Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Плачевен результат редакционной умеренности «Возрождения», напрасных заигрываний с либералами. Русские монархисты получают от таких историков, ненавидящих Царскую Россию, бездумно следующих за абсурдизмом Р. Пайпса, самые неадекватные оскорбительные характеристики. Похоже, этот миф о газете «Возрождение» запустил именно Пайпс. В его анекдотической биографии П.Б. Струве написано, будто ещё в первой половине 1927 г. «в политическом смысле газета заметно поправела, полностью растеряв те элементы либерализма, которые привнёс в неё Струве». Никаких доказательств в пользу столь смехотворного вымысла американский демократ не представил.

Особенно комично что Р. Пайпс дал в обоснование, не приводя точных цитат, ссылку на письмо Ивана Ильина к П.Б. Струве от 25 июля 1927 г., где сказано что «Возрождение» превращается «во что-то иное, на чём Вашему имени вряд ли есть место». Ничего не понимающий Пайпс вообразил себе, что Ильин «предлагал Струве расстаться с газетой, поскольку она стала слишком реакционной». В действительности Ильин всем писал что Ю.Ф. Семёнов принадел фартучек и подразумевал что П.Б. Струве не место рядом с масонами. В другом письме от 18 марта Ильин упоминает нелепый недостоверный слух, будто редакция «Возрождения» может достаться Н.Е. Маркову и И.П. Алексинскому. Но это лишь доказывает, что Иван Ильин напрасно так ненавидел ВМС. У ВМС не имелось никакой возможности получить в руки «Возрождение». Но Пайпс проявил свои гениальные аналитические способности и решил, будто это произошло в действительности. И с тех пор все западные и отечественные либеральные историки, считающие Пайпса выдающимся научным авторитетом, повторяют его детсадовские ошибки.

17 августа Струве получил окончательную отставку. Новым редактором газеты «Возрождение» стал Ю.Ф. Семёнов. Иван Ильин получал в Париже подтверждения принадлежности Семёнова к масонству и обвинял его в намеренном развале газеты во вред Белому Делу. Не пошедший за Струве И.С. Шмелёв со своей стороны отвечал, что не видит у Семёнова масонского духа.

Л.Д. Любимов потом неоднократно свидетельствовал о наличии масонов в редакции «Возрождения», как и в «Последних Новостях». Правоцентризм газеты приводил к сотрудничеству с монархистами правых либералов, которых пускали в эмигрантские ложи. Отсюда возникали и обвинения в масонстве всего «Возрождения». Масоном называли секретаря редакции графа П.А. Бобринского.

В списках Н. Свиткова можно признать достоверными только причисление имён к определённым эмигрантским ложам в предисловии к словарю. После этого предисловия сотрудники газеты «Возрождение» П.А. Бобринский, Ю.Ф. Семёнов, Л.Д. Любимов, И.С. Лукаш, И.И. Тхоржевский, П.Б. Струве попали в общий перечень без предоставления доказательств на каждого [Н. Свитков «Масонство в русской эмиграции» Париж, 1932].

Н. Свитков верно определил принадлежность к масонству А.Я. Гальперна, игравшего значительную роль в подготовке февральского переворота 1917 г. Но причисление к масонам Карла Ярошинского или Бориса Соловьёва сделано явно произвольно по мотивам недостоверной книги следователя Н.А. Соколова. Имя П.Б. Струве по таким же посторонним причинам оказалось добавлено в список Свиткова, лишив его безупречной точности. Справедливости ради надо отметить, что Свитков не допускал вымыслов от себя лично. Сообщение о мнимом масонстве П.Б. Струве давал французский антисемитский листок «Romana», опровержение чему давало «Возрождение» 23 февраля 1926 г. По сведениям П.Б. Струве, автором анонимной клеветы являлся кириллист с русско-немецкой фамилией, это подтверждается тем, что одновременно с критикой в адрес Струве, грубому поношению были подвергнуты также крайне правые русские монархисты Н.Е. Марков и А.Н. Крупенский.

3 октября 1934 г. в рецензии на книгу монархиста-дальневосточника (ранее правый к.-д. из Казани) В.Ф. Иванова Лев Любимов, назвав её монументальным вздором, признал, что был масоном, одновременно указывая на неточности Свиткова: П.Б. Струве, Н.С. Тимашев, М.А. Таубе не входили в ложи. Л.Д. Любимов привёл в качестве образцовых по точности сведения роялистов о французских масонах и желал русским монархистам достичь того же уровня понимания. Интерес С.С. Ольденбурга к истории международного масонства возник в эмиграции именно под влиянием европейских правых монархистов. 9 сентября 1938 г. намекая на себя и других бывших масонов из «Возрождения», Л.Д. Любимов признавался, что «консервативно-настроенные русские» шли в эмигрантское масонство чтобы найти там опору в «политических международных кругах, которые тогда управляли Европой. Тогда ведь считалось, что либерально-парламентский строй – догма общепризнанная» и русским «нельзя проводить открыто “зазорных” взглядов».

Подлаживаясь под мировое масонство, Лев Любимов и его единомышленники считали “зазорными” крайне правые принципы Высшего Монархического Совета и боролись с ВМС. Зато когда либеральный парламентаризм отвергли нацисты, победившие в Германии, Л.Д. Любимов подстроился под них, придерживаясь правилу услужения Правящей Партии, кем бы она ни оказалась. После 1945 г. ею стала КПСС.

Некоторым преувеличением является высказывание белоэмигрантского военного писателя К. Попова, что брошюра Свиткова «Масонство» «является ключом» к книге С.С. Ольденбурга, исследованиям С.П. Мельгунова и статьям И.Л. Солоневича [Н. Свитков «Внутренняя линия. Язва на теле русской эмиграции» Сан-Пауло, 1964, с.VI].

Свитков (Н.Ф. Степанов) наметил важнейшую исследовательскую проблему, но не раскрыл роль политического масонства в Российской Империи и в февральском перевороте. Однако весьма полезным является принципиальное осуждение Н. Свитковым предательства генерала М.В. Алексеева и защита достоинства выдающихся царских министров.

По достоверным данным, именно в 1927 г. из эмигрантского масонства вышел И.И. Тхоржевский, а Л.Д. Любимов, напротив, в 1927-м оказался принят в «Астрею» и благополучно состоял в ней до 1934 г. Ю.Ф. Семёнов состоял в ложе «Юпитер» до апреля 1934 г., когда был исключён за направление его газеты. Масонами были регулярные авторы газеты В.Е. Татаринов, Н.Я. Рощин, И.С. Лукаш, Л.В. Гойер, П.Я. Рысс, В.Н. Сперанский, К.К. Грюнвальд [А.И. Серков «История русского масонства. 1845-1945» СПб.: Изд-во им. Новикова, 1997, с.225-229].

Многие эти масоны печатались ранее в либеральном «Руле» И.В. Гессена, в рижском «Сегодня» и т.п. левых газетах. П.Я. Рысс состоял в РДО Милюкова до исключения в декабре 1926 г. Принципиальными правыми монархистами, противниками всякого масонства, среди авторов «Возрождения» могут считаться С.С. Ольденбург и Н.Н. Чебышев. Будучи жертвами обстоятельств, они вынуждены были встраиваться в не самое благоприятное окружение, поскольку в Париже, да и вообще в Зарубежье, не существовало более правой крупной постоянной ежедневной газеты. И.А. Ильин и П.Н. Краснов печатались нерегулярно и не являлись полноценными сотрудниками «Возрождения», как и Д.Н. Любимов, состоявший в Русской монархической партии А.Н. Крупенского.

При Ю.Ф. Семёнове в качестве постоянного автора «Возрождения» остался С.И. Варшавский, еврейский сотрудник либерального «Русского Слова», автор откровенно революционного антимонархического памфлета «Жизнь и труды первой Государственной Думы» (1907). Несмотря на антинацистскую активность, большевики арестовали его в оккупированной Праге и он погиб в 1945 г. в советских концлагерях. Масоном был его сын В.С. Варшавский, автор «Незамеченного поколения».

С.С. Ольденбург оказался среди 30 сотрудников «Возрождения», которые покинули газету вместе с П.Б. Струве и основали еженедельную газету «Россия. Орган национальной мысли и борьбы» (28 августа 1927 – 26 мая 1928), переформированную потом в «Россию и Славянство» (1928-1934). Журнал Высшего Монархического Совета в этот период обострения евлогианских споров продолжал преследовать Струве, считая его новую газету «скучнейшей и ничтожной». П.Н. Краснов, в переписке которого часто упоминается масонский оттенок евлогианцев и РЦО, чаще критиковал редакционную политику «Возрождения», считая что она стала хуже без П.Б. Струве.

Сторонники Ю.Ф. Семёнова полагали что Струве повёл себя мелочно, подставив под удар всю редакцию, лишив своих сторонников заработка от А.О. Гукасова. Поставить независимое успешное газетное дело Струве оказался не в состоянии, даже и не занимался им в полной мере, надолго покидая Париж.

Из авторов белогвардейской «Великой России», преемственной к которой считалось «Возрождение», с Ю.Ф. Семёновым остались Н.Н. Львов, В.М. Левитский, Н.Н. Чебышев, безуспешно пытавшиеся мирить стороны. Н.Н. Львов в Белграде сначала поддержал П. Струве, но потом его переубедили сторонники Ю. Семёнова.

С П.Б. Струве ушли: А.Д. Билимович, И.А. Бунин, А.И. Бунге, В.Ф. Гефдинг, Д.Д. Гримм, И.Д. Гримм, кн. Пётр Долгоруков, К.И. Зайцев, И.А. Ильин, В.А. Косинский, Н.К. Кульман, И.И. Лаппо, В.А. Лазаревский, А.Э. Ломейер, Н. Николаевский, Б.А. Никольский, П.А. Остроухов, Н.Я. Рощин, В.П. Рябушинский, Е.В. Спекторский, Г.П. Струве, А.В. Флоровский, Н.А. Цуриков, М.В. Шахматов, В.В. Шульгин.

Интересно, что Арнольд Ломейер - в прошлом сотрудник либерального «Русского Слова», состоял в эмигрантской масонской ложе «Гермес». Печатался в «Возрождении» с 1925 г.

В первом же номере журнала Ивана Ильина «Русский Колокол», изданном в сентябре 1927 г. в Берлине, С.С. Ольденбург поместил статью «Россия перед революцией», в которой давались статистические показатели демонстрирующие всесторонний рост с 1894 г. по 1916-й населения, производства сельского хозяйства, промышленности, капитала, народного образования, в противоположность ложной теории системного кризиса. Статья может указывать на ведение Ольденбургом исследовательских работ по истории правления Императора Николая II. «После сопоставления всех этих данных, свидетельствующих об огромной и продуктивной работе правительства и народа и о бурном, культурном и хозяйственном росте России, продолжавшемся даже во время такой войны, естественно и неизбежно возникает вопрос, кому и для чего нужна была революция?..» [«Русский Колокол. Журнал волевой идеи» М.: ПСТГУ, 2008, с.104].

Издание журнала Ивана Ильина первоначально финансировал московский купец Н. Громов, а позже К. Крамарж. Чешское правительство предоставило еженедельнику «Россия и Славянство», где работал С.С. Ольденбург, 800 тыс. крон за 1929-1930 г. Этим финансированием объясняется перемена названия газеты [Е.П. Серапионова «Карел Крамарж и Россия» М.: Наука, 2006, с.438-439].

В «Возрождении» Н.Н. Чебышев 20 октября похвалил С.С. Ольденбурга за цифры экономического и культурного роста Российской Империи при Николае II.

Подпись С. использовали многие эмигрантские авторы, поэтому она не служит признаком принадлежности статьи С.С. Ольденбургу в изданиях, где его сотрудничество не подтверждено. К примеру, шуточное интервью «Несколько минут у Дон-Аминадо» с подписью С. не соответствует обычному типу серьёзных статей Ольденбурга, да и автор интервью именуется «молодой человек», каковым трудно назвать 39-летнего Сергея Сергеевича [«Иллюстрированная Россия» (Париж), 1927, 15 октября, №127].

Из постоянных авторов «Илл. Р.» это мог быть, к примеру, масон Яков Цвибак (А. Седых) – 1902 г. р., издавна знакомый с масоном Дон-Аминадо.

31 октября состоялось общее собрание Главного Совета РЦО из 45 человек. РЦО создавалось «Возрождением», и теперь П.Б. Струве прислал заявление об отказе от места председателя ГС и о выходе из РЦО. Ольденбург предложил воздержаться от переизбрания правления РЦО, но не получил поддержки. В «Возрождении» написали: «С.С. Ольденбург, однако, настаивает на том, что возможны ещё какие-то переговоры. Ему указывают на недопустимость такой постановки вопроса. Он угрожает уходом. Раздаются недовольные голоса со всех сторон – мы не хотим, чтобы нам угрожали». После выборов правления С.С. Ольденбург заявил что он и Л.И. Львов уходят из РЦО. В декабре новым главой РЦО будет избран Н.Н. Львов.

Сергей Сергеевич вновь последовал за П.Б. Струве, причём сделал это, хотя всегда выступал за единение эмиграции и отказ от личных ссор и сведения счётов. Поэтому необходимо учитывать дополнительные причины недовольства Ольденбурга РЦО и председателем данного собрания Е.П. Ковалевским, которые резко порвали с правыми монархистами, без которых РЦО теряло всякий объединительный смысл. Даже с П.Б. Струве, их полным политическим единомышленником, в РЦО не пожелали договариваться, не говоря уже о ВМС. Предлагая переговоры, С.С. Ольденбург следовал своей программе сглаживания конфликтов. В дальнейшем он восстановит взаимодействие с «Возрождением» и РЦО.

В №6 журнала «Отечество» за ноябрь 1927 г. Н.Д. Тальберг и другие правые монархисты продолжали давать последовательную критику евлогианцев, масонства и ИМКА, РЦО, НМС, ТПС, задевая неизменную линию «Возрождения» и новые номера газеты «Россия», персонально критикуя Г.Н. Трубецкого.

В «Политическом обзоре» на 18-24 ноября, предваряя ожидаемый коммунистический съезд в Москве, С.С. Ольденбург понимает, что на нём уже не будет представлена оппозиция, «и пройдут все карательные меры, которых захочет правящая группа» [«Россия» (Париж), 1927, 26 ноября, №14, с.5].

Продолжавший кое-как существовать Народно-Монархический Союз организовал сбор подписей для адреса в честь 80-летия Императрицы Марии Фёдоровны. Это практически единственное, что можно встретить о деятельности НМС. С.С. Ольденбург не вышел из НМС, но 22 ноября принимал участие в прениях о «дальнейшей деятельности» НМС. Его доводы не приведены в «Возрождении», но можно не сомневаться что Ольденбург продолжал настаивать, как и всегда, на общей работе с ВМС.

А.Н. Крупенский от имени РЗПО тоже активно занимался организацией чествования 80-летия. На его приглашение лично присутствовать П.Н. Краснов вынужден был ответить отказом из-за сложности приехать из Сантени и вернуться домой согласно расписанию поездов. В предварительной программе мероприятия были записаны выступления П.Н. Краснова, Д.Н. Любимова, А.Ф. Трепова.

ВМС под руководством А.Н. Крупенского устроил в Париже публичное разоблачение книги Ф. Юсупова «Конец Распутина». Докладчик А.И. Спиридович опроверг ложь, будто Бадмаев опаивал Царя наркотическими зельями, а Распутин был немецким шпионом: «книга переполнена вздором и клеветой» [«Сегодня» (Рига), 1927, 31 декабря, с.3].

В газете «Россия» С.С. Ольденбург обосновал выход из РЦО, опубликовав его критику. В качестве ответа 28 декабря 1927 г. в «Возрождении» Л.Д. Любимов согласился с парадоксальным мнением П.Н. Милюкова, будто группа П.Б. Струве полевела. «Эту статью я сам готов подписать, – заявил Милюков» о написанном Ольденбургом. С чем именно согласился Милюков, читая доклад в РДО, и где там какое бы то ни было полевение, масон Любимов не объяснил. Суждения обоих нисколько не заслуживают доверия.

Статья С.С. Ольденбурга задела и Н.Н. Львова, который 31 декабря назвал приведённый в ней упрёк: признание РЦО организацией «порочной по существу её зависимости от источника материальных средств». РЦО всецело зависело от Гукасова, который вместо объединения со всей правой эмиграцией расколол даже собственную центристскую редакцию «Возрождения». Никакого полевения, следовательно, невозможно усмотреть в том что С.С. Ольденбург имел основания критиковать невозможность, при такой позиции РЦО, выполнять объединительные функции. Понятно, Милюков тоже не желал оказаться в зависимости от Гукасова и пользовался расколом «Возрождения» в своих интересах, что никак не отменяет полного расхождения его взглядов с Ольденбургом.

Со своей стороны, Н.Н. Львов объяснил что, войдя первоначально в «Россию», согласился пойти в сотрудники «Возрождения» и возглавить РЦО дабы дать возможность вернуться обратно тем кто ушёл. Что станет актуальным, когда «Россия» прекратится. В перечне авторов, публиковавшихся в «Возрождении» за 1928 г., С.С. Ольденбург вновь будет упомянут.

Чекистские донесения за 23 января 1928 г. сообщают о неспособности Великого Князя Николая Николаевича что-либо предложить своим сторонникам. Будто бы наблюдалось и недовольство Н.Е. Марковым со стороны молодёжи, поддерживающей ВМС.

Коммунистическая декларация митрополита Сергия вызвала обращение к митрополиту Евлогию 105 русских офицеров его Западно-Европейской епархии с выражением непонимания двуличной непоследовательности Евлогия относительно московских властей. «Возрождение» не поместило у себя это письмо и оно вышло отдельным изданием. К письму присоединил своё имя генерал П.Н. Краснов и общее число подписавшихся дошло до 210 [«Двуглавый Орёл. Вестник Высшего Монархического Совета» (Париж), 1928, 7 февраля, №15, с.26].

Не напечатали это письмо, подготовленное полковником Д.С. Чистяковым и другие русские парижские газеты, включая «Россию» П.Б. Струве. Офицеры приводили в пример «полный силы, достоинства, горения за веру и Россию» ответ митрополита Антония и протестовали против превращения «Последних Новостей» Милюкова в его епархиальную газету, ссылаясь в данном случае на суждение Г.Н. Трубецкого из газеты Струве. Просоветскую позицию митрополита Евлогия поддерживали также «Дни» Керенского и «Социалистический Вестник» меньшевиков. Русские офицеры же потребовали открытого почитания Святых Царственных Мучеников и непрестанных молений о свержении большевиков.

Митр. Евлогий дал им кратчайший ответ, что руководствуется своей совестью – удобное прикрытие для неблаговидных действий, не имеющих никакого оправдания.

К негодованию монархистов в журнале «Отечество», «Дни» Керенского и «Сегодня» Ганфмана в те же дни продолжали печатать поддельные дневники Вырубовой, вопреки опубликованному ясному опровержению А.А. Танеевой. Ольденбург напечатал в «России» гневный протест, который размещали у себя другие правые газеты: «Недопустимое. В газете «Дни» печатаются без всякой оговорки так называемые дневники А.А. Вырубовой, появившиеся в советском журнале «Минувшие дни». В советской России нет возможности печатно заявить, что те или иные досужие измышления казённой печати – ложь и клевета. Но зарубежной газете, органу независимому, не приличествует поступать так, как это делают «Дни». А.А. Вырубова уже опровергла в иностранной печати (в «Temps» опровержение появилось 31 декабря) подлинность этого “дневника”. То предисловие, которое «Дни» воспроизводят из «Минувших дней» уже само по себе показывает, что не может идти речи о документальности этого “дневника”. Он – по заявлению советского журнала – кем-то “переписан”, при этом “перепутан”, содержит явные анахронизмы и нелепости, не говоря уже о том, что по своему характеру нимало не напоминает дневник, а скорее “мемуары”, - но при этом разбит по дням, с датами, и т.д. «Дневник» - отрицается тем лицом которому приписывается. Даже советский журнал не решается ручаться за его подлинность. От его содержания густо “разит” подлогом, грубым, лубочным. И притязающая на серьёзность газета решается его печатать, без оговорок, заявляя, что это “документ”, представляющий “огромный исторический интерес”?! Почему? Потому, что такая публикация является средством внедрять в умы легковерных клеветнически-лживые представления о Царской Семье. Этим людям мало екатеринбургской трагедии; их злоба не умолкает перед могилой Мучеников. Это надо сказать прямо и это надо заклеймить! «Россия» С.С. Ольденбург» [«Слово» (Рига), 1928, 26 января, с.6].

Либеральная газета «Сегодня», рассадник антимонархических фальсификаций, 28 января попыталась возражать С.С. Ольденбургу, что дневник подделан не полностью и в нём есть ценные подлинные части. В чём демократические “эксперты” совершенно ошиблись.

В воспоминаниях советской актрисы Клары Лучко «Я – счастливый человек» (2006) есть интервью с актёром Анатолием Ромашиным, где упоминается что, готовясь к роли Императора Николая II для «Агонии» Э. Климова (1981), ему требовалось разрешение, чтобы притронуться «к дневникам Распутина, Вырубовой, Родзянко, Горемыкина и так далее. Всё было спрятано». Свои представления о Царской Семье этот актёр черпал из книжицы «Быт и нравы Дома Романовых» советского издания 1920-х. Ладно с неведомыми никому дневниками Родзянко, но с тайными дневниками И.Л. Горемыкина я бы не прочь ознакомиться. Однако самовлюблённо-невежественный актёр упоминает И.Л. Горемыкина только потому что в бездарнейшем фильме, типичном для кинематографа СССР, Горемыкину была выделена одна из нелепых карикатурных ролей. Увы, многие такие актёры, занимающиеся восхвалением самых отвратительных коммунистических фильмов, уверенные что они всегда всё делали правильно на службе большевизму, как были так и остались в антикультурном плену ложного самомнения и мифических “дневников”.

Президент советской Академии Наук, ответственный за ряд атомных катастроф, щеголял не менее экстравагантными суждениями относительно «воспоминаний фрейлины». Он говорил: «эти воспоминания были условием разрешения на выезд Вырубовой из Советской России» [Н.Г. Бодрихин «Анатолий Александров» М.: Молодая гвардия, 2018, с.348].

Определённо, он имел ввиду именно фальшивый дневник, к которому обычно всегда присоединяли придворное звание. Его происхождению академик дал самое лживое объяснение. Подлинные эмигрантские воспоминания Анны Танеевой, естественно, не могли служить никаким “условием”.

В «Возрождении» С.В. Троицкий, который попадёт в плен большевикам после 1945 г., в то время продолжал доказывать необходимость подчинения зависимой от чекистов московской патриархии, считая это будто бы закономерным и каноничным явлением. Неведомым образом это совмещалось с описываемым им же тотальным уничтожением церквей и священства в СССР [С.В. Троицкий «Единство Церкви» М.: ФИВ, 2016, с.244-248].

Иерархи РПЦЗ после 1945 г. безупречно точно будут разоблачать то же явление, общее у евлогианцев и красных: «некоторые даже пробуют нас осуждать за служение нами панихид по убиенной Царской Семье, говоря, что мы “занимаемся политикой”. Так говорят по большей части те, которые явно или тайно сочувствуют так называемой “Патриархии” советской, словно совершенно не замечая, что именно эта-та “Патриархия” и занимается политикой, притом самой скверной и преступной, поддерживая безбожную богоборческую власть и содействуя её утверждению во всем мире своей лживой пропагандой. Такими пропагандными статьями наполнен «Журнал Московской Патриархии», полны этой пропагандой и выступления советских иерархов, которые ездят по всему миру на счёт безбожной власти и повсюду вещают похвалы ей, провозглашая ложь» [Архиепископ Аверкий (Таушев) «Современность в свете Слова Божия» М.: Институт русской цивилизации, 2012, с.325].

В полной справедливости этих утверждений можно убедиться, взглянув на сочинения, написанные в оправдание сергианства откровенными апологетами сталинизма [С.А. Сурков «Митрополит Николай (Ярушевич)» М.: Общество любителей церковной истории, 2012]. В таких материалах о служении интересам большевизма ныне нет недостатка [«Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров. 1945-1953» М.: РОССПЭН, 2010, Т.1-2].

На чествовании 75-летия графа В.Н. Коковцова 19 апреля С.С. Ольденбург и К.И. Зайцев присутствовали от газеты «Россия».

28 апреля С.С. Ольденбург посещал собравшую множество белоэмигрантов панихиду по П.Н. Врангелю в церкви Александра Невского.

На окружном съезде монархистов в Белграде председателем был выбран постоянный представитель ВМС П.В. Скаржинский. Чуть ранее в апреле в Белград приезжал Н.Е. Марков читать лекцию в Белградском университете для русских монархистов.

В №8 «Отечества» за апрель 1928 г. использован псевдоним С.С. Ольденбурга Русский, который позволяет уверенно говорить о его сотрудничестве в журнале. Статья «Неопасная армия» развивает тему про «шутовское выступление Литвинова-Финкельштейна по вопросам всеобщего разоружения». Ольденбург-Русский указывает на свою близость к журналу: «на страницах «Отечества» уже отмечались процессы отрезвления, национального оздоровления, всё чаще наблюдающиеся в советской России. Этой темы нам ещё придётся уделить немало внимания и в будущем». «Да, армия – народ не заслуживает доверия большевиков, и подозрительность эта будет всё усиливаться, обостряться. Пропасть между ними ширится» (С.С. Ольденбург постоянно писал об этом будущем Власовском Движении против большевиков).

В 1941 г. эти ожидания белоэмигрантов полностью оправдались относительно перебежчиков, не желавших защищать большевизм, когда открывалась возможность вне коммунистического аппарата насилия, в результате окружений и оккупаций. Но количество русских добровольцев, склонных продолжать активную войну уже против Сталина, оказывалось сравнительно не столь велико, что естественно обуславливалось фактической расстановкой сил и пониманием сложностей такой борьбы [Mark Edele «Stalin’s Defectors. How Red Army Soldiers became Hitler’s Collaborators, 1941–1945» Oxford University Press, 2017].

6 мая в 15 ч. С.С. Ольденбург присутствовал на торжественном собрании памяти Врангеля в большом зале Гаво. Он назван «Возрождением» среди представителей политических и общественных организаций наряду с А.Н. Крупенский, И.П. Алексинским, Е.А. Ефимовским, несколькими людьми от НМС и РНК. Там же были В.Н. Коковцов, А.А. Нератов, Э.Б. Кригер-Войновский, А.И. Гучков, В.А. Маклаков и мн. др.

24 мая 1928 г. С.Ф. Ольденбурга допрашивали в ГПУ по делу литературоведа В.Л. Комаровича, вместе с которым были арестованы десятки людей, включая Д.С. Лихачёва.

П.Б. Струве без стоящих за ним денежных мешков не вытянул издание ежедневной газеты «Россия». Она не просуществовала даже одного года. С.С. Ольденбург воротился к сотрудничеству с «Возрождением».

Его можно узнать по заметке от 31 мая «Кошачья Санатория» с подписью С.: «за десять лет эмиграции – читателей, читателей взрослых, стало меньше: смерть делает своё дело. Но идёт смена в лице тех русских, что родились уже не в России: русский язык, русскую литературу они знать должны. Сейчас нужна детская книга. Из детских книг, что появляются за рубежом, лучшие пишет Саша Чёрный (он же для взрослых А. Чёрный). Его последняя книжка – «Кошачья Санатория»».

Когда скончался барон Врангель, А.Н. Крупенский от имени Высшего Монархического Совета 7 июня 1928 г. сказал на собрании «Русского Очага», что П.Н. Врангель был «искренним монархистом» и ВМС это хорошо знал. Но пути к общим целям ВМС и РОВС «не всегда совпадали. Мы расходились в тактике и нам случалось горячо спорить с Главнокомандующим. Твёрдость и упорность характера генерала Врангеля, столь ему свойственные, ярко сказывались и в этих с нами спорах». Это не мешало монархистам признавать у Врангеля редкий талант воодушевлять и вести за собой, выдающийся ум и энергию.

РОВС приветствовал А.П. Кутепова в качестве своего нового председателя.

18 июня 1928 г. Н.Е. Вернадская, вернувшаяся из Парижа, рассказывала про очаровательных детей С.С. Ольденбурга: «скоро будет ещё 4-й, и что они просят денег».

В письме О.О. Грузенбергу 26 июня 1928 г. В.А. Маклаков рассуждал о бесполезности эмигрантской борьбы с большевиками, поскольку будущее СССР разрешится исключительно по внутренним обстоятельствам: «Я не вижу по сию пору никакой активной политической деятельности за границей, которая была бы полезна для России, хоть сколько-нибудь приблизила бы её возрождение и даже которая не была бы прямо вредна. И вредна она прежде всего тем, что всякая из этих деятельностей требует непременно, чтобы мы облаивали друг друга, позорили и порочили своих противников и убивали последние остатки уважения к себе» [«Путь и выбор историка. К 80-летию профессора В.В. Шелохаева» М.: РОССПЭН, 2021, с.600].

Хотя временное падение коммунистического режима в 1991 г., как показала практика, действительно определилось внутренними обстоятельствами, нельзя игнорировать значения культурной миссии Зарубежной России, которая сохраняла и развивала политические принципы, необходимые для русского будущего, поскольку борьба с большевизмом далеко не окончена. Поэтому, оценивая теперь белую непримиримость в эмиграции, её отказ сдаваться временно победившему коммунизму и господствующему на западе демократизму, нельзя согласиться с либералом Маклаковым. Для нас это живой политический пример, если брать в лице С.С. Ольденбурга правую эмиграцию, противостоящую П.Н. Милюкову и всем революционным традициям.

18 июля 1928 г. в «Возрождении» появилась статья С. «Две статьи о России» об английском журнале «Статист», где в публикации Соловейчика приведена статистика об огромном росте Российской Империи за 1861-1914, чем всегда интересовался С.С. Ольденбург. 19 июля там же вышла заметка «Общество “Икона”», подписанная С. про доклад А.Н. Грабаря в зале музея Гимэ про древне-болгарское церковное искусство.

В СССР многие нередко приходили к мысли, что монархисты в чём-то были правы. В.И. Вернадский в дневнике за 7 августа 1928 г. приводит такой пример: «один из крупных учёных, свободных по мысли, раньше конст.-д., говорит – начинает думать, что Шмаков, Нилус были правы. Засилие евреев не случайно – всё идёт по плану». 10 августа Вернадский излагает эту же мысль, уже не маскируясь, от своего имени: «бросается в глаза и невольно раздражает всюду находящееся торжествующее еврейство».

В сентябре 1928 г. №10 журнала «Отечества» не даёт статьи с обычной подписью Не-дипломата, её место занимает «Наша иностранная политика» Н. Езерского. Это похоже на раскрытие авторства Не-дипломата. Н.Ф. Езерский (1870-1938) некогда возглавлял пензенское отделение партии к.-д. и был депутатом 1-й Г. Думы, подписывал Выборгское воззвание, за которое был осуждён. Однако позднее он присоединился к Белому Движению и в эмиграции принял сан священника, служил в Гренобле. http://www.penzahroniki.ru/index.php/spravochnik/147-penzenskaya-personaliya/2013-ezerskij-nikolaj-fjodorovich-12-12-1870-14-01-1938

Встречается почти такой же псевдоним Не дипломат и в дореволюционных крайне правых изданиях, где статьи о международной политике едва ли писал Езерский [«Земщина», 1909, 11 июня, с.2]

За отпадением возможности авторства С.С. Ольденбурга за Не-дипломатом, в «Отечестве» остаётся ещё несколько нераскрытых псевдонимов, таких как Читатель и Пилигрим. Их сочинения также можно рассмотреть как интересные образцы правой публицистики: «достаточно присмотреться к событиям последних месяцев, чтобы убедиться в том, что британская дипломатия не ограничивается активностью у подножья Гималаев. И Берлин, и Париж, и Варшава, и Рим, и резиденция короля Фейсала, и Палестина – всюду английские “шахматисты” неустанно плетут ткань дальновидной и сложной игры “самозащиты”» (Читатель). Другие авторы монархического журнала поднимают те же важнейшие проблемы игры с красным огнём: «правые партии мечтают о “реванше” при помощи Красной армии, левые кокетничают либерализмом – большевики пользуются» (Пилигрим).

Псевдоним Читатель использовался в «Руле», «Возрождении» и «Отечестве». Хотя это довольно распространённый псевдоним, но это мог быть один и тот же человек.

В сентябре 1928 г. от редакции П.Б. Струве на съезд русских писателей в Югославию поехал К.И. Зайцев. От «Возрождения» был послан А.А. Яблоновский.

В Медоне, где проживал С.С. Ольденбург, 21 октября 1928 г. прошёл праздник местной дружины русских соколов, собравший вместе белоэмигрантов всех возрастов. Присутствовали: генерал Е.К. Миллер, князь Ф. Касаткин-Ростовский, писатель И.С. Лукаш и мн. др.

25 ноября Н.Е. Марков прислал в «Возрождение» большое письмо с перечислением допущенных газетчиком А. Яблоновским ошибочных обвинений, возводимых им на ВМС и РПЦЗ. «Не мы отгораживаемся, а нас всеми способами стараются загородить от эмиграции органы либеральной печати, постоянно возводящие на нашу голову вымыслы». «Не пользуясь субсидиями иностранных правительств и компаний, мы сами пребываем в бедности. Поэтому, когда является необходимость помочь нашим неимущим архипастырям, мы следуем примеру первых христиан и прибегаем на своих собраниях к добровольным сборам».

РЗПО и партия А.Н. Крупенского 25 ноября провели торжественное собрание в честь покойной Императрицы Марии Фёдоровны. Воспоминания о её пребывании в Крыму рассказал граф П.В. Гендриков. О работе её благотворительных учреждений поведал сенатор Г.Г. Витте. Выступали также А.И. Спиридович, Д.А. Олсуфьев, М.Г. Казаринов.

С 1 декабря 1928 г. вместо газеты «Россия» начала выходить еженедельная «Россия и Славянство» с регулярными политическими обзорами С.С. Ольденбурга. Редактором первоначально числился К.И. Зайцев, в заголовке относительно П.Б. Струве объявлялось о его «ближайшем участии».

Давление компартии на АН СССР выразилось в исключении 15 декабря 1928 г. из числа академиков П.Б. Струве. Положение С.Ф. Ольденбурга начало шататься, т.к. прежняя его услужливость ленинизму по мере разрастания тоталитаризма становилась уже не достаточной.

Под новый 1929 г. собрание «Русского Очага» почтило память А.Ф. Трепова. Э.Б. Кригер-Войновский рассказал о его действиях в правительстве (несправедливо оценивая деятельность других министров). На обеде под председательством А.Н. Крупенского выступали также П.П. Стремоухов, А.А. Мосолов, Н.Е. Марков, А.М. Масленников и др. представители ВМС. В одном из последних интервью датской газете в октябре 1928 г. А.Ф. Трепов говорил, что преждевременно ставить вопрос о престолонаследии, продолжая уклоняться от поддержки кириллистов.

С.С. Ольденбургу вполне может принадлежать рецензия на повесть П.Н. Краснова «Мантык», подписанная С.: «книга, о которой легко дать отзыв и в нескольких строках, и притом отзыв самый лестный. Её можно, - а в нашем положении рецензента, и должно – рекомендовать всей русской читающей публике. И юному, и пожилому читателю» [«Часовой» (Париж), 1929, январь, №1-2, с.21].

В.В. Орехов, подготавливая материалы для первого номера журнала, вполне мог обратиться к С.С. Ольденбургу за содействием. В дальнейшем статьи Ольденбурга встречаются в «Часовом», и в объявлениях его имя упоминается среди сотрудников.

На состоявшемся в январе 1929 г. 15-м съезде компартии исключил оппозицию из партии и санкционировал применении к ним репрессий. В Сибирь и Центральную Азию были сосланы многие красные лидеры эпохи гражданской войны. Х. Раковский, возглавлявший украинский СНК. Карл Радек. И.Н. Смирнов, состоявший в начале 1919 г. в Свердловско-Голощёкинском Урало-Сибирском бюро ЦК. С.В. Мрачковский и А.Г. Белобородов, имевшие отношение к убийству Царской Семьи в Екатеринбурге [Л.Д. Троцкий «Что и как произошло?» Париж, 1929, с.11].

После смерти Великого Князя Николая Николаевича Высший Монархический Совет частично перешёл к поддержке Кирилла Владимировича, объяснив это отсутствием других представителей Династии Романовых, готовых возглавить русское монархическое движение.

Уже 16 января «Сегодня» сообщало, будто лидер ВМС А.Н. Крупенский определённо поддержал Императорский титул Кирилла. В феврале 1929 г. Н.Е. Марков приехал в Берлин и объявил о признании за Кириллом Владимировичем статуса Вождя, какого могут придерживаться те кто по-прежнему не желает считать его Императором. Если Н.Е. Марков полностью перейдёт на сторону кириллистов, то позиция А.Н. Крупенского и ВМС будет более сдержанной.

В «России и Славянстве» С.С. Ольденбург писал об установлении диктатуры Короля Александра в Югославии. Ушедший из «Возрождения» А.Д. Билимович там же устраивал разнос Бердяеву за популярное среди демократов приравнение К.П. Победоносцева к Ленину и Сталину: «неужели Н. Бердяев не чувствует исторической и моральной неправды этих сопоставлений». Ложь Бердяева особенно широко популяризировалась среди иностранцев, формируя среди них самые негативные представления о России. В октябре 1927 г. А. Белый писал: «Бердяев стал истинною знаменитостью на Западе. Немцы читают его взахлёб». В Берлине Бердяева взяла под крыло организация ИМКА.

23 февраля 1929 г. монархисты Русского Очага проводили ещё одно собрание памяти В. Кн. Николая Николаевича. В ресторане «Самаритэн» присутствовали все лидеры ВМС и РОВС.

К марту В.А. Маклаков узнал от Н.Н. Чебышева, что П.Б. Струве негласно готов вернуться в «Возрождение» на своих условиях. Из писем В.В. Шульгина того же времени следует, что получить обратно сильных авторов хотел издатель А. Гукасов. По этому поводу велась оживлённая переписка.

В 1929 г. в Париже на французском языке вышло издание исторических документов с комментариями С.С. Ольденбурга «Большевицкий переворот. 20 октября – 3 декабря 1917 г.» Издательство Payot, 528 стр., которую высоко оценил лучший из историков октябрьской революции 1917 г. Сергей Мельгунов, выражавший сожаление, что эта книга так и не появилась на русском языке [С.П. Мельгунов «Как большевики захватили власть» М.: Айрис-пресс, 2007, с.46].

Идейно близкие С.С. Ольденбургу французские роялисты одобрительно отозвались о его книге, отнеся её к теории случайности успеха Ленина, т.е., отсутствия предопределённой исторической закономерности победы коммунистов. «Мы видим это очень хорошо по сборнику документов Сергея Ольденбурга «Большевицкий переворот», что только разразившаяся революция позволила Ленину захватить власть, хотя она могла вообще не произойти или пойти по иному пути, оставив Ленина безвестным теоретиком». По пересказу рецензента, февральский переворот произошёл из-за непомерного числа мобилизованных, охваченных пораженческими настроениями в Петрограде. «Не Г. Дума, не земство, не Распутин создал это зло. Главным автором русской революции был, пожалуй, Поль Думер, добивавшийся от Николая II чрезмерных размеров мобилизации». После февральского переворота политика Керенского, а затем «конфликт между Корниловым и Керенским позволил Ленину захватить власть» [J.B. «La théorie de l'accident» // «L'Action française» (Paris), 1929, 19 Mars, p.1].

Популярная в 1920-е теория мобилизационного истощения России и перенасыщения Петрограда солдатами, как я доказал в книге «Генерал Краснов. Информационная война», является не состоятельной и не может объяснить фактический ход событий. С.С. Ольденбург не сумел раскрыть настоящую историю февральского переворота, но не приходится винить в этом его одного, т.к. другие историки и публицисты тоже пошли на поводу тех или иных ложных теорий, затрудняя рассмотрение ключевых фактов и выявление подлинных движущих сил февральской революции.

Подготовленное С.С. Ольденбургом собрание документов использовалось даже левыми социалистами. В коротком списке основной литературы по истории октябрьского переворота итальянская социалистическая газета рекомендовала сочинения Троцкого, Сталина, Садуля, Джона Рида, Керенского, Анри Роллина – и С.С. Ольденбурга [«Giustizia e libertà» (Paris), 1934, 9 novembre, p.4].

Борьба с идейным наследием октябрьской революции хотя и отошла на второй план сравнительно с задачей одоления культа 9 мая, всё ещё остаётся весьма актуальной, судя по тому, как удостоенный либеральными просветительскими премиями Н. Эппле из ненависти к Российской Империи не только предлагает дурнейшие примеры восхваления парижских революционеров 1968 г., испанских борцов с Франко, израильских террористов, но и объявляет что Б.Н. Ельцин ошибался, пытаясь низвергнуть советскую антикультуру, и считает что октябрьскую революцию в 90-е следовало признать прогрессивным, положительным явлением [Н. Эппле «Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах» М.: Новое литературное обозрение, 2020].

Расхваленные всевозможной демшизой такие либералы, следуя незыблемым историческим традициям, остаются пособниками большевизма и вреднейшими врагами Национальной России. Такое деление хорошо видно на примере семьи С.С. Ольденбурга.

По наблюдениям Б. Кагановича, 6 апреля 1929 г. в записях Е.Г. Ольденбург в последний раз отмечена передача 30 руб. для Ады и её детей в Париже. Аде нужны были деньги на лечение. 10 апреля Елена с ненавистью писала про детей С.Ф. Ольденбурга и его покойного брата, попрекая их материальной нуждой: «ведь они оба вырожденцы. У выдающихся отцов самые посредственные сыновья». Злая мачеха, жалкая содержанка большевиков, почему-то решила, что номенклатурная зарплата и признание со стороны компартии является мерилом настоящего таланта. Публикатор выдержек из её дневниковых записей Б.С. Каганович не привёл никакой реакции на издание С.С. Ольденбургом наиболее выдающейся, на тот момент, книги по истории октябрьского переворота, с которой не могло конкурировать ни одно советское издание.

Как показывает детальное исследование его жизни и творчества, написанные С.С. Ольденбургом исторические и публицистические работы получили признание со стороны самых выдающихся авторитетных мыслителей Зарубежной России. Сравнительно с ними жалкой выглядит попытка апологета С.Ф. Ольденбурга, т. Кагановича, отнести творения его сына к среднему уровню журналистики. Ни Е.Г. Ольденбург, ни Б.С. Каганович должным образом не представляют себе реальной совокупности писательских трудов С.С. Ольденбурга, ни мало не пытаясь вникать в их содержание и отрицая их скопом по лево-советским антимонархическим предрассудкам.

Сопоставление оценок окажется не в пользу С.Ф. Ольденбурга, если посмотреть на отношение к отцу его коллег по АН: «во время Ломоносова в Академии был Шумахер, а теперь у нас шахер-махер». Во время празднования юбилея АН под председательством Г.Е. Зиновьева, перед тысячью присутствовавших на банкете «С.Ф. Ольденбург ответил коротко, что мы клянемся поддерживать эту связь и в доказательство поцеловал Зиновьева на радость собравшимся» [В.Н. Ипатьев «Жизнь одного химика» Нью-Йорк, 1945, Т.2, с.308, 415].

Звучавшие со стороны сталинистов определения С.Ф. Ольденбурга: «типичный и довольно ничтожный буржуазный учёный, больше дипломат, чем учёный, не оставивший после себя ни одной крупной и сколько-нибудь значимой работы» современные историки находят достаточно правдивыми и потому особенно для него обидными [«Труды отделения историко-филологических наук РАН. 2019» М.: РАН, 2020, Т.9, с.235].

Незадолго до этой семейной встречи академик М.И. Ростовцев, эмигрант, припечатал Сергея Фёдоровича 24 февраля 1929 г.: «Лжёт человек, не переставая, и все знают, что лжёт, но всё же заставляют его лгать – просто для собственного удовольствия. Для Ольденбурга лгать естественно. Он всю жизнь только это и делал» [«Диалог со временем», 2012, Вып.41, с.273].

В.И. Вернадский 14 февраля 1932 г. напишет, что С.Ф. Ольденбург в трудную минуту не поможет, а «наоборот», навредит.

Про честность С.С. Ольденбурга, который не продавал свою совесть ни за какие громкие титулы и посты, такого никто никогда не мог бы сказать. Это доказал и уход из «Возрождения» за П.Б. Струве от гукасовских миллионов.

В отзыве на его книгу бывший директор 2-го департамента МИД Российской Империи отмечал сокрытие большевиками множества документов, которые компрометировали их ложные теории и прямые фальсификации истории октябрьского переворота. «С.С. Ольденбургу пришла в голову счастливая мысль заполнить эти пробелы, обратившись к русским газетам того времени; в них, по тогдашним условиям, печаталось множество всякого рода сообщений, актов, прокламаций, отчётов о всяких собраниях и т.д., с тех пор основательно забытых. По счастью, в Париже, в Музее войны, имеется превосходная коллекция русских газет за весь революционный период. Задача, поставленная С.С. Ольденбургом, оказалась выполнимой, и была выполнена им со свойственной ему тщательностью и умением». «С.С. Ольденбург снабжает эти документы короткими замечаниями фактического характера. Более подробный комментарий и не нужен. Документы говорят за себя» [Б.Э. Нольде «Далёкое и близкое» Париж, 1930, с.156-157].

Отзывы и о других работах С.С. Ольденбурга, как правило, исключительно комплементарны: «давал в каждом номере прекрасно составленные обзоры русской и иностранной политической жизни» [Г.П. Струве «Русская литература в изгнании» М.: Русский путь, 1996, с.53].

21 марта 1929 г. в «Возрождении» опубликовали подписанное С.С. Ольденбургом письмо группы медонцев о решении ежемесячно переводить взносы в фонд «Помни Россию» А.П. Кутепову, предлагая другим белоэмигрантам также перечислять регулярно по несколько франков. «В суете и тягости повседневной жизни порой мы забываем, что с нас не снят гражданский долг перед отечеством. Русское патриотическое дело требует средств. Собрать их мы можем только в своей среде». Письмо также подписали Ю. Апрелев, А. Борман, Ф. Касаткин-Ростовский, Б. Веверн, Д. Кирова, И. Лукаш, К. Половцов, А. Ренников и П. Соболев. Все вместе они передали в фонд 57 франков.

Берлинское отделение ВМС в апреле раскололось из-за нежелания признавать главенство В.К. Кирилла Владимировича. Н.Е. Марков не сумел переубедить лидеров организации ВМС в Берлине. Только 17 из 60 представителей ВМС, встречавших Н.Е. Маркова, поддержали его новую линию в пользу Кирилла.

25 апреля в Бианкуре С.С. Ольденбург посетил собрание в честь годовщины смерти генерала Врангеля, организованное отделом РЦО. В «Возрождении» от помещались выдержки из прозвучавших тогда выступлений Н.Н. Львова, А.С. Хрипунова, В.М. Левитского и др.

2 мая 1929 г. состоялось обширное собрание монархистов «Русского Очага» в Париже под председательством главы Высшего Монархического Совета А.Н. Крупенского. Присутствовали Н.Е. Марков, Н.Д. Тальберг, М.К. Горчаков от ВМС, генерал Кутепов, адмирал Кедров, Гулевич, Баратов, Лукомский от РОВС. И.П. Алексинский читал доклад об экономическом состоянии СССР. Крупные собрания «Русского Очага» проходили ежемесячно.

В «Возрождении» 6 мая вышла подписанная С.С. Ольденбургом статья «Слон-подросток. О внешней политике Соединённых Штатов». Она является рецензией на книгу Ж. Гашона о США. В качестве способа обхода конституционных ограничений, налагаемых на президента Сенатом, Ольденбургом отмечено использование в неофициальном порядке частных лиц, как в случае с агентом В. Вильсона полковником Хаузом. Ольденбург упоминает и другие известные особенности США: расовое разнообразие, самостоятельность отдельных штатов. Конфликт с Японией во многом был вызван отказом штатов допускать переселение японцев на свои земли. Особенностью, с которой необходимо считаться президентам, упомянут «еврейский Нью-Йорк», проводящий «свою внешнюю политику», который «тяготеет к активному участию в европейских делах». Говоря об огромном экономическом росте США, Ольденбург своевременно предостерегает белоэмигрантов от распространившихся среди них напрасных надежд на борьбу демократической Америки с большевизмом.

Далее С.С. Ольденбург вполне мог присутствовать 12 мая 1929 г. на организованном газетой «Возрождение» в Париже чествовании председателя РОВС генерала А.П. Кутепова. На обеде присутствовало около 300 гостей.

Поиск следов продолжение сотрудничества С.С. Ольденбурга в «Двуглавом Орле», побуждает обратить внимание на статью об этом под псевдонимом Зрящий. Заметка «На обеде» близка Ольденбургу по критике либерального центризма. Зрящий передал выступление Кутепова, заявившего что Россия является отечеством не только Русских, но и всех населяющих её народов, которые могут пользоваться именем «Россиян». «Речь генерала была встречена живым одобрением и приветствиями. К сожалению, неисправимый либерал А.В. Карташев “не смог промолчать” (его подлинное выражение) и от имени своего Национального Комитета высыпал целый короб словесного вздора. Впрочем, это нагромождение пустопорожнего красноречия было не бесцельно; ворох штампованных фраз искусно прикрывал острую и ядовитую, как жало змеи, мысль, – “Зарубежная армия, овеянная воздухом европейской свободы”, должна освободить Россию от реакции. Не от иудо-коммунистической реакции, а от политической реакции, в которую, по словам г. Карташева, там в России, готовы впасть и крестьяне, и рабочие, и спецы, и военспецы, и молодёжь, и “всё население, с верху и до низу накалённое чувствами беспощадной мести к своим угнетателям”. Если бы не ворох защитной фразеологии, то сотрапезники красноречивого оратора, пожалуй, понял бы, что русская зарубежная армия нужна господину Карташеву и его “центру” отнюдь не для поражения иудо-коммунистов, а для насильственного, военной рукой, установления в России “европейских свобод”. По мысли наших либералов, Русская Армия должна стать освободительницей от реакции, от той реакции, которой поддался весь русский народ, “всё население, сверху до низу”… Но Армия может освобождать только силой, только оружием. Армия не учебное заведение и не комитет пропаганды. И если говорят, что Армия должна освободить Россию от реакции, обуявшей весь народ, то этим самым говорят, что Русская Армия предназначается для борьбы и одоления самого Русского Народа – после его освобождения от ига интернационала» [Зрящий «На обеде в честь генерала Кутепова» // «Двуглавый Орёл» (Париж), 1929, 28 мая, с.1349-1350].

С.С. Ольденбург нередко говорил о необходимости отставить внутриэмигрантские споры ради антисоветского сплочения. По этой причине польза от сотрудничества с РНК в 1921 г. побуждала Ольденбурга сдерживать недовольство от тех же самых либерально-центристских взглядов Карташева, которое он несомненно должен был ещё в ту пору испытывать. Однако и собственные крайне правые взгляды С.С. Ольденбург считал необходимым высказывать по мере возможности.

Отвергнуть возможность его в авторства в данном случае можно на примере другой статьи Зрящего «Положение в Китае» 30 марта 1929 г., где частично используются специфические транскрипции китайских имён, соответствующие примерам из статей Ольденбурга. Партия гоминьдана у Зрящего записана «куо-мин-танг», как обычно у Ольденбурга. Зрящий: «Самый популярный человек в Китае – Ву-пей-фу. Китайские крестьяне думают, что только он один способен восстановить монархию и тем спасти Китай. У Ву-пей-фу много сторонников во всех китайских армиях». Ольденбург писал о нём в 1926 г.: «У-Пей-Фу, глава чи-лийской партии, имеющий большое влияние в среднем Китае, с 1922 по 1924 год господствовавший в Пекине», - упоминается провинция Чи-Ли. Форма написания имени незначительно изменилась, но по существу осталась той же. В «НРЖ» и «Руле» печатали - Ву-Пей-Фу. Гоминьдан у С.С. Ольденбурга позже останется примерно также - «куоминтанг». Разница букв даёт важный довод против авторства Зрящего. Написание Кианг-кай-ши у Зрящего в 1929 г. тоже слегка расходится с Чиан Кай Шек в 1932-1938-м у бесспорно принадлежащих С.С. Ольденбургу статей. В 1926 г. первое появление у Ольденбурга было Чан-Кай-Шек. Особенности написания имён явно исключают авторство Ольденбурга. Едва ли такие отличия можно списать на часто встречающиеся ошибки набора рукописи или редакционную унификацию написания, особую у «Двуглавого Орла» сравнительно с «Возрождением» (редакционные изменения обнаруживаются при сравнении опубликованных писем с оригинальным текстом, например у П.Н. Краснова «Возрождение» заменяло авторские прописные буквы титула Донского Атамана на строчные).

В «России и Славянстве» 11 мая 1929 г. выходила рецензия С.С. Ольденбурга на сборник рассказов А.М. Ренникова «Незванные варяги», с похвалой за изображение жизни белоэмигрантов: «Ряд живых образцов проходит на страницах книги А. Ренникова, напоминая то, что нам пришлось видеть самим» [«Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918-1940» М.: РОССПЭН, 2002, Т.3, с.499].

Во Внепартийном русском клубе на рю Ришелье, 36 С.С. Ольденбург читал доклад 13 мая в 21 ч.

15 мая 1929 г. С.Ф. Ольденбург приехал в Париж и остановился в отеле Comeille. Его жена с высокомерным презрением писала о нужде многодетной семьи: «ужасно тяжело было видеть Аду в грязном платье и стоптанных башмаках. В доме большая грязь» (на семью академика в СССР работала прислуга, а его кухарка в годы голодомора пользовалась номенклатурной продуктовой лавкой ГПУ). 30 мая, она же: «были у Серёжи. Очень жаль, что у них такая невозможная грязь». В одинаковых выражениях Е.Г. Ольденбург записала, как её мужу «очень тяжело», ибо в газете «Россия и Славянство» продолжают писать Петроград, а не Ленинград. Поразительная по абсурдности претензия, как и сама зудящая потребность, чтобы белоэмигранты приняли это позорнейшее переименование.

По этому поводу С.Е. Ефремов из украинской АН записывал в дневнике услышанный им анекдот, что С.Ф. Ольденбург вместе со сменой названия города сам постепенно переименовался в Ольденград, а потом в Ленинбург. 2 февраля 1929 г. «Возрождение» писало о нём: «г. Ольденбург давно пользуется репутацией “стыдного” академика». Отсутствие Сергея Сергеевича в редакции на тот момент позволяло допускать такие реплики о его отце без лишнего стеснения.

Елена Ольденбург в начале 1929 г. возмущалась, как это академики типа И.П. Павлова посмели не избрать в члены АН тех лиц, за которых их принуждала голосовать компартия. «Они несоветские люди», - негодовала Е.Г. Ольденбург на такое непослушание. В её дневнике можно найти и полное признание культа Ленина, именование его строителем новой страны наравне с Петром I.

24 апреля 1929 г. С.Ф. Ольденбург получил билет члена Ленинградского областного исполкома советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

В.И. Вернадский летом 1929 г. сообщал сыну Георгию, что С.Ф. Ольденбург повторяет свою апологетику Ленина «не только в печати, но в частных беседах». И Вернадский-ст. к ней присоединялся: «при всём возможном преувеличении Сергея - большая доля правды есть в его оценке Ленина» [«Вестник РАН», 1993, №9, с.828].

Зоя Ольденбург вспоминала, что коллеги её отца «ненавидели и презирали» С.Ф. Ольденбурга, что доставляло неловкости Сергею Сергеевичу.

23 мая С.Ф. Ольденбург читал лекцию в литературном факультете Сорбонны о востоковедении в СССР, а 24 мая в Институте географии лекцию об изучении народных сказок [«Journal des débats politiques et littéraires» (Paris), 1929, 23 mai, p.4].

Попытка признать главенство за В.К. Кириллом Владимировичем не привела к объединению монархического движения. По сообщениям газет, во время поездки Великого Князя Кирилла в Париж председатель ВМС А.Н. Крупенский и М.К. Горчаков не будут допущены на приём к нему [«Сегодня» (Рига), 1929, 16 августа, с.4].

По сообщения «Возрождения» И.П. Алексинский как лидер РЗПО разошёлся с ВМС и выдвигал принца А.П. Ольденбургского в лидеры русского национального движения. Отдаление ВМС от РЗПО можно увидеть в том как в июне 1929 г. А.Н. Крупенский прислал для публикации опровержение, что на обеде РОВС он представлял ВМС, а не РЗПО. Хотя раньше он числился заместителем Алексинского и давать такой поправки не было нужды. Н.Д. Тальберг зато говорил о приветствии А.П. Кутепова от РЗПО. Тогда же в начале июня Великий Князь Кирилл Владимирович принимал Н.Е. Маркова.

Во французской печати продолжали появляться рецензии на сборник об октябрьском перевороте. «Сергей Ольденбург счёл полезным достоверным образом реконструировать историю, собрав сборник оригинальных документов, которые позволяют узнать о его подготовке, исполнении и последствиях. Они представлены в строго хронологическом порядке, без каких-либо комментариев, кроме справок об источниках, откуда взят каждый материал». «Автор умеет с помощью ловких сокращений избежать повторений и ненужных деталей. Октябрьская революция, как и февральская, опиралась на стремление мобилизованных к миру». «700 казаков Краснова не сумели переломить ход событий [Emile Laloy «Bibliographie politique» // «Mercure de France» (Paris), 1929, 1 juillet, p.244-245].

3 августа 1929 г. С.С. Ольденбург последний раз видел отца, провожая его на вокзале и долго следуя за уходящим вагоном.

В «Возрождении» 16 августа появился подписанный С. некролог «Герцог Г.Н. Лейхтенбергский», упоминающий о его участии в создании Южной Армии при атамане Краснове. «В Германии герцогу был возвращён находившийся во время войны под секвестром принадлежащий ему замок Зееон в Верхней Баварии. Замок этот с 1920 г. стал одним из первых центров русской антибольшевицкой и монархической деятельности в Германии. В его богато обставленной русскими книгами библиотеке работали многие видные деятели, в том числе ген. П.Н. Краснов, проф. барон Таубе и др.». С.С. Ольденбург далее одобрительно отозвался о создании герцогом Союза Объединённых Монархистов, призванном преодолеть кириллистский раскол. «Однако, этот Союз не смог приобрести большого влияния, так как противоречия мнений в монархической среде оказались слишком глубокими». Герцог умер 9 августа после тяжёлой болезни. «Он был всегда горячим русским патриотом, и память о нём будут благодарно хранить все, кто его знал». Некролог носит явно личный характер, т.е. С.С. Ольденбург сотрудничал с покойным. Не ясно, пользовался ли он упомянутой библиотекой для написания первого своего очерка о Государе в 1921 г., т.к. обстоятельства его появления на свет всё ещё не ясны – существовал ли тогда заказ ВМС, который потом Ю.К. Мейер отнесёт к книге «Царствование».

Статья про герцога была анонсирована тремя днями ранее, т.е. её написание было заранее обговорено.

В статье «Армия в политике послевоенной Европы», подписанной С.С. Ольденбургом, приведены его соображения о важной роли воинских формирований в борьбе с революционным движением после 1918 г. «Армия не машина; она не есть покорное орудие, которое служит всякой фактической власти. Это сказывается всегда в моменты переворотов». «После мировой войны в целом ряде стран армия имела решающая значение во внутренней политике». В качестве положительного примера защиты германской государственности Ольденбург приводит защиту «от покушений» «Хитлера в 1923 г.». Патриотический союз участников войны Стальной Шлем в Германии продолжает «действовать и поныне, примыкая к правому крылу германской общественности» [«Часовой» (Париж), 1929, август-сентябрь, №15-16, с.21-22].

Армия, воспитанная на правых политических идеалах, в нужный момент всегда выступала против революции и попыток левых партий захватить власть. Так повело себя и военное Белое Движение. Но после победы коммунистов рассчитывать на военный переворот в СССР не было оснований, поскольку там возникла новая красная армия, полностью порвавшая с традициями Императорской России. В распоряжении Сталина и его преемников она окажется, напротив, главной опорой большевизма.

11 сентября в 21 ч. в Париже Н.Е. Марков читал для бианкурских рабочих доклад «Развитие событий на Востоке». Согласно отчёту Валерия Левитского, Марков мало говорил о Дальнем Востоке, уделив основное время Лиге Наций, Палестине, евреям и газете «Возрождение». Последняя обвинялась в освещении палестинских событий с еврейской точки зрения. Н.Е. Маркова автор критикуемого «Возрождения» обозвал типичным комсомольцем, вызывающим чувство жгучего стыда и впустую растратившим время слушателей. При наличии давнего идейного конфликта с ВМС, рассчитывать на объективность печатаемого памфлета не приходится (вменяемые примеры взвешенной заслуженной критики публикаций «Двуглавого Орла» и «Войн тёмных сил» мне приходилось давать ранее по разным поводам).

В довольно грубой форме «Возрождение» ругало и белградский «Царский Вестник», именуя его газеткой и сравнивая с «Последними Новостями» и «Красным Архивом» за публикацию писем митрополита Антония (Храповицкого). Обозреватель «Возрождения» с дутым высокомерием объявил будто газеты Н.П. Рклицкого никто не читает и о них не знает. Хотя в «Русский военный вестник» он привлёк самых выдающих авторов, пренебрежение к которому по глупости равносильно объявлению ничтожным журнала «Часовой», близкого «Возрождению» по непредрешенческому центризму РОВС (после 1945 г. В.В. Орехов приспособленчески додумается даже похвалить консерватизм П.Н. Милюкова, изобразив каким-то случайным недоразумением борьбу с ним правой эмиграции).

В.Ф. Ходасевич 21 октября 1929 г. отметил встречу у Ю.Ф. Семёнова, где были С.С. Ольденбург, А.М. Ренников, Н.Н. Алексеев, А.С. Долинский, А.А. Борман, В.М. Левитский. Такие записи подтверждают состоявшееся возобновление сотрудничества с редакцией.

11 октября в «Возрождении» сообщали, что С.Ф. Ольденбург написал заявление об отставке. После обнаружения в библиотеке советской Академии Наук документов об отречении Императора Николая II по распоряжению Рыкова С.Ф. Ольденбурга сняли с должности непременного секретаря АН, которую он занимал с 1905 г., выпуская все годовые отчёты. Изъятием документов из фондов АН и личных коллекций академиков руководил уроженец Одессы Яков Фигатнер при содействии чекистов Якова Агранова и Якова Петерса.

30 октября 1929 г. С.Ф. Ольденбург был уволен из руководства АН. В ожидании ареста Е.Г. Ольденбург в этот день записывала, что её муж «давно не переписывался» с сыном и потому не приходится прятать его бумаги. Всю ночь не спали, ожидая чекистов [«Вестник РАН», 1994, №7, с.644-646].

5 ноября сожгли дневник и письма П.Н. Милюкова, протоколы партийных заседаний к.-д. Репрессии выпали на долю других русских историков, а апологет Ленина, С.Ф. Ольденбург был поставлен в 1930 г. во главе Института востоковедения.

Н.В. Крыленко предлагал уголовное преследование нескольких академиков с приговором до 3 лет тюрьмы, сообщая о недопустимой, с его точки зрения, выдаче части архива С.Г. Сватикову, занимавшемуся в эмиграции революционной пропагандой. «По неокончательно проверенным ещё сведениям, выдана была также часть архива Струве». Я.И. Фигатнер выдвинул доходившие до заявлений об измене основные обвинения в “сокрытии” политических документов в адрес С.Ф. Платонова, пощадив С.Ф. Ольденбурга [«Академия Наук в решениях Политбюро ЦК РКП (б) – ВКП (б). 1922-1952» М.: РОССПЭН, 2000, с.77, 86].

В Париже на первом открытом собрании младороссов, противоречиво, до нелепости, зовущих себя революционными легитимистами. А.Л. Казем-Бек заговорил о новом монархизме – т.е. своей революционный вымысел противопоставлял настоящему русскому монархизму. Казем-бек заявил о враждебном отношении к старому режиму и старой психологии. В качестве хранителя черносотенных традиций Н.Е. Марков выступил с протестом против идеологии младороссов, объявив об их разрыве с русской политической культурой. Младороссы, по мнению Н.Е. Маркова, пошли за левой интеллигенцией и «Днями» Керенского. Особенно возмутительной он счёл формулу Царь и советы. «Причём здесь советы? - обратимся уж лучше за помощью к городовому», - так ёрнически передал его мысль 23 ноября Л.Д. Любимов, не способный обойтись без ударов по ВМС. Претензии Н.Е. Маркова младороссам повторил и кириллист П.Н. Крупенский.

И.П. Якобий 11 декабря читал доклад «Как предали Царя в феврале 1917 года».

В газете «Возрождение» от 19 декабря появилось сообщение В. (похоже, В.М. Левитского) о выступлении С.С. Ольденбурга на собрании младороссов, где Е.А. Ефимовский читал доклад «От Екатеринбурга до Кобурга». В прениях принимали участие Д.Н. Любимов, Н.А. Лохвицкий, В.А. Хрусталёв и другие известные монархисты. «Наибольшее внимание привлекло выступление С.С. Ольденбурга, который заявил, что сейчас уже нельзя отрицать упадка монархического движения среди русской эмиграции. По мнению оратора, две основные причины привели к распаду единого монархического фронта. Первая – провозглашение вел. кн. Кирилла Владимировича – императором, вторая – неумение высшего монархического совета создать единый монархический фронт. По мнению С.С. Ольденбурга, сейчас необходимо учесть весь опыт и начинать дело с начала: объединиться всем, кто хочет вести активную борьбу с большевизмом, а не ослаблять свои силы разногласиями и ссорами. Ряд следующих ораторов возражал С.С. Ольденбургу».

Как можно убедиться, С.С. Ольденбург продолжал, не признавая Императорского титула за Кириллом, считать крайне нужным соединение с его сторонниками на базе общей русской монархической идеи. Он неизменно оставался приверженцем ВМС, указывая лишь на неспособность фактически достигнуть целей, которые ВМС ставит. Это желание С.С. Ольденбурга до сих пор не исполнено и входит в перечень актуальных задач существующего монархического движения.

П.Н. Крупенский опасался что его предложение может отвести младороссов от кириллистов в сторону ВМС и отвечал Ольденбургу, что младороссы уже всё решили и не надо их сбивать «с толку». А.Л. Казем-Бек указал на ослабление организаций и эмигрантов-республиканцев, не только монархистов. Е.А. Ефимовский традиционно настаивал на правах Великого Князя Кирилла Владимировича, т.е. наотрез отказывался от предлагаемого сближения с ВМС. Захваченный евлогианцами НМС совершенно сошёл со сцены как существенная величина.

Ефимовский к этому времени начал выпускать в Париже журнал «Театр и Жизнь» вместе с А.И. Филипповым.

В церкви на рю Дарю 19 декабря С.С. Ольденбург присутствовал при заупокойной службе по Императору Николаю II, которую проводил митрополит Евлогий. Среди множества молящихся были также В.К. Ксения Александровна, В.К. Андрей Владимирович, В.Н. Коковцов, М.Н. Гирс.

Многие монархисты, А.Н. Крупенский, Д.Б. Нейдгардт, А.Д. Голицын посетили открытие полкового собрания лейб-казаков в пригородном особняке Парижа. М.Н. Граббе рассказал историю создания музея, с речами выступали также П.Н. Краснов и А.П. Кутепов.

Ольденбургу может принадлежать, корреспонденция С. от 26 декабря «Памяти Иннокентия Анненского» про вечер, организованный редакцией журнала «Числа». Хотя С. – один из самых частых псевдонимов Ольденбурга, а его любовь к поэзии хорошо известна, написание подобных отчётов для него не типично и автором может оказаться кто-либо из журнала.

28 декабря 1929 г. в зале Ваграм прошёл франко-русский митинг протеста с участием правой части белоэмигрантов. Присутствовали А.Н. Крупенский, М.К. Горчаков, А.П. Кутепов и мн. др. Своеобразно выступил А.В. Карташев, назвав Российскую Империю свободнейшим и демократическим государством. Подобная риторика замещает монархическую сознательность либеральной фразеологией.

9 января 1930 г. С.С. Ольденбург присутствовал на похоронах князя Г.Н. Трубецкого, который печатался в «России и Славянстве». Их связывала давняя совместная деятельность в Совете Государственного Объединения России и газете «Великая Россия».

По утверждению историка Б.С. Кагановича, 17 января 1930 г. в дневнике Е.Г. Ольденбург последний раз упоминается Сергей Сергеевич: «получена телеграмма, что родился 5-й ребёнок, Ирина и мы довольно равнодушны» (И.Д. Хлопина, сестра Ады, жила с семьёй С.Ф. Ольденбурга). Зоя утверждала, что её дед подписал официальный отказ от сына и обещал никак с ним более не контактировать.

Газета «Возрождение» в честь Татьяниного дня 25 января упомянула С.С. Ольденбурга среди знаменитых эмигрантов – бывших студентов московского университета, к его юбилею.

1 февраля 1930 г. Народно-Монархический Союз в Париже провёл экстренное собрание президиума, посвящённое похищению красными террористами генерала Кутепова. Редакция «России и Славянства» присоединилась к сбору средств на проведение расследования. Высший Монархический Совет старался оказать содействие, поручив С.Н. Городецкому ведение розыска.

В феврале 1930 г. митрополит Антоний (Храповицкий) по предложению генерала Краснова написал воззвание к русским воинам. Митрополит не жаловал редакцию «Возрождения» за отношение к евлогианцам. В 1930 г. был принят в масонство заведующий информационным отделом газеты «Возрождение» С.Г. Долинский.

К 1 марта 1930 г. С.С. Ольденбург вошёл в редакционный комитет «России и Славянства», управляющий газетой.

В статье «Конец диктатуры Примо де Риверы», написанной незадолго до смерти (28 января) выдающегося испанского генерала, С.С. Ольденбург прекрасно сформулировал: «чем короче тот период, в течение которого он действует, тем успешнее может считаться военный диктатор». В заслуги Примо де Риверы Ольденбург записал прекращение 20-летней войны в Марокко, преодоление революционного террора, сопровождавшегося множеством убийств в провинции; утверждение порядка, развитие автомобильного движения. Сама по себе, диктатура «никогда не может стать нормальным государственным строем», поэтому Ольденбург желает Испанскому Королю Альфонсу XIII укрепить своё положение настолько, чтобы не прибегать более к военной диктатуре [«Часовой», 1930, №28, 31 марта, с.26-27].

Левые, социалистические, парламентски-демократические силы, однако, скоро организуют свержение Испанской Монархии. Как показал русский, испанский, немецкий исторический опыт, невозможно опереться на парламент в борьбе с революцией, т.к. парламент выражает демократический принцип, его поддержка не в состоянии помочь Монархии. Поэтому пожелания С.С. Ольденбурга не были реализованы.

18 мая 1930 г. прошло годовое собрание Совета Союза ревнителей памяти Императора Николая II, в составе которого пришлось назначить замену умершему генерал-лейтенанту П.К. Кондзеровскому.

19 мая Ходасевич записал встречу с С.С. Ольденбургом, В.М. Левитским, Н.Н. Алексеевым, И.С. Лукашом у Ю.Ф. Семёнова. Вероятно, Ольденбург был приглашён и на празднование 5-летия газеты «Возрождение», где присутствовали не только её сотрудники.

В июле 1930 г. Иван Ильин выражал в письме неудовлетворённость изданием «России и Славянства»: «ни идеи, ни веры! А газета обширная: 350 000 чешских крон в год». И.С. Шмелёв в ответ указывал на малое число её читателей при сохраняющейся проблеме господства масонов в «Возрождении». Шмелёв перешёл печататься в «Россию», но часто жаловался на задержки гонорара.

Летом 1930 г. в журнале Высшего Монархического Совета появился одобрительный отзыв о романе «Largo» П.Н. Краснова, с похвалой за смелость, проявленную при отображении обстоятельств дела Бейлиса. Даже после выхода в 1917 г. наиболее выдающегося документального исследования Г.Г. Замысловского «Убийство Андрюши Ющинского» русскоязычная либеральная и советская пресса продолжала игнорировать самые важные обстоятельства проведения следствия и суда, когда монархические власти меньше всего стремились начинать громкий процесс, чреватый обострением межнациональных отношений. Следствие предварительно проверило всех возможных подозреваемых и арестовало Бейлиса только когда другие версии окончательно отпали. Защита Бейлиса не смогла предоставить ни одного даже самого минимального доказательства его невиновности, переводя внимание от фактического убийства и реальной возможности его совершения к отвлечённой риторике о несправедливых гонениях на еврейство. Возводя обвинения на других лиц, защитники Бейлиса запятнали себя откровенными фальсификациями, которыми до сих пор пестрят публикации, придерживающиеся лживой революционной пропаганды.

Упомянутые встречи с Ю.Ф. Семёновым не получается связать со статьями в «Возрождении» вроде «75-летие конца Севастопольской обороны» 9 сентября 1930 г., подписанными С. Такие заметки носят справочный характер и не представляют творческой ценности. Его авторство не подтверждается в силу отсылки к предыдущей публикации о начале Севастопольской обороне, подписанной А.С., т.е. определённо указывающей на авторство графа А. Салтыкова. Остаётся возможным полностью анонимное сотрудничество в составлении новостей. Можно встретить и заметки типа «Курсы невозвращенцев» 21 октября 1930 г. с подписью S. с пометкой: «Из Москвы пишут». Определить авторство нет возможности.

На отпевании графа А.А. Бобринского 22 октября С.С. Ольденбург присутствовал в церкви на рю Дарю при богослужении митрополита Евлогия. Можно обратить внимание что С.С. Ольденбург упомянут среди членов редакции и сотрудников «Возрождения», отдельно от других групп присутствующих. Можно считать это прямым подтверждением возобновлённого сотрудничества. Окончательно оно утвердилось в декабре, когда С.С. Ольденбург оказался перечислен среди авторов статей и корреспонденций «Возрождения» за минувший год, при полном отсутствии подписанных его именем публикаций.

6 декабря 1930 г. в Париже состоялось организованное Комитетом призыва к объединению вокруг Великого Князя Кирилла Владимировича выступление Н.Е. Маркова, М.Д. Нечволодова, А.А. Керсновского, К.С. Попова, Н.В. Шинкаренко. Отсутствовали представители Высшего Монархического Совета.

В Медоне 24 декабря состоялись похороны князя А.А. Ширинского-Шихматова. От ВМС 26 декабря Н.Д. Тальберг читал политический обзор на события в СССР и Зарубежье за последние месяцы.

В начале 1931 г. редакция «России и Славянства» устраивала встречу по поводу приезда в Париж П.Б. Струве. Пересказ выступления Ольденбурга передаёт его мысль о невозможности интервенции «во имя спасения России», т.к. никакие иностранные государства не стремятся к этому, но возможна «борьба с большевизмом в международном плане», для устранения угрозы коммунизма [«Возрождение», 1931, 23 января, с.2].

Через 10 дет произойдёт именно такого типа интервенция, не соответствовавшая целям спасения, которые будет преследовать исключительно русское антисоветское контрреволюционное сопротивление.

25 января в Париже состоялось в честь генерала Кутепова обширное собрание представителей русской эмиграции. Среди множества перечисленных представителей газеты «Россия и Славянства» Ольденбург персонально не был упомянут в заметке Н. Чебышева в «Возрождении».

1 марта 1931 г. к 10-летнему юбилею редакторства П.Н. Милюкова в газете «Последние новости» вышло стихотворение:

«Сквозь огнь окопов прёт Изгоев.

На левом фланге – сам Чернов.

На правом, в качестве героев,

Застыли Марков и Краснов» [Дон-Аминадо «Поезд на третьем пути» М.: Книга, 1991, с.304].

Признаком сохраняющегося нерасположения монархистов к полумасонской редакции «Возрождения» при Ю.Ф. Семёнове можно считать реплику в письме генерала П.Н. Краснова 30 марта 1931 г. о том что интересы казачества всегда заключаются в восстановлении Русской Монархии: «Россия может быть только Императорской, и никаких республик русских, ни со Сталиным, ни с Керенским, ни с Милюковым, ни с Гукасовым, ни вообще никаких социалистических республик не признает», - писал Краснов про Лигу Возрождения Казачества, недавно начавшую издавать свой журнал «Казачье Дело» и получавшую обвинения в сепаратизме.

Как видно из логики рассуждений Краснова, монархическая идея и сепаратизм это взаимоисключающие явления. Стремления вырвать Войско Донское из-под советской оккупации направлены, следовательно, не на казачью самостийность как таковую. Совсем напротив, она является средством достижения общеимперского единства, которое в противном случае не имеет средств быть обретённым.

Отпуская разные критические замечания в переписке, генерал Краснов всё же прислал письменное приветствие к 5-летию «Возрождения» и помещал в своих романах одобрительные упоминания издания. Так и в отношении Высшего Монархического Совета упрёки к редакции перемежались с сотрудничеством. Это было прямым последствием продолжения Ю.Ф. Семёновым линии на средний соглашательский правоцентризм.

Газета «Россия и Славянство» присоединилась к призыву всех эмигрантских правых организаций в Париже бороться с проникновением советских товаров на иностранные рынки, для предотвращения усиления большевизма и против поощрения ограбления населения СССР [«Царский Вестник» (Белград), 1931, 5 апреля, с.1].

24 апреля 1931 г. в «Возрождении» появился отзыв на немецкое издание «Мир перед пропастью», сборник статей под редакцией Ивана Ильина. А.А. Боголепов написал: «С.С. Ольденбург рисует наглядную картину широко разветвлённой работы партии через посредство третьего интернационала заграницей. Он уясняет существующие отношения между коминтерном и советским правительством, роль в нём русской коммунистической партии, как гегемона». Предупреждения о скором выходе книги появлялись в ноябре 1930 г.

Статья С.С. Ольденбурга о коминтерне сводит вместе всё написанное им прежде в газетах и журналах на русском языке: «всемирный заговор в самом разгаре» [С. Ольденбург «Третий Интернационал» // И.А. Ильин «Мир перед пропастью. Политика, хозяйство и культура в коммунистическом государстве. Часть I и II» М.: Русская книга, 2001, с.97-114].

26 апреля Ольденбург от газеты «Россия и Славянство» присутствовал при чтении речи И.А. Ильина на устроенном руководством РОВС торжественном собрании памяти барона П.Н. Врангеля.

13 мая 1931 г. «Возрождение», ссылаясь на газету «Берлинер Герольд», передало, будто Я. Юровский присвоил драгоценности убитой им Царской Семьи и поручил их продажу «своему приятелю по фамилии Крумнас», который теперь проживает в Берлине и владеет гостиницей «Альгамбра» на Курфюрстендам. Многие такие недостоверные сообщения о Екатеринбургском злодеянии, появлялись в печати без малейших доказательств их ценности, без полноценного выяснения природы источника. Точность сведений об убийстве Царской Семьи всегда зависит от конкретной связи источника с подлинными убийцами. Во всех остальных случаях происходит ввод распространения ложных легенд.

В данном случае опровержение поступило от самого И. Крумнаса, который прислал из Берлина сообщение, что красные террористы в 1918 г. брали его в заложники, с апреля по октябрь 1918 г. Крумнас скрывался от коммунистов вне Екатеринбурга и вернулся в город уже при белогвардейцах. Источником дезинформации «Берлинер Геральд» оказался известный фальсификатор А. Симанович.

Нацистская печать в Германии одновременно обвиняла левые «Последние Новости» и правое «Возрождение» в связи с еврейско-масонскими капиталами. Сотрудники «Возрождения» в №2179 в ответ осуждали нацистов за благоволение большевикам. Довольно часто газета сообщала и о борьбе между фашистами и католиками в Италии.

В апреле 1931 г. на французском языке вышла книга «Ленин. Большевицкая революция. Сочинения и речи Ленина с 1917 по 1923 г.» в переводе и с комментариями С.С. Ольденбурга, 387 стр., в книжной серии издательства «Payot»: «Сборник воспоминаний, очерков и документов по истории мировой войны».

Н.С. Тимашев в июньской рецензии «В чём была сила Ленина» писал в «Возрождении», что подборка текстов Ленина снабжена «мастерскими по краткости и точности примечаниями». С.С. Ольденбург, не придерживаясь «мифа о величии Ленина», стремился показать несостоятельность марксистского учения и провал планов на мировую революцию, которая являлась основной целью Ленина.

Рядом с отзывом на С.С. Ольденбурга в номере за 12 июня появилась рецензия Н.Н. Чебышева на роман Краснова «Выпашь»: «роман полон движения и драматического содержания. Да и эпоха богатая! Это период от конца 13 года до 30 года». «П.Н. Краснов ярок, как всегда, в военно-бытовых очерках».

В предисловии к сочинениям Ленина С.С. Ольденбург объяснял, что Ленина поразила болезнь мозга и он не смог оставить мемуары или историю революции. «Но он “делал” эту историю». Любой читатель советских собраний сочинений Ленина согласится, что в них идёт «бесчисленное количество повторений» одних и тех же идей и аргументов. Эти недостатки С.С. Ольденбург устраняет более тщательным отбором. «Легенда раздула Ленина до невероятных размеров», поэтому комментатор считает что знакомство с подлинными его текстами низводит Ленина ближе к реальности. Особенностью Ленина Ольденбург определил не отсутствующий у него талант писателя или оратора, а его фанатизм. «Его цель – всемирная социалистическая революция; все его усилия направлены к этой цели». Стремление к мировой революции полностью подчиняет мораль Ленина и побуждает его к беспощадности. «Ненависть остаётся его единственной истинной страстью». «Цинизм Ленина иногда кажется невероятным», - формулирует С.С. Ольденбург, каждый раз приводя доказательства из собственных заявлений Ленина, показывающих какой огромный урон нанесла революция России и всем русским рабочим. «Всё можно обещать, всё можно подписать; если это отвечает интересам разрушения старого общества». Ленин гибко пользуется всеми возможностями обмана, которые даёт ему ведение демократической политики, т.е. необходимость завоёвывать сознание народа и управлять им (поэтому он так ненавидит Монархию). Среди наиболее вопиющей пропагандистской лжи Ленина С.С. Ольденбург называет терминологию интервенции, которой он пытается подменить гражданскую войну, хотя «роль иностранных войск была практически нулевой» (за исключением кратковременных эпизодов вроде чехословацкого восстания).

Помимо сознательной лжи, С.С. Ольденбург обвиняет Ленина в плохом знании общества и государства. Разбор текстов показывает, что «только постепенно он осознал сложность задач, которые казались ему такими простыми». Специализируясь на изучении мировой политики, критик Ленина легко демонстрирует его слабости. «Ещё более поразительно в Ленине его незнание – иначе нельзя сказать – его незнание международных отношений». Помимо собственных характеристик Ленина, в подкрепление своих суждений, С.С. Ольденбург дополнительно сослался на высказывания М. Горького, П. Струве, М. Алданова, У. Черчилля.

Комментарии к речам и статьям Ленина далее очень редки, в них не ставится задача полемизировать со всем представленным текстом, даются только отдельные справки в моментах, которые могут быть не понятны французскому читателю. Имея возможность включить в сборник т.н. завещание Ленина, опубликованное за пределами СССР, составитель не сделал этого и не упомянул о существовании документа, в котором Ленин ссылается на имя С.С. Ольденбурга. Сторонники Сталина тогда отрицали подлинность “завещания” и Ольденбург использовал только официально признанные в СССР тексты.

В современных изданиях «Царствования Императора Николая II», обычно без указания источника, сообщается что заказ книги был произведён Высшим Монархическим Советом в середине 1920-х. Однако представляется сомнительным, чтобы С.С. Ольденбург отвлекался от такой важной задачи для написания книг об октябрьском перевороте и Ленине, оттягивая окончание гораздо более важной книги на 15 лет.

Впрочем, неточной может оказаться не только датировка, но и определение заказчика. Л.Д. Любимов писал что Ольденбург занимался «капитальным исследованием» только последние годы жизни. А заказ Ольденбургу, по утверждению Любимова, произвёл не ВМС, а Союз ревнителей памяти Императора Николая II. Надо отметить, что публикация в 1925 г. «Опыта биографии» Ольденбурга привязана именно к Союзу ревнителей, который первоначально возглавлял В.Н. Коковцов, среди членов-учредителей был также бывший министр финансов П.Л. Барк. Зато самое первое издание 1922 г. точно привязано к ВМС.

Исключительная актуальность идейного наследия С.С. Ольденбурга в подданном им примере стремления к исторической точности. Если многие сторонники Высшего Монархического Совета позволяли себе в адрес своих политических противников слева критические суждения, в целом правильно мотивированные, но не всегда безусловно точные в деталях, то С.С. Ольденбург старался укреплять авторитет монархической риторики установлением твёрдой почвы фактов и отстранением от мало доказуемых теорий.

В честь 10-летия Рейхенгалльского съезда в Париже состоялось многолюдное собрание русских монархистов. На нём Н.Е. Марков, перешедший на сторону кириллистов, осудил руководство Высшего Монархического Совета, т.е. А.Н. Крупенского, Н.Д. Тальберга и М.К. Горчакова за неосуществление постановления ВМС 26 января 1929 г. подчиниться Главе Императорского Дома. Прозвучали также жалобы Н.Е. Маркова на РОВС за противодействие ему в Болгарии. Призывы объединяться с кириллистами озвучили также П.Н. Крупенский, Е.А. Ефимовский, Л.В. Билинский. Будущий ярый сталинист А.Л. Казем-Бек выступил на собрании с критикой Ивана Ильина. Противники претензий кириллистов на главенство в Доме Романовых и на Императорский титул не были приглашены на мероприятие, поэтому никаких объединительных целей оно не могло достигнуть.

5 июля 1931 г. в «Возрождении» был опубликован рассказ цареубийцы-самозванца Маккиадана, записанный виленским журналистом С. Мацкевичем, встретившимся с ним в поезде в СССР. Маккиадан «живёт в доме для бывших чекистов в Свердловске». В рассказе не приведено никаких доказательств, будто он действительно принимал участие в убийстве Царской Семьи. Он не сообщает, что команда убийц состояла из латышей во главе с Юровским: «насколько я мог понять, всё происходило точно так, как рассказывает в своей книге Соколов». Т.е., Маккиадан не исправляет никаких ошибок Соколова, чтобы доказать этим знание Екатеринбургского злодеяния, зато добавляет свои заблуждения, называя руководителем команды убийц неведомого Григория Сухорукова. Публикация стремилась оправдать Юровского, превратив его из организатора убийства в рядового соучастника. Правдоподобно выглядит только сообщение о приказе, присланном из другого города на условном языке: «примите надлежащие меры». Тем не менее, свидетель ошибается, утверждая будто эту телеграмму с распоряжением об убийстве прислал Белобородов. Таким образом, это сообщение является дезинформацией и имеет сугубо отрицательную ценность. В редакции «Возрождения» не оказалось лиц, способных это проанализировать и сделать надлежащие выводы.

В сентябре 1931 г. состоялся съезд монархистов, подтвердивший русскую верность Династии Романовых, но отказывающийся называть какую-то одну фигуру будущего Государя. Такой подход наиболее продуктивен и позволяет устранять опасные разногласия в спорной и сложной ситуации. Н.Е. Марков, будучи почётным председателем на съезде, не был поддержан большинством его участников относительно кириллизма [«Алексей фон Лампе – военный агент барона Врангеля в Венгрии» М.: АИРО-XXI, 2012, с.266].

На съезде присутствовало 60 делегатов от Франции, Германии, Югославии, Америки, Китая. Газеты сообщали об окончательном уходе Н.Е. Маркова из Высшего Монархического Совета к кириллистам и передаче им редакции «Двуглавого Орла» М.К. Горчакову. Съезд переизбрал ВМС в составе А.Н. Крупенского, Горчакова, Тальберга, графа П.М. Гендрикова, П.В. Скаржинского и барона Кеппена [«Сегодня» (Рига), 1931, 7 октября, с.10].

В.В. Шульгин 15 ноября 1931 г. писал, что все бывшие сотрудники «Возрождения» вернулись в газету через чёрный ход, без официального примирительного объявления.

Противостояние правых монархистов с просоветскими младороссами приняло самые вещественные формы терроризирования при нападении на М.К. Горчакова 10 января 1932 г., когда князю нанесли удар в затылок. Оскорблённый М.К. Горчаков вызвал на дуэль князя В.А. Красинского, возглавлявшего парижское отделение партии младороссов. Незаконнорожденный сын Великого Князя Андрея Владимировича вызова не принял, требуя опровержения обвинений о спонсировании его организации из СССР.

М.К. Горчаков удостоился за пережитое овации на годовом собрании монархической партии А.Н. Крупенского. Монархисты выразили огорчение от тягостного впечатления, произведённого новогодним обращением Великого Князя Кирилла Владимировича, где выражалась поддержка сталинизма, во вполне советских или младоросских левых выражениях объявлялся врагом и осуждался капиталистический строй. Монархисты также выразили поддержку РОВСу в его противостоянии с кириллистами.

Масонский идеолог М.А. Осоргин в начале 1932 г. с одобрением написал сталинисту М. Горькому, что Кирилл недавно выпустил «совсем “советский” манифест, приняв и советы, и социалистическое строительство, и коммунистический строй».

30 января 1932 г. в дневнике Ходасевича упомянут Сергей Ольденбург среди присутствовавших на вечернем докладе генерала Н.Н. Головина. Там же перечислено много социалистов: Керенский, Демидов, Вишняк, Алданов, Коновалов. Среди правых – П. Струве и К. Зайцев [В.Ф. Ходасевич «Камер-фурьерский журнал» М.: Эллис Лак, 2002, с.187].

По-видимому, в это время произошло сближение С.С. Ольденбурга с редакцией Ю.Ф. Семёнова и они договорились о постоянном сотрудничестве, при том что «Россия и Славянство (орган национально-освободительной борьбы и славянской взаимности)» продолжала выходить до 1934 г., но П.Б. Струве её больше не редактировал, хотя и продолжал в ней печататься. Руководил газетой редакционный комитет, членами которого в официальном заголовке объявлялись С.С. Ольденбург, Л.И. Львов, К.И. Зайцев, Г.П. Струве, Н.А. Цуриков (Прага). Их более не связывали моральные обязательства перед П.Б. Струве относительно Ю.Ф. Семёнова.

Впервые за долгое время в «Возрождении» 15 февраля появилась статья «Двадцатилетие китайской республики (февраль 1912 – 1932 гг.)», где С.С. Ольденбург обвинил в падении старейшей монархии революционное движение «европеизированной интеллигенции» за конституцию и парламентаризм. Генерал Юань Шикай, который был назначен для подавления мятежа, предательски перешёл на сторону революционеров, желая сделать собственную политическую карьеру. Бонапартист Юань Шикай пытался узурпировать китайскую корону, но в 1916 г. ему отказались подчиняться губернаторы 14 провинций из 22-х, и он скончался «по невыясненным причинам». По вине противников Монархии и законной Династии Китай погрузился в гражданскую войну, в которой пытались взять верх большевики. В марте 1927 г. генерал Чан Кайши «внезапно объявил себя врагом коммунистов», изгнал их из партии гоминьдана, «расстрелял несколько тысяч коммунистов, не пожелавших подчиниться его власти», образовал правительство в Нанкине и предоставил гарантии европейским концессиям в Шанхае. Правительство Нанкина добилось признания всех китайских провинций, за исключением «китайского советского государства». Позиции Чан Кайши как диктатора при этом оставались непрочны.

На опасность прихода Хитлера к власти постоянно обращали внимание немецкие монархисты. Против него выступал лидер «Стального Шлема» Зельдте, руководитель лейпцигской группы «Шлема» точно предрекал что в случае победы НСДАП ликвидирует союз монархистов.

20 марта 1932 г. в зале Шопен на рю Дарю монархисты под началом А.Н. Крупенского устроили мероприятие, приуроченное к 15-летию февральской революции. С.С. Ольденбург прочитал доклад об экономических последствиях переворота. Выступали также граф П.В. Гендриков, сенатор Г.В. Глинка и другие известные деятели Высшего Монархического Совета.

9 апреля 1932 г. П.Б. Струве, скрывая от сотрудников «России и Славянство» своё авторство, поместил в газете в качестве анонимного письма статью «из центра эмиграции», помещая себя между правыми и левыми. В ней отмечен факт: «С.П. Мельгунов дальше, чем когда-либо, от П.Н. Милюкова» (хотя в прошлом партия народных социалистов была левее к.-д.), зато евразийцы ближе к Милюкову, чем к монархистам. Среди монархистов П.Б. Струве наблюдал идейное единство и борьбу только за личные влияния [«Новый Журнал» (Нью-Йорк), 1972, Кн.106, с.207].

После убийства Горгуловым французского президента Поля Думера С.С. Ольденбург 12 мая выпустил некролог «Великий семьянин», где писал: «Родина была для него расширенной семьёй». Вдова потеряла его после 53 лет совместной жизни, у них было 8 детей, из них четыре сына погибли на Великой войне и от полученных на ней ран. Президента хвалили за спартанские привычки и пуританские нравы. «Он любил путешествовать по Франции инкогнито, избегая торжественных приёмов, вывешивания флагов и поднесения букетов». Монархист Ольденбург был способен признавать и республиканские достоинства «нравственного миросозерцания древнего Рима», какие он увидел в покойном. «Думер, всю жизнь называвшийся радикалом, мог считаться консерватором из консерваторов».

В «Возрождении» 12 мая 1932 г. Ходасевич отметил встречу с Гукасовым, Ольденбургом и Тимашевым. Тэффи примерно в то же время звала А. Гукасова хозяином плантации и жаловалась что он срезал все гонорары из-за мирового финансового кризиса.

31 мая в «Возрождении» появилась статья Ольденбурга «Властная старость» о вызове 94-летнего князя Сайонджи для решения вопроса о составлении нового японского правительства. Сравнительно с Кайзером Вильгельмом I или Франц-Иосифом, «русские государственные деятели старели быстрее! Не было ни одного русского царя, который дожил бы хотя бы до 70-ти лет. Из видных политических деятелей ни один не играл сколько-нибудь видной роли в том возрасте, в котором, например, Клемансо приобрёл мировую известность».

В данном случае Ольденбург не упоминает И.Л. Горемыкина, который соответствовал перечисленным примерам Гладсона, Гинденбурга, Бисмарка по возрасту и выдающимся государственным заслугам, но был подвергаем регулярным оскорблениям от либералов и революционеров именно за величие опыта.

Уже 4 июня в №2559 помещена ещё одна статья С.С. Ольденбурга «Гарибальди (к 50-летию его кончины)», которая обращает внимание как в революционном культе Гарибальде слились интеллигентские герценовские традиции с официальными фашистскими торжествами. Описывая его роль в объединении Италии, Ольденбург пишет: «Король Пьемонта не мог призывать к революции против неаполитанского короля. Объявлять ему войну – не было оснований». Идейный республиканец, Гарибальди сумел завоевать Сицилию и Неаполь, которые передал королю Виктору-Эммануилу в интересах формирования объединённой Италии, не имея возможности победить монархический принцип. «Неуживчивый индивидуалист, Гарибальди едва ли бы оказался в рядах фашистской партии с её “римской” дисциплиной. Но нельзя отрицать и того что Муссолини в других формах продолжает дело Гарибальди».

16 июня 1932 г. Ольденбург опубликовал юбилейную статью «Третье июня»: «эта дата уже поблекла в наших представлениях». Настолько, что он даже встречал вопросы о значении этой даты. Не вполне точно Ольденбург утверждает, будто «манифест 3 июня не пытается исходить из основных законов 1906 года» (это ошибочное конституционалистическое толкование прав Самодержавного Монарха по ОГЗ). Закон значительно увеличивал число выборщиков от землевладельцев за счёт других курий. Ольденбург утверждает что 3 июня исправляло ошибку избирательного закона Витте, рассчитанного на «затопление интеллигенции крестьянской массой». Справедливым можно признать мнение Ольденбурга, что «не Государственная Дума породила тот болезненный психоз, результатом которого явилась февральская революция: она только отражала на себе стихийно разлитое в стране настроение». Т.е., нельзя сказать что одна Г. Дума создала революцию. Но в этом отражении следует всё-таки видеть определённое деструктивное действие, в котором имеется не только стихийный, но и сознательный характер.

Далее Ольденбург утверждает, что закон 3 июня вызван государственной необходимостью и исторически оправдал себя. «За время действий третьей и четвёртой Думы правительством было совершено не мало ошибок, которые привели большинство Думы, лояльное по существу, на путь оппозиции. Уже сами выборы в четвёртую Думу отразили на себе рост оппозиционных настроений, и попытка грубого давления на землевладельческую курию путём мобилизации священников по приказу сверху только внесла дополнительную горечь в отношения между парламентом и властью. Огромную роль сыграло и убийство П.А. Столыпина, этого прирождённого оратора и парламентского премьера, умевшего сочетать твёрдую власть и проявлением уважения к народному представительству. Но все эти осложнения, во всяком случае, коренились не в законе 3 июня…».

Причины противостояния Г. Думы и правительства, действительно, совершенно не зависели от закона 3 июня и коренились в задачах партийной борьбы за власть и принципиальных идейных расхождениях между депутатами и монархическим правительством. В связи с этим таланты Петра Столыпина проявлять незаслуженное Г. Думой уважение имеют значение исключительно для парламентского самолюбия Г. Думы. Никакой государственной пользы и политического смысла помимо правительственных задач борьбы с революцией существование Г. Думы по-прежнему не имело. Следовательно, говорить о каких-то ошибках правительства в настолько незначительном вопросе можно только исходя из интересов Г. Думы, а не Российской Империи. В написанном С.С. Ольденбургом «Царствовании» сохраняется явно преувеличенное суждение, будто Г. Дума стала «существенным фактором русской жизни». Исследование Ольденбурга относительно выборов 4-й Г. Думы подробнее излагает те же факты, что и в газетной статье «Возрождения». Правильное понимание этих фактов не должно создавать иллюзию какой-либо правоты Г. Думы в её противостоянии с правительством Императора Николая II. Уместнее тут говорить именно об ошибочном и зловредном политическом направлении оппозиционных партий [С.В. Зверев «Проблемы понимания Империи» // https://stzverev.ru/archives/552].

Читатели «Царствования» в будущем не смогут основывать на книге С.С. Ольденбурга апологию Г. Думы против Русского Самодержавия. В эмиграции единомышленники А.П. Столыпина в НТС, заинтересованные в продвижении демократического западнического культа, жаловались: «книга Ольденбурга о царствовании императора Николая II неплохая, но в ней нет ясного перехода во время этого царствования от самодержавия к конституционной монархии, что происходило под благотворным влиянием П.А. Столыпина» [Н.Н. Рутченко-Рутыч «Средь земных тревог» М.: Русский путь, 2012, с.569].

Книга С.С. Ольденбурга действительно даёт основную положительную оценку Самодержавной Монархии Николая II, а не призрачного столыпинского конституционализма. Никакого ясного перехода не могло произойти, поскольку сам главенствующий принцип Самодержавия остался в Основных Законах и на нём держалось всё Русское Царство, а не на Г. Думе или Столыпине.

Тем не менее, сторонники недостоверно раздутого столыпинского мифа всячески старались отнять у Самодержавия и приписать конституционализму выдающиеся успехи Императора Николая II и монархической государственности. Такие суждения просачивались и в СССР к противникам большевизма. Про одного из относительно правых ельцинских министров, позднее ставшего распространителем полного комплекта лжи путинской советской мифологии, вспоминают, что он ещё до 1985 г. «рассказывал о том, какие яркие и значительные личности были в Белом движении», «говорил что Столыпин – крупнейший реформатор, мощная фигура, сумевшая изменить русскую политику, рассказывал о том, какие значительные изменения могли произойти, если бы самодержавие дало возможность довести эти реформы до конца» [И.И. Цыбульский «Сергей Степашин» М.: Молодая гвардия, 2008, с.95].

Такие суждения являются показателем значительного отхода от советской идеологии, но заметна нехватка доступа к достоверным историческим исследованиям. Книга С.С. Ольденбурга отлично показывает, что П.А. Столыпин не единоличный титан-реформатор, а продолжатель прежней Самодержавной политики Императора Николая II, в которую вносили свой вклад все русские политики.

Даже чрезмерно осторожные газетные заявления С.С. Ольденбурга, который излишне расшаркивался перед институтом Г. Думы, казались вопиюще непозволительными для левых интеллигентских традиций. В «Последних Новостях» ему возразил эмигрантский масон П.П. Гронский, бывший член ЦК к.-д. 27 июня Ольденбург отвечал ему статьёй «Против исторических шаблонов»: «чтобы научиться чему-либо из уроков прошлого, надо подойти к ним без прежней партийной предвзятости. Настолько же ошибочно порицать “по старой памяти”, как и оправдывать всё прошлое из протеста против большевиков»

Полемика даёт возможность извлечь некоторые исторические уроки и из личного опыта С.С. Ольденбурга как историка. Безусловно, было бы непродуктивно и исключительно вредно заниматься недобросовестной апологетикой Российской Империи. Полезно лишний раз убедиться, что ею Ольденбург никогда не интересовался и честно преследовал свои исследовательские цели. Но когда речь заходит о предпочтении стороны в политическом противостоянии между Императорским правительством и Г. Думой, монархическим принципом и парламентаризмом, то правоцентристские соглашательские попытки не достигают целей примирения. Г. Дума действительно создавалась для обезвреживания в ней оппозиционных сил. Но бесполезно жертвовать позициями монархистов ради удовлетворения демократических аппетитов какого-либо выборного представительства. Политические союзы могут и должны заключаться только по принципу взаимной выгоды, а не односторонних “уступок”.

Предлагаемый историком Ольденбургом политический компромисс при определённых условиях может оказаться оправдан задачами усиления правого фланга и борьбы с гораздо более опасным противником. Монархистам всегда будет что предложить правым либералам, конституционалистам и т.п. Но такое соглашение самоцелью никогда не является. Оно должно быть оправдано определённой результативностью, иначе оно не имеет смысла.

С.С. Ольденбург относительно этого отвечал П.П. Гронскому: «период 1905-07 г.г. можно скорее называть революционным, чем конституционным. Основные законы нельзя было считать нормально действующей конституцией. Ответом на манифест 17 октября были новые всеобщие забастовки и московское восстание».

Политически это означает, что тогда партия к.-д. и другие левые партии хотели связать Императора Николая II обязательствами перед Г. Думой для захвата более широких властных полномочий, нежели предоставленные по ОГЗ. Государь, в свою очередь, стремился разгромить революционное движение, а вовсе не сдаться своим врагам на растерзание. Никакой конституции в парламентском смысле, разумеется, не существовало. Ольденбург с полным основанием называет несостоятельным утверждение Гронского, будто во 2-й Г. Думе начался нормальный ход «конституционной жизни», прерванный 3 июня. Ольденбург правильно полагает, что «поворот влево» со стороны Императорского правительства «был бы стремительным скольжением в пропасть». П.Н. Милюков летом 1917 г. говоривший о необходимости потушить пожар революции, оказался не в состоянии сделать это, в отличие от Николая II летом 1907 г. «Поворот вправо, на почву “цензовой конституции”, дал России, во всяком случае, семь лет несомненного экономического и культурного расцвета».

Этот несомненный расцвет ни в какой мере не может считаться заслугой Г. Думы, которая до 3 июня только умножала революционные разрушения, а после 3 июня всего лишь не мешала развивать творческие силы России. Значение 3 июня первостепенно только для сохранения самого учреждения Г. Думы, а весь порождаемый правой политикой русский расцвет происходил помимо неё, как и до 1906 г. Тем самым, выступая против схемы 3 июня, либералы только подрывали институт Г. Думы, никому кроме них и не нужный.

1 июля 1932 г. Ольденбург опубликовал в «Возрождении» отзыв на первые два тома сочинений Густава Штреземана (1878-1929), состоящие из статей, речей, дипломатических нот, писем, отрывков из дневников немецкого министра иностранных дел. «Штреземан был человеком правых, монархических убеждений. Он всегда поддерживал связь с кронпринцем, которого навещал ещё в 1921 году». Будучи недолгое время канцлером, в августе-ноябре 1923 г., Штреземан сумел добиться от социал-демократов возвращения кронпринца в Германию. Республику он считал временной формой государственного строя и крайне негативно относился к национал-социалистам. Хитлеровская пропаганда называла Штреземана представителем масонских и еврейских кругов. Опубликованные документы показывают, что хотя Штреземан и состоял в масонской ложе «Трёх Глобусов», но негативно отзывался о наблюдаемых в ней политических выступлениях. Штреземан писал о масонах: «можно было думать, что находишься в избирательном собрании хитлеровской партии». Сочинения Штреземана содержат также критические высказывания о требованиях полного подчинения мировому еврейству: «пока следуешь той же политической линии, как они – являешься великим человеком». «Примешь другую сторону – их симпатии сейчас же обращаются в ненависть» (собственно, вся критика монархистов в адрес еврейских заговоров вызвана достоверностью этой формулы).

Летом 1932 г. многие немецкие монархисты высказывали самое обоснованное опасение, что победа НСДАП и назначение Хитлера президентом или канцлером сделает реставрацию Гогенцоллернов невозможной.

5 июля Ольденбург опубликовал продолжение «Штреземан и “политика Локарно”», где настаивает, что настоящий Штреземан был правым националистом, а вовсе не поборник пацифистской интернациональной все-Европы, каким его пытались изобразить противники правых. К тому же, подстраиваясь под них по законам демократического популизма, Штреземан, по его же собственным словам, «надевал маску, и разные маски соответствовали тому, с кем говорил». В 1923 г. во время рурского кризиса Штреземан отказался от вооружённой борьбы с Францией не потому что являлся её союзником, а поскольку правильно понимал что новая война разрушит Германию. «Целью Франции является уничтожение Германии», - говорил Штреземан в январе 1923 г. О дальнейшей позиции немецкого МИД со вступлением в Лигу Наций Ольденбург пишет: «сейчас, на седьмом году после Локарно, можно сказать, что эта политика привела к разочарованию с обеих сторон. Расчёты на эволюцию сменяются в Германии надеждами на “революцию”: это показывают успехи Хитлера».

8 июля 1932 г. в «Возрождении» обзор Ольденбургом собрания сочинений Штреземана завершился демонстрацией его отношений с СССР и спрятанной за дипломатической умеренностью боязни коммунистической мировой революции.

После некоторого перерыва 13 августа появилась статья Ольденбурга «Парагвай» о периоде управления иезуитами, переходе от владения Испании к Франции, чудовищном поражении в войне на истребление от Бразилии. Подобно многим русским монархистам, Ольденбург увидел сходство с советским социализмом в тяжёлом опыте истории этой страны.

5 сентября Ольденбург опубликовал рецензию на книгу Жана Прево «История Франции со времени войны»: «возможно ли писать историю нашего времени?». По его наблюдению, многие описания современных политических событий являются «простым политическим памфлетом, выражением личного мнения о том, что совершается» (таковыми были в эпоху Императора Николая II многочисленные левые опусы, в т.ч. посвящённая 1-й Г. Думе книга С.И. Варшавского, ставшего постоянным автором «Возрождения», затем арестованного красными в Праге и погибшего в советских концлагерях в 1945 г.).

«Абсолютная объективность вообще недостижима: для историка это только предел стремлений, предел, недостижимость которого он должен неизбежно сознавать. Но только тот, кто стремится к этому пределу, вообще может притязать на звание историка, так как иначе его писания обращаются в политическую стилизацию фактов».

Ольденбург показывает полное понимание правильной методологии: чем более отдалено изучаемое время, тем труднее поиск источников. Чем ближе эпоха, тем труднее выбрать факты, их нужно тщательно отбирать и взвешивать и особенно важно успеть проверить их, что позднее станет сложнее или невозможнее.

Ж. Прево, редактор журнала «Европа», придерживавшийся ранее революционных настроений, признаёт что после демократической победы Антанты 1918 г. во Франции наступил «упадок общественного духа, боязнь всего определённого, яркого и смелого». «Послевоенные годы во Франции, действительно, были периодом общей усталости и общей неудовлетворённости».

Правые писатели традиционно обвиняли в этой пассивности антинациональный западный демократический глобализм. В августе 1944 г. Жан Прево погибнет в ходе войны с немцами.

27 сентября 1932 г. Ольденбург опубликовал рецензию на книгу «Равашоль и К» Пьера Бушардона о французских анархистах 1892-94 г. Её название «Кустарный большевизм» подчёркивает близость теорий безграничной свободы и безвластия со столь же бескрайней жестокой тиранией. П. Бушардон был автором множества книг о французских судебных процессах.

В зале Галлиполийского собрания 28 сентября С.С. Ольденбург читал доклад «Международное положение и СССР».

Вновь начал печататься на страницах «Возрождения» и Иван Ильин, что указывает на продолжение сближения газеты с правыми монархистами.

3 октября Ольденбург был на панихиде в церкви на рю Дарю по Н.Н. Изнару, почётному председателю союза русских инженеров во Франции, сотруднику газеты «Возрождение»; на другой день присутствовал на заупокойной литургии. Ещё в Российской Империи Изнар заботился о развитии теннисных клубов, занимаясь ими и в эмиграции.

В статье «Президент Гинденбург (к его 85-летию)» С.С. Ольденбург 11 октября 1932 г. нашёл нужным ударить по практике воплощения демократического принципа: «министр, политика которого не одобрена парламентом, может отойти в сторону и сказать: то что дальше – не моя вина! Президент, не одобряющий политики кабинета – как нередко бывает во Франции – может сказать, что он не отвечает за действия правительства, так как не имеет права в них вмешиваться. В конце концов, никто ни за что не отвечает». У Гинденбурга же Ольденбург находил черты противоположного, монархического мировоззрения. Пауль Гинденбург сначала был выдвинут в президенты правыми силами, а при переизбрании уже опирался и на социал-демократов, но не связывал свои действия ни с одной партией.

В частности, Гинденбург вызвал против себя острое недовольство НСДАП, заявлявшей что он избран евреями, но допустил кандидатуру Хитлера на президентские выборы, хотя имелась возможность отказать ему в присвоении германского гражданства. Ольденбург считал, что «хитлеровская травля» 85-летнего президента означает «роковую моральную ошибку. Такие слова не приносят счастья! Невольно вспоминается басня о старике и трёх юношах, которые смеялись над тем, что он сажает деревья».

Интересно что С.С. Ольденбург видит здесь основание говорить о нравственном превосходстве монархистов над нацизмом, видя именно в нём путь идеологического преодоления опасного врага. Совсем иначе об этом рассуждает, например, сталинист-путинист Н.В. Стариков в книге «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» (2008). Отказ в немецком гражданстве он примитивным и абсурдным образом рассматривает как самое действенное средство остановить Хитлера. Гораздо обоснованнее будет считать, что персонально Адольф Хитлер не имел какого-то несуразного мистического первенствующего значения, каким его малюет, в т.ч. либерально-западная, низкопробная пропаганда. Основную угрозу представлял отнюдь не он сам, а вся левая социалистическая партия НСДАП и воплощаемые ею тоталитарные деструктивные идеи. Точно так и никакое одно персональное устранение Ленина в любом возрасте, хоть колыбельном, ничего не могло бы изменить в деле борьбы за спасение России от ужасов большевизма.