, несмотря на всеобщее уважение, люди не могли поддержать Отца в его убеждениях, веруя словам Деяна как единственной истине. После его смерти все тем более отбросили всякие попытки на добродушие и создали дом, в который и согнали “людей зеленой воды” словно стадо – отдельный вид недолюдей. Но с приходом Джейн все изменилось: он больше не изгой. И он может ходить в храм вместе со всеми, и пусть Деяны говорят, что такие как он – зло. Сам Тристан знает, кто он на самом деле. Любовь к природе живет в его сердце с детства. Он наслаждается каждым дуновением ветра, каждым отблеском росы на листьях. Попасть в храм Матери Природы – мечта, казавшаяся всегда недоступной. Никто не может запретить ему туда зайти. Никто. Даже Феликс не в силах. Впервые в жизни Тристан почувствовал такую решимость и силу внутри себя.

— Джейн, ты не хочешь зайти в храм ненадолго?

— В храм? — Джейн явно не ожидала, такой внезапной решимости от Тристана. — Я не знаю. У меня немного другие верования, но было бы интересно. Конечно, если ты этого хочешь.

— Я хочу пойти, прямо сейчас.

Она выглядела растерянной. Наверное, вдруг проснувшаяся в нем решительность отпечаталась и на его лице.

Они зашли в храм. В это время как раз шла служба. На величественном возвышении стоял человек облаченный в мухтан – Деян. Тристан видел их последний раз лет десять назад, перед своим длительным заточением. Возле серого дома деяны, разумеется, никогда не проходили.

Вокруг Деяна в первых рядах стояли дамы и вельможи, за ними – простые жители. У всех на головах красовались утонченные золотые венки с маленькими листиками.

И сам храм внутри был покрыт чистым золотом с барельефами в виде растений на стенах и потолке. В больших вазонах, стоящих повсюду росли прекрасные цветы и миниатюрные деревья. На потолке из витражных стекол было сымитировано небо усыпанное лепестками роз. У Тристана перехватило дух от того, как волшебно было вокруг. Джейн тоже ходила по храму, щупая стены и рассматривая витражи на окнах и потолке. Она явно тоже была поражена такой красотой.

Деян монотонно читал молитву:

— Благодарии мать природы, лист деревее золото в небе, огнии в кострах, — он поднял руки к небу, — жить славнее в море цветов. Сила, сила в воздухе...

Вдруг он замолчал. Наступила неестественная тишина. Тристан замер. В его душу прокрался страх. Наконец тишину разрушил громогласный голос Деяна:

— Она что, посмела зайти в храм без золотого венка?

Тристан обернулся и увидел, что все присутствующие смотрят на Джейн. Вдруг какая-то древняя старуха вскинула свой длиннющий крючковатый палец, уткнув его прямо на Тристана, и завопила:

— Она притащила сюда Козла! Храм Матери Природы осквернен.

Десятки взглядов во главе с испепеляющим взором Деяна переметнулись с Джейн на Тристана. Храм заполнил слившийся в унисон из множества голосов, вскрик. Прислужники словно по команде бросились к Тристану и, окружив его, начали сыпать на него землю, бормоча под нос молитвы. Абсолютно все прихожане обернулись в его сторону. Были слышны вздохи и вскрики самых впечатлительных дам и девушек из деревни. Джейн, стоявшая у стены в десяти шагах от него, последней поняла, что она больше не является главным ужасом Деяна, а Тристан замечен и окружен как самое страшное чудовище. Она обернулась и, увидев все происходящее, бросилась к нему. Один из прислужников бросил свой мешок с землей на пол, и кинулся к ней, перекрыв ей дорогу.

— Глупая, не подходи к нему близко!

— Он осквернил наш храм. Матерь природы накажет нас всех за ступившие на святую землю испорченные ноги, — выкрикнула какая-то черноволосая барышня.

