Сезон дождей

Глава 14

У всех людей своя собственная манера принятия пищи, именно по этой причине Александр предпочитал есть в одиночестве, а пить в компании. Он не любил, когда еду брали руками, когда бросали косточки от оливок на стол или в пепельницу, когда оставляли следы помады на чистых салфетках, когда отвечали на звонок мобильного телефона, хватая его жирной рукой, когда брали что-то с его тарелки, когда не ели, а лишь делали вид, когда жадно жевали, забывая закрыть рот.

Когда за столом происходило что-либо подобное, у него портился аппетит и настроение. Со временем он определил проверенный круг людей, в компании которых он был способен потреблять пищу. Это существенно осложняло отношения с женщинами, поскольку он часто предпочитал пропускать ужин, назначая встречи на время, когда принято употреблять напитки.

Официант вкатил в бунгало четырехколесный столик, сервированный на двоих. Пока он осторожно снимал большие серебряные крышки с горячих блюд, Александр пребывал в нетерпеливом ожидании. Он уже выяснил, что Мари потребляла пищу идеально. Ее жесты были лишены суетливости и псевдоманерности. Он был очарован.

Она начала с хлеба, отщипнула небольшой кусок и отправила в рот. Александр проследил за ее рукой. Она ела не агрессивно, но и не вяло. Ему казалось, что никогда до сегодняшнего дня он не встречал ничего более гармоничного, чем это зрелище. Ее лицо не превратилось в бездумную маску жующего млекопитающего, она не потеряла человеческий облик и не пыталась произвести впечатление. Она просто ела, изредка поглядывая в его сторону, улыбаясь одними глазами.

Они закончили, и он принес дневник Она внимательно рассмотрела обложку, потрогала листы и лишь затем открыла первую страницу. Александр видел, как ее глаза заскользили по строчкам. Он не стал мешать и вышел на веранду.

Все происходит здесь и сейчас… Что чувствует Мари? Возможно, именно в эту секунду она читает о том, как ее мать, еще маленькой девочкой приехав в гости к Пикассо, преподнесла ему дымковскую лошадку, от которой он пришел в неописуемый восторг.

Александр не мог объяснить, почему все это вдруг стало таким важным для него. Он постепенно погружался в прошлое, заглядывая все дальше и дальше. Для чего? Чтобы найти истинные причины того, что происходит с ним сегодня? Неужели даже спустя многие годы прошлое все еще способно быть и изменяться?

— Саша!

Он затушил сигарету в пепельнице и вернулся в комнату.

— Это действительно план дома. А это отмеченное место в бабушкиной спальне… если мне не изменяет память, там висело зеркало.

— За зеркалом был сейф?

— Сейф находился за картиной в спальне Ивана. Я до сих пор не понимаю, в чем состояло великое открытие прадеда. Все знали, где его тайник. Когда дед с бабушкой приехали на Бокор, они долго смеялись над этим бесполезным изобретением. Адмирал де Женуйи хвастался, что обеспечил такими механизмами всю французскую разведку. А ведь это было всего лишь его хобби в свободное от адмиральских обязанностей время.

— А что насчет схемы работы сейфа?

— Это очень старая инструкция по эксплуатации, начерченная еще прадедом. Тут все просто: есть кодовый замок, выставляешь цифру, щелчок, потом выставляешь следующую и так далее. Цифр может быть от трех до шести. Пока механизм не сработает, сейф в спальне не открывается.

— А где был замок?

— У деда в кабинете. Знаешь, что еще я вспомнила. Секрет заключался в том, что давалась только одна попытка, чтобы набрать цифры. При ошибке замок блокировался, и приходилось ждать специального человека из компании, который был уполномочен осуществлять разблокировку. Но в Борей-Бокоре такого не было. Иван все время возмущался, он боялся забыть код. Кроме маминого деда никто в семье не мог разблокировать этот механизм в Камбодже. Но в любом случае, — она покачала головой, — я тебе говорила, сейф пуст.

— Ты в этом уверена?

— Пойми, такой механизм трудно спрятать в доме. Борей-Бокор почти полностью разрушен, не только наша вилла, но и все остальные. В семьдесят пятом горы захватили полпотовцы, построили там военную базу. В семьдесят девятом их выжили оттуда вьетнамцы верхом на танках. От казино остались развалины, уцелела одна знаменитая площадка самоубийц. Как бы то ни было, — Мари развела руками, — ты даже не знаешь, что искать. Камни, бумаги, золото?

— Вряд ли, — заметил Александр, — зачем столько сложностей и загадок, чтобы спрятать горстку камней. Он спокойно отдал Перро целое состояние и свои часы в придачу.

— Что ты намерен делать?

— Идти туда, — с вызовом ответил он. — Неужели ты думаешь, что, потратив годы на поиск дневников и наконец приехав сюда, я остановлюсь?

— А люди с автоматами? У них ведь тоже есть план дома и эта схема. Они наверняка уже добрались туда.

— Ну и что? — Александр возбужденно заходил по комнате. — Я все равно хочу увидеть это место. — Он опустился на колени возле ее кресла. — Помоги мне понять, что там написано. Я должен знать, что ищу. Вспомни, что рассказывал Перро, возможно, это даст толчок к расшифровке записей.

Мари посмотрела на выцветшие страницы.

— «За пределами времени и пространства, между небом и землей…» — прочитала она.

— «Он танцует в пустоте под звуки космоса», — закончил Александр. — Там есть еще кое-что. — Он протянул ей сложенный лист бумаги: — Я выписал.

