Шаг до любви

Глава 9

14 октября 2021

1

Самый запад России. Утро следующего дня началось с появления в делопроизводственной службе Алексеева. Чтобы он лично заявился с документами… Как там говорят — не царское это дело. Однако — заявился. Как обычно, не обращая внимания на инспекторов, «повис» на стойке, занимая чуть не половину свободного пространства.

Лишь мельком глянув в его сторону, Коташова продолжила сортировку бумаг, вернее — документов. Инспектора, как, впрочем, наверно и везде, не свою работу делать не стремились. И всё, что осталось со вчерашней второй половины дня, требовало отработки сегодня.

— Занята? — Вадим, сообщил-таки, о своем присутствии.

Хотя его видеть хотелось в последнюю очередь. Да и вообще видеть кого-либо настроения не было. Все еще находилась под впечатлением от встречи с Константиновым. Действовал медленно, но напористо. Вот с таким столкнулась впервые в своей жизни. Обычно мужики отставали от неё после второго, край — третьего общения. Ну не видели необходимости продолжать встречи с женщиной, которая со второго раза (а лучше — с первого) не понимает, чего они хотят!

— А, что, не заметно? — не отвлекаясь от своих дел, поинтересовалась Ритка, отметив про себя, что «вот еще одна липучка объявилась».

Странным образом не раздражал Константинов, регулярно напоминающий о своем к ней интересе и предлагающий принять решение. А вот Алексеев со своим необъяснимым желанием общения, начинал всерьез выводить из себя. И, главное, человек никак не мог понять, что видеть его, мягко говоря, не желают.

— Рит, а ты где того мужика подцепила?

Прозвучавший вопрос заставил Коташову отложить на время разбираемые документы. Вопрос не стал неожиданностью. Константинов вчера ждал в машине не далеко от места для курения работников. Она же, уверенная, что автомобиль «подан» к остановке, надевая на ходу куртку, только сделала шаг в сторону дороги, когда у себя за спиной услышала резкий сигнал…

Константинов, получивший на кануне точные указания места встречи, намеренно «удлинил» маршрут. Да, собирался сдержать слово и не выяснять её точного домашнего адреса, пока сама не озвучит тот. Но вот что касалось работы… Сам не мог понять, с какой целью, но…

Вот сейчас, после вопроса Алексеева, Рите показалось, что ход Константинова поняла! Намеренно появился не в определенном ранее месте. Это была… проверка её и, одновременно, демонстрация себя! Своего рода — столбление места! Когда вышел из машины и помог сесть, открыв дверцу со стороны пассажира — продемонстрировал не просто свое к ней отношение!.. Открытие, которому не знала радоваться или…

— Вадик, цепляют вирус. Или инфекцию в определенных местах, — съязвила она, задержав на нежданном и так раздражающем собеседнике взгляд. — А людей встречают. Иногда неожиданно. И в местах, на которые совсем не рассчитываешь. Устраивает такой ответ?

— Рит, ну не твоего он полета, — Алексеев, кажется, собирался выяснить всё и немедленно. Впрочем, ничего удивительного. Он вчера был в числе тех, кто находился в курилке во время её отъезда. И она отлично помнила его взгляд…

— А ты, что ли — моего? — не удержавшись, съязвила Коташова.

Не настроена она обсуждать Константинова вот с этим человеком. Да и вообще — ни с кем. Их вчерашняя встреча… Вопросов появилось больше, чем осталось после летнего общения. И он прав, необходимо принять решение. Только не ошибиться бы. Как-то складывалось у них все не так, как у нормальных людей. Общению постоянно что-то мешало, словно свыше говорило — не лезь, не твое… Но оно уже стало слишком родным, хотя и не было ничего до сих пор…

— Рит, что так унижаться-то? Ну, если так всё плохо финансово, давай помогу, — выдал совершенно неожиданно Алексеев. А девчонки-инспектора всерьез испугались, что те документы, которые в данную минуту оказались в руках Коташовой, сейчас прямой наводкой полетят незадачливому кавалеру в лицо!

— Значит так, Алексеев, — заговорила та медленно, почти «шипя», с трудом сдерживая дрожь обиды в голосе, — Если мне нужны будут деньги, я возьму кредит. Если потребуется в постели мужик, это тоже точно будешь не ты. А теперь вон из помещения, если нет вопросов по работе, у нас здесь не кабинет психологической разгрузки!

Не собиралась ни с кем здесь ругаться. Как и заводить романы. Переходя на новое место работы несколько месяцев назад, для себя решила окончательно и бесповоротно: больше никаких отношений на рабочем месте. Всё.

— С небес на землю спустись, не будь дурой, — а вот настроения её Алексеев, по какой-то причине не уловил, а стоило бы. — В районе сорока такого не цепляют, удержать нечем!

Журнал, с какой-то стати оказавшийся в руках Коташовой, прямой наводкой «пошел» в Алексеева. Тот каким-то чудом успел увернуться, и увесистая книга с грохотом ударилась о стену. Инспектора затихли от подобного выпада. Сейчас Алексеев вполне мог…

— Ты соображай, че несешь, — оказавшаяся в этот момент в службе делопроизводства кадровичка спешно вытолкала того за дверь. Какая нелегкая принесла — не понятно. Возможно, привлек внимание разговор на повышенных тонах в соседнем кабинете.

