Севера

Глава 16

Через полчаса, когда в кокпите стало относительно чисто, Андрей приступил к расспросам. Юнцы были, что называется, в кондиции и рассказывали чуть ли не наперебой.

Веселая компания золотой молодежи решила попраздновать чей-то день рождения, для чего, взяв с собой изрядное количество выпивки, закуску, таблетки и дурь, полтора десятка мальчиков и девочек от шестнадцати до двадцати пяти отправились на природу. Так назывался выезд на крутую дачу одного из них, расположенную на берегу пруда. Было их девять пацанов и шестеро девчонок. Взяли с собой и одноствольный дробовик — пострелять по пустым бутылкам. Приехали, основательно выпили, накурились-закинулись и пошли всей толпой на улицу — жарить шашлык и запускать фейерверки. Подожгли ящик с салютом, жахнули, выпили-закусили, потом еще жахнули, а потом повернулись — и не увидели родной дачи. Пьяному, как известно, море по колено. Они пошли шарашиться по берегу и почти сразу наткнулись на дом. Даже на два дома. Один — большой, двухэтажный и вполне жилой, а второй был забит продуктами и алкоголем. Еще в нем стоял катер. Вот этот самый. Раз нашлись еда и выпивка, пикник продолжился с новой силой.

Спустили на воду катер, покатались. Еще выпили, еще покатались. Потом, когда пришло время трезветь, они начали соображать, что, все-таки, что-то не так. Но оставалась еще железная уверенность в том, что родители уже подняли на ноги всех вплоть до министра ЧС и через неделю, максимум — через две, их найдут, вернут обратно, а что до подъеденных продуктов — так деньги решают все. Но время шло, водка и травка кончались, продукты таяли, а никто их не находил. Попытались охотиться, немногие патроны спалили быстро, а еды так и не добыли.

Пятеро, те, кто постарше и помозговитей, взяли командование на себя и построили жесткую иерархию. Сами, понятно, встали наверху, с ними — одна из девчонок, которая сообразила стать женщиной вождя. И эта пятерка принялась методично обшаривать окрестности. Однажды они вернулись из выхода обвешанные оружием. Одни — с карабинами, другие — с автоматами, у каждого на поясе болталась кобура с пистолетом. Сказали, что нашли склад. Тут как раз мимо проходили двое, просили поесть. По ним без разговоров открыли стрельбу — потренироваться. На другой день собрались на катере за остальным оружием. Утащили часть, решили отдохнуть, перекусить и погреться, начали разводить костер. Но дрова были сырые, гореть не хотели. Послали одного кадра за бензином — взбодрить огонек. Тот прибежал с канистрой, да из канистры и плеснул. Как полыхнуло — еле успели отскочить. Все остальное, что вытащить не успели, сгорело напрочь. Бабахало несколько часов, даже из их дома слышно было. Того рукожопа отпинали всей толпой, чуть вообще не пристрелили. Еще какое-то время ходили с винтовками по окрестностям, даже притаскивали несколько раз какую-то дичь. А три дня назад начальники пришли, сказали — есть тема, будет большая добыча. После полудня, вооружившись, погрузились на катер и отправились на дело. Какое-то время ходили зигзагами, искали что-то, но ничего не нашли, вернулись злые. Еще раз выходили искать и снова безрезультатно. Сегодня пошли в третий раз, и нашли их мотобот. На свою голову.

Рассказ был вполне правдоподобным. Андрей поразмыслил: из толпы мажоров осталось десять человек, из них шестеро — девчонки. Серьезное сопротивление могут оказать только двое. Можно просто прийти туда и навести порядок. А если оставить их там? Рано или поздно они доберутся до поселка. Могут сдуру попытаться пострелять. Нет, надо их строить сейчас. Только вот тогда придется брать на довольствие десять человек, которые за всю жизнь тяжелей ложки в руках ничего не держали. Может он это себе позволить?

Решить этот вопрос Бородулин не успел — впереди показался, поселок, мостки и толпа встречающих.

— Что с нами теперь будет? — пискнул один из юных стрелков.

— Еще не знаю. Ситуация у нас экстремальная, а по всем международным законам за пиратство полагается смертная казнь. Как говорят британские судьи, вы будете повешены, и непременно за шею. И будете так висеть, пока не сдохнете.

Тинейджеры побледнели.

— Мы не…

— Что, скажете, что больше не будете? Это я и сам знаю. Все, что я могу для вас сделать — это отдать на суд людям. Вот тем, которых вы сегодня пытались убить. Что они приговорят — тому и быть. Может, на лесоповал пошлют, может, в сортире утопят, а, может, выгонят голышом в тайгу к чертовой матери. И идите назад к своим начальникам. А сейчас — марш в каюту!

Встречать последний рейс собрались все обитатели поселка. Тем более, что помимо плота за кормой мотобота болтался такой примечательный трофей. Еще на подходе, когда стал виден изрешеченный борт мотобота, по толпе прошел возмущенный гул. Когда же на мостки сгрузили раненого студента, послышались яркие и образные адресные послания. Артельщицы набежали, заобнимали свою начальницу, потащили расспрашивать. Катер перетянули вручную на другую сторону мостков, ошвартовали. Андрей, едва сойдя на берег, попал в плотную толпу людей. С удовлетворением он отметил несколько новых лиц. Все задавали один и тот же вопрос:

— Что случилось?

Пришлось остановиться и напрячь голос.

— На нас было совершено нападение, нам удалось отбиться и захватить пиратское судно. С нашей стороны убитых нет. Сегодня перед ужином я обо всем подробно расскажу. А сейчас извините — нужно разобраться с текущими делами.

Собственно, времени до ужина оставалось не так и много, а дел — выше крыши.

— Егор!

Лейтенант подскочил, на автомате козырнул.

— Слушаю, командир!

Андрей отметил себе это обращение — «командир».

— На катере в каюте два тинэйджера, они участвовали в нападение на мотобот. Их нужно куда-то под замок. Если замка нет — связать и определить куда-нибудь на временное содержание. Так, чтобы сбежать не могли, и чтобы чувствовали себя под арестом.

Один головняк минус.

— Николай!

Десантник вырос рядом словно бы из ниоткуда. Бородулин снял с плеча ППШ.

— Вот тебе оружие. На катере в рундуке найдешь карабины и патроны. Возьми, разберись, обиходь, определи место для оружейки. Один ствол выбери себе. Пистолеты — тоже вам, как раз три штуки на троих. Через полчаса с лейтенантом и Михайленко ко мне на военный совет.

— Эдик! Тропинин! Погляди мотор на катере. Я его немного поломал. Определись, можно ли быстро починить. Например, до завтрашнего обеда.

Раздав всем поручения, Бородулин уединился с Мелингом и Корневым.

— Рассказывайте новости, мужики.

Новости были, главным образом, хорошие. В поселок потихоньку приходят люди, поодиночке и небольшими группами. Всего сейчас численность населения поселка перевалило за полста человек. Артельщицы почти ежедневно выходили на плоскодонке на лов, вялили рыбу, начали строить коптильню. У Таисьи, поварихи артельной, три дня назад речь вернулась. Один из детдомовцев, Ванька, еще на старом месте принялся Тасю опекать. Возраст-то у них схожий, вот и началось: нежности всякие, романтика. Мало-помалу девчонка оттаяла. И, внезапно для всех, раз — и заговорила. В пойме реки, с полкилометра вниз по течению, нашли подходящую глину, возобновили кирпичное производство. Из плохого было то, что неподалеку объявился здоровенный медведь. Ему, вроде, пора уже в берлогу на зиму прятаться, а он все бродит. Собрались уже охоту устроить, убрать такую опасность от поселка. В общем, ничего глобального.

Едва вышли геологи, как зашли вояки. Доложились, сели.

— Пацанов посадил в склад, на чердак, люк запер. Они ребята хилые, сами вниз не слезут.

Это Егор.

— Оружие осмотрел, все исправное, практически новое. Требуется чистка, сегодня все сделаю.

Это Николай.

— Что себе возьмете?

— Карабины, конечно.

— А что не автомат?

— Да здесь из автомата палить не в кого, да и патронов он жрет немало. А из карабина я с трех сотен любого достану, а при везении и с полукилометра. Еще бы оптику к нему — можно и до километра стрелять.

— Что ж, добро. Тогда давайте про наших соседей. Я с пацанами побеседовал. Они чуть не уссались с испугу, так что считаю, что не врали. — Андрей вкратце передал рассказ пленников.

Едва дослушав, Михайленко подскочил.

— Прошу прощения, я вынужден отлучиться, — скороговоркой выдал он на бегу и скрылся за дверью. Следом ломанулись сержанты, на бегу хватая оставленные у дверей карабины.

Андрей проводил их недоуменным взглядом и ухватил за рукав собравшегося за ними лейтенанта.

— Егор, что случилось? Куда вы все?

— Они же тебя три дня караулили, значит знали, когда должен вернуться, значит у них тут человек есть. А раз операция не удалась, ему когти рвать нужно. У него и так полчаса форы.

Андрей выбежал из дома вслед за остальными, быстро огляделся. Далеко за рекой виднелась человеческая фигурка. Беглец успел перебраться через реку и сейчас бежал к лесу.

— Ушел, сучий сын! — зло сказал Михайленко. — Ладно, перехватим. Нужно прямо сейчас, пока там не узнали, что операция у них провалилась. Егор, ты с Михаилом прыгай в моторку, отрежьте этого козла от их лагеря. Не менжуйтесь, валите сразу. Николай, давай со мной на мотобот. Пойдем начальника с его девкой стрелять. Андрей Владимирович, позвольте ваш карабин. Мой, к сожалению, бесследно исчез.

— Пожалуйста, но у меня последние восемь патронов.

— Ничего, мне хватит. Верну трофейными.

Моторка отвалила от мостков и бодро понеслась вдоль берега. Через недолгое время прибежала Зоя с помощницей, и кораблик с торчащими из пулевых пробоин чопиками пошел следом.

— Мы будем ближе к вечеру, — крикнул Андрею Михайленко.

Вся эта суета на удивление мало отразилось на жизни поселка. Лишь несколько человек посмотрели вслед уходящим лодкам и через пару минут вернулись к своим занятиям. Внезапно оставшись не у дел, Андрей какое-то время стоял на берегу, потом развернулся и побрел к себе, внезапно ощутив сильнейшую слабость. Он присел на пороге дома, опершись спиной о дверной косяк, и прикрыл глаза. Какое-то время он просидел неподвижно, может быть, даже, задремал. Из оцепенения его вывели звуки далеких выстрелов. Он заставил себя собраться, поднялся, прошел к себе и принялся обдумывать вечернюю речь.

Примерно через час послышался звук мотора. Вернулись отправившиеся в погоню вояки. Подошли, доложились: беглец перехвачен, пытался оказать сопротивление, ответным огнем был уничтожен. В подтверждение своих слов предъявили кобуру с ТТ и две обоймы. Одна — полная, в другой патрона не хватает.

— Андрей, возьми себе, должно быть у тебя личное оружие, — сказал лейтенант.

Бородулин пожал плечами, но пистолет взял, повесил кобуру на ремень.

— Как все прошло, Егор?

— Да просто и без эксцессов. Километра на полтора обогнали, лодку спрятали, пошли наперерез. Он шумел, торопился, его издалека слышно было. Направление засекли, на пути залегли, прострелили ногу. Поспрашивали немножко, да там и прикопали.

— И что он рассказал?

— Да ничего нового. Его сюда заслали шпионить, он успешно сведения собирал и передавал через почтовый ящик — дупло в приметном дереве. Если бы тебя удалось захватить или убить, он должен был бы здесь встретить своих и поучаствовать в зачистке. А так — он увидел пленных пацанов, понял, что ему вскоре кирдык и засобирался с докладом к начальству, но не успел.

— Хорошо, отдыхайте. Хотя… Погоди немного, покажи, как пистолет разбирается.

За всеми заботами вечер наступил стремительно. Перед ужином Бородулин, как и обещал, выступил перед людьми. Он всегда считал, что без серьезных доводов не стоит замалчивать информацию, иначе тут же начинаются домыслы, пересуды и всяческие подозрения. Да и просто нужно было поднять людям настроение и направить «стихийное бессознательное» в креативное русло. Собирать людей пришлось на улице. Сейчас просто не было такого помещения, в которое влезло бы разом полсотни человек.

— Товарищи, — начал он.

— А чего это «товарищи»? — попыталась поддеть его острая на язык артельщица, — Чай, социализм давно уж кончился.