Тристан чувствовал себя словно во сне: одновременно прекрасном и ужасном. Он даже не сразу ощутил, что ему на голову и ноги сыпется земля. Настолько храм был залит светом и окружен цветами, что трудно было представить, что люди могут быть такими жестокими в этом месте. Но как оказалось, осыпание землей не было пределом их жестокости. Вдруг вокруг него возникли люди с вилами. Они начали слегка тыкать в него, направляя его к выходу, словно животное, загоняемое в загон к остальному стаду. Он даже не видел, кто именно держал эти вилы, ведь не смотря на легкость нажима, он все равно был вынужден отступать к выходу. Джейн тем временем прорвалась сквозь держащие ее руки и даже смогла выхватить чьи-то вилы. Повсюду царила суматоха, и так как в таком святом месте нельзя было шуметь какая-то странно тихая суматоха. Тристан все больше подгоняемый к выходу заметил, как Джейн настойчиво пыталась отгонять от него людей. В какой-то момент Джейн сделала непонятный мах рукой и послушник, усердно вцепившийся в свои вилы, упал на пол. По храму прошло оглушительное дамское "Ох". Что это было за движение? Она ударила его? Человека? Тристан узнал сегодня сполна о насилии в её мире, но не думал, что она сама может ударить человека. В этом всем его мучил только один вопрос - почему он сам не убирал их орудия любой ценой? Они загоняли его словно скотину, и при этом они практически не наносили ему физического вреда, но с каждой секундой убивали в нем все то, что хочет жить. А ведь жить, и главное хотеть жить – это важно. Важно. Джейн сказала сегодня, что страх не имеет значения, когда что-то действительно важно. И Тристан, резко вскинув ногу, попал своим массивным копытом в ближайшего послушника. Тот громко ойкнув, попятился назад и рухнул на кого-то из прихожан. Раздался оглушительный треск одного из огромных вазонов с цветами. Жители деревни бросились собирать землю из вазона и тут же кидать ею в его сторону. Какая-то рыжая дама бросилась спасать цветок, выпавший из вазона, но что она с ним сделала, он так и не увидел, так как толпа уже вытолкала его из храма.

Все вмиг высыпали на улицу. Каждый начал кричать и тараторить, как только все оказались за пределами святого места. Поднялся оглушительный гул из человеческих воплей и громкого завывания Деяна читавшего молитву. Жители деревни, проходившие мимо по своим делам, останавливались и наблюдали развернувшееся перед ними зрелище.

Тристан пребывал в оцепенении. Все так быстро происходило, что он вообще не успевал осознать происходящее.

— Остановитесь!!! — этот крик был таким громким, что все одновременно замолчали. Тристан остолбенел от внезапно наступившей тишины. Все смотрели на Джейн. Судя по всему, кричала именно она.

— Остановитесь! Что вы делаете? В храм пришел человек желающий помолиться, так же как и вы. Что вы устроили? — Джейн вся раскрасневшаяся кричала, ожесточенно махая руками.

Навстречу ей вышел Деян:

— Это мы устроили? Я так и знал, что ты никакая не мессия, а просто очередное существо, напавшее на нас. Ты ударила прихожанина и он, — Деян гневно ткнул пальцем в Тристана, — позволил себе вздернуть свое гадкое копыто на служителя Матери Природы. Я никогда не слышал, чтобы люди применяли вред себе подобным. И сегодня вы - два неведомых существа впервые сделали это на святой земле Айронвуда! Вы - два животных! Два чудовища!

Слова Деяна восприняли неоднозначно. Толпа пребывала в явном замешательстве. Ведь ненавидеть Тристана было само собой разумеющимся, но подключить в это число Джейн, они были явно не готовы. Назвать такую чудесную девушку чудовищем явно пришлось по вкусу не всем. Тем более практически никто не видел, как она ударила послушника. Все молчали. В душе Тристана назревал ураган из злости и негодования. Он злился не за отношение людей к себе. Его сердило то, что Деян сопоставил Джейн вровень с Тристаном, обозвал ее чудовищем.