Они встретились глазами, и он чуть дольше, чем нужно, задержал ее руку в своей.

— «Что есть здесь — есть везде, чего здесь нет — нет нигде».

Она шевелила губами, повторяя прочитанное про себя. Александр закурил, оставаясь на ковре подле ее ног. Он выпустил струю дыма в теплый неподвижный воздух.

— Я знаю, что это такое, — спокойно произнесла Мари.

— Но не скажешь.

— Скажу, — она пожала плечами, — но это ничего не объясняет.

— Почему?

— Потому что это коан.

— Буддийская загадка? — уточнил Александр.

— Загадка без отгадки. Скорее, вечное упражнение для тех, кто мечтает достичь просветления и выйти за пределы времени и пространства.

— Видишь, — обрадовался он, — уже что-то. Может, все это как-то связано, — он дотронулся до ее руки.

— Не думаю. Коаны не бывают связаны ни с чем. — Убирая руку, она случайно коснулась пальцами его ладони. — Коан, — сказала Мари, — это относительное и абсолютное.

Он смотрел на нее в упор, но не услышал слов.

— Выражение гармонии пустой единичности и мира частностей.

— Еще раз, — растерянно попросил он.

Она заразительно рассмеялась.

У нее был приятный мелодичный смех. На ее щеках появились ямочки. Она тряхнула головой, рыжие кудри на секунду полностью скрыли ее лицо. Что с ним творится?

Он протянул руку к ее волосам. Она мягко отстранилась. Александр встал и снова начал ходить по комнате.

— Как решаются коаны?

— Чтобы разрешить коан, не нужно включать логическое мышление, надо просто созерцать его, но не размышлять о нем. Чем больше думаешь над ним, тем дальше уходишь от решения. Для тех, кто далек от дзэн, коан не имеет смысла. Интеллектуальная гимнастика, сколь бы возвышенной и утонченной она ни была, никогда не приведет к решению такой задачи.

— Возможно, дед сумел достичь каких-то успехов, — предположил Александр.

— Или остался на месте, — возразила Мари. — Некоторые практикуют всю жизнь.

— А как выглядит эта практика?

— Ты хочешь попробовать? — она улыбнулась. — Выбери коан и просто смотри на него и не думай ни о чем другом. Есть легенда о Бодхидхарме. Внешне он абсолютно не отличался от обычных монахов, ел и работал вместе с ними, ничем не выдавая своего статуса. Его очень долго и настойчиво, преодолевая множество препятствий, искал один монах, мечтая стать его учеником и достигнуть просветления. Практически он уже вплотную приблизился к этому, ему не хватало лишь самого усилия по переходу. И вот он спрашивает у всех, где ему найти Бодхидхарму, ему показывают, куда идти, и в конце концов он приходит в монастырь, основанный Бодхидхармой, и спрашивает то же самое у него самого. Бодхидхарма поднимается, смотрит на монаха и неожиданно бьет его палкой, приговаривая: «Да я и есть Бодхидхарма!» В результате монах мгновенно получает просветление, которого добивался столько лет.

— Может, предпримем нечто похожее? — предложил Александр.

Мари приняла учительский вид:

— Ты не готов к просветлению. Тобой движут алчность, любопытство и страсть к приключениям. Ты не ищешь истину.

— Мне жаль, что ты так плохо думаешь обо мне. Я приехал сюда не из-за любопытства. Дело в том, дорогая Мари, что я уже давно не испытываю не то что любопытства, но даже слабого интереса к тому, что происходит вокруг. Понимаешь, — он бросил взгляд сквозь стеклянную стену в темный сад, — на все происходящее вокруг я смотрю как бы со стороны. Я вне игры. А я хочу обратно внутрь или в другое место. Но чтобы все было по-настоящему! — Он уже не мог остановиться. Струна внутри него натянулась и зазвенела.

Мари отвела взгляд.

— Вся наша жизнь — один большой коан! — он повернулся, глядя на нее горящими глазами. — Вопрос лишь в том, насколько близко ты подходишь к ответу, пока не кончится время.

Я чувствую, что здесь, — он обвел рукой комнату, — я стою на пороге.

— Ты не возражаешь, если я заберу дневник с собой? Я хочу почитать его дома, в одиночестве. Возможно, я увижу что-то еще, — попросила Мари.

— А как же Гарри?

— Я же сказала, что не вынесу дневник из дома.

— Я думал, вы живете вместе.

— Это не так.

— Что мне делать? — Он стоял на веранде, беспомощно наблюдая за тем, как она собирается уходить. Он уже ненавидел себя за все, что сказал.

— Немного терпения, — Мари наклонилась и легко прикоснулась губами к его щеке.

— Я не люблю ждать.

Она ступила на тропинку, сжимая дневник в руках. Почему рядом с ней он не находит нужных слов? Ему уже не было дела до старых выгоревших страниц. Он просто хотел, чтобы она вернулась.

Звук автомобильного мотора нарушил предрассветную тишину. Сонные лемуры на ветках встрепенулись. Мари развернулась, поднимая клубы дорожной пыли у входа в отель.

Как только задние фонари ее «виллиса» исчезли в утреннем тумане, Гарри поднялся на ноги. Отряхнув брюки, он потянулся, разминая затекшую от долгого сидения спину. Его лицо было бесстрастным. Он выбросил недокуренную сигарету, и она, пролетев по замысловатой дуге, приземлилась посередине цветочной клумбы.

Гарри пожал плечами и, не торопясь, пошел прочь от гостиницы.