Сестричка

Глава 25

В конторе снова ни души. Ни длинноногих брюнеток, ни маленьких девочек в раскосых очках, ни аккуратных смуглых мужчин с глазами гангстеров.

Я сел за стол и стал смотреть, как за окном меркнет свет. Поутих уличный шум. Через бульвар свирепо уставились друг на друга огни неоновой рекламы. Нужно было что-то предпринимать, но я не знал, что. Да и не видел во всем этом смысла. Прислушиваясь к скрежету ведра по кафелю в коридоре, я навел на столе порядок. Сунул бумаги в ящик, поправил подставку для ручек, взял тряпку, протер стекло на столе, а потом и телефон, который в сумерках был темным, глянцевым. Сегодня он не издаст ни звука. Никто больше не позвонит мне. Ни сейчас, ни в ближайшее время. Может быть, и никогда.

Свернув пыльную тряпку, я отложил ее, откинулся назад и сидел так, не куря и даже не думая. Я был никем и ничем. Без лица, без дела, разве что с именем. Есть мне не хотелось. Даже выпить не хотелось. Я был вчерашним листком календаря, скомканным и брошенным на дно мусорной корзины.

Придвинув телефон к себе, я набрал номер Мэвис Уэлд. Гудки, гудки, гудки. Девять гудков. Это много, Марлоу. Стало быть, дома никого нет. Для тебя никого нет дома. Я повесил трубку. Кому бы ты мог позвонить еще? Есть ли у тебя друг, который не прочь услышать твой голос? Нет. Ни единого.

Пожалуйста, пусть зазвонит телефон. Пусть бы хоть кто-нибудь позвонил, чтобы я вновь ощутил себя человеком. Хоть полицейский. Хоть какой-нибудь Мэглешен. Я не жду хорошего отношения. Только бы вырваться с этой замерзшей звезды.

Телефон зазвонил.

– Амиго, – послышался в трубке знакомый голос. – Произошла неприятность. Серьезная неприятность. Мэвис Уэлд хочет тебя видеть. Ты ей нравишься. Она считает тебя честным человеком.

– Где? – воскликнул я. Это был даже не вопрос, а просто изданный мною звук. Я затянулся незажженной трубкой и, подперев рукой голову, прикрыл собой телефон. Ведь по нему слышался голос, с которым можно было говорить.

– Ты поедешь?

– Мне нужно всю ночь сидеть с больным попугаем. Куда ехать?

– Я заеду за тобой. Буду перед твоим домом через пятнадцать минут.

Добраться, куда нам нужно, непросто.

– А возвращаться, – спросил я, – или наплевать?

Но она уже повесила трубку.

Внизу у аптечной стойки я успел проглотить две чашки кофе, сэндвич с плавленым сыром и увязшими в нем, словно дохлые рыбки в иле спущенного пруда, двумя ломтиками эрзац-бекона. Я был безумен.

Мне это нравилось.