Джейн подошла к Деяну:

— В нашем мире, мы верим не в природу. У нас существует множество религий, множество верований. Но лично я верю в Бога. Бог – это Высшее Существо. Бог – видит все, что происходит в душе человека, все его поступки. Бог живет в каждом хорошем человеке Внутри, — она дотронулась к своей груди. — Бог – это любовь, и в Тристане живет Бог, а в вас – нет. Это вас нельзя пускать в этот храм. Бога можно называть по-разному, у вас это Матерь природы. Но суть не меняется. Она тоже все видит и вы все, — она окинула взглядом послушников с вилами позади Деяна, — вы все после смерти превратитесь в коряги и в такую же землю, которой кидали сегодня в человека. — она нагнулась, и резко набрав горсть земли, кинула её в Деяна.

Народ вокруг охнул в унисон. Джейн понятия не имеет, что она натворила: осыпать землей можно лишь нечто противоприродное и жуткое. Тристан боялся последствий, которые могут настигнуть Джейн, но для него ее поступок так много значил. Ведь все эти люди делали с ним то же самое. И она ответила им тем же. Тристан не стоил таких отважных поступков, но он был безумно благодарен этой девушке.

Для Деяна осыпать землей можно было лишь само зло. Он побагровел до корней волос, казалось, что его мухтан взлетит от негодования.

Он прокричал, гневно разбрызгивая слюну на Джейн:

— Ты будешь сидеть в темнице... Долго.

И развернувшись, он ушел назад в храм. Послушники побежали за ним, на ходу вставляя вилы в большую корзину, стоящую перед входом в храм. Толпа продолжала стоять на месте, словно неподвижные цветы в вазонах храма.

Неведомая волна начала подкатывать к горлу Тристана. Казалось в его легких уже не осталось воздуха. Он захотел уйти отсюда как можно скорее, но увидел, что люди стоят повсюду и нигде не видно прохода. Он пошел прямо на толпу, которая с визгом разбегалась, не желая коснуться его даже краем плаща или платья. Он не мог даже попрощаться с Джейн или, хотя бы, сказать ей слова благодарности. От всей его решимости и смелости не осталось и следа. Он снова почувствовал себя недочеловеком, презираемым остальными. Он больше десяти лет мечтал выйти из серого дома на свободу, но эта свобода оказалась еще более гнетущей, чем его заточение. Он хотел как можно скорее увидеть "своих" ”людей зеленой воды”. Может ему стоит поклоняться “зеленой воде”, ведь Мать Природы была сегодня глуха к его желанию прийти в её храм. Или он на самом деле что-то противоприродное, чему нет там места.

* * *

Из руки короля выкатился алмаз. Он не успел его схватить, и камень упал на пол, откатившись к веранде. Феликс встал, думая о том, сколько же всем этим существам нужно навешать на себя драгоценностей, чтобы им наконец-то было достаточно. Его совет постоянно выступал с прошением создать новые камни. Иногда, он всерьез думал, что вельможи ими питаются. Но скорее они питаются им самим, выдумывая все новые глупости и предметы роскоши.

Он окинул взглядом вход на балкон в поисках камня, когда услышал сильный гул. Вначале он решил, что это сирена, но потом понял, что гул состоит из совокупности множества голосов. Что там происходит? Феликс вышел на балкон и увидел вдали у храма Матери Природы какое-то столпотворение. Люди махали руками и галдели, а после замерли одним стадом, не шевелясь и не издавая звуков. Феликс подумал, что настолько органично они еще никогда не выглядели. Неизвестно, что там случилось, но это отлично попахивает чем-то новым. Может хоть какое-то интересное событие. Хотя, зная этих простаков, вряд ли можно ожидать чего-то экстраординарного. Люди маленькими точками начали постепенно расходиться в разные стороны, пока двор перед храмом совсем не опустел.

Внезапно, без стука в комнату ворвался Эпс Фендерсон и с ходу затараторил:

— Ваше величество, простите за вторжение.

Как вовремя. Сходка болванов окончена и сейчас он услышит ее причину.