— Лечись, идиотка! — успел, прежде, чем за ним захлопнулась дверь, крикнуть незадачливый кавалер. — Да ты не меня выталкивай, эту дуру к психологу отправь лучше, — продолжал он свои праведные возмущения, не обращая внимания на пытавшуюся успокоить его кадровичку. — Хотя ей, кажется, уже и психолог не поможет. Всё — клиника!

— Да уйди же ты к себе! — Сергун с силой толкнула незадачливого кавалера в сторону кабинета, в котором тот должен находиться по долгу своих должностных обязанностей. — Если ты жене вот такое устраивал, не удивительно, что она и двух лет с тобой не прожила. Заняться нечем? К руководству сходи, тебя уже пол часа, как ищут.

Его искали с завидной периодичностью. Работой себя Алексеев никогда не утруждал. Однако на работе держался и, даже, без серьезных выговоров и замечаний.

Они не слышали, как в делопроизводственной службе зазвонил телефон внутренней связи и Коташову попросили выйти к ожидавшему на улице мужчине…

— Точно ко мне? — поинтересовалась с тенью сомнения в голосе.

Вот мужчин, без разницы, каких, видеть сейчас вообще не хотела. Ей бы после общения с одним индивидуумом успокоиться для начала… Если же прямо сейчас появится еще какой-нибудь моралист с возрастными категориями…

— Ну, Рита у нас в подразделении одна, — вполне резонно заметил дежурный, добавив, — Фамилию товарищ не знает, но говорит, что от Алексея…

Дальше можно было не продолжать. Алексей в ее жизни точно был один. Бросив трубку, Коташова «вылетев» из кабинета, едва не сшибла с ног, спорящих о ее психологическом состоянии, Алексеева и Сергун. Первый мгновенно отскочил в сторону. Так — на всякий случай. После инцидента с журналом, произошедшем буквально несколько минут назад, был готов к любому не самому адекватному ходу с ее стороны. Кивнув в сторону сбежавшей по лестнице Коташовой поинтересовался:

— Хочешь сказать — адекватная? Пролечить надо сначала, а потом к людям выпускать. Она же и зашибить может.

— А ты под руку не говори и жить будешь, — посоветовала Сергун, остановившись у окна, которое выходило как раз во двор.

Коташова разговаривала с молодым человеком. В руках — великолепного оформления (даже издалека видно) букет красно-бордовых роз и небольшая коробка… И доставил все это — курьер…

— И что, это нормально? — поинтересовался Алексеев, кивнув в сторону окна.

— Вадик, ты женщинам вообще цветы даришь или только нервы мотаешь? — поинтересовалась Евгения, не отвлекаясь от окна. Не была экспертом по ценам цветочных букетов, но вот в том, что за тот отдано не три копейки, сомнений не было.

— А их заслужить надо, — всё с тем же раздражением обронил Алексеев.

Вот на Коташову у него, по всей видимости, началась неизлечимая аллергия, — подумалось в тот момент Сергун. Теперь главным было на какое-то время развести их. Причем таким образом, чтобы даже случайных встреч не происходило. А для этого требовалось одну из личностей отправить в какую-нибудь командировку. Учитывая незатухающую пандемию, за пределы области — вряд ли получится. А вот в какое-нибудь соседнее учреждение, в целях оказания какой-нибудь, вопрос только — какой, учитывая желание Алексеева работать, помощи… Вот тут следовало подумать…

— С таким раскладом не удивительно, что тебя даже Коташова к черту послала, — усмехнувшись, обронила Сергун. — Ей не миллионы нужны, Вадик, да и не только ей, большинству из нас. А вот такое вот внимание. Букет цветов, коробка конфет, прогулки при луне и не только. Простое человеческое внимание. Знаешь, в чем проблема у вас, молодых?

— Ну-ка, интересно услышать от молодой старушки, — продолжал язвить Алексеев, хотя вот с кем, а с кадрами до сих пор старался жить дружно.

— Вы слишком сильно любите себя и свои деньги, — с уверенностью в правоте своих слов прозвучал ответ Сергун. — Женщина, не важно сколько ей лет, ничего вам не должна, ничем не обязана и ничего не должна у вас заслуживать. И если до вас, идиотов, это не доходит, то она, женщина, уходит к тому, кому очевидного объяснять не надо.

— То есть, это нормально, что она вот так продается…

— Дурак ты, Вадик. На месте Ритки я бы тебе еще и по физиономии съездила. Хотя… — на мгновение смолкнув, Евгения, пожав плечами, закончила, — Смысла не вижу. Ты все равно ничего не поймешь…

Она посторонилась, пропуская Коташову, поднимающуюся с улицы. В руках у той был розовый букет, перевитый жемчужной нитью и коробка конфет… Точно не из супермаркета…

— Подработала?.. — с неприкрытой издёвкой обронил ей в след Алексеев.

Резко остановившись, Рита медленно обернулась. Странно, но… вот сейчас не почувствовала никакой обиды или злости. Совершенно спокойно улыбнулась. Настолько спокойно, что Сергун даже испугалась за вероятность спокойного продолжения рабочего дня.

— Как ты угадал, — без тени раздражения, на столько спокойно, словно и не было выплеска эмоций с четверть часа назад, произнесла Коташова, добавив, — Сейчас подумаю: прямо сейчас позвонить, поблагодарит. Или пусть мучается до вечера, гадая — осталась я довольна или нет.

Сергун с трудом сдержала смех. Вряд ли Алексеев понял смысл сказанного. А вот она — поняла. И готова была поставить Коташовой пять баллов, если бы от этого хоть как-то зависела оплата труда. Начальник их делопроизводственной службы красиво поставