Все же так сразу в мастерские мы с Останиным лезть не решились. Там охрана хоть и не серьезная, всего по одному человеку в будках за оградой с разных торцов большого двухэтажного здания, сложенного из бетонных блоков, но при дневном свете была высокая вероятность попасться на глаза, если не самим охранникам, так каким-нибудь другим досужим зевакам, которые, в свою очередь и известят охранников о проникших на территорию мастерских малолетних злоумышленниках. Вот вечером, после заката, самое то будет. Еще бы кто помог мне мимо деда с бабушкой в ночь уйти. Заодно, пока время коротал, еще и показанную дедовым старым знакомцем тренировку магических каналов выполнил и в медитации немного посидел, прокачивая свой магический резерв. Вообще, для себя решил, что буду стараться этими простыми, но крайне полезными тренировками, по возможности, каждый день заниматься. Прокачка с помощью демонической жизненной энергии, конечно, замечательно, но таким образом я еще большего эффекта добиться смогу.
Хм. Незаметно от деда выйти из дома не получилось. Он случайно из своей лаборатории выглянул именно в тот момент, когда я уже полностью одетый в черную уличную одежду крался на выход. Пришлось признаваться, что спешу на помощь к другу. Вопреки ожиданиям, расспросы сразу же прекратились, и дед разрешил мне следовать своим путем.
— Я боялся, что ты передумаешь и не придешь, — признался мне Генка, когда я в свете уличного фонаря принялся маячить под окнами его дома.
— Так обещал же, — отозвался я в ответ. В самом деле, не понимаю, зачем раздавать обещания, если не собираешься их выполнять.
К счастью, после завершения рабочего времени в мастерских работа действительно затихла, и свет в большей части здания оказался потушен. Лишь оставались освещены лестничные пролеты с одного края строения, да в одной из комнат на втором этаже из-за закрытых жалюзи пробивались лучики света.
— Как думаешь, твой отец там? — Поинтересовался я у Генки, указывая на слабо освещенное окно второго этажа.
— На втором этаже у них начальство и всякие конструктора с чертежниками сидят, а мой батя чистый механик, — фыркнул на это мое предположение Геннадий. Если его для сверхурочных работ задержали, он должен или на первом этаже, или в подвале находиться.
— Ну, первый этаж, судя по всему, практически исключается, в темноте много не наработаешь, — хмыкнул я, — все меньшую площадь нам обследовать. Как на твой взгляд, в каком месте нам лучше через ограду перелазить?
Никаких потайных лазов на территорию мой приятель не знал, потому поступили просто: выбрали участок забора наименее освещенный фонарями и там его и перемахнули. А вот с проникновением непосредственно в сами мастерские пришлось немного поломать голову. Никто из работающих на первом этаже раскрытых окон для проветривания, уходя домой не оставил. Да это и понятно: у нас тут уже отнюдь не май месяц, чтобы что-то проветривать, оставленное на ночь открытое окошко практически гарантирует утренний дубак. Осталось только через двери входить, рядом с наглухо закрытыми гаражными воротами, напротив которых в аккурат и располагались будки с охранниками.
Практически не сговариваясь, мы отправились к тому краю мастерских, с которого не светились освещенные магическими фонариками лестничные пролеты. Понадеялись, что вместе с выключенным освещением тут все же входную дверь на ключ не заперли. Однако проникнуть в здание, не потревожив охранника, все равно представлялось нетривиальной задачей: между будкой и входом в здание ночь пытался превратить в день огромадный фонарь. Мы с таким освещением будем охраннику практически как на ладони.
И я решился! Только не подумайте ничего этакого. Решился я продемонстрировать Генке действие своего артефактного перстня. Надел его на указательный палец правой руки и вытянул сжатый кулак камушком в сторону сияющего в ночи фонаря.