— Что там? — в душе он мечтал, что бы событие было мало-мальски интересным.

— Козлоногий был сегодня в храме Матери природы, — Фендерсон сказал это так быстро и с таким отвращением, будто с его рта вылазил червь, а не фраза. — И это ещё не все. Его осыпали землей, а он все равно не уходил. И... Прихожане выталкивали его вилами, и эта девушка Джейн она была с ним и она... она ударила одного из людей как... как кузнец молотом по металлу или как рубят дрова, ударила человека рукой, а потом Козлоногий ударил другого копытом. И самое страшное... она осыпала Деяна землей! — его глаза были расширены от ужаса и негодования на последних словах, а руки неистово тряслись.

Феликс медленно опустил и поднял веки. Его ожидания оправдались.

— Хорошо, ты свободен.

Эпс выглядел ошарашенным. Бедняга, наверное, надеялся, что благодаря этому событию и вследствие гнева короля в Айронвуде наконец-то пройдет ливень.

— У вас будут какие-то распоряжения? Деян настаивает на личной и незамедлительной встрече с вами. Он хочет, чтобы вы отправили Джейн и Тристана в темницу немедля.

— Распоряжений не будет. Передай Деяну, чтобы продолжал выполнять свою службу Матери природы. Я не могу встретиться с ним.

— И вы не отправите Джейн в темницу? Она ведь устроила невесть что! С такими темпами она скоро нас всех уничтожит. Она нанесла вред человеку. Этот прихожанин приходил вместе с Деяном. На его щеке какая-то жуткая краснота от её удара! Или хотя бы накажите Тристана. Как он посмел махать своими копытами? — Эпс был так взволнован, что "какая-то жуткая краснота" красовалась на его собственном лице повсюду.

— Эпс, распоряжений не будет, — король кинул в него свой пламенный взгляд означающий, что разговор окончен.

Фендерсон, ничего не понимая, поклонился и вышел. Феликс не знал, пожалеет ли он когда-нибудь о своем решении, но сегодня он не хотел их арестовывать. Кто же сажает в темницу развлекающих тебя артистов? Тристан и так достаточно наказан своими ногами. Тем более, вряд ли он осмелится на еще один выход после такого теплого приема. Пускай это будет его лучшее в жизни приключение. А с Джейн он проведет устрашающую беседу, что бы не думала, что ей все дозволено. Ударить человека – непозволительно. А так, пусть устраивает мелкие сценки, сколько ей влезет. Что касается Деяна... Она даже и не подозревает, как порадовала его этим. Деяны всегда улыбаются королю и всячески выражают поддельное уважение, но он знал, что они презирали его больше остальных. Ведь природа – вся их жизнь, их вера. А он имел силы для её создания и не создавал ее. Неприязнь Деянов к королю была полностью обоюдной. Хоть Феликс и вырос в Айронвуде, но принадлежал к другому миру. И не смотря на то, что мать учила его любить природу и поклоняться ей, он все равно не чувствовал себя в этой вере. Тем более, его всегда раздражало то, что Деяны приравнивались к королям.

Король вновь вернулся на веранду и устремил взгляд на храм. Он смотрел на него долго и пристально, почти не моргая. Храм начал искрится, сжиматься и разжиматься. Неистово вращаясь, он увеличивался, приближался к веранде. Очертания здания расплылись, и многообразие красок его фасада слилось в одно бесформенное пятно. Феликс закрыл глаза и увидел, как в воздухе летят мраморные осколки вазона с цветами, леди Захриномосирья мечется по храму, держа в руках цветок, Джейн неистово отбирает вилы в руках послушника. У того глаза выпучены настолько, что можно подставить ладони и поймать их. Тристан, поникший на улице, выгнанный натиском толпы и острых прутьев. "Бог - это любовь и в Тристане живет Бог, а в вас нет. Это вас нельзя пускать в этот храм". Девушка кидает землю в лицо Деяна. "Ты будешь сидеть в темнице... долго". Король открыл глаза.

Да, это поистине фантастическое зрелище.