— А кто? Господа, что ли? Именно что товарищи, — отпарировал Андрей. — Если хотите, товарищи по несчастью. Да, то, что мы здесь оказались, для большинства стало личным несчастьем. Ни для кого уже не секрет, что нас неведомым путем занесло в какой-то другой мир. Что это — прошлое, будущее, параллельная вселенная — придумывайте сами, позже проведем конкурс на лучшую версию. Приз от меня лично — банка сгущенки. Занесло сюда нашу экспедицию, рыбацкую артель, семейную пару на отдыхе, семейство Уржумовых, других людей, группами и поодиночке. Я сейчас не вижу никакого способа вернуть всё назад, и очень вероятно, что всем нам выписали билет в один конец. По крайней мере, я в своих планах исхожу именно из этого предположения. А раз уж мы здесь, нужно так организовать свою жизнь, чтобы это была именно жизнь, а не выживание. Кое-что у нас уже получается, и вы сами каждый день все это видите. Мы получили новый мир. В этом мире мы с вами первопроходцы. Вся эта планета для нас, пока что, огромное белое пятно. Но уже появился на этом пятне небольшой разведанный кусочек. Наш уважаемый топограф взялся составлять карту известных земель. Наверное, некоторые уже видели результаты его работы. На этой карте не хватает одного — названий. Я предлагаю: давайте их придумывать все вместе. В первую очередь нужно дать имя нашему поселку и этому озеру. Нужны имена и реке, и горе, у которой стоит крепость. В конце концов, наш геройский кораблик до сих пор не имеет имени. Это непорядок. Так что давайте, придумывайте. Завтра вечером те названия, за которые проголосует больше людей, мы напишем на нашей карте.

Люди оживились. Видимо, эти вещи они уже обсуждали. Оставалось одна тема, самая неприятная.

— Теперь по поводу сегодняшнего инцидента. Вы все уже знаете, что на нас, на наш мотобот было совершено вооруженное нападение…

Андрей коротко пересказал события сегодняшнего дня.

— … В ближайшее время мы ожидаем возвращения нашей группы с информацией об окончательном решении проблемы. Кроме того, нам предстоит решить, что делать с теми двумя отморозками, которые были сегодня захвачены в плен. Мы их будем судить. Как это было издавна на Руси, всем миром. У нас здесь пока еще нет писаных законов, их еще предстоит создать. Так что подумайте о том, какого наказания заслуживают эти люди. И помните — возможно, именно один из них прострелил ногу Федору. Но целился он при этом в грудь. Они шли убивать, и не испытывали при этом ни жалости, ни сомнений. А теперь пойдемте ужинать.

Михайленко вернулся уже в сумерках. Андрей, измученный ожиданием, взял мощный фонарь и ракетницу и сам пошел на мостки изображать маяк. Солнце уже почти скрылось за лесом, но линия берега была еще хорошо видна. Подошел Корнев.

— Томишься, Андрей?

— Еще бы! Еще полчаса, минут сорок — и совсем стемнеет.

— Может, там решили заночевать?

— Может. А, может, все пошло не так, как планировали… Знать бы точно — мол, все в порядке, придем утром. Так ведь нет достаточно дальнобойных раций, да и бензина лишнего нет — генератор гонять, аккумуляторы заряжать… У нас сейчас местных возобновимых ресурсов — только лес да рыба. Все остальное рано или поздно придет в негодность. И оружие, и одежда. Да и на кой черт винтовка без патронов? Так же и с бензином. Кончится — и взять неоткуда будет.

— Ладно тебе, не паникуй. Может, еще что найдется.

— Если найдется источник бензина — это одно. А если десяток бочек — это лишь отсрочка.

— Какой ты все-таки пессимист! Вон, кстати, и наши идут.

Бородулин оглянулся. Действительно, из-за изгиба берега показался мотобот.

— А ты переживал! Еще полчаса и будут здесь.

Через полчаса почти совсем стемнело. Андрей принял и закрепил швартов, и на мостки спрыгнули сперва Михайленко, затем Николай.

— Ну что, Станислав Наумович, как все прошло?

— Знаете, Андрей Владимирович, не совсем гладко. Но кое-что все-таки получилось. Вот, поглядите.

Из каюты по одному начали вылезать сперва двое парней, затем девушки. Выбравшись на берег, они сбились в кучку и робко оглядывались по сторонам.