Никакого шума, просто свет от лампы вдруг погас, заменившись густым полумраком лишь чуть-чуть разбавляемым светящимися окошками будки охранника. Ну, нам то освещение только лишним плюсом послужит, для сторожа со света вглядываться в ночь — занятие малорезультативное.
— За мной, — негромко скомандовал удивленному от произошедшего эффекта с освещением товарищу.
Дверь, ведущая внутрь здания, все же оказалась не запертой. А вот за закрывшейся за нашими спинами дверью нас поджидали сложности! И нет, никаких внутренних постов охраны там не было. Так вообще, кроме нас, никого не было, пустой, не очень длинный коридор, ведущий прямиком к лестничной шахте. Точно такой же, какой мы наблюдали с улицы с противоположной стороны здания. Только коридор, как и сами лестницы, абсолютно не освещенный.
Вот на этой-то не освещенности мы чуть было и не споткнулись. Причем, в буквальном смысле этого слова. А еще едва не набили себе шишек. Темно же, хоть глаз выколи, самое то, чтобы по незнакомому помещению с лестницами пробираться. Благо я, как старательный ученик, задание по «Основам магических взаимодействий» выполнить все же удосужился. И вдвойне благо, что в качестве эффекта для внешнего простейшего проявления магии выбрал магию света. Соригинальничал. Зато теперь у нас с Генкой был пусть слабенький, но фонарик. Я лучик указательным пальцем левой руки испускал, на правом же до сих пор мой атакующий демонический артефакт красовался.
— Ну, ты силен! — Даже совершенно не применяя эмпатии, нотки зависти в голосе товарища не уловил бы только совсем бы уж глухой. — С одной руки — бах — темно, с другой — хоп — светло!
Неужели Генка не рассмотрел, что я перстнем при атаке фонаря воспользовался и вообразил, что мне уже по плечу дистанционные сформированные заклинания? На всякий случай не стал прояснять получившуюся ситуацию. Авось, удастся мой артефакт в тайне сохранить. В конце концов, всевозможные перстни, имитирующие артефакты, носят многие школьники. Ну, не у всех же родители богачи, чтобы им настоящие ромейские артефакты, для малолетних не магов, покупать. Кстати, после открытия большей части каналов я начал ощущать, как этот перстень тянет из меня ману для перезарядки. Определенно, данная поделка все же не предназначалась для совсем уж не магов. Зато и уровень воздействия, по моим прикидкам, выходил никак не меньше шестого. Серьезный уровень армейского боевого артефакта! Да еще на основе какой-то крайне редко используемой стихии, не то тьмы, не то магии пространства. Далеко не все магические Щиты от подобного удара защитят.
Так, за размышлениями, мы спустились по обнаруженной нами лестнице в подвал. Ну, раз Генка сказал, что нахождение его отца в единственной освещенной комнатке на втором этаже крайне маловероятно.
Однако волнительно это, по абсолютно пустому зданию в кромешной темноте красться! А уж когда вместо узкого коридора пошли весьма обширные помещения мастерских, заставленные всякими станками и механизмами, дающими в тусклом лучике моего света весьма замысловатые шевелящиеся тени, так вдвойне страшно. Так и казалось, что из совершенно неосвещенных углов на нас чьи-то недобрые глаза взирают.
Но наличие в темноте разумных я все же вовсе не глазами обнаружил. Показались какие-то отголоски отрицательных эмоций, доходящие до меня откуда-то, с противоположной стороны преодолеваемого нами зала. Словно, там спорили и ссорились двое. Я, разумеется, сразу свой магический фонарик погасил и, взяв Генку за руку, осторожно повел его в сторону источников этих самых эмоций. Прошипел ему только вполголоса:
— Тише, там, в темноте, люди. Двое, как минимум.
Кое-как преодолели просторы громадного зала, благо, на пути никаких станков или смотровых ям не обнаружилось, и подошли вплотную к закрытой двери помещения, из-за которой и доносились едва слышные слова перебранки.
