Сестричка

Глава 29

Вошли они, как всегда, важно, нагло, спокойно, глаза их сверкали настороженностью и недоверием.

– Славный домик, – присвистнул Френч. – А где этот тип?

– Здесь, – сказал Бейфус, не дожидаясь, пока я отвечу.

Они неторопливо прошли по комнате, встали напротив Стилгрейва и с серьезным видом уставились на него.

– Мертв, как будто? – заметил Бейфус, начиная представление.

Френч наклонился и поднял с пола пистолет, взяв его за скобу двумя пальцами. Указал взглядом в сторону и повел подбородком. Бейфус поднял другой, с белой рукояткой, и просунул карандаш в его дуло.

– Надеюсь, отпечатки пальцев на своих местах, – сказал Бейфус. Понюхал дуло. – О, да эта штучка не бездействовала. Как твой, Кристи?

– Из моего стреляли, – ответил Френч. Принюхался еще раз. – Но довольно давно. – Достал фонарик и посветил в дуло черного пистолета. – Несколько часов назад.

– В Бэй-Сити, в одном доме на Вайоминг-стрит, – заговорил я.

Оба разом обернулись ко мне.

– Догадка? – неторопливо спросил Френч.

– Да.

Он подошел к накрытому столу и положил поднятый им пистолет на некотором расстоянии от другого.

– Привесь к ним бирки, Фред. Не откладывая. Пистолеты одинаковые. На бирках распишемся оба.

Бейфус кивнул и стал рыться в карманах. Достал две бирки с веревочками.

Полицейские на расстаются с такими вещами.

Френч подошел ко мне.

– Давай покончим с догадками и перейдем к тому, что ты знаешь.

– Вечером мне позвонила одна знакомая и сказала, что одному из моих клиентов здесь угрожает опасность. С его стороны. – Я кивком указал на покойника в кресле. – Эта знакомая привезла меня сюда. Мы проезжали через дорожный пост. Несколько человек видели нас обоих. Она оставила меня в задней части дома и уехала домой.

– У этой знакомой есть фамилия? – спросил Френч.

– Долорес Гонсалес. Дом Шато-Берси. На Франклин-авеню. Она снимается в кино.

– Ого, – сказал Бейфус и закатил глаза.

– А кто твой клиент? Она же? – спросил Френч.

– Нет. Совсем другая женщина.

– А у нее есть имя?

– Пока что нет.

Френч и Бейфус уставились на меня сурово блестящими глазами. Челюсть Френча дернулась. По ее бокам проступили узлы мускулов.

– Новые правила, вот как? – негромко спросил он.

– Нужно соглашение о том, что не будет огласки, – сказал я. – Окружной прокурор вряд ли станет возражать.

– Ты плохо знаешь окружного прокурора, Марлоу, – разъяснил Бейфус. – У него аппетит на огласку, как у меня на зеленый горошек.

– Мы не даем тебе никаких гарантий, – прибавил Френч.

– Имени у нее нет, – произнес я.

– У нас есть дюжина способов узнать его, малыш, – сказал Бейфус. – Зачем осложнять дело для всех нас?

– Никакой огласки, – уперся я, – пока не будет предъявлено обвинение.

– Отвертеться тебе не удастся, Марлоу.

– Черт возьми! – взорвался я. – Этот человек убил Оррина Квеста.

Отвезите пистолет в город и проверьте те пули, что сидят в Квесте. Пойдите мне навстречу хотя бы в этом, пока не поставили меня в невозможное положение.

– Ради тебя я и ухом не поведу, – заявил Френч.

Я промолчал. Он глянул на меня с холодной ненавистью в глазах. И, медленно разжав губы, глухо спросил:

– Ты был здесь, когда его прикончили?

– Нет.

– А кто был?

– Он, – сказал я, бросив взгляд на мертвого Стилгрейва.

– Еще кто?

– Не стану лгать вам, – сказал я. – Яне скажу ничего – разве только вы выполните поставленные мною условия. Кто был здесь и когда его убили, я не знаю.

– Кто был здесь, когда ты приехал сюда?

Я не ответил. Френч неторопливо повернулся к Бейфусу и проговорил:

– Надень ему наручники.

За спиной. Бейфус замялся. Потом из левого набедренного кармана достал наручники и подошел ко мне.

– Заведи руки за спину, – с неловкостью сказал он.

Я повиновался. Бейфус защелкнул браслеты на моих запястьях. Френч подошел ближе и встал передо мной. Глаза его были полузакрыты, кожа вокруг них посерела от усталости.

– Я произнесу небольшую речь, – сказал он. – Тебе она не понравится.

Я промолчал.

