Сезон мошкары

51

Руки Кевина кровоточили. Уже несколько часов он пытался ослабить узел, цепляя его за шляпку гвоздя, но никакого движения заметно не было. Стал ли узел менее тугим, понять он не мог. Единственное, что он чувствовал, была боль — нестерпимо ныли кисти.

Терри, как мешок, лежала на полу в другом углу, она была без чувств. Чтобы ее утихомирить, Леон еще в машине вкатил ей какой-то укол. Зная Леона, можно было только удивляться, что она была еще жива после этого укола. Но дышала она часто и с трудом.

Сознание у Кевина сейчас прояснилось, ломка прекратилась, и, несмотря на жуткую вонь, внутренности его терзал голод.

— Терри, — сказал он, — Терри, очнись.

Она не шевелилась.

Кевин вновь накинул веревку на гвоздь и потянул. Веревка соскользнула, как соскальзывает с зуба зубная нить. Он попробовал еще — так же безрезультатно.

— Терри, надо проснуться.

С ногами, спутанными у щиколоток, он на четвереньках двинулся к ней. Лег рядом на бок и стал толкать ее коленками:

— Терри! Ради Бога, Терри, очнись!

Она застонала. Это был первый звук, который она издала с тех пор, как Леон швырнул ее сюда и привязал к ножке стола.

— Теперь не попляшешь, — сказал он, завязывая веревку.

— Зачем здесь Терри? — сказал Кевин. — Отпусти ее, Леон. Она ничем не провинилась.

— Уж слишком она любопытна, знаешь ли. В этом ее беда. Сует нос куда не следует. — Леон привязал руки Терри к ножке стола, туго затянув. — Вот так, туго. Поделом ей.

— Да что она сделала-то? Что ты ей впрыснул?

— Немного секоналу. Чтобы успокоить.

— Пожалуйста, Леон. Терри за всю свою жизнь мухи не обидела. Зачем ты с ней так?

— Босс приказал, — сказал Леон. — В отличие от тебя, я знаю, что делаю.

Подойдя, Леон сел на корточки перед Кевином:

— Господи, парень, это ж надо — украсть товар у Рыжего Медведя! Из всех глупостей, какие ты мог придумать, это самая большая глупость.

— Я был не в себе, Леон. Зачем бы иначе стал я это делать. Послушай, помоги нам выбраться отсюда. Рыжий Медведь убьет нас.

— И не только убьет, как я думаю.

— Брось, Леон. Как можешь ты с ним ладить?

— Да уж приходится, братец мой. Мы повязаны с ним, вот и ладим. Он научил меня кое-чему. Приоткрыл кое-какие двери. Он могучий колдун, а ты рассердил его. Вот уж глупость так глупость.

— Я думал, мы с тобой друзья, Леон.

— Ты так думал? — Леон склонил голову набок. — А вел себя ты не очень-то по-дружески. Мне все казалось, что ты поглядываешь на меня свысока. С этой своей хреновой поэзией и все такое.

— Господи боже, да не так это вовсе! Ты хоть знаешь, что с нами сделает Рыжий Медведь?

Леон встал, потянулся:

— Испробует на вас старинное индейское колдовство. Заставит служить нам.

И он ушел, несмотря на все мольбы Кевина. У того уже вся кожа на руках была изодрана в клочья.

Он толкнул Терри коленками. На этот раз сильнее, и бок его отозвался нестерпимой болью.

Она застонала, и веки ее затрепетали.

— Терри, очнись! Надо очнуться!