Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Основным событием за неделю 29 марта назван перелом в сражении под Пекином и переворот в Кантоне, устроенном красным генералом Чан Кайши против коммунистов.

При обширном собрании, около 130 человек, Русского Очага 3 апреля присутствовал С.С. Ольденбург, были многие прибывшие издалека к началу работ Съезда: герцог Г.Н. Лейхтенбергский, А.Д. Билимович и др.

4 апреля 1926 г. открылся Зарубежный Съезд, на который был избран русскими монархистами среди 375 делегатов С.С. Ольденбург. Он также вошёл в бюро журналистов для связи с Президиумом Съезда. 5 апреля дополнительно был назначен и контролёром правильности подсчёта голосов при выборе Председателя Съезда. П.Б. Струве получил 232 записки из 432.

В левой печати сообщалось, что правые выдвигали в качестве более подходящего председателя И.П. Алексинского, ему дали 193 голоса. А при выборе генерального секретаря даже больше, 234 голоса получил крайне правый сенатор С.Н. Трегубов, состоявший в БРП. Он победил более умеренного В.Н. Новикова из ТПС. Это давало основание утверждать, что на Съезде «доминировали» Н.Е. Марков и его сторонники [«Le Monde slave» (Paris), 1926, mai, p.309].

Как всегда, очень смешно о русских монархистах на Съезде написал историк Р. Пайпс: «некоторые» (!) «всё-таки появились в зале заседаний». Пайпс упорно продолжал считать, что почти все монархисты были кириллистами. Н.Е. Маркова Пайпс додумался именовать головорезом.

В недельном обзоре за 5 апреля Ольденбург написал, что, устраняя партийные раздоры, Съезд объединил всех русских, как их соединяла вместе Российская Империя до революции. «На больших линиях истории отдельные резолюции, отдельные частности изгладятся бесследно, но останется – должно остаться – главное: факт единения».

6 апреля С.С. Ольденбург читал на Съезде предварительно одобренный организаторами доклад «Существо коммунистической власти», в котором говоря об истоках победы большевизма, он называет Временное правительство: «бессильная власть, лишённая энергии и инициативы, не умевшая ни вести, ни кончить войну», позволила многим представителям интернациональный секты проникнуть в Россию. Ольденбург продолжал настаивать, что коммунистическая партия является оккупационной «внешней силой, а не русским национальным правительством». Это справедливо относительно всех лет существования СССР.

Ольденбург даёт важное определение, что большевики не объединили, а расчленили Россию. Компартия «разбила Россию на разноязычные штаты, в которых искусственно культивирует и взращивает местные языки и вытравляет прежнюю русскую общегосударственную спайку». Большевизм целенаправленно занимался уничтожением русской культуры, которая партии «глубоко ненавистна», и взращивала антирусские настроения. «Власть антинациональной секты, по существу, губительнее и отвратнее господства другой нации». В т.ч. и поскольку борьба с большевизмом, рядящимся в русские одежды именно для более эффективного достижения замены русского на советское, требует «большей сознательности, нежели противодействие простому иноземному засилью».

В отличие от П.Н. Милюкова, убеждённого что Сталин лучше Зиновьева, С.С. Ольденбург не даёт себя обмануть: «Сталин не менее коммунист, нежели Зиновьев, хотя его методы действия менее крикливы». Вопреки пропаганде сталинистов, безосновательно противопоставляющих его Троцкому, Ольденбург точно указывает, что Сталин ровно так же стремится к мировой революции как к первой главной цели.

Международные успехи СССР – «мировой коммунистической партии – успехи не России, а злейших её врагов». «Борьба с международным злом неминуемо должна вестись в международной плоскости».

Все тезисы доклада Ольденбурга получили единогласное одобрение Съезда.

«Проснулась, воскресла, встала старая Русь. В самом деле: герцог Лейхтенбергский, Трепов, Марков II, Крупенский, Шебеко, Гурко, Краснов… “какие имена! Какие лица!”», - написал «Руль», приветствуя Съезд и будучи смущённым только постоянным упоминанием П.Б. Струве Национальной России. Для правых монархистов, правильно отмечает автор «Руля», это всё равно что «националистическая».

7 апреля Ольденбург присутствовал на конференции Русского Национального Союза, собравшейся впервые после 1924 г., под председательством А.В. Карташева. Относительно поддержки Великого Князя Николая Николаевича и невозможности приписывать ему иллюзорную роль диктатора и формировать вокруг него правительство высказывались помимо С.С. Ольденбурга, Ю.Ф. Семёнов, Э.П. Беннигсен, П.Д. Долгоруков, М.М. Федоров, Н.А. Цуриков и др. [«Вестник Русского Национального Комитета» (Париж), 1926, 15 августа, №11, с.90].

Вся деятельность бесполезного РНК вновь выразилась только в оппонировании правым монархическим организациям и идеям. На 2-м и 3-м заседании в следующие дни Ольденбург уже отсутствовал.

По воспоминаниям Э.П. Беннигсена, он поддерживал в РНК позицию против Съезда из-за поведения правых монархистов. «Мне возражали члены группы «Возрождения» - Струве, Ольденбург и Зайцев, но с открытием Съезда и они должны были замолчать» [Э.П. Беннигсен «Записки. 1917-1955» М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2018].

«Руль» сообщал, будто 8 апреля в Москве состоялось покушение сына бывшего дворцового служащего, 25-летнего Порфирия Алексеева, со стрельбой в А.Г. Белобородова. Большевики называли сообщение полностью вымышленным и оно не получило убедительных подтверждений.

9 апреля, когда решался вопрос о создании Съездом новых властных полномочий, Н.Е. Марков утверждал, что для этого созывались делегаты, а не для чтения доклада Ольденбурга (который Марков пред тем гласно одобрил). Сам же Ольденбург посчитал, что образование нового бессильного беженского комитета разъединит монархистов, а не сплотит, поскольку вызовет повод для разногласий и не будет иметь подлинной эффективной власти. Ольденбург признал достаточным существующий Высший Монархический Совет, признанный добровольно подчиняющимися ему организациями [«Российский Зарубежный Съезд. 1926» М.: Русский путь, 2006, с.618].

«Возрождение» отметило резкий характер возражений С.С. Ольденбурга Н.Е. Маркову: «никто не имеет права брать на себя монополию боления за Россию». По-своему тут справедливы оба альтернативных мнения.

Генерал Краснов 24 сентября 1926 г. писал Ивану Бунину свои впечатления от мероприятия: «Мне было бесконечно тяжело, что моя постоянная болезнь (ноги) помешала мне в позапрошлом году воспользоваться Вашим приглашением и побывать у Вас. А живя в деревне и нигде не бывая, я не имел случая встретиться с Вами, кроме как на этом сумбурном Зарубежном Съезде, где я не мог протолкаться к Вам» [Т.В. Марченко «Русская литература в зеркале Нобелевской премии» М.: Азбуковник, 2017, с.218].

Генерал Краснов поддержал намерение крайне правых обеспечить безоговорочное подчинение Великому Князю, что либерал П.Б. Струве назвал казарменным духом и попранием общественности. Съезд, вместо того чтобы укрепить единство монархистов, только усилил ненависть консервативных либералов к крайне правым. Избрание председателем съезда П.Б. Струве неизбежно вело к таким последствиям. Лидерство Струве определилось наличием в его руках наиболее сильной газеты, которую более правые монархисты не могли агитационно пересилить, не имея на это средств. Подобные раздувания вражды к русским монархистам со стороны право-центристов весьма деструктивны сравнительно со стараниями к взаимному сближению.

Ввиду отсутствия общего мнения на Съезде, учреждения, получившего бы полномочия от Съезда, создано не было. После него появились две новые организации: от газеты «Возрождение» Российское Центральное Объединение и более правое Русское Зарубежное Патриотическое Объединение во главе с И.П. Алексинским. Проигнорированный всеми РНК остался в стороне и ещё больше потерял своё мнимо-объединительное значение, оставшись узко-партийной группировкой.

В неопубликованной статье, написанной для «Возрождения», Иван Ильин отмечал за дни съезда выход из Высшего Монархического Совета А.М. Масленникова. А.Ф. Трепов и А.А. Ширинский-Шихматов также будто бы отошли от Н.Е. Маркова [И.А. Ильин «Статьи. Лекции. Выступления. Рецензии (1906-1954)» М.: Русская книга, 2001, с.474].

«Возрождение» объясняло уход Масленникова из ВМС непримиримостью крайне правых относительно выбора председателем Съезда П.Б. Струве, т.е., стремлением ВМС провести своего представителя.

В недельном обзоре 13 апреля С.С. Ольденбург перечислил основные достижения Съезда: признание лидерства Великого Князя Николая Николаевича, определение коммунистического режима «вражьей оккупации», опровержение революционного мифа будто монархисты стремятся отнять землю у крестьян. Своевременный отказ от формирования иллюзорного эмигрантского правительства Ольденбург счёл уместным разочарованием теперь, сравнительно с откладыванием неудачи на будущее.

По сообщению «Руля» о 3-м съезде монархического объединения 13-14 апреля с более чем сотней делегатов, Н.Е. Марков и Ширинский-Шихматов сложили свои полномочия по состоянию здоровья. Новым главой ВМС стал А.Н. Крупенский и при нём Н.Д. Тальберг, князь П.Л. Оболенский, С.Н. Городецкий. На этом съезде также был избран Совет Русского Зарубежного Патриотического Объединения во главе с И.П. Алексинским и секретарём Городецким, в правление вошли П.Н. Краснов, А.Н. Крупенский, Оболенский, А.Н. Моллер и полковник Ю.С. Пороховщиков.

П.Н. Милюков в переписке с Кусковой клеветнически обвинял Крупенского в подготовке покушения на себя в 1922 г. [«Исторический архив», 2001, №1, с.71].

Народно-Монархический Союз подвёл итоги Съезда на большом собрании 17 апреля. Основной доклад представил М.Л. Киндяков, его дополнили С.С. Ольденбург и Н.Н. Шебеко. Всего на Съезде было 15 делегатов НМС.

19 апреля С.С. Ольденбург сообщал в «Возрождении» о неясном состоянии Франции, продолжении падении франка. «Министр юстиции Лаваль грозит “спекулянтам” репрессиям» (только в декабре 1926 г. благодаря новому золотому обеспечению удалось стабилизировать франк на несколько лет до 1934 г.).

В номере за 24 апреля 1926 г. вышла статья «Германский националист о русском вопросе», в которой Ольденбург не соглашается с европоцентричным самодовольством исторической концепции Эрнста Серафима. Представление Э. Серафима, будто «Император Вильгельм казался русским идеалом монарха» для Ольденбурга означало, что так считают сами немцы, но отнюдь не русские. Но относительно хода Гражданской войны Ольденбург находит точным его утверждение: «Антанта преградила путь своим флотом: она предпочитала, чтобы рухнули попытки освобождения России, нежели, чтобы они были предприняты с немецкой помощью». Тем самым С.С. Ольденбург продолжает на протяжении долгих лет приводить серию свидетельств, что Антанта была врагом Белого Движения и помогала красным победить. Ольденбург посчитал ценным и мнение Э. Серафима, что германское демократическое правительство недостаточно поддерживает белоэмигрантов сравнительно с чешским примером, поскольку важное привлечь русских на свою сторону.

В зале музыкального общества на рю Леклер, 3 в Медоне С.С. Ольденбург 25 апреля в 15 ч. читал доклад «Итоги Зарубежного Съезда». Вместе с ним выступал М.Л. Киндяков. На другой день в «Возрождении» вышел недельный обзор международной политики.

По завершении Съезда в газете П.Б. Струве разместилось множество статей с претензиями против “партийности” крайне правых. Такие суждения легко повернуть против их авторов типа В.Л. Бурцева, писавшего от имени РНК. Стремление отмежеваться от правых монархистов, отвергать всякое содействие им, является непредрешенческой партийностью, идущей вразрез задачам эмигрантского объединения. Существенна разница с тем как С.С. Ольденбург оказался на стороне НМС и РНК в вопросе об “органе”, исходя из своего понимания наилучших мер поддержки монархистов, а не преследуя цели борьбы с ними.

Недельный обзор 3 мая, как и предыдущий, посвящён различным трактовкам нового советско-германского договора, насколько он выгоден большевикам и противоречит ли Локарнским соглашениям. В Германии также отмечен спор об имуществе немецких монархических династий.

Обзор 10 мая рассказывает о крупной забастовке в Англии, которую поддерживали лейбористы против консерваторов.

Правые трактовки Съезда высказывал И.П. Алексинский на ежемесячном собрании Русского Очага. И.П. Алексинский был очень популярным профессором, хирургом, во время мировой войны – медицинским инспектором Юго-Западного фронта.

Формирование по окончании Съезда РЗПО и РЦО, по мнению монархистов, желательно далее привести к одному центру. Объединительные тенденции справа, следовательно, продолжали отстаиваться против партийности. Зато «Возрождение продолжало нападать на Н.Е. Маркова и Высший Монархический Совет, именуя НМС противо-марковской организацией. И.Д. Гримм приветствовал якобы совершаемое НМС «вытеснение монархизма чёрного монархизмом белым». Такое откровенно партийное стравливание монархических групп явно свидетельствовало о приверженности делу разъединения эмиграции. Утверждение, будто весь НМС представлял настоящих монархистов, а не крипто-милюковцев, опровергается примером председателя НМС масона Е.П. Ковалевского.

Ф.В. Винберг в книге «Крестный путь» относил Е.П. Ковалевского к таким же изменникам, каковы октябристы Родзянко и Гучков, «негодяй-главнокомандующий» Н.В. Рузский и «генерал-предатель» М.В. Алексеев. Будущий сотрудник «Возрождения», вошедший в НМС, Л. Львов, брал всех перечисленных под защиту, в отличие от выдвигаемых монархистами положительных героев недавней истории – В.А. Сухомлинова и Н.Е. Маркова [Лоллий Львов «Под знаком царской короны» // «Новая Русская Жизнь» (Гельсингфорс), 1922, 23 мая, с.2].

Как и любые мемуары с изложением личных представлений, книга Винберга, безусловно, заслуживала отдельных поправок по другим вопросам, но то против чего поспешил восстать Л.И. Львов, напротив, являлось главным достоинством суждений правых монархистов.

Лично Н.Е. Марков не являлся непререкаемым образцом для С.С. Ольденбурга и других русских монархистов по его манере действий или ценности речей и книг. Это не означает что его именем допустимо пользоваться для разрушительной борьбы с монархистами. Каждый из лидеров монархического движения имеет свои достоинства и недостатки, которые не следует путать между собой. Экспансивность Н.Е. Маркова умерялась элитарным достоинством А.Н. Крупенского. М.К. Горчаков и Н.Д. Тальберг поддерживали в монархическом движении благотворный церковный дух РПЦЗ. Князя Горчакова по темпераменту также звали неистовым Роландом крайне правых.

14 мая заметка «Большевики и английская забастовка» подписана С. относительно сообщений из Англии о финансировании протестов советскими деньгами. Ольденбург осторожно подходит к вероятной достоверности этих сведений. В обзоре 17 мая говорится об установлении в Польше левой диктатуры Пилсудского, сравниваемой Ольденбургом с диктатурой Муссолини и левым переворотом Наполеона III. 24 мая Ольденбург говорил об окончании всеобщей забастовки в Англии. Комиссия по реформе Лиги Наций приняла проект Р. Сесиля об учреждении 5 постоянных и 9 временных участников Совета Лиги.

Распространённую газетную практику, когда сотрудники газет размещают свои статьи под видом писем читателей, скорее всего, использовал С.С. Ольденбург 26 мая, когда под псевдонимом С. в «Возрождении» появилось его мнение о РЗПО в форме обращения к редактору. Там выражена мысль, что РЗПО не может достигнуть задач внепартийного объединения, поскольку представляет собой «под этой новой формой знакомый нам Высший Монархический Совет с непременными его членами, изменивший своё наименование по соображениям тактики». «В самом деле, нельзя быть членами внепартийного объединения, и в то же время быть активным участником какой-либо политической организации, к тому ещё столь сильно заострённой, как Высший Монархический Совет. Автор этих строк отнюдь не является противником партийности, но он думает, что время для политических партий ещё не настало и что существование партий неразрывно связано с территорией и государственностью».

С.С. Ольденбург, если это он, здесь не предъявляет никаких типичных для врагов правых монархистов претензий к ВМС и не пытается представить НМС положительным примером. Выпад против партийности здесь легко поворачивается и против НМС, существование которого тоже, следовательно, можно считать преждевременным. Мысль заключается в том, что ВМС не в состоянии объединить вокруг себя враждебно относящиеся к нему эмигрантские группы. За что, кстати, куда уместнее критиковать противников ВМС. Если брать такие якобы непартийные объединения как РНК и РЦО, то заместителем председателей РНК и РЦО оказывается глава НМС Е.П. Ковалевский. Следовательно, и ему можно предложить выйти из НМС ради внепартийных объединений. В руководстве РНК или РЦО действительно не выпячивалось преобладание какой-то одной формальной организации (как в случае РЗПО и ВМС), но фактически соединяющее их с НМС и «Возрождением» евлогианство имело все черты вреднейшей партийности, альтернативной ВМС и РПЦЗ. Что далее будет всё более проясняться.

Представителем РЗПО в Болгарии стал А.И. Пильц, в Сербии С.Н. Трегубов, в США – Н.П. Измайлов, в Эстонии А.К. Байов, в Чехословакии П.П. Панкратов.

С.С. Ольденбург вошёл в Главный Совет РЦО по Франции. В нём помимо сотрудников «Возрождения» числился также граф М.Н. Граббе, М.И. Горемыкин, Э.Б. Кригер-Войновский, Вл. Гурко, А.Д. Голицын, Э.П. Бенигсен, И.А. Бунин, С.Г. Лианозов, герцог Г.Н. Лейхтенбергский. И.С. Васильчиков и Н.Н. Шебеко – два заместителя председателя А.О. Гукасова.

26 мая состоялось большое собрание монархической партии А.Н. Крупенского, на котором Л.В. Билинский читал доклад о тождестве русского патриотизма и монархизма. Действительно, все доводы против монархистов традиционно носят анти-национальный характер.

В обзоре 31 мая Ольденбург обращает внимание что Ллойд Джордж от Либеральной партии, в отличие от Асквита, поддерживал лейбористов и забастовщиков.

4 июня в статье о правых монархистах К.И. Зайцев выразил своё отношение к их стремлению «отождествить с собой всё белое движение». «Если не хотите упраздниться – организуйтесь, собирайтесь, делайтесь способными к ударам и защите! Таков урок, преподанный и заданный крайне правыми своим соседям по белому движению». Как и анонимная заметка С.С. Ольденбурга, это тоже довольно неплохой пример отношения к ВМС, сравнительно со статьями В.Д. Бурцева и И.Д. Гримма в «Возрождении».

А.М. Ренников 6 июня 1926 г. составил шуточную страницу из будущего «Возрождения» через 10 лет, уже после падения большевиков. В объявлениях о книжных новинках значились: «От красного знамени к Двуглавому Орлу» П.Н. Краснова (два тома), «История русской контрреволюции» П.Б. Струве (Том III), «Основы монархизма» А.В. Амфитеатров, «История китайских генералов, их генезис и развитие» С.С. Ольденбург.

Из этого следует сделать вывод что после окончания работы над первой частью жизнеописания Императора Николая II в 1925 г. С.С. Ольденбург пока не начинал работу над продолжением. В редакции «Возрождения» более явной отличительной чертой Ольденбурга казалось его увлечение событиями в Китае.

7 июня в обзоре Ольденбург определённее говорит о 350 тыс. фунтов, по официальным данным, поступившим в поддержку английской забастовки. В Либеральной партии левые сторонники Ллойд Джорджа оказались в меньшинстве.

Перед переездом в Париж Н.Е. Марков устроил в Берлине собрание об итогах Съезда. На нём Н.Д. Тальберг говорил что «либералы ничему не научились», «они сохранили также своё пренебрежительное и насмешливое отношение к правым». «Вследствие безволия и слабости либералов белое движение потерпело поражение. Либералы любят отождествлять себя с белым движением, но совершенно неизвестно почему, разве только потому, что некоторые вожди их во время Ледяного похода ездили в обозах второго разряда». Лично Н.Е. Марков высмеял направленные против него статьи «Возрождения», написанные врагами монархистов: «в статьях этих Марков какой-то сверхчеловек. Ему все повинуются, всё творится по его воле и приказанию. На самом деле далеко не так».

Настоящим памятником имперским, доэмигрантским заслугам Н.Е. Маркова станет написанное С.С. Ольденбургом «Царствование», где множество ссылок на его выступления подтверждает правоту русских монархистов в борьбе с либералами и революционерами. Исторический анализ доказывал точность суждений крайне правых и объяснял, в т.ч., почему С.С. Ольденбург идейно присоединился к их лагерю в Зарубежье.

14 июня Ольденбург писал о невозможности формирования во Франции коалиционного министерства, как во время войны: «кабинет, который включил бы и социалистов и клерикалов, сейчас совершенно немыслим. Слишком велики расхождения в вопросе о средствах лечения финансов».

Подписью С. 16 июня обозначено сообщение об обсуждении группой курсов военного самообразования в этот день операций 2-й Русской Армии в Восточной Пруссии, а также о переносе вечера в Союзе Галлиполийцев с 26 июня на 3 июля. Д.Н. Любимов 16 июня читал доклад для собрания Русской монархической партии А.Н. Крупенского, свои суждения высказывали Н.Е. Марков, А.И. Спиридович, Н.Д. Тальберг.

Не забывая о Китае, 21 июня Ольденбург писал о формировании там «поочерёдного (ежегодного)» правительства У-Пей-Фу и Чан-Цзо-Лина (в «Руле» его имя иногда писали Чан-Солин). 28 июня он пишет о переменах в составе правительства Франции, в Англии консервативные депутаты А. Нокс и Локкер-Лампсон требовали разрыва отношений с СССР. 5 июля Ольденбург отмечал прекращение работ франко-советской конференции, о результатах которой ничего не сообщалось в печати.

В июле в №6 газеты правых монархистов «Отечество» выходила статья «Святая женщина» под псевдонимом Русский. РЗПО называли объединением сторонников создания “органа” на Съезде. С.С. Ольденбург, разойдясь с ВМС по этому одному вопросу, по остальным не отказывался от близости к крайне правым.

Летом 1926 г. советский академик С.Ф. Ольденбург на 4,5 месяца выехал в заграничную командировку, главным образом, в Англию, но был также в Германии и Франции по вопросам международных научных сношений [«Отчёт о деятельности АН СССР за 1926 год» Л.: АН СССР, 1927, с.16-17].

Он должен был повидаться с С.С. Ольденбургом, будучи в Париже, упомянутом в отчёте. Рижское «Сегодня» 12 июля сообщало что С.Ф. Ольденбург заболел и уехал лечиться в Баден-Баден.

В обзоре 12 июля 1926 г. Ольденбург сообщает о созыве в Испании конференции Патриотического Союза, поддерживающего Примо де Риверу. Военные диктатуры никогда не носят тоталитарного однопартийного характера, поэтому данный союз не был многочисленным. В Китае противники коммунизма У Пей Фу и Чан Цзо Лин, встретившиеся в Пекине, отложили «вопросы внутреннего устроения, на которых они рисковали перессориться», до окончательной победы над красными.

В ноябре 1922 г. «Руль» сообщал что Чан-Цзо-Лин постоянно помогал Приморскому правительству генерала М.К. Дитерихса. Перед падением Владивостока он присылал 15 тыс. винтовок в обмен на имущество Красного Креста, вывезенное в Харбин. В Китае под началом маршала Чан-Цзо-Лина с красными сражался русский отряд генерала Нечаева, лично получившего тяжёлые огнестрельные ранения. Н.Д. Меркулов выступил как организатор группы русских войск в китайской Северной армии и в качестве советника Чан-Цзо-Лина.

Приезд Примо де Риверы в Париж вызвал недовольство коммунистов, но, по утверждению С.С. Ольденбурга приветственные крики французов перекрывали свист левых манифестантов. Испанского диктатора сопровождал маршал Петэн в качестве союзника по войне в Марокко. 19 июля Ольденбург также отметил, что французский парламент в условиях финансового кризиса отказался от хотя бы временно и частично ограничить свои права, в то время как в Бельгии Король на полгода получил чрезвычайные полномочия на принятие всех необходимых мер по восстановлению финансов.

22 июля 1926 г. С.С. Ольденбург напечатал рецензию на новую книгу Жозефа Кайо «Моя доктрина», где даёт интересную характеристику недавно вышедшему в отставку министру финансов из партии радикал-социалистов, считая его способным справиться с кризисом франка. «Кайо был бы прекрасным, может быть, великим министром в сильной монархии, при доверявшем ему короле. Но он не есть ни парламентский “маг и волшебник”, как, например, Бриан, ни вождь масс, как хотя бы Муссолини. Ненавидимый слева и справа, Кайо имеет за себя только большое личное дарование, прозорливость, и упругую волю».

Смерть Ф. Дзержинского и партийный суд над Г. Зиновьевым позволил Ольденбургу 26 июля назвать Сталина фактическим диктатором партии, устранившим и продолжающим «скручивать» всех несогласных. «Если не казнят друг друга», «быть может, это только начало».

29 июля в «Возрождении» за подписью С.О. вышла заметка «Конец одной клеветы», объяснявшая, что обыски у А.А. Лампе и выступления в немецкой печати против белоэмигрантов, как установил суд, были безосновательны. «Донос против С.Д. Боткина и фон Лампе исходил от русского, капитана Черкасова», изготовившего поддельные письма генерала Е.К. Миллера. «Черкасов примыкал к так называемым “кириллистам”». Если это С.С. Ольденбург, то прежде такого сокращения его имени не появлялось, но далее С.О. заменит раннеэмигрантскую подпись С.

Газета приветствовала появление на французском языке романов П.Н. Краснова «Амазонка пустыни» и «От Двуглавого Орла к красному знамени».

Недостоверные домыслы иностранной прессы побудили С.С. Ольденбурга 2 июля выступить против ложных теорий, будто смещение Г. Зиновьева означает удар по Коминтерну. «Победитель дня Сталин есть не только член президиума Коминтерна, но и автор известной политики денационализации России, раздела её на разноязычные штаты, автор лозунга “борьбы с великорусской опасностью”». В обзоре французской политики Ольденбург отметил действия группы депутатов-роялистов, которые выступали против принятого увеличения налога на наследство, «который они считают пагубным для института семейной собственности».

В следующем обзоре С.С. Ольденбург справедливо называет любимца левых либералов Н. Бухарина «главным оратором правящего центра», т.е. голосом сталинизма при отмалчивающемся генсеке. Определилось положение Троцкого как острожного оппозиционера.

16 августа 1926 г. С.С. Ольденбург отметил что многолетняя поддержка большевиками украинского сепаратизма в рамках антикультурной борьбы с русским национализмом начинает «подрывать обще-коммунистическую дисциплину». Именно из-за возникновения явных помех утверждению советского централизма сталинизм решит в этом вопросе постепенно начать сдавать назад и спекулировать на общесоюзном псевдопатриотизме, сохраняющем своё антирусское значение. В рамках борьбы с партийной оппозицией «увольнение Каменева есть симптом, а не событие; как личность он никогда не имел значения».

Н.Е. Марков провёл 18 августа весьма многолюдное собрание сторонников ВМС с чтением об истории масонства. В следующие месяцы он прочитал ещё несколько лекций на ту же тему, в «Возрождении» даже появлялись рекламные приглашения и не подписанные отчёты о содержании выступлений.

23 августа по Мексике С.С. Ольденбург отметил продолжение борьбы с социалистами, которая так и не будет доведена до успеха. В Коминтерне по европейским партиям отмечалось ведение такой же борьбы с отклонениями от линии сталинизма, как и в СССР.

Следующий недельный обзор от 30 августа написан Глебом Струве, это говорит о первом отпуске Ольденбурга в «Возрождении». Однако в номере за 1 сентября встречается подписанный С. короткий некролог на князя С.И. Васильчикова, обозначенный как «отличный христианин». В случае авторства С.С. Ольденбурга, некролог указывает на их относительно близкое знакомство. Другое разовое возвращение публикаций Ольденбурга наступило 12 сентября в особом воскресном номере «Возрождения» на французском языке, рассчитанном на ознакомление иностранцев с русскими взглядами. В этот номер вошла его статья «Политическое положение в стране Советов». В ней С.С. Ольденбург, в частности, упоминает «самые разнообразные симптомы недовольства: от восстаний туркменов на окраинах России до выборов в местные советы в сельской местности».

Н.Д. Тальберг относительного церковного разделения писал относительно ссылок на известного монархиста М.А. Таубе, которого «нельзя заподозрить ни в какой левизне» (хотя его мнение за Евлогия напечатал левый «Руль»): «значит по мнению «Возрождения» все левые должны стоять за Митр. Евлогия, все правые за Архиерейский Собор. Мы иначе подходим к этому вопросу, рассматривая его с точки зрения канонической. Знаем правых, разделяющих мнение «Возрождения», знаем левых – твёрдых исповедников начал соборности». М.К. Горчаков указал на несправедливость недобросовестных обвинений Синодальной Церкви со стороны либералов и евлогианцев, которые всю свою церковную деятельность сводят исключительно к задачам демократической политики. Тогда как в Российской Империи Православная Церковь куда менее была вовлечена в политическую борьбу [«Отечество» (Париж), 1926, 12 сентября, №13, с.3-4].

А.Н. Крупенский от имени ВМС 16 сентября отвечал «Возрождению», что невозможно обвинять ВМС в устроении евлогианского раскола, т.к. Архиерейский Собор 1926 г., разделяя мнение ВМС, ему не подчиняется: «неприязнь г. Никанорова к В.М.С. я не могу объяснить отношением Совета к церковным делам». «Православная церковь не запрещает мирянам заниматься церковными делами, и монархисты считают не только своим правом, но и долгом» содействовать благополучию РПЦЗ, которое напрямую зависит от установления независимости от захваченной чекистами Москвы. Довод о канонической безупречности евлогианского подчинения красным безбожникам в это время ещё не был отброшен либералами, но вскоре им придётся придумать другое, ещё менее убедительное оправдание вражды к РПЦЗ.

Упомянутый автор «Возрождения» И.В. Никаноров до революции писал на церковные темы в октябристском «Голосе Москвы», т.е. держался стародавних традиций консервативно-либеральной борьбы с крайне правыми. Никаноров действительно имел и личные мотивы, поскольку был исключён из монархического объединения, подчинённого ВМС, «за вредную для монархической работы деятельность и связь с агентами Советской власти» [«Руль», 1924, 21 февраля, с.6].

Никакоров не будет летом 1927 г. уходить из «Возрождения» с Сергеем Ольденбургом. Позднее, в декабре 1930 г. А.Н. Крупенский вспоминал, что ещё в 1926 г. предупреждал митрополита Евлогия о том что Москва непременно его уволит, и зачинатели смуты против РПЦЗ поплатятся за свои заблуждения.

Евлогианцы пытались оправдывать своё экуменическое направление якобы стремлением преодолеть раздоры и вредное разделение церквей. Однако этот пропагандистский манёвр полностью опровергается самим фактом устроения евлогианцами нового раскола и неустанного разжигания вражды к РПЦЗ. И ко всей Синодальной Церкви. Достаточно посмотреть, с каким упоением американский апологет Н. Бердяева, А. Меня, А. Шмемана, Е. Ковалевского пересказывает взгляды монахини Марии (Скобцовой): «в синодальный период традиция закостенела, таинства и литургия превратились в застывший ритуал», «фактически подготовила почву для революции» [Майкл Плекон «Живые иконы. Люди веры, вернувшие миру надежду» М.: Эксмо, 2021, с.95].

Биограф замечательного историка Синодальной Церкви пишет об этом несправедливо негативном подходе, не позволявшем трезво оценивать действительные факты и их смысл: «в отношении к синодальному периоду русской церковной истории стал преобладать преувеличенно критический и отрицательный характер», «негативный рефлекс». Представителем таких антицерковных настроений был близкий к секте Мережковских А.В. Карташев, ставший революционным обер-прокурором, а потом пламенным евлогианцем, и будущий сталинский патриарх Сергий. Но потом Карташев хотя бы сумел признать необъективность подхода, которого он сам придерживался [Г.Э. Щеглов «Степан Григорьевич Рункевич (1867 – 1924). Жизнь и служение на переломе эпох» Минск: Врата, 2008, с.146-147, 155].

Евлогианцы сделали ставку на либеральный глобализм и добились от него признания. Однако в России их антицерковная идеология явно уступает положительному влиянию РПЦЗ. Об этом можно судить по заслуженному провалу стремлений евлогианцев добиться канонизации монахини Марии. Хотя влияние таких антицерковных традиций остаётся ощутимым в либерально-советском крыле Московской Патриархии.

Нельзя не обратить внимание, насколько их тактика соответствует соображениям Ленина в ноябре 1913 г., что «поп идейный и демократический» так подлаживается под левые партии, что его становится не «легко разоблачить, осудить и выгнать» [В.И. Ленин «Полное собрание сочинений» М.: Политиздат, 1982, Т.48, с.227].

Напрасно думают, что подстраиваясь под таких лениных, верующие достигают какой-либо свободной и истинной веры, а не отдаляются от неё.

26 сентября 1926 г. П.Б. Струве в очередной раз откровенно расписался в антимонархическом подтексте своего либерального “центризма”, продолжая раздувать столыпинский миф, сожалея, что «П.А. Столыпин не овладел Монархом и не подчинил его в своём лице государственной необходимости». «За реакционным недомыслием стоял – увы! – сам Монарх». Это можно назвать концентрированным символом веры евлогианской партии, в Зарубежной России пытавшейся подчинить себе русских монархистов. С.С. Ольденбург никогда не разделял таких воззрений на борьбу либеральных партий с Царём во имя своего господства. В качестве примера мнимого недомыслия П.Б. Струве называет борьбу со Столыпиным государственного контролёра П.Х. Шванебаха, интриги правой группы Г. Совета и вообще крайне правых монархистов.

Достаточно подробно всю эту мифологию о П.А. Столыпине и окружавших его правых монархистах я разбирал подробно в особой статье «Смерть Столыпина. Кому нужны вымышленные заговоры» https://stzverev.ru/archives/281

Действительно, как вспоминал про Столыпина другой автор из «Возрождения», председатель отдела РЦО в Праге, «правые вообще недолюбливали его, считали, что всё, чего можно было ожидать от него в качестве домкрата революции, им уже сделано» [Д.Д. Гримм «Воспоминания» СПб.: Нестор-История, 2017, с.156].

Прямо об интриге П.Х. Шванебаха, объединяя его имя с И.Л. Горемыкиным, писал Л.А. Тихомиров. 6 января 1908 г. Шванебах заявлял, что Столыпин оставит свой пост. «Оснований не предоставлял, конечно» [Л.А. Тихомиров «Дневник 1908-1910» М.: Научно-политическая книга, 2019, с.26]. Основным кандидатом от правых монархистов в эти годы оставался И.Л. Горемыкин. 2 января 1908 г. И.И. Толстой тоже считал что дни Столыпина «сочтены». Среди возможных кандидатов на замену появлялись П.Н. Дурново, М.Г. Акимов, В.Н. Коковцов [И.И. Толстой «Дневники. 1906-1909» СПб.: Лики России, 2010, Т.1, с.328, 417, 426].

Октябристский «Голос Москвы» в 1909 г. считал С.Ю. Витте предводителем похода Г. Совета против Столыпина, вопреки тому что крайне правые были о Витте ещё худшего мнения, чем о Столыпине.

Не подлежит сомнению, что многие правые монархисты, как И.Л. Горемыкин, были идейно ближе Государю, надёжнее чем Столыпин, нужный во власти в качестве “главноуговаривающего” для забалтывания Г. Думы. Ввиду полной нелепости попыток либералов приписывать лично П.А. Столыпину все правительственные законопроекты 1906-1911 г., его замена и в более ранние годы не имела бы никакого существенного значения.

По истечении полного месячного отпуска, 27 сентября 1926 г. С.С. Ольденбург вернулся на первую страницу «Возрождения» с обзором «За неделю». В нём можно отметить как Р. Сесиль, один из наследников А. Мильнера, предлагал точно сформулировать задачи Лиги Наций, а ему оппонировал француз Бартелеми. Лорда Сесиля называли фанатичным сторонником идеи Лиги Наций. Это отмечено и Ольденбургом в обзорах «Русской Мысли».

4 октября Ольденбург характеризует заключение договора о ненападении между СССР и Литвой, сообщая что он возник на почве вражды к Польше. Большевики объявили о признании за Литвой занятой Польшей Виленской области.

Борьба с оппозицией в СССР оценивается С.С. Ольденбургом 11 октября как ведущая к вырезанию цвета партии, «ценою такого внутреннего обескровливания, которое сделает победу Сталина Пирровой победой для коммунизма, как целого» (без всяких преувеличений точно предсказано).

17 октября 1926 г. П.Б. Струве сообщал жене, что устраивал домашнее дружеское совещание по церковным делам: среди множества евлогианцев и противников РПЦЗ не упомянут С.С. Ольденбург. Названы: В.Н. Коковцов, Н.Н. Чебышев, В.В. Шульгин, М.Н. Гирс, Г.Н. Трубецкой, К.И. Зайцев, С.Н. Булгаков, А.В. Карташев [«Вестник РХД», 1994, №169, с.117].

От имени НМС проевлогианские тексты подписывал М.Л. Киндяков (заместитель Карташева в РНК).

В обзоре 18 октября Ольденбург пишет об итоговом постановлении прусского правительства о собственности Гогенцоллернов: за династией оставлено до 100 тыс. десятин земли, дома и второстепенные дворцы, денежная компенсация в 15 млн. марок за дворцы, музеи, парки и поместья, захваченные республикой. Однако Вильгельм II отказался возвращаться в Германию, т.к. по закону о защите демократии любой представитель правящих Династий мог быть выслан из Германии.

В статье «2-ой доклад Бадьяна» 24 октября С.С. Ольденбург продолжает писать о советском невозвращенце, о котором раньше неблагожелательно сообщали П.Б. и Г.П. Струве. Новое выступление Бадьяна оказалось менее скандальным, но столь же сумбурным и малоценным. Бадьян ничего не мог ответить на вопросы о народных настроениях в СССР, а собственные его суждения мало чего стоили.

25 октября 1926 г. Ольденбург правильно отмечает в разгроме партийной оппозиции в СССР борьбу за власть при отсутствии у сторон существенных программных отличий. О запрещении в Германии двух правых организаций он пишет: «борьба юстиции и полиции в Пруссии носит своеобразный характер: полиция в руках социал-демократов – суд сплошь “буржуазный”».

В обзоре 1 ноября Ольденбург опровергает множество ложных сообщений европейской прессы о том будто успехи Сталина означают победу умеренных коммунистов, которые даже красное знамя хотят заменить на красное с зелёным. Все такие слухи являлись «абсолютным вымыслом». Бухарин, прочитавший вместо Зиновьёва международный доклад на конференции ВКП (б) о строительстве социализма как орудия мировой революции, показал: «не изменилось ровно ничего».

«Возрождение» в рубрике советской хроники сообщило о нахождении С.Ф. Ольденбурга 2 ноября в СССР после 4-месячной заграничной поездки.

8 ноября Ольденбург рассказал о неудачном покушении на Муссолини в Болонье, четвёртом за год. Они привели к ужесточению фашистского режима, закрытиям газет, запрещениям партий, введению полицейского надзора над противниками режима.

В обзоре 15 ноября Ольденбург выразил беспокойство коммунистическим восстанием на густонаселённом острове Ява, которое угрожало усилением положения красных в мире. Неделю спустя он добавил, что партизанская война на Яве уже привела к сотням убитых.

Ввиду продолжающихся антимасонских лекций Н.Е. Маркова непосредственный объект монархической критики, Е.П. Ковалевский не вытерпел и написал отклик на лекцию, которую даже не слушал. Масон Ковалевский имел наглость объявить, будто не Император Николай II, не министерство народного просвещения, а Г. Дума «подняла кредиты на народное образование». Лучше бы Е.П. Ковалевский подобнее рассказал как профессора из партии к.-д. ради борьбы с министром Л.А. Кассо, бросали обучение студентов, в массовом порядке увольняясь из университетов.

Бывший депутат от Союза 17 октября также заявлял, будто бы думская комиссия по образованию не имела антицерковной направленности, как утверждали монархисты, напоминавшие о проекте упразднения монастырей. Однако Е.П. Ковалевский, якобы давая опровержение, лишь подтвердил факт рассмотрения депутатами вопроса «о неудобстве пребывания монастырей, особенно женских, в центре больших городов».

В ответном письме Н.Е. Марков удостоверил существование при 3-й Г. Думе октябристского проекта закрытия в Москве Чудова и Страстного монастырей.

29 ноября С.С. Ольденбург назвал покойного Л.Б. Красина лучшим из красных дипломатов. Слух о возможности замены английского посла на Л.Д. Троцким он не считал вероятным. Из выступления Бухарина на сессии ИК Коминтерна в обзоре приведены выражения: «мы бросим на весы все наши силы ради мировой революции и будем бороться до победного конца».

Через неделю Ольденбург написал о рассмотрении Лигой Наций вопроса о контроле над вооружениями Германии.

13 декабря Ольденбург написал, что английский посол в Китае Майлз Лампсон предлагал разделить Китай на северную и южную часть и добиться перемирия в гражданской войне. Но как и в случае с Принцевыми островами, такое соглашение не могло быть достигнуто. Ольденбург прямо проводит это сравнение М. Лампсона с Ллойд Джорджем в 1919 г.

Статья «Чествование Б.К. Зайцева» 14 декабря подписана С. про встречу писателей, представителей газет всех направлений, от П.Б. Струве до П.Н. Милюкова, выступавших с речами. Председательствовал И.А. Бунин.

19 декабря 1926 г. в Париже русские монархисты собрались в отеле «Мажестик» почтить память Императора Николая II. Мероприятие было организовано председателем Монархической партии во Франции А.Н. Крупенским, который произнёс речь, полную осознания святости Царя: «Мученически погибший Государь обладал именно той чистой и светлой душой, которая исключительно редко встречается среди нашего грешного мира. Чистота эта непрестанно проявлялась в Его христианской доброте, и в той ласковой приветливости, которой Он очаровывал всех приближавшихся к Нему».

Собрание также почтило память Николы Пашича, пожертвовавшего 800 тысяч динар на сооружение памятника Императору Николаю II в Белграде (18 декабря С.С. Ольденбург был на панихиде по Н. Пашичу в церкви на рю Дарю). С докладами выступали И.П. Якобий, Н.Е. Марков, Н.Д. Тальберг. Князь Н.Ф. Касаткин-Ростовский прочитал свои поэтические творения. Собрание привлекло наибольшее количество людей сравнительно со всеми прежними эмигрантскими мероприятиями. У монархистов вызвало крайнее недоумение замалчивания такого важного события не только левыми газетами, но и будто бы правым «Возрождением» П.Б. Струве (за исключением рекламного объявления).

Довольно интересно предположить, что С.С. Ольденбург продолжал сотрудничать с вестником Высшего Монархического Совета. Насчёт этого следует получить уточнения, но нельзя обойти вниманием заметку «“ИМКА” готовит бомбы» с подписью С., где газета Керенского «Дни» именуется изданием «отставных бомбистов». В «Днях» появлялась новость, что библиотека, собиравшаяся ранее П.Л. Лавровым, М. Гоцем, Е.Е. Лазаревым и другими идеологами терроризма, американским обществом ИМКА переведена из Парижа и Женевы в Прагу и открыта для читателей-студентов, находясь в ведении Земгора. «Добрые наставники христианской молодёжи никак не могут успокоиться; этим американским дядюшкам всё ещё мало достигнутых в России завоеваний революции. И вот они заботливо готовят, с помощью эсеровского Земгора, новые кадры Гоцлиберданов и Марусек Спиридоновых…». Небольшой комментарий написан в манере С.С. Ольденбурга, с отточием и разделительной точной с запятой. Прямой выпад против ИМКА даёт интересный отсвет на действительное отношение Сергея Сергеевича к евлогианству, с ИМКА крепко повязанному.

В том же номере есть ещё более выразительная заметка С. «Масонская кухня», которая определённее указывает на авторство С.С. Ольденбурга. Как известно по 1921-22 г., он предпочитал писать об истории масонства именно в изданиях ВМС. Логично возобновление такого сотрудничества при восстановлении «Двуглавого Орла». Крайне важным, поэтому, является прямое свидетельство, что знал Ольденбург о масонской проблеме, охватывавшей газету «Возрождение», и как к ней относился.

«Руководящий центр масонства не оставил без внимания скопившихся во Франции русских людей. Старым русским “братьям” поручено было образование особой русской ложи в Париже, при чём разрешено было играть на религиозных и национальных чувствах. Ложа была образована. На улице Иветт был приобретён дом №29, заведывание коим было поручено “брату” Альбрехту, полковнику Конного полка. Улов оказался успешным. Вскоре ложа имела среди своих членов представителей лучших русских фамилий, офицеров гвардейских полков, общественных деятелей, дипломатов, профессоров, художников и музыкантов. Задачи ложи рисовались в самых привлекательных красках: восстановление России на религиозных, национальных началах. Наивные верили, не-наивные делали вид, что верят в то что иудо-масонство, действительно, стремится к такому восстановлению России. Но присяги на Евангелии Св. Апостола Иоанна, действительно, приносились, беседы на религиозные темы, действительно велись. Поклонялись же – “Великому Архитектору Вселенной”. Когда-то Митрополит Евлогий выступал против этого пагубного увлечения нашего ничему не научившегося общества. Так, приехав в Берлин в 1923 году, Митрополит Евлогий даже в проповеди с амвона обличал масонство. Но с тех пор Владыка замолчал. А совращения всё усиливались, совершенствовались способы масонского уловления. Теперь мы видим подписи виднейших масонов под обращениями, подносимыми для пущего утверждения смуты в Православной Церкви. Недаром одним из наиболее энергичных масонов, б. консулом Кандауровым посланы указания в Египет адвокату Вилькену об открытии там русской ложи. Текущим летом в главной парижской ложе рассматривался церковный вопрос и всем братьям и провинциальным ложам посланы указания поддерживать борьбу с Архиерейским Собором, пошедшим против масонства. Особое внимание обращено на казачество, с каковою целью в ложу и введён один из влиятельных в казачестве генералов. “Братьям” приказано всеми способами примазываться в Белому движению, но делать это прикровенно, так как рядовые его участники не только чужды, но и открыто враждебны масонству. Интересно было наблюдать, как добросовестно выполнила эти задания Берлинская ложа. На происходившем чествовании Белого движения, за малыми исключениями, выступали местные “братья”, с мастером ложи прис. пов. Лаврентьевым во главе. Белградской ложе, возглавляемой проф. Чубинским, указано занимать более левые позиции и объединяться со всеми, кто согласен на открытую борьбу с монархистами и, в особенности, с ненавистным масонству, П.В. Скаржинским» [«Двуглавый Орёл. Вестник Высшего Монархического Совета» (Париж), 1926, 24 декабря №2, с.17, 42].

Выступление С.С. Ольденбурга против масонства снимает все возможные подозрения относительно того что в газете П.Б. Струве он мог подстроиться под либеральный центризм и в чём-либо поддаться промасонскому соглашательскому направлению. Не зря свидетели указывали на неотступную твёрдость воззрений С.С. Ольденбурга. Он ни в чём не позволял себе отойти от самых правых монархических взглядов. Вновь все окружающие факты формировали и укрепляли его воззрения. Ценнейшая разоблачительная статья включает ссылку на личный опыт в Берлине 1923 г. и направлена против хорошо известных ему интеллигентских промасонских традиций. Сообщаемые им сведения более чем достоверны.

Л.Д. Кандауров был одним из главных руководителей парижских лож. В исследованиях А.И. Серкова можно найти полный список дипломатов, музыкантов и офицеров, упомянутых тут Ольденбургом, подразумевавшим те же определённые имена при перечислении профессий. Полностью подтверждается масонство упомянутого профессора уголовного права М.П. Чубинского, великого оратора югославского масонского союза.

В книге А.И. Серкова упоминается, что А.Н. Вилькен был основателем ложи Астрея в Египте, открытой, по сведениям историка, в мае или июне 1927 г. Сведения С.С. Ольденбурга о начале подготовке открытия оказываются самыми точными. А.Д. Лаврентьев действительно руководил масонской ложей в Берлине. Полковник А.П. Альбрехт принят в масонство ещё в 1920 г. На рю де Иветт, 29 располагался центр парижского масонства. Подтверждение всех фактических данных побуждает относиться к С.С. Ольденбургу как к чрезвычайно ценному носителю сведений об эмигрантском масонстве.

Относительно казачества, в ложу Северная Звезда в 1929 г. будет введён Н.М. Мельников, председатель донского правительства при А.П. Богаевском, убеждённый враг генерала Краснова и русских монархистов. Деникин писал о нём, что сравнительно с крайне правой политикой атамана Краснова в 1918 г., «либеральный режим атамана Богаевского и демократические декларации правительства и Круга не привлекли не-казачий “народ” ни к добровольному “боевому сотрудничеству”, ни даже к дружественному расположению к казакам» [А.И. Деникин «Очерки русской смуты» М.: Айрис-пресс, 2005, Кн.3, с.592].

Помимо подписи С. в том же №2 «Двуглавого Орла» есть статья «Царь в Тырнове (из газеты «Русь»)» под псевдонимом Русский, на стр.44-45. В случае с распознаванием псевдонимов всегда остаётся риск ошибки в обе стороны. Но практически нет сомнений что это тот же автор из Болгарии, который писал корреспонденции в «Возрождение», и это не Ольденбург.

В декабре 1926 г. в ведении П.Б. Струве осталась только политическая часть «Возрождения», литературную взял на себя Ю.Ф. Семёнов. В заголовке газеты появился титул Ю.Ф. Семёнова – редактора, при главном редакторе П.Б. Струве.

В обзоре за 20 декабря С.С. Ольденбург упоминает, что в Австрии управление армией захватили с.-д. и в случае рабочей забастовки армия будет против правого правительства. Такого пытались избежать в немецком рейхсвере.

Ещё через неделю он опровергает предыдущие сообщения о разделе Китая и усилении английского контроля, это оказывается советским слухом. В Японии на престол вступил император Хирохито. Ольденбург характеризует его «представителем либеральных воззрений».

1 января 1927 г. С.С. Ольденбург выпустил в «Возрождении» годовой политический обзор с подведением итогов всего упоминаемого прежде. «После Зарубежного Съезда, не совершившего чудес, которых некоторые ждали, воспреобладало настроение надежды на “внутренние силы”. С ними стремятся связаться наиболее активные группы, – и левые и правые. Надежды на помощь извне стоят ниже точки замерзания».

В недельном обзоре 3 января Ольденбург сообщает о создании в Венгерском Королевстве Верхней Палаты. 38 мест в ней занимали представители аристократии, придерживавшейся легитимистских позиций разных элитарных групп.

4 января 1927 г. у С.С. Ольденбурга в Медоне, пригороде Парижа, родился сын Сергей Сергеевич-младший. По имеющимся сведениям, до этого, 3 июня 1926 г., появилась на свет Елена Сергеевна Ольденбург, а затем в 1928 г. – Ольга Сергеевна.

Вместо газеты «Отечество» в начале 1927 г. начал выходить одноимённый журнал. В №1 можно найти подписанный псевдонимом Не-дипломат похожий на Ольденбурга политический обзор с критикой строителей послевоенной демократической Европы, отсутствием надежд на борьбу с большевиками Лиги Наций и с расчётом, что «от силы подрывной работы» красных будет зависеть выступление против них иностранных держав [Не-дипломат «Международная политика» // «Отечество. Издание Русского Зарубежного Патриотического Объединения» (Париж), 1927, январь, №1, с.11-14].

В словаре М. Шруба этот псевдоним числился среди не раскрытых. Подпись Не-дипломат встречается также в беспартийной газете «Воскресенье» (Берлин), 1921, №9, потом в парижских номерах газеты «Отечество» за 1926 г., ещё в 1934 г. мелькает в «Иллюстрированной России».

Возможное авторство С.С. Ольденбурга в дальнейшем не подтверждается. Его следует отнести к священнику Н.Ф. Езерскому, чьё имя встречается на страницах журнала. За 30 апреля 1922 г. можно встретить в «Руле» его осуждение кружковщины и нетерпимости в Белграде после Рейхенгалля. В статьях о европейской политике, 22 ноября 1922 г. Езерский осуждал в итальянском фашизме левую политику «безудержной экспансии», «увеличение расходов государства, идущего к банкротству» и предрекал фашизму участь коммунизма. На Съезде 1926 г. Езерский был делегатом от Любляны, Словении Королевства СХС. В 1927 г. он принимал участие в созываемом митрополитом Евлогием епархиальном собрании, выражая сожаление по поводу печального церковного спора с РПЦЗ.

10 января 1927 г. в «Возрождении» С.С. Ольденбург отозвался на выступление Ватикана против французских роялистов. Включение газеты «Аксион Франсэз» в список запрещённой литературы, чего Ватикан не делал «в отношении даже большевицких изданий», казалось поразительно неуместным и вредным, «вносит серьёзный разлад в среду французских католиков». Роялисты в ответ заявили что не признают политической непогрешимости папы римского.

Газета «Аксион Франсэз» обращала внимание на «Возрождение» и сам Шарль Моррас находил полезным ссылаться на материалы русской газеты (к примеру, 8 ноября 1926 г.).

С.С. Ольденбург делал сообщение на заседании ЦК НМС 12 января вместе с другими лидерами союза вечером в 20 ч. в помещении Эмигрантского Комитета.

В обзоре 17 января им отмечены новые попытки немецких социал-демократов назначить своих людей в руководство рейхсвера. Гинденбург сопротивляется им, отстаивая военного министра Гесслера.

23 января с подписью С.О. опубликована заметка «К событиям в Китае» с картой центрального Китая без Манчжурии, Тибета и др. окраинных областей.

Затем в рубрике «За неделю» отмечено что английский министр финансов У. Черчилль при посещении Рима сказал: «Италия дала всему миру противоядие большевицкой отраве». Такие высказывания объясняют увлечение подражанием фашизму среди части эмигрантов. Но С.С. Ольденбург при этом никогда не путал основные правые положительные политические программы и борьбу с большевизмом со стороны левого фашизма или бонапартизма.

28 января для молодёжного политического клуба при Союзе Объединённых Монархистов С.С. Ольденбург читал доклад «Монархизм или бонапартизм». В объявлении давалось предупреждение, что в помещение на бульваре Курселль, 102, допускаются все кроме сменовеховцев и евразийцев (на их сторону к этому времени перешёл Б.Н. Неандер).

Ольденбург снова подверг критике английскую политику в Китае в «Возрождении» от 31 января 1927 г. Послав британские войска на оборону Шанхая, англичане использовали усиление своего вмешательства для достижения перемирия с красными на юге. «Из этого вытекает неоправдываемое существом дела одинаковое отношение к “красному” Югу и “белому” Северу – с некоторым предпочтением Юга». Таким образом, подтверждалось продолжение прежней предательской политики относительно Русского Белого Движения.

К 1 февраля 1927 г. П.Б. Струве попытался восстановить как ежемесячное издание собственного журнала, где прежде печатался С.С. Ольденбург. По старой традиции, он поместил в журнале рецензию на книгу: про очерки доктора А. Бильмана «Новая Латвия», рижское издание 1926 г. Ольденбург назвал книгу полезным справочником. Относительно временной самостоятельности Латвии в ней изложены опасения о будущих посягательствах со стороны СССР [«Русская Мысль» (Париж), 1927, Кн.I, с.116-117].

7 февраля Ольденбург отметил письмо Международного Красного Креста к большевикам с запросом о положении заключённых на Соловецких островах и предложением допустить своего представителя к их осмотру. «До сих пор ни одна страна не отвергала подобной просьбы».

Через неделю про националиста фон Кейделя, оставшегося министром внутренних дел в новом составе немецкого правительства, Ольденбург сообщил что время капповского путча 1920 г. он принимал меры против всеобщей забастовки, устраиваемой с.-д. Это безуспешно пытались использовать левые против него.

17 февраля на собрании парижской адвокатской группы Е.А. Ефимовский, зачитывая доклад о проблемах права в революции, сослался на статью С.С. Ольденбурга «об уголовной ответственности побеждённых вождей».

В обзоре за 21 февраля Ольденбург упоминает 1600 морских пехотинцев, отправленных США в Никарагуа для устранения «мексикофильского» «претендента на власть д-ра Сакаса».

Тогда же в «Возрождении» появилась новость об избрании С.Ф. Ольденбурга в Петросовет.

В некрологе на историка В.Н. Латкина 27 февраля С. пишет об авторе исследований о Земских Соборах. Личное знакомство с С.С. Ольденбургом подтверждается принадлежностью к октябристам и тем что в Царском Селе он возглавлял отделение партии.

В очередном недельном обзоре Ольденбург приводит заявление немецкого правительства о прекращении военного сотрудничества с большевиками.

Народно-Монархический Союз и Совет Союза Освобождения Родины, к которому формально оставался причастен С.С. Ольденбург, из евлогианских соображений постановили «отмежеваться» от Высшего Монархического Совета, стоявшего за Архиерейский Синод [«Листок Русской Колонии» (Гельсингфорс), 1927, 20 марта, с.3].

Несколько лет назад в Германии НМС возглавлял после Е.А. Ефимовского С.С. Ольденбург, но в Париже управление перешло к масону Е.П. Ковалевскому, рьяному евлогианцу, проживавшему рядом в Медоне. Упоминания Ольденбурга в связи с деятельностью НМС после 1926 г. стали довольно редки. В новости от «Возрождения» сообщалось что в правлении НМС «большинство» выразило «полное единодушие». Не факт, что к ним относится и С.С. Ольденбург.

Митрополит Евлогий постановил исключить из числа прихожан Бианкурской церкви Н.Е. Маркова и церковного старосту Карабанова за поддержку ими РПЦЗ и критику либеральных раскольников, беспардонно спекулирующих на мнимой верности покойному патриарху Тихону.

В связи с кризисом англо-советских отношений, 7 марта 1927 г. С.С. Ольденбург упоминает, что лорд Грей, «представитель “чистокровного” либерализма», всегда был «сторонником революции 1917 года и противником “царизма”».

Десятилетие февральского переворота 1917 г., названного днём русской скорби, русские монархисты в Париже отметили молитвенным собранием в честь погибших от революционеров. В большом зале на улице Жофруа 13 марта генерал А.И. Спиридович читал доклад о подготовке революции антимонархическими партиями Г. Думы и генералами-изменниками. Н.Д. Тальберг напомнил о героизме «петроградских городовых, до конца не изменивших присяге», «о растерзанных министрах, о замученном духовенстве».

Эту важную тему позднее поднял директор парижских высших полицейских курсов, председатель Объединения административных деятелей Императорской России полковник М.Д. Феличкин: «необходимо совершенно добросовестно установить, что старая Императорская Полиция была доблестна при исполнении ею служебного долга, что она блестяще и доказала, не в пример прочим ведомствам в Мартовские дни 1917 года и в этом её величайшая заслуга и честь» [«Царский Вестник» (Белград), 1931, 4 октября, с.2-3].

М.Д. Феличкин поддерживал кириллистов, но не считал нужным навязывать другим свои убеждения. Известны также его высказывания в поддержку прорусской политики генерала П.Н. Краснова в ходе Второй мировой войны. Полицейские курсы читали также известные монархисты Л.В. Билинский, А.С. Резанов.

Мемуары его сына о том, будто М.Д. Феличкин во время гражданской войны решил «не служить ни красным, ни белым» мало надёжны и не обязательно правдивы [Ю.М. Феличкин «Как я стал двойником. Воспоминания эмигранта и разведчика» Ростов-на-Дону, 1990].

В мартовском №2 журнала РЗПО «Отечество» И.П. Алексинский сообщил о предательстве Б.Н. Неандера, заместителя А.В. Карташева в РНК, бывшего председателя Студенческого Национального Объединения, причастного и к делам РЗПО. Монархисты пытались поддержать материальное положение Неандера, дав ему работу в газете «Отечество», но вынуждены были забрать у него получение подписных денег. Неандер присвоил себе арендную плату за помещение редакции и исчез, а вскоре стало известно о связи с большевиками.

В СССР его устроили в газету «Вечерняя Москва» заведующим иностранным отделом. В 1931 г. он умер от туберкулёза, не дожив до основной волны репрессий в адрес репатриантов. Сообщается, что на переезд из Парижа ему дал 5 тыс. франков М. Горький, т.е. возвращение производилось не по чекистской линии. https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=unpublished&syn=342

Судя по этим данным, Неандер не был агентом большевиков среди монархистов, иначе его раскрытие не произошло бы подобным образом. Неандер больше похож на жертву неблагоприятных обстоятельств, решившую укрыться в СССР – прибежище негодяев, как будет и в случае с Л.Д. Любимовым.

По информации, опубликованной со ссылкой на рассказ В. Бурцева, Б. Неандер принял решение о возвращении в СССР в результате разочарования в эмиграции, в т.ч. под влиянием С.Ф. Ольденбурга, вместе с которым он якобы жил в одном доме в Париже в 1926 г. Сообщение Бурцева о его последней встрече с Неандером было напечатано в небольшой парижской газете «Одна шестая» [«Академик С. Ольденбург – вербовщик сменовеховцев» // «Слово» (Рига), 1928, 5 марта, с.4].

Отвечая анкете газеты «Сегодня» о 10-летии февральского переворота Н.Е. Марков напоминал об измене генералов и утверждал: «в план переворота были посвящены, и революцию существенно и непосредственно поддерживали правительства союзных России государств, опасавшихся чрезмерного усиления России – по окончании войны».

14 марта 1927 г. С.С. Ольденбург отметил рассмотрение английского законопроекта о запрете оскорбительной в отношении религии коммунистической пропаганды.

Сергей Сергеевич не собирался отходить от ВМС, как видно по №5 «Двуглавого Орла» 20 марта 1927 г., где наносится ответный удар по председателю НМС в неподписанной статье «Тёмные силы», сообщением, что Е.П. Ковалевский в марте 1917 г. вместе с к.-д. М.М. Ичасом в качестве комиссара ВКГД в революционном порядке осуществлял захват благотворительно Ведомства Императрицы Марии, находившегося в ведении А.Г. Булыгина. «В настоящее время Е.П. Ковалевский состоит членом Епархиального Совета по назначению митрополита Евлогия и к упразднению намечает уже не монастыри, а Соборы Епископов».

Рядом, тоже без подписи, появилось опровержение принадлежности к масонству сотрудника «Возрождения» Лоллия Львова, состоявшего в Народно-Монархическом Союзе. С.С. Ольденбург мог участвовать в проведении проверки результатов наблюдения за ложей Великого Востока Франции на рю Кадэ, 16, когда Л.И. Львов был спутан с лицом, внешне на него похожим.

Далее буквой С. подписана заметка «Смерть “князя изгнания”», которую есть все основания отнести к авторству С.С. Ольденбурга, пользовавшегося «Двуглавым Орлом» как отдушиной для выражения своих наиболее крайне правых воззрений, появление которых в «Возрождении» не соответствовало редакционной политике. В силу чего писать о таком Ольденбург считал особенно актуальным.

«В газетах прошло как-то незаметно известие о смерти одного из величайших евреев, тайного вождя иудаизма и, как говорят, даже “князя изгнания” еврейского. Мы разумеем Ашер Гинзбурга, более известного под именем Ахад-Гаам или Ахад-Хам. В издающейся в Риге еврейской газете «Сегодня» напечатаны любопытные подробности о похоронах этого некоронованного (а, может, и коронованного?) царя иудейского». Публицистическая манера Ольденбурга следует традиционному жанру обзора мировой прессы. Воспроизведя описание пышных похорон в Тель-Авиве, он формулирует тезисы из другого типа источников: «Ахад-Хам явился открытым вождём того течения иудаизма, которое признало своевременным перейти от тайной подготовительной работы к явному захвату власти над миром. Сторонник более осторожной еврейской политики – творец сионизма Герцль был побеждён Ахад-Хамом, и своевременная скоропостижная смерть устранила его с пути торжествующего победителя. На Базельском еврейском конгрессе, 1897 года, Ахам-Хам огласил план еврейского завоевания мира – знаменитые “сионские протоколы”, впоследствии опубликованные Нилусом. Этот план был составлен, конечно, гораздо раньше, но с этого времени план стал решительно и спешно проводиться в жизнь. Ахад-Хам должен считаться главным вдохновителем и руководителем атак победоносного иудаизма на человечество и всех революций и переворотов, которыми, увы, так богата первая четверть ХХ столетия. Разрушение Российской Империи и порабощение России евреями есть одно из величайших еврейских достижений по системе Ахад-Хама».

В данном случае С.С. Ольденбург излагает не результаты собственных надёжных исследований, а концепцию, изложенную во французских изданиях американской писательницы Л. Фрай, взгляды которой в Германии популяризировал кириллист Ф.В. Винберг, а в Париже наиболее внушительное изложение взглядов на происхождение «Протоколов» дал генерал А.Д. Нечволодов в книге «Император Николай II и евреи». Именно эту книгу в данном случае стремится популяризировать С.С. Ольденбург, т.к. её содержание кажется русскому публицисту весьма убедительным. Хотя нельзя исключать что в дальнейшем при изучении истории революции Ольденбург придёт к неким более точным собственным выводам. Концепция еврейского заговора открывает дополнительные исследовательские перспективы сравнительно с упрощённой теорией военного переутомления Российской Империи, которую С.С. Ольденбург будет поддерживать публично. Тяжесть войны, безусловно, была фактором, облегчившим организацию революции. Но заговор против Императора Николая II играл уже не вспомогательную, а основную роль. Можно отметить, что в начале 1921 г., в первые месяцы эмиграции, С.С. Ольденбург отзывался о теории еврейского заговора скептически. Но это относится к финскому периоду до изучения им основной антимасонской европейской литературы в Париже и Берлине.

«Ахад-Хам умер, свершив “в пределах земных – всё земное”. Он причинил Матери-России максимум мыслимых бедствий, и теперь его смерть ни на иоту не сможет облегчить ужасного положения России. После Ахад-Хама остался сын – продолжатель и вероятный преемник еврейского тайновластителя» (подтверждения такому предположению не известны).

«Дочь Ашера Гинзбурга замужем за небезывестным милюковским эрдеком, сотрудником «Последних Новостей», Осоргиным. Брак этот состоялся без ведома ортодоксального фанатика Ашера Гинзберга, и он сгоряча проклял дочь – отступницу от закона. Но потом, разобрав толком, что за “христианин” этот самый Осоргин, еврейский пророк сменил гнев на милость и примирился с браком своей дочери. Когда Осоргина узнала о смерти своего отца, то с воплями стала проклинать Бога и кричать, что Бог не смел отнимать у евреев такого человека, как Ахад-Гаам… На усовещивания окружающих и указания на смертность человеческого рода, неистовая от отчаяния еврейка кричала: - Такие люди, как Ахад-Гаам, не могут и не должны умирать!.. Нельзя не преклониться перед силою и глубиною этого дочернего горя, но для понимания сатанинской еврейской гордыни и самомнения этот эпизод, невозможный в христианской среде, – весьма характерен. Пожалуй, излишне сообщать, что зять Ахад-Хама, Осоргин, матёрый масон, как и большинство эрдековских руководитей, начиная с Милюкова. А масонство, как известно, есть покорное орудие мирового иудаизма».

Сразу после высылки из СССР М.А. Осоргин направил все свои критические потуги на борьбу с монархическими воззрениями С.С. Ольденбурга и эмигрантской молодёжи. Так что здесь личный опыт вполне подтверждал антирусский союз левого еврейства с масонством. Однако заявления об ответственности Ахад ха-Ама за организацию февральской революции до сих пор не имели серьёзного обоснования. Л. Фрай и русские монархисты писали о нём, поскольку до них доходили какие-то неясные отзвуки реальных событий, которые они считали невозможным игнорировать. Что оставляет риск ошибки. Только в 2021 г. в ходе работы над 4-й частью «Сравнительных характеристик версий Екатеринбургского злодеяния 1918 г.» мне удалось обнаружить, что масон А. Гальперн, с которым в 6 утра 27 февраля 1917 г. торопился связаться руководитель заговора Н.В. Некрасов, в эмиграции работал на британскую компанию, управлявшуюся Ахад ха-Амом.

До ареста в декабре 1905 г. и первой эмиграции, на квартире М. Осоргина укрывались не только эсеры-террористы, но и с.-д., Ленин. С Рахиль Гинцберг, дочерью Ахад ха-Ама, М. Осоргин сошёлся в 1908 г., брак юридически заключён в 1912 г. В 1923 г. фактически они расстались, но официальный развод оформлен в 1932-м. Группа ВВНР, ответственная за февральский переворот, включая А. Гальперна, в 1919 г. пробовала восстановить свою масонскую организацию в Париже, но затем прекратила собрания. В ноябре 1924 г. была основана ложа Северная Звезда, принадлежащая Великому Востоку Франции. Весной 1925 г. Осоргина принял в масонство еврейский левый публицист Миркин-Гецевич. В этой ложе затем состояли Н.Д. Авксентьев, П.Н. Переверзев, П.П. Гронский, В.Е. Жаботинский, А.М. Кулишер, В.А. Маклаков и мн. др. [А.И. Серков «М.А. Осоргин и его масонское наследие» М.: Ганга, 2018, с.7-8, 29].

Только в издании Высшего Монархического Совета С.С. Ольденбург мог разместить и следующую рецензию на книгу «Ритуальное убийство у евреев». «Под таким заглавием издательство «Святослав» в Белграде (Поштански фах 177) выпустило в 1926 году первую книгу, интересно составленного и весьма богатого фактическими данными труда г. Евгения Брандта. После появившейся в Петербурге перед самой войной жуткой книги, ныне покойного, Вас. Вас. Розанова: «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови», труд г. Брандта является едва ли не единственным в этом роде, изданным за последние 13 лет на русском языке».

Полезно сравнить написанное С.С. Ольденбургом в итоговом «Царствовании» о деле Бейлиса с такими воззрениями С.: «Мы-то – ещё оставшиеся в живых современники киевского судебного дела о ритуальном убийстве евреями-хасидами крестьянского мальчика Андрюши Ющинского – хорошо знаем, что такой кровавый, изуверный культ существует, знаем, что киевский суд установил факт прижизненного вытачивания и собирания крови, вообще, самый факт ритуального убийства. Из того, что суд оправдал еврея Менделя Бейлиса вытекает лишь то, что не этот еврей-хасид был в числе убийц, и что настоящих ритуальных мучителей Андрюши найти не удалось».

В «Царствовании», написанном через 10 лет, категорические утверждения смягчены, но суть не изменилась. Уже в качестве историка, а не публициста, Ольденбург подтвердил, что тело Андрея было обескровлено, но допустил оговорку: «из чего ещё не вытекало, что это было сделано с “ритуальной” целью». Конечно, Ольденбург мог изменить свои оценки в результате проведённого им исследования, но можно предположить что он лишь отделил личное мнение от изложения событий с целью повысить доверие к основным выводам о независимости русского суда, дабы опровергнуть главную ложную легенду о деле Бейлиса относительно какого-либо неправильного поведения монархической власти. Достигнуть этой цели тактически могло оказаться куда сложнее, если бы Ольденбург изложил точку зрения правых монархистов, которая практически отсутствует в этом месте «Царствования». По-видимому, Ольденбург в эмиграции не располагал «Убийством» Георгия Замысловского (1917), при опоре на которое мог бы уточнить позицию сторонников монархистов о проблеме упомянутого подкупа свидетелей и следователей. Ольденбург здесь отстраняется от правых, взгляды которых в действительности, разделяет. Хотя на него могло повлиять и чтение «Киевлянина», где В.В. Шульгин изощрялся в публикации всевозможных лжесвидетельств, разоблачить которые не трудно при тщательном изучении материалов следствия и суда. После такого ознакомления лживые публикации Шульгина послужат только подкреплением правоты утверждений монархистов о полной неспособности защитников Бейлиса вести честную дискуссию и хоть чем-либо подтвердить невиновность Бейлиса.

«Слабая обоснованность обвинения», на которую указано в «Царствовании», вполне соответствует более раннему заявлению Ольденбурга в «Двуглавом Орле» о закономерности оправдания Бейлиса. Т.е., можно найти много причин, по которым Ольденбург не мог в «Царствовании» целиком встать на сторону Замысловского и Шмакова, убеждённых в виновности Бейлиса, которая не была ими полноценно доказана в суде.

Наверное, самая существенная из причин, помимо отсутствия у Ольденбурга времени на полноценное изучение запутанного дела, озвучена им в рецензии: «мы приветствуем самоотверженную смелость, проявленную автором, хорошо сознающим опасности и гонения, которым он, несомненно, подвергнется от Тёмной Силы, и тем мне мерее открыто идущим по пути, на котором многие подвижники долга погибли “в общественном мнении”, а многие и вовсе погибли». «Не только рассуждать о ритуальных убийствах, но даже показывать книгу о ритуальных убийствах, – весьма небезопасно. Вы можете, сколько угодно, говорить и писать о людоедстве цыган, о русских скопцах, о сетках душителей у индусов, – но, если вы только заикнётесь о вытачивателях крови, – хасидах, – нет вам прощения, вы отлучаетесь не только от еврейской, но и от российской “общественности”, вы делаетесь парией, – “чумою здешних мест…”. А всё-таки господа, постарайтесь, – хотя украдкой и тайком, чтобы иной свободолюбец не увидел и не донёс по масонскому начальству – приобрести и прочесть правдивую и полезную для христианина книгу Евгения Брандта» [«Двуглавый Орёл» (Париж), 1927, 20 марта, с.31-38].

Е.К. Брандт возглавлял русское монархическое движение в Дании, был выдвинут делегатом на Зарубежным Съезд, где мог лично познакомиться с С.С. Ольденбургом. С 1926 г. Брандт стал представителем РЗПО в Дании.

Во всех подобных случаях Сергей Ольденбург спешил поддержать независимость суждений русских монархистов, давимых махиной либерального деспотизма. Демократическая Европа победителей 1918 г. отдалённо напоминала тоталитарный СССР с чтением запрещённой литературы под одеялом. Миропорядок после 1945 г. эту ситуация ещё безмерно ухудшит. Составитель лучшей книги о деле Бейлиса, сопоставимой по значению с «Убийством» Г.Г. Замысловского, в начале 90-х мог рассчитывать только на успехи ельцинской контрреволюции и связанного с нею русского культурного возрождения после длительного советского уничтожения России: «Будучи хорошо знакомым со “свободой слова” на современном Западе, составитель настоящей книги считает нелишним подчеркнуть, что, кроме как в сегодняшней России, эта книга не могла бы нигде больше быть издана» [И.О. Глазенап «Предисловие» // «Убиение Андрея Киевского» М.: Русская идея, 2006, с.8].

В критике т.н. общественного, т.е. опубликованного левой пропагандой, мнения, чувствуется знакомый оттенок личной претензии С.С. Ольденбурга за пережитую им расплату в верности монархической идее и всем правым политическим принципам. Осознавая опасные последствия и не желая вредить будущему своей книги, он решит не повторять всего из сказанного им для «Двуглавого Орла», используя полезное разделения труда для разных групп читателей.

Интересно отметить что его дочь Зоя Сергеевна в 1974 г. выпустит на французском языке небольшую книгу «Que vous a donc fait Israël?», в которой увидят «страстную поддержку дела сионизма» и ненависть к расизму [«Le Monde» (Paris), 1977, 28 janvier].

21 марта 1927 г. в «Возрождении» Ольденбург подчеркнул важную стабилизирующую роль Испанского Короля: «в сложной испанской обстановке личность Короля Альфонса XIII играет настолько большую роль, что правительство в меру возможного старалось скрыть болезнь Короля».

Прежний доклад «Монархизм и Бонапартизм», направленный против деспотизма левых узурпаторов, С.С. Ольденбург повторил 23 марта в недавно открывшейся в Париже «Школе Фашизма» Объединения Русской эмигрантской молодёжи. По мере сил, он продолжал противопоставлять монархическую идею её противникам в Европе самых разных направлений. В газетном отчёте, отмечающем неудачное название школы, перечислены тезисы Ольденбурга, что бонапартизм всегда временное явление, Бонапарт не нужен для поддержания уже установленного порядка в случае успешной победы над революцией. Ольденбург называет британскую реставрацию после Кромвеля более благотворной, нежели правление Наполеона I для Франции.

Хотя Вильгельм II отказался возвращаться в Германию, социалист Браун, премьер правительства Пруссии, всё равно отправил канцлеру протест по поводу сохранения такой возможности, поскольку действие закона о защите республики заканчивалось в июле (обзор от 28 марта).

4 апреля С.С. Ольденбург перечислил новые меры Ватикана против роялистов с карами подписчикам и читателям газеты «Аксион Франсэз». Угрозы запрещения служения, отчисления из семинарий, отказ в причастии – со стороны Ватикана почему-то сыпались в адрес монархистов, а не социалистов.

После доклада К.И. Зайцева «Правда и кривда фашизма» С.С. Ольденбург записался на выступление 6 апреля для обсуждения темы при Союзе Объединённых Монархистов, с которым, по-видимому, теперь предпочитал сотрудничать, отмежевавшись от НМС. В 1925 г. СОМ герцога Г.Н. Лейхтенбергского был создан для преодоления разногласий между кириллистами и сторонниками Великого Князя Николая Николаевича на базе общей русской идеологии.

В этом новом диспуте Ольденбург определил в качестве истоков фашизма футуризм с лозунгом Маринетти «жгите музеи». Синдикалистские экономические теории фашизма Ольденбург назвал очень спорными. Кривдой фашизма являлось и закрепление временных репрессивных мер в качестве постоянных. «История России и русские условия совсем другие, чем итальянские. Нам нужно искать своих путей», - предостерегал он от неуместных для русских монархистов подражаний. Столь же последовательны будут и его суждения о нацизме в Германии.

Китайский маршал Чан-Цзо-Лин, которого постоянно поддерживал Ольденбург, говорил французскому журналисту: «то, что происходит здесь, имеет мировое значение. Если большевизм восторжествует в Китае, он восторжествует во всём мире… Не медлите... Вы должны были бы, вместе с Германией и Польшей, убрать большевиков из Европы. Я беру на себя остальное». После этого заявления Чан-Цзо-Лин захватил здания в Пекине, принадлежащие большевикам, и произвёл десятки арестов красных. 11 апреля Ольденбург в истёкшей неделе отметил и новые слухи о повороте Чан Кайши против коммунистов.

18 апреля 1927 г. Ольденбург подтвердил полный разрыв Чан Кайши с коммунистами, он «сжёг свои корабли» и теперь мог бы двинуться к соглашению с Чан-Цзо-Лином. Гоминьдан устранил большевиков в Шанхае и Кантоне, но в Ханькоу красное правительство сохранило позиции. В «Возрождении» помимо недельного обзора во множестве продолжали выходить многие неподписанные передовые статьи и новостные заметки о событиях в Китае, скорее всего, авторства Ольденбурга.

Чан Кайши, вопреки рекомендации С.С. Ольденбурга, и не думал вести полноценную всестороннюю войну с большевизмом, поскольку тот идеологически почти тождественен гоминьдану. Это была лишь ссора из-за личных амбиций в борьбе за революционное лидерство. К примеру, несмотря на то что Чан Кайши объявил награду за голову Бородина, он отпустил своего бывшего военного советника Блюхера, пожелав ему «счастливого пути» и выразил надежду, что «нам ещё придётся вместе работать» [А.В. Панцов «Чан Кайши» М.: Молодая гвардия, 2019, с.137].

Отказ Чан Кайши от предлагаемого С.С. Ольденбургом союза с правыми националистами обеспечил его будущее поражение от коммунистов. В результате его просчётов победить красных оказалось некому.

Современные марксистские историки, продолжающие использовать отсталые советские концепции и термины, крайне негативно отзываются о правых генералах-националистах и монархистах. Абсурд шаблонно-неприязненного именования их милитаристами показывает, что в отличие от С.С. Ольденбурга зашоренные китаеведы излагают историю гражданской войны, рабски подчиняясь идеологии либо компартии, либо гоминьдана, лавируя лишь между двумя почти тождественными позициями, равно далёкими от подлинного смысла исторических событий.

Хотя даже ими излагаемая история совершенно ясно свидетельствует, какой чудовищной катастрофой для Китая была революционная борьба с основополагающим положительным принципом Монархии и Династии в погоне за миражом демократии, парламентаризма и социализма.

С написанным С.С. Ольденбургом можно сопоставить сведения, что Чжан Цзолинь, будучи китайским националистом, критиковал западную демократию, вынужденно сотрудничал с Японией, но не превращался в зависимую от иностранных сил марионетку. На пике могущества в 1925 г. в его распоряжении было около 360 тыс. солдат. В июне 1928 г. он проиграл сражение с Чан Кайши, его господство на Севере Китая закончилось и сам он был убит, вероятно, японскими спецслужбами, взорвавшими его поезд [О.Е. Непомнин «История Китая. ХХ век» М.: Крафт+, 2011, с.183, 193, 213, 219].

«Возрождение» в июне 1928 г. сразу утверждало, ссылаясь на дипломатические круги, что бомбу в него бросили большевики. Появлялись и другие сообщения об ответственности чекистов из СССР. Обвинения против Японии выдвинули советские газеты.

В память умершего Владимира Гурко 19 апреля 1927 г. в Главном Совете РЦО выступали П.Б. Струве, Г.В. Глинка, К.И. Зайцев. В Русском Академическом Союзе С.П. Мельгунов, выступив с разоблачительной критикой «России на переломе» Милюкова, утверждал, что время написания истории революции ещё не наступило, пока идёт накопление свидетельств со стороны мемуаристов. Милюков показал неспособность устанавливать верные факты, без которых его книга оказывается партийной декларацией.

В обзоре 25 апреля Ольденбург пишет что на севере Китае с подозрением отнеслись к образованию Чан Кайши собственного, третьего правительства. В качестве условий союза против коммунистов Чан Кайши требовал соблюдения социалистической идеологии гоминьдана, непременной демократизации Китая. Правые исключали такой вариант, означавший бы переход на сторону красных.