— …Вот где, так ты, Цепень, хладнокровный убийца, а где — слюнтяй, смотреть противно! — Доносился до нас с Генкой немного визгливый раздраженный голос. — Кончить этих двоих твоих работничков, да и дело с концом! Они же нас по рукам и ногам вяжут!
— Я наемный убийца, а не душегуб какой, чтобы за просто так лить людскую кровь. Послезавтра разберемся с объектом и аля-улю. А у одного из этих двоих пятеро детей, между прочим. — Отвечал немного усталый, уверенный в себе баритон.
— Вот сбегут они, поднимут тревогу, посмотрим, как ты после оправдываться будешь этими самыми детишками перед Профессором.
— Глупостей не говори. Куда они сбегут, прикованные к батарее в закрытом наглухо помещении, в котором даже окон нет….
Не став дальше слушать перебранку, я тихонько потянул Генку за рукав его куртки.
— Отходим, — шепнул и снова небольшой лучик из пальца выпустил. В этом случае я так расценил: сквозь закрытую дверь до нас свет не проникал, значит и изнутри моего освещения не видно будет. А зато мы сможем более-менее уверенно через подвальные помещения пробираться, а то еще налетим на что-нибудь в темноте, нашумим. Тут много всяких железяк повсюду разбросано.
— Предлагаю, побыстрее бежать в полицию и сообщить про услышанное, — обратился я к однокласснику, когда мы удалились от той двери на более-менее безопасное расстояние. — Ведь это же они покушение на самого князя послезавтра планируют, не иначе.
— Сначала надо батю освободить, — уперся Геннадий. — Полиция вряд ли так, как мы, потихоньку пробираться станет, с шумом пойдет. Убийцы не оставят в живых людей, которые смогут их опознать.
Понятное дело, рассуждения неопытного подростка, основанные исключительно на сценах из просмотренных художественных фильмов, но логическое зерно в них просматривалось вполне отчетливо. Потому, не став спорить с Генкой, принял решение разделиться:
— Ты срочно беги в полицейский участок, он в трех кварталах отсюда, на Второй Торговой, минут за пять, максимум десять по-любому добежишь, а я попытаюсь твоего отца отыскать и освободить. В одиночку мне тут пробираться даже сподручнее получится.
Генка еще колебался с полминуты, не зная, соглашаться или нет, но потом, очевидно припомнив продемонстрированные мной магические фокусы, хлопнул меня по плечу, негромко пообещал:
— Я скоро! — И в тусклом свете моей магической подсветки поспешил в сторону теряющейся в темноте лестницы.
Ну, а я, про себя ругая себя на все лады оттого, как по-идиотски я поступаю, осторожно, прислушиваясь к каждому шуму, двинулся в обратном направлении. Ну, а где еще искать пленников? Возможно, я и подумал бы о том, освещенном окошке на втором этаже, да только в разговоре же были ясные ориентиры: отсутствие окон и имеющаяся в помещении батарея. Десять против одного, что где-то здесь, в подвале, это место.
Помещение с пленниками я отыскал, оно немного дальше, в глубине начавшихся после подвальных ремонтных площадей этаких катакомб из коридорчиков и десятков запертых дверей пряталось, и сразу же пожалел, что не взял с собой свой замечательный отравленный топорик. А просто господа террористы, не понадеявшись на крепость оков и запоров, дополнительно обеспечили запертых узников еще и персональным тюремщиком. Благо, я, одновременно вслушиваясь в отголоски эмоций и работая всеми обычными, не магическими органами чувств, обнаружил его быстрее, чем он меня.
Хм. Кажется, чтение эмоций окружающих у меня переходит из стадии экзотического развлечения в один из вполне надежных источников информации о нашем мире. Вот, и тут тоже среди двух жгучих потоков страха и безнадежности от самих пленников смог вполне уверенно вычленить клубящийся туман скуки и томительного ожидания. И еще накатывающую волнами сонливость. Охранник, больше некому!
Сонливость врага — это хорошо. Решил погодить с десяток минут, авось тот задремлет понадежнее. Ну, и до прихода подмоги в лице полиции все меньше времени останется. Сам в это время решил разведать пути отхода в противоположном крыле здания. Ну, там же тоже есть лестница между этажами и выход из здания.
Дорогу разведал. До самой запертой массивной металлической двери дошел. По всему выходило, что строители подвала его еще и в качестве потенциального бомбоубежища планировали. Ну, или базы обеспечения на случай чрезвычайных ситуаций, как эти подземные сооружения здесь назывались. Ядерного оружия в этом мире не придумали, но локальные войны с применением разрушительной магии проходили много чаще, чем в том, другом мире. Да вон, то же Шебеково взять.
Поняв, что открытый выход из подвала всего один, и тот проходит мимо очень опасных людей, я всерьез призадумался. По уму, так мне надо было бы затаиться где-нибудь в закутке и не отсвечивать, дожидаясь прихода полиции. Ну, в самом деле, чтобы спасти пленников, мне сначала надо было разобраться с наверняка вооруженным и очень опасным охранником, потом каким-то образом вскрыть запертую очень прочную дверь, снять оковы с пленников… и не факт, что ключ от них окажется у того же охранника…. А еще пленники могут быть истощены, испуганы или просто отказаться подчиняться подростку…. И снова возвращаемся к тому, что на выходе из подвала нас повстречают те двое. Вот ничуть не сомневаюсь, что они и магами из не самых слабых окажутся. А с другой стороны исключительно мое слово, данное Генке перед его уходом.
Решившись, начал подкрадываться к двери, из-за которой среди прочих раньше доносились эмоции скуки и ожидания. Кстати, сейчас никаких эмоций, кроме тоски и безнадеги оттуда не доносилось. Может, охранник куда-нибудь ушел?
Дверь негромко скрипнула давно не смазанными петлями и распахнулась, открывая мне вид на просторный холл по стенам которого темнело несколько запертых дверей и одна распахнутая настежь. И стол возле одной из запертых, положив голову на который, дремал сидящий за столом мужчина. Вполне обычный, в гражданской одежде… с повешенным за ремень прямо на спинку его стула боевым метателем. Вся эта картинка, открывшаяся мне, в один момент запечатлелась у меня в памяти, потому что уже в следующий момент этот мужчина поднял голову и уставился еще сонным взором в мою сторону. Так вот почему я не заметил эмоций, страж просто уснул на своем посту!
С этой промелькнувшей в моем сознании мыслью я моментально подскочил к проснувшемуся, но еще не сообразившему, как надо действовать мужчине. Очень сильно переживал, что без нанесенного яда мой нож не сможет нанести врагу раны, выводящей его из строя.
Зря опасался. Лица моего достигло влажное, немного несвежее дыхание противника, остро отточенный клинок ножа ощутил лишь мягкое сопротивление, вонзаясь вглубь тела над левой ключицей, на руку из-под лезвия хлынула практически горячая, немного липкая жидкость. Памятью врача иного мира я точно знал, куда надо бить: дуга аорты, левые сонная, легочная и подключичная артерии — под каким бы углом не пошел клинок, шансов выжить, получив такой удар, ровным счетом никаких. Враг, издав не то негромкий вскрик, не то сип, осел обратно на стул, завалившись оттуда на пол. Грохот от упавшего вместе с ним стула, казалось, заполнил все помещение. Внезапно меня окатила волна эйфории. Не такая мощная, как от убийства сильных демонов, но вполне отчетливая. Правда, продлилась она всего одно мгновение: от осознания, что я только что сознательно убил первого в своей жизни (точнее в целых двух жизнях) человека в моих глазах разом потемнело.
Рефлексия продлилась очень недолго, не до того стало.
— Эй! А ты еще кто такой! — Донеслось до меня от распахнутой двери. Очередной выброс адреналина вернул мне готовность к бою.
Я перевел взгляд с только что убитого мной человека на источник звука. А вот, похоже, и сменщик этого караульного. Я его не ощутил, потому что спящий человек никаких эмоций не испытывает, даже сейчас этот громила широко зевал и тер громадным кулачищем свои глаза. И что же мне делать, еще несколько мгновений и тот окончательно сообразит, что тут происходит?
Хм, действительно, делать что-то надо, свое единственное оружие, нож, я так и не извлек из тела убитого. Недолго думая, я подхватил валяющийся передо мной на полу метатель. Окончательно проснувшийся второй тюремщик при виде наставленного на него оружия рыбкой метнулся вглубь комнаты.
Пс-с, — совсем негромко пшикнул метатель. Вух! — Полыхнуло в глубине дверного проема совершенно белое от запредельной температуры пламя. Признаться, я, по аналогии с оружием иного мира, предполагал, что из ствола вылетит что-то на вроде пули или картечи. Совсем позабыл, что здешнее оружие, несмотря на зачастую внешне очень похожие формы, ни разу не огнестрельное. Точнее, на этот раз, именно огнестрельное, вон, как полыхнуло, но вообще метатель — артефакт на основе магии пространства, может телекинетическими щелчками метать в цель все, что угодно, от тех же пуль до таких вот одноразовых артефактов, обеспечивающих самые разные магические эффекты.
В прожаренной моим выстрелом комнате меж тем не стихали крики. Как-то их многовато, не один человек там орет. На всякий случай (а вдруг на ком-нибудь оказался защитный артефакт от поражения магией огня), чуток сместившись, чтобы достать до дальнего края комнаты, выстрелил туда же еще одним зарядом. Как я и предполагал, террорист, снаряжавший магазин своего метателя, думал точно так же. От второго заряда, отправленного вглубь комнаты, эффекты были малость другими, хотя и тоже со световыми эффектами: ну, молнии — это же всегда красочно, а их тугой клубок, сыплющий жгутиками во все стороны — вообще чарующее зрелище.
Внезапно показалось, что все здание содрогнулось. Где-то в отдалении, в нашем подвале, кто-то применил магию намного более мощную, чем даже заряд из моего метателя. Кажись, кавалерия из-за холмов пожаловала. Точнее полиция. И снова встает вопрос, как мне в данный момент поступить? Ключей от комнаты, использованной террористами в качестве тюремной камеры у меня по-прежнему нет. Использовать против двери заряд метателя? Не вариант. Я же не хочу предоставить Генке прожаренную или промороженную тушку его папаши…. Опять же, если то мощное заклинание применили не полицейские, а враги, есть немалый шанс, что они уже где-то на подходах к этим помещениям.
Едва мысль, что враждебно настроенные ко мне маги могут оказаться поблизости, достигла моего сознания, я тут же кинулся в ту самую комнату, которую недавно обстреливал, тем более, что и крики оттуда уже давно прекратились. Нет, я отчетливо понимал, что в случае применения магии мое укрытие окажется не более чем ловушкой, но хотя бы шанс на первый выстрел….
Похоже, на мысль о находящихся поблизости врагах меня навела моя эмпатия. Пары секунд не прошло, и в шлейфе эмоций ярости и страха в холл с убитым охранником ввалился крупный мужик в цивильном, дорого выглядящем костюме. Мне он с моего места, в глубине помещения был отчетливо виден. Я навел на него ствол своего метателя, но стрелять не торопился. Вовсе не факт, что даже таким зарядом, как у меня, я смогу поразить готового к бою мага, окутанного еле заметной пеленой какого-то защитного заклинания, а вот он в ответ уж точно сотворит из меня хорошо прожаренное барбекю.