— Давайте я вам чуть позже в подробностях все изложу, а пока надо бы людей да трофеи выгрузить. Ильяс Мансурович, вас не затруднит позвать четверых добровольцев? А вы, Николай, пригласите товарища лейтенанта, пусть примет добычу в свое хозяйство.

Последней на мостки вышла Зоя.

— Заберешь девчонок к себе? — попросил ее Андрей. — До утра. А там по свету разберемся. Я Мелентьеву скажу, чтобы постели выдал.

Капитанша кивнула, подошла к стайке девушек, что-то негромко сказала и двинулась к своему дому. За ней, как цыплята за наседкой, потянулись новенькие.

Пришел Корнев со студентами и Мелингом. На разгрузку припахали и привезенных пацанов. Все было сделано в четверть часа. Все ящики перенесены на склад, заперты под замок, имущество учтено, а пополнение отправлено на ужин и сон вместе с геологами.

— Вот ваш карабин, Андрей Владимирович.

Михайленко протянул Бородулину «сайгу».

— Только, уж не взыщите, я все патроны расстрелял. Придется вам, пока где-нибудь не найдутся такие же, перейти на СВТ. Благо, и винтовки есть, и патронов хватает.

— Так что же у вас там случилось?

— Форс-мажор у нас случился, — вздохнул заместитель. — Все хорошо началось, мы скрытно подошли, выбрали место, стали выжидать. Вернее, я ждал, а Коля меня охранял. И надо же такому случиться — медведь на нас вышел. Мы, конечно, в два ствола его положили, но внезапности уже не вышло. Все, так сказать, работники по норам забились, а их лидер, видимо, догадался, что по его душу пришли, и со своей подругой сдернул в лес. Я думаю, у него этот вариант был предусмотрен, и все было заранее приготовлено. Мы, конечно, вокруг базы полазили, но никого не нашли. Поэтому и задержались. Грузить нужно было много, а оставлять там оружие я не хотел — мало ли что, мало ли кто. Так что я ходил вокруг базы дозором, а Коля с двумя пацанами таскали трофеи.

— А на каких условиях людей привезли?

— Вы не поверите, на самых что ни на есть добровольных. Ребята на своей шкуре почувствовали прелести тоталитаризма, натерпелись от нового фюрера по самое небалуйся. Особенно девушки. Сами понимаете, право сильного в действии. Хочешь жить — расслабься и получай удовольствие. Так что они сами принялись проситься, чтобы их там не оставляли.

— Как вы думаете, Станислав Наумович, что сейчас примется делать этот сбежавший вождь? Вряд ли он способен долго ходить по лесам.

— Возможно, вернется обратно и попытается перезимовать. Возможно, попытается сжечь там строения, по принципу — чтобы врагу не досталось, может попытаться пешком уйти вниз по реке в надежде найти нетронутый склад.

— А может он попытаться отомстить — начать тупо выбивать наших людей, стреляя из леса?

Михайленко на минуту задумался, потом решительно сказал:

— Нет, не может. Это — жест отчаяния, поведение смертника, потому что после первого же выстрела на него начнется охота и будет продолжаться до тех пор, пока его не пристрелят. Он же до конца будет пытаться обратить ситуацию в свою пользу. Так что я бы предположил попытку опережения.

— Будем надеяться, что это так. Жаль, конечно, что вышло таким образом.

— Андрей Владимирович, я обязательно найду этого человека. Для меня это теперь личное.

— Личное?

— Да. Я знаю, что это не вполне профессионально, но все-таки… Вы можете гарантировать, что это останется между нами?

— Конечно.

— Дело вот в чем: я знаю этого человека.

Видимо, даже в темноте можно было различить удивление на лице Бородулина.

— Да, к сожалению, я его знаю. Или это к лучшему — кто знает. Это сын бывшего моего директора.

— Тот самый?

— Тот самый.

— Как я понимаю, пока он где-то рядом, покоя нам не будет.

— Именно так.

— Я только прошу вас: прежде, чем начинать действовать, предупредите меня.

— Обязательно. И еще: пока вы доблестно сражались с пиратами, я кое-что выяснил касательно шаров и развалин крепости. Давайте утром прогуляемся туда, я вам покажу нечто интересное.