За подписью Русский в «Возрождении» печаталось письмо из Болгарии о положении русских рабочих, но автор регулярных корреспонденций из этой страны точно не Ольденбург.

2 мая 1927 г. С.С. Ольденбург писал о фальсификациях при референдуме, устроенных республиканской военной диктатурой в Греции. Эти злоупотребления воодушевили монархистов, требовавших реставрацию и настаивавших на преобладании в народе антидемократических настроений. Относительно Венгрии Ольденбург писал, что другие альтернативы на престол, кроме законного наследника Габсбургов, не находят там существенной поддержки. Уделяя много внимания европейским монархистам, Ольденбург также сообщил о рождении принцессы Юлианы, наследницы голландского престола.

Для Союза Объединённых Монархистов С.С. Ольденбург 4 мая читал доклад «Мюнхенский бунт 9 ноября 1923 года». Вскоре после этого в «Возрождении» выходила не подписанная передовая статья, направленная против “фантастических” взглядов Хитлера и его путча, угрожавшего существованию Германию и способного привести к победе коммунистов. Только через две недели появился газетный отчёт Лоллия Львова, упоминавшего, что С.С. Ольденбург обвинял Хитлера в ложной оценке «совокупности обстоятельств», пересказал его краткую биографию и «сумбурную» программу НСДАП, направленную против германских династий, католичества и капитализма. Временная популярность нацизма вызвана разочарованием в демократии. Немецкие военные и монархисты, победившие Хитлера в Мюнхене, показали государственную мудрость и чувство «реальной политики» (такие характеристики С.С. Ольденбург многократно высказывал в печати).

В обзоре 9 мая С.С. Ольденбург высмеял главного представителя большевиков в Китае, Бородина, который «себя сравнивает… с Байроном, сражавшимся в Греции». С удовлетворением отмечено, что Чан Кайши пока не сумел переманить на свою сторону союзников Чан-Цзо-Лина.

Эмигрантские газеты регулярно писали про «необычайное подхалимство С.Ф. Ольденбурга». Новый повод дало письмо академика в газету «Известия», где он уведомлял о принадлежности статьи в сборнике начала 1925 г. в честь П.Б. Струве, его сыну, «покинувшему Советский Союз и являющемуся одним из ближайших сотрудников Струве», в то время как его собственная работа «тесно связана с новым советским правительством и открыто протекает на глазах у всех» [«Академик Ольденбург отрёкся от своего сына» // «Сегодня» (Рига), 1927, 10 мая, с.2].

«В академических кругах Петербурга держится упорный слух, что своим публичным отречением от своего сына, академик С. Ольденбург подготовляет свою кандидатуру в комиссары народного просвещения на место Луначарского» [«Карьера С. Ольденбурга» // «Слово» (Рига), 1927, 28 мая].

Зарубежные издания проявили явное предубеждение, хотя в письме С.Ф. Ольденбург главным образом объясняет тем кто не знает о существовании его сына, чтобы их не смешивали. Однако, сам тон письма, возмущение С.Ф. Ольденбурга, что ему в 1926 г. приписали в советской печати участие в упомянутом сборнике, можно посчитать за отречение.

16 мая настал черёд С.С. Ольденбурга написать про дело Аркоса в Лондоне – скандальный обыск представительства советского кооперативного союза. Лейбористы при этом встали на сторону большевиков, Либеральная партия заняла выжидательную позицию. В Германии без всяких беспорядков прошли крупные уличные демонстрации и съезд монархического Стального Шлема.

Через неделю С.С. Ольденбург, сообщая о продлении в Германии закона о защите республики ещё на 2 года, с явным сочувствием привёл позицию графа Вестпарпа, председателя Немецкой национальной народной партии, что голосование националистов за продление «открывает путь к пересмотру закона в будущем, и что принципиальное отрицательное отношение со стороны националистов остаётся неизменным». Граф Куно Вестарп, бывший участник монархического путча Каппа, в дальнейшем будет подозреваться нацистами в причастности к заговору Штауффенберга, а в 1945 г. в 80-летнем возрасте арестован большевиками при оккупации Германии.

В мае 1927 г. Ольденбург и Ильин обменялись письмами, в которых оба изъявили готовность сделать заявление, что будут сотрудничать в «Возрождении» только при редакторстве П.Б. Струве, устранения которого желал А.О. Гукасов. Ильин сосредоточился на работе над своим журналом «Русский Колокол». Разногласия в редакции привели к тому что вторая годовщина газеты в отличие от остальных, не отмечалась.

30 мая С.С. Ольденбург продолжил освещать обострение англо-советских отношений. В следующем обзоре упоминаются временные успехи Либеральной партии, постепенно уступающей своё место в двухпартийной системе лейбористам.

Конфликт с СССР отразился на положении консула Томаса Престона в Ленинграде. Рыков привёл фотокопию письма Т. Престона: «мои русские птицы, которых я посылаю для такого рода поручений, подвергаются серьёзной опасности, что ГПУ их повесит или четвертует за шпионаж». Рыков воспользовался этим для преувеличенных заявлений о неограниченном числе английских шпионов в СССР. По мнению автора не подписанной заметки в «Возрождении», Т. Престон собирал достоверные и потому запрещённые сведения об экономическом положении большевиков.

8 июня 1927 г. печаталась заметка «Русские в Болгарии – не “иностранцы”» снова с пометкой «нам пишут из Софии» и подписью Русский. Надо отметить что в рубрике «нам пишут» как правило помещались полуанонимные письма постоянных сотрудников из Лондона (Е. Саблин), Праги (С. Варшавский) и т.п. Следовательно, это совпадение псевдонимов, а не Ольденбург.

В связи с убийством П.Л. Войкова П.Б. Струве справедливо написал о политической нецелесообразности террористических актов со стороны белоэмигрантов (есть основания считать, что руками Б. Коверды действовали британские агенты, оказывая давление на СССР). «Возрождение» при этом ссылалось на ложную версию следователя Н.А. Соколова, будто предоставленная П.Л. Войковым серная кислота использовалась для уничтожения тел Царской Семьи. В действительности кислота не пригодна для таких целей. О применении в таких случаях преступниками извести, а не кислоты, есть, например, упоминания в кн.: Jack Rosewood «Patrick Kearney: The True Story of The Freeway Killer», 2016.

Кислота использовалась для обезображения лиц и тел Царской Семьи и слуг, а не их уничтожения.

Совершенно не понятно, на каких основаниях историки упорно продолжают писать: «факт выдачи кислоты, естественно [?], приводил к мысли о том, что она могла использоваться именно для уничтожения тел» [Е.В. Пчелов «Цареубийство 1918 года: источники, вопросы, версии» М.: РГГУ, 2020, с.97].

Примеры использования кислоты в таких целях никогда не приводятся. Н.А. Соколов, утверждая о сожжении и уничтожении тел, опирался на дезинформацию из советской печати. Вволю навоевавшись с каббалистическими надписями и давно устаревшими версиями об увезённых головах, Е.В. Пчелов мало продвинулся в наиболее существенных вопросах выяснения хода организации злодеяния. Начисто проигнорировав основные факты о порядке и смысле назначения вместе с Юровским латышской команды убийц Царской Семьи, историк остался вдалеке от выяснения того, когда и как в действительности было принято решение о совершении злодеяния, ошибочно сдвигая время вплотную к убийству. Однако, в книге Е.В. Пчелова есть и потенциально полезные свидетельства об единоличной и главенствующей роли Я. Свердлова: «Тов. Свердлов решил вопрос без формального народного суда, предложив расстрелять Романова в Екатеринбурге» (однако, статья известного вруна П.М. Быкова 1949 г., очень поздно написана и не даёт убедительных пояснений об источнике его сведений).

Не без оснований доверяя записке Юровского насчёт получения 3 (16) июля 1918 г. телеграммы на условном языке из Перми, с приказом об убийстве, Е.В. Пчелов не понимает самого очевидного и задаётся вопросом: «Если Юровский говорит правду, то зачем нужно было посылать санкцию через Пермь?». За исключением версии в ранних и потому чрезвычайно ценных мемуарах Ф. Маккаллага, составленных независимо от записки Юровского, текст этого условного приказа остаётся не известен. Несомненно, что Свердлов, разработав с Голощёкиным в Москве к началу июля по н.ст. план совершения злодеяния, стремился к тому чтобы ответственность за чудовищное преступление ни в коем случае не падала на него и высшее партийное руководство. Такова вся будущая дезинформационная стратегия большевиков. Понятно что при расследовании злодеяния под подозрение подпали бы все телеграммы из Москвы в ключевой день, даже на условном языке. Но присылка приказа из Перми давала двойную, полную перестраховку, такую телеграмму уже никак нельзя было связать со Свердловым.

Довольно смелым является предположение Е.В. Пчелова что важнейший для истории злодеяния обрыв связи Екатеринбурга с Москвой на 16 июля выдуман красными. Такое предполагаемое поведение соответствует тактике, наблюдаемой насчёт связи через Пермь. Однако историк не предъявил доказательств в пользу своей версии. Ответ из Петрограда в Москву: «Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев» Е.В. Пчелов ошибочно считает доказательством прямой связи. Но Г. Зиновьев не знает об обрыве, не упомянутом в телеграмме Голощёкина и Сафарова. Слова Зиновьева не могут ни о чём таком свидетельствовать.

Подавляющее число надёжных свидетельств всё же подтверждают разрыв связи 16 июля. О нём пишет и Ф. Маккаллаг. Но даже если такова была распространяемая красными ложь, которой поверили встретившиеся с ней мемуаристы, вынужденный характер носит обращение в Петроград, или это такое же сознательное прикрытие, как и Пермь, смысла телеграммы Голощёкина и Сафарова это не меняет: «Свердлову [!] копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите [в] Москву что условленного с Филипповым [Голощёкиным] суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны сейчас же вне всякой очереди сообщите».

Напрасно следуя за Э. Радзинским, Е.В. Пчелов считает будто суд это расстрел на условном языке. Трудно согласиться с таким прочтением, когда есть более убедительные. Условный язык по Ф. Маккаллагу такого типа: «отвечают своими головами за безопасность Царя» (мемуарист не дословно приводит телеграмму, а пересказывает общий смысл, поэтому и сам Царь в телеграмме явно был заменён иным условным обозначением). Упоминание суда вовсе не является окончательным запросом на совершение убийства, а ещё одно дезинформационное прикрытие.

Существовала предварительная договорённость о распорядке совершения злодеяния, в которую входила и такая телеграмма с текстом про суд, которую потом можно было бы использовать в качестве алиби. Любой преступник стремится замести следы, а не подставить себя. Это непосредственная, сознательная имитация того, что суд в принципе планировался, но помешало приближение белогвардейских войск. Для этой версии очень подходит и предположение (пока не доказанное) о мнимом разрыве связи с Москвой, работающем на снятие всяких обвинений в адрес Свердлова и на представление о самостоятельности красных в Екатеринбурге.

Окончательное решение, как считает Е.В. Пчелов, принято в 16 ч. 3 (16) июля, когда телеграмму Ленина в Данию «бывший царь жив» вернули с телеграфа, тоже по причине отсутствия связи. Историк и здесь следует логике отрицания официальных советских данных, считая что в действительности в нужный момент работала телеграфная связь и с заграницей. При кажущейся убедительности версии о лжи, сомнительности столь выгодных коммунистическим преступникам совпадений, отсутствует серьёзное обоснование невозможности возникновения таких проблем с телеграфом. Было бы куда лучше, займись историк этой проблемой, а не каббалистическими знаками и отрезанными головами, на которых либералы-филосемиты так помешались.

Имея возможность сделать прорыв в правильном направлении, Е.В. Пчелов упускает её и с каждым шагом уходит всё дальше от основных фактов и логики момента появления в Ипатьевском Доме команды латышей-убийц к 25 июня (9 июля) по дневнику Царя и смены коменданта 21 июня (5 июля). По другим воспоминаниям, Юровский и латыши появились одновременно. Решение об убийстве естественно отодвигать ещё глубже этих дат, т.к. смене караула должно было предшествовать принятие ключевого решения о порядке организации злодеяния.

Но ничего подобного в книге «Цареубийство 1918 года» нет. «Голощёкин ждал реакции и после полуночи», - совершенно напрасно и поразительно абсурдно Евгений Пчелов верит, будто уже посланное через Пермь решение об убийстве зачем-то (?) могло быть отменено на протяжении 16 июля. Такой вопрос в реальности не ставился. Смена старой охраны Авдеева из не подходящих для убийства русских рабочих на Юровского и латышей уже означала приговор всей Царской Семье. Оставалось только обставить спектакль, будто решение принято в последний момент и прямо на Урале.

Приоритет достоверности следует отдавать самой ранней и не предназначенной для печати записке Юровского, которая говорит об однозначном и окончательном приказе об убийстве в телеграмме из Перми. Это значит что никаких ожиданий отмены приказа быть не могло и никакого запроса об отмене убийства тоже. Была только сознательная фикция во всех официальных объявлениях о внезапной причине в наступлении белогвардейцев, для демонстрации принятия решений на Урале Голощёкиным, а не в Москве Свердловым.

Ключевым фактом является пермская телеграмма на условном языке. Всё что посылалось из Екатеринбурга без шифра имело заведомо ложный характер для сокрытия тайны порядка предварительной договорённости о злодеянии и секрета об убийстве всей Царской Семьи, а не одного Императора Николая II. Здесь вновь проявляется заблуждение Е.В. Пчелова, когда он пишет: «Голощёкин, по-видимому, договорился с Лениным и Свердловым о том, что если в Екатеринбурге сложится критическая ситуация, то местные власти могут расстрелять Николая II (а возможно и всю семью)».

Е.В. Пчелов ошибочно цепляется за пропагандистское объяснение злодеяния опасностью захвата Екатеринбурга контрреволюционерами, которое столь же явно лживо как и сопутствующие заявления об убийстве одного Императора. На самом деле злодеяние планировалось только под предлогом этой “критической ситуации” и с заведомым убийством всей Царской Семьи. Никакого иного плана не существовало. Телеграмма на условном языке 16 июля только подтвердила приказ о злодеянии, отданный Свердловым значительно раньше этого дня.

Н.Е. Марков читал книгу Ф. Маккаллага «Узник красных» и в 1930 г. заслуженно хвалебно отзывался о ней: «одно из самых интересных и ярких повествований» [Н.Е. Марков «Думские речи. Войны тёмных сил» М.: Институт русской цивилизации, 2011, с.510].

Насколько мне удалось проверить в «Сравнительных характеристиках версий», сведения Ф. Маккаллага о Екатеринбургском злодеянии 1918 г. оказываются одними из самых важных для расследования убийства.

12 июня 1927 г. С.С. Ольденбург опубликовал за подписью С.О. небольшую заметку «Роль Войкова в Екатеринбурге. Историческая справка», составленную главным образом на основании замалчиваемого или ругаемого либералами расследования М.К. Дитерихса. К его утверждениям Ольденбург даёт справедливую поправку: «М.К. Дитерихс в своей книге ошибочно предполагает, что Войков был еврей».

Очень дальновидно со стороны С.С. Ольденбурга выбором таких выражений обозначить, что труд генерала Дитерихса, оставаясь наиболее ценным, включает не одни категорические утверждения, а множество предположений, зависящих от качества использованных источников, требующих дополнительной проверки. В отличие от опрометчиво-самоуверенного Н.А. Соколова, это во многих местах явно понимал и сам М.К. Дитерихс.

Л.И. Львов в 1905 г. закончил одну гимназию с нигилистом П.Л. Войковым в Ялте и предоставил воспоминания о их молодости.

Распространение легенды о мести за Царскую Семью привела к тому, что в рубрике «За неделю» 13 июня 1927 г. С.С. Ольденбург ошибочно называет Коверду русским монархистом, а не республиканцем (опровержение опубликовано через неделю). В связи с этим могут оказаться неверны и его утверждения: «что касается Англии, то всякому здравому человеку было ясно, что ей “ни тепло, ни холодно” от того, жив ли Войков». Поскольку большевики не могли предъявить определённых доказательств ответственности англичан за организацию убийства, С.С. Ольденбург отнёс эти заявления к пропагандистской лжи коммунистов. Правда, что английские агенты не стали бы мстить Войкову за Екатеринбургское злодеяние, но если мнимый характер мести является пропагандистским прикрытием уже с их стороны, это меняет суть дела.

Аргументы против Англии основываются на совпадении нескольких дат. К примеру, в чекистском издании с грифом “совершенно секретно”, не являющемся образцом точности, значится: «7 июня английские террористы бросили две бомбы в ленинградский партийный клуб. В результате взрыва было ранено более 25 человек. В этот же день по заданию английской разведки в Варшаве террористы убили полпреда СССР в Варшаве тов. Войкова» [«Английская разведка. Учебное пособие» М.: Высшая школа КГБ, 1963, с.29]. Это далеко не полный список, на 7 июня приходится и смерть представителя ОГПУ в Белоруссии И.К. Опанского в железнодорожной катастрофе [П.Н. Базанов «Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья» М.: Посев, 2013, с.163].

Версия о Коверде мстителе-одиночке в силу этого становится весьма сомнительной. В Т.10 сборника «Русская военная эмиграция» приведено берлинское полицейское донесение от 11 апреля 1927 г.: «Англия мобилизует все имеющиеся на сегодня какие-либо влиятельные антисоветские направления (организации)». Не названный по имени английский «известный представитель» финансировал кавказских сепаратистов.

Если вопрос о сообщниках Коверды, раскрытия которых требовали большевики, остаётся не прояснённым, то относительно продолжения коммунистами войны против русских С.С. Ольденбург пишет предельно точно: «красный террор никогда не прекращался». «Новый факт – только в том, что большевики откровенно перед всем миром сознаются, в расправе над неповинными людьми» - в качестве ответа на убийство Войкова. Европейская печать возмущалась этим новым витком оголтелого насилия, без которого многие демократические издания приняли бы скорее просоветскую сторону в деле Коверды.

Относительно перехваченного письма Т. Престона, английский посол Р. Ходжсон дал пояснения, что Престон собирал сведения «о возможности сбыта химических товаров».

В Союзе ревнителей памяти Императора Николая II членами-учредителями в Совет Союза были доизбраны С.С. Ольденбург, Е.К. Миллер, П.К. Кондзеровский, А.И. Русин, С.Н. Вильчковский. Председателем 10 июня избран В.Н. Коковцов.

16 июня на собрании РЦО в честь приехавшего в Париж Т. Обера, С.С. Ольденбург прочитал короткую речь об угрозе коминтерна в отношении всех государств и общей заинтересованности в спасении России от большевизма. В частности, он сказал: «враг остался тем же, как в дни екатеринбургского убийства и массовых казней». Устраиваемые коминтерном, или с его участием, восстания и забастовки во многих странах странах ведут к экономическому разорению. Не от всей угрозы, он от её наиболее опасного сосредоточения, как объявлял Ольденбург, может всех избавить «только русский народ». Вместо вооружённой интервенции Ольденбург предлагал другой способ: «моральная и дипломатическая изоляция большевизма». «В наши дни крестовые походы не импровизируются». Объявление открытой войны «могло бы только отпугнуть народы и правительства» (как будет потом с Хитлером). «Воскресение России не угрожает никому», поэтому Ольденбург надеется на содействие русским всех правых патриотов и националистов. Присутствовали французские единомышленники Т. Обера - Эрлиш, Готро и Одье, которые приветствовали Национальную Россию. Подробная статья об этом собрании, подписанная Sol., вышла 19 июня.

В обзоре 20 июня С.С. Ольденбург раскрывает систему работы советской пропаганды: «возникает впечатление, что большевики сами пытаются затопить подлинные известия о своих кровавых деяниях в потоке легко опровергаемых ложных известий, рассчитывая что западное общественное мнение, сбитое с толку, в конце концов сочтёт вымыслом и правду и ложь. Если это так – думается, что большевики преувеличивают неосведомлённость мирового общественного мнения. То что сходило в 1919 и 1920 годах – сейчас не удаётся».

27 июня 1927 г. С.С. Ольденбург написал: «смелый жест официального протеста Финляндии против красного террора, национальная Россия благодарно запомнит».

4 июля Ольденбург сравнивает красный террор с тем, как если бы в других странах разрешили расстреливать коммунистов без суда и следствия. Во Франции обратила на себя его внимание история с арестом редактора «Аксион Франсэз» Мориса Пюжо с помещением его в камеру с уголовниками. «Инцидент, конфузный для правительства, конфузен и для роялистов», «отнимает у их движения часть той патриотической серьёзности, которою оно всегда отличалось».

Через неделю Ольденбург передал сообщение о том что М.В. Захарченко-Шульц погибла в перестрелке с чекистами. 25 июля очерк «За неделю» написал Глеб Струве. С.С. Ольденбург вернулся в газету 8 августа с обзором мировой политики, включавшим сообщение, что роялист Леон Додэ вынужден был около месяца скрываться во Франции и затем перебраться в Брюссель. Когда там умер барон Врангель, 28 апреля 1928 г. Леон Додэ появится на панихиде.

15 августа Ольденбург снова обращается к Греции, говоря о противодействии республиканцев назначению известного монархиста начальником полиции. От республиканцев также требовали вернуть в армию уволенных ими офицеров-монархистов. В защиту анархистов Сакко и Ванцетти ввиду их приближающейся казни в США, высказался Б. Муссолини и «вся мировая печать». Под её влиянием и Ольденбург посчитал, что не следует давать повода к раздуванию коммунистической пропаганды исполнением смертного приговора, вынесенного 7 лет назад.

С 18 августа 1927 г. С.С. Ольденбург перестал быть сотрудником газеты «Возрождение».

Конфликт П.Б. Струве с издателем А.О. Гукасовым хорошо известен по множеству свидетельств и неплохо изложен в переписке В.В. Шульгина и В.А. Маклакова. Струве держался чрезмерно независимой от издателя редакционной политики и любое его влияние воспринимал за недопустимое посягательство. В свою очередь, Гукасов, в качестве издателя, имел полное право определять направление политики «Возрождения», но не вмешиваясь в непосредственную работу редактора. В случае несогласия со Струве его следовало с соблюдением всех приличий заменить на более подходящего Гукасову редактора. Однако конфликт был вынесен на всеобщее обозрение и примирить их не удалось [В.А. Маклаков – В.В. Шульгин «Спор о России. Переписка 1919-1939» М.: РОССПЭН, 2012, с.315-318].

Есть сомнительные утверждения, будто публикация материалов о работе Братства Русской Правды генерала Краснова стала «одним из поводов» отставки редактора П.Б. Струве [Л. Фрейшман «В тисках провокации» М.: НЛО, 2003, с.233].

Записки Кречета «Там где ещё бьются» появились в «Возрождении» только с 8 августа 1927 г., а уход П.Б. Струве был предрешён заранее. Далее в газете «Россия» Струве критиковал «Возрождение» за печатание недостоверных, по его мнению, сообщений о БРП. А.В. Амфитеатров, напротив, находил позицию «Возрождения» насчёт БРП слишком острожной.

Про БРП Краснова и Амфитеатрова биограф 12-ти евреев-чекистов уверяет, ссылаясь на одно агентурное дело, что у эмигрантов был работающий канал переправки листовок к своему единственному представителю в Ленинграде, старому доктору Улановскому, который под псевдонимом Макар Прозревший печатал стихи: «Жиды в могилах у Кремля! Полна жидами вся земля. Вот революции плоды – Везде жиды, жиды, жиды» [Евгений Лукин «На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД» СПб.: Библиополис, 1996, с.52].

Там же упоминается, что чекист Мирон Мигберт пытался внедрить свою агентуру в финский отдел БРП, но не преуспел. Мигберта потом самого пустили в расход, обвинив в работе на английскую разведку.

Весьма забавную версию предлагает автор книг «Горький и евреи», «Бунин и евреи», «Чехов и евреи», «Лев Толстой и евреи», согласно которому А. Гукасов якобы хотел «видеть газету более откровенно монархической и в большей степени ориентированной на массового читателя», а П.Б. Струве, С.С. Ольденбург, И.А. Ильин упёрлись рогом и ушли, лишь бы не дать «Возрождению» принять более монархический облик [М. Уральский «Марк Алданов» СПб.: Алетейя, 2020, с.230].

Всё обстояло наоборот, уход монархистов сделал «Возрождение» ещё более похожим на либеральный «Руль». Ни один правый монархист, критиковавший Струве, не был привлечён Ю.Ф. Семёновым в основной состав. Направление издания сильно не изменилось, если только в сторону полевения. Некоторый сдвиг направо надо будет связывать, значительно позже, с возвращением С.С. Ольденбурга, но никак не с его удалением.

Американский биограф Н. Тэффи Эдит Хабер, склонная бездумно воспроизводить все составляющие западнической леволиберальной мифологии, в 2019 г. тоже уверяет, будто уход П.Б. Струве превратил умеренно-консервативную газету в резко-реакционную. Такие глупости сплошь и рядом повторяют историки, не интересуясь обоснованностью подобных вымыслов, из которых образуется весь корпус их представлений о политической реальности. Им главное соблюсти антимонархическую идейную направленность фразы: если правых националистов как-либо ругают, это моментально подхватывается, исторический анализ заканчивается на уловлении соответствия тональности общим директивам Правящей Партий, независимо от действительных фактов.

Можно приводить бесчисленные опровержения, какими полна газета за разные годы, но достаточно обратить внимание на прямое отрицание масоном Ю.Ф. Семёновым, 23 мая 1930 г.: «Возрождение» весьма «мало орган правых», «отражает мнения больших умеренных групп русских эмигрантов». Обыкновенным делом там было повторение революционной клеветы на самых выдающихся русских монархистов: «Самодержавие» «взяло да упёрлось в Горемыкиных, Штюрмеров», «на что опираться не следовало», – писал 24 сентября 1930 г. постепенно занявший место С.С. Ольденбурга публицист А. Салтыков, возвещая о «гибельной политике последних десятилетий».

Даже в советском издании отмечается про газету «Возрождение» за все 15 лет: «монархической пропаганды в прямом смысле она не вела, хотя о павшем строе говорила в почтительном тоне» [Б.Н. Александровский «Из пережитого в чужих краях» М.: Мысль, 1969, с.89].

Или вот наблюдение А.В. Амфитеатрова в письме к И.А. Бунину 20 июля 1928 г.: «орган окончательно перестал быть политическим, напитался покладистым духом эстетической обывательщины». 24 августа 1927 г. в письме Ивану Бунину А.В. Амфитеатров сожалел об ударе по репутации «Возрождения» и опасался усиления газеты Милюкова, к которому вскоре перейдёт Бунин. Хотя «Струве стоит мало, чтобы не сказать – ровно ничего. Газету он вёл отвратительно безвкусно. Наполовину – смердящая скука, наполовину – кисло-сладкие пошлости» [«Литературное Наследство» М.: ИМЛИ РАН, 2022, Т.110, Кн.2, с.729, 738].

Канадский историк эмиграции Роберт Джонстон, в книге об эмигрантском Париже назвал редакционную политику Ю.Ф. Семёнова более крикливо-навязчиво антисоветской, нежели у П.Б. Струве. Невменяемо маниакально это стремление демократов пытаться в чём-либо уязвлять центристскую полумасонскую газету за то лишь, что она не пошла за радикально левым полусоветским Милюковым. Подлейшее ёрничанье откровенного сталиниста Р. Джонстона над антикоммунистическими устремлениями группы правых авторов «Возрождения» типа С.С. Ольденбурга выглядит крайне аморально и сопровождается замалчиванием советского геноцида против русских [Robert Johnston «New Mecca, new Babylon: Paris and the Russian exiles, 1920-1945» Montreal: McGill-Queen's University Press, 1988].