Мужик на секунду замер, осматривая открывшуюся ему диспозицию с мертвым охранником, перевел взгляд с мертвеца в моем направлении. Я от нахлынувшего страха чуть было не выпалил в него из своего метателя. Но пронесло. Террорист перевел взгляд с открытого дверного проема на запертую дверь с пленниками, в раздумье поднял было руку в том направлении… я даже отчетливо смог рассмотреть нарождающиеся контуры какого-то заклинания…. Внезапно, мотнув головой в отрицающем жесте, враг сорвался с места и пропал из моего поля зрения. Спустя недолгие мгновения раздался щелчок отпираемого дверного замка, клубок эмоций удалился от меня вдаль, и все окончательно стихло.
Полиция показалась в моем помещении только спустя нескончаемые несколько минут. Двое людей в черной форме, смотря на мир через прицелы метателей, очень похожих на мой собственный, заглянули в холл. Выждав еще несколько секунд, чтобы они немного ознакомились с диспозицией и хоть чуточку успокоились, я подал свой голос:
— Эй, дяденьки, не стреляйте, враг убежал дальше по коридору.
Надо сказать, что мои опасения были не совсем безосновательными: один из двух правоохранителей, едва заслышав мой голос, дернул стволом метателя, нацеливаясь в дверной проем. Благо второй, более выдержанный, окриком остановил чуть было не случившееся смертоубийство.
— Выходи, чтобы мы тебя отчетливо видели! — Распорядился он, тоже наставив на дверной проем оружие.
Ну, я и пошел, высоко подняв руки над головой. В этом мире, вроде, такой жест не был так распространен, как в том, который одарил меня дополнительной памятью, но то, что он не несет признаков агрессии понятно и тут. Свой метатель я, разумеется, кинул еще там. Хоть и хотелось заполучить столь ценный трофей, собственная жизнь всяко дороже.
Поняв, что враг давно от них удрал, полицейские заметно расслабились. Точнее, внешне они все еще пытались сохранять вид готовых к схватке бойцов, но их эмоции сквозили облегчением. Ушел разбойник? Ну, и черт с ним! Слишком зубастой оказалась эта добыча.
Еще через полчаса я вместе с освобожденными пленниками выбрался из здания механических мастерских на свет божий. Точнее, под свет автомобильных фар, фонарь, подстреленный мной в самом начале нашей эскапады так и не светил. К тому времени, помимо первых двух полицейских, тут уже присутствовала практически вся полиция нашего Огарево, не считая каких-то военных, дворян и прочих зевак. Выскочивший из-за спин оцепления Генка кинулся обниматься к своему родителю. Слава богу, что все закончилось именно так, и мне удалось сдержать данное другу слово. Ну, почти… обещание освободить Генкиного отца я формально так и не выполнил.
А после начались нескончаемые допросы. От мысли что-то нафантазировать или по-серьезному утаивать я отказался практически сразу: не тот это мир, тут и ментальная магия имеется. Кстати, первый допрос именно менталисты и проводили. Но тайна моего демонического перстня так и осталась не раскрыта! А просто менталисты не способны без причинения серьезного вреда допрашиваемому заглянуть в память глубже, чем на час — полтора. Потом уже информация о свершившемся, сильно ужатая и подредактированная от излишних подробностей из оперативной памяти в кратковременную перемещается. Потом еще есть круг долговременной памяти, но то уже вообще почти не извлекаемая информация, главное, что просмотру подверглись исключительно воспоминания моих хождений по подвалам мастерских, а там я моего перстня не применял и даже не вспоминал о нем.
Ремня от деда я все-таки получил. Не поверил он, что я, уходя из дома ни о каких опасностях даже и не подозревал. Еще и посетовал старый, что считал меня совсем взрослым, а я… Впрочем, ремень показался мне самой наименьшей из моих проблем. Основное, на что постоянно сползали мои мысли, было то, что жизненную силу я, оказывается, могу получать не только от убийства демонов, но и от убийства существ из родного мира!