– С нами дело обстоит вот как, – заговорил Френч. – Мы фараоны, и нас все ненавидят. И будто нам мало своих забот, мы еще должны иметь дело с тобой. Будто нам и без того не достается от сидящих в угловых кабинетах типов, от своры из муниципалитета, от дневного начальника, ночного начальника, от торговой палаты, от его чести мэра, занимающего шикарный кабинет раза в четыре больше трех комнатушек, в которых теснится весь наш отдел. Будто в прошлом году, работая в трех комнатушках, где на всех не хватает стульев, нам не пришлось расследовать сто четырнадцать убийств. Мы проводим жизнь, роясь в грязном белье и нюхая гнилые зубы. Мы поднимаемся по темным лестницам, чтобы взять напичканного наркотиками вооруженного подонка, и бывает, даже не доходим до верха, а наши жены не садятся в тот вечер обедать, да и в другие вечера тоже. Вечером мы не бываем дома. А когда бываем, то до того усталыми, что нет сил ни есть, ни спать, ни даже читать ту белиберду, что пишут о нас в газетах. Мы лежим в темноте без сна, в паршивом домишке на паршивой улочке, и слушаем, как на углу веселятся пьянчуги. А стоит только задремать, звонит телефон, мы поднимаемся, и все начинается по новой. Все, что мы ни делаем, все не так.

Постоянно. Если мы получаем признание, говорят, что мы его выбили, продажные адвокаты обзывают нас в суде гестаповцами и, стоит нам оплошать с грамматикой, скалят зубы. Если мы совершаем ошибку, нас разжалуют и посылают патрулировать район притонов, приятные летние вечера мы проводим, таща из канав пьяниц, выслушивая оскорбления шлюх и отнимая ножи у подонков в шикарных костюмах. Но всего этого для полного счастья нам, видно, мало. Мы должны еще иметь дело с тобой.

Френч умолк и перевел дыхание. Лицо его слегка лоснилось, будто от пота. Он всем корпусом чуть подался вперед.

– Мы должны еще иметь дело с тобой, – повторил он. – И с такими, как ты. С пройдохами, имеющими лицензии на частный сыск, утаивающими сведения и пылящими нам в нос из-за угла. Мы еще должны иметь дело с твоими утайками и хитростями, которые не одурачат даже ребенка. Ты не обидишься, если я назову тебя дешевым лживым соглядатаем, так ведь, Марлоу?

– Хотите, чтобы обиделся? – спросил я.

Френч распрямился.

– Очень хотел бы. До жути.

– Кое-что из сказанного вами – правда, – сказал я. – Но не все. Любой частный детектив хочет жить в ладу с полицией. Но иногда трудно понять, кто устанавливает правила игры. Иногда он не доверяет полиции – и не без причины. Иногда, сам того не желая, он попадает в переплет и вынужден играть теми картами, что имеет на руках. Хотя и предпочел бы иной расклад.

Ему ведь надо по-прежнему зарабатывать на жизнь.

– Твоя лицензия недействительна, – сказал Френч. – С настоящей минуты.

Эта проблема больше не будет занимать тебя.

– Будет недействительна, когда об этом скажет выдавшая ее комиссия. Не раньше.

– Давай заниматься делом, Кристи, – мягко проговорил Бейфус. – Это может подождать.

– Я и занимаюсь делом, – ответил Френч. – На свой манер. Этот тип еще не начал острить. Я жду, когда он начнет. Жду какой-нибудь блестящей остроты. Неужели ты растерял все свои шутки, Марлоу?

– Что, собственно, вы хотите от меня услышать? – спросил я.

– Догадайся.

– Вы сегодня настоящий людоед, – сказал я. – Вам хочется разорвать меня пополам. Но вам нужен повод. И вы хотите, чтобы я дал вам его?

– Было бы неплохо, – процедил Френч сквозь зубы.

– Что бы вы сделали на моем месте? – спросил я.

– Не могу представить себя упавшим так низко.

Френч лизнул верхнюю губу. Его правая рука свободно свисала вдоль туловища. Он сжимал и разжимал ее, сам того не замечая.

– Успокойся, Кристи, – вмешался Бейфус. – Перестань.

Френч не шевельнулся. Бейфус подошел и встал между нами.

– Фред, уйди, – сказал Френч.

– Нет.

Френч стиснул кулак и саданул Бейфуса в подбородок. Бейфус отшатнулся назад и при этом оттолкнул меня. Колени его задрожали. Он пригнулся и закашлялся. Медленно покачивая головой, выпрямился, обернулся и взглянул на меня.

– Новый метод допроса с пристрастием, – усмехнулся он. – Полицейские лупят друг друга изо всех сил, подозреваемый не выдерживает этого зрелища и начинает раскалываться.

Бейфус поднял руку и потрогал ушибленное место. Там уже стала появляться опухоль. Губы его усмехались, но взгляд оставался слегка затуманенным. Френч стоял неподвижно, не издавая ни звука. Бейфус достал пачку сигарет, встряхнул и протянул Френчу. Френч поглядел на сигареты, потом на Бейфуса.

– Семнадцать лет такой жизни, – вздохнул он. – Жена, и та ненавидит меня.

Он поднял руку и слегка шлепнул Бейфуса по щеке. Бейфус продолжал усмехаться.

– Это я тебя ударил, Фред? – спросил Френч.

– Меня никто не бил, Кристи, – ответил Бейфус. – Насколько я помню.

– Сними с него наручники, – сказал Френч, – и отведи в машину. Он арестован. Можешь, если сочтешь нужным, примкнуть его наручниками к перекладине.

– Ладно.

Бейфус зашел мне за спину. Браслеты раскрылись.

– Пошли, малыш, – кивнул он.

Я глянул на Френча в упор. Он смотрел на меня, как на пустое место.

Будто совершенно не видел.

Я пошел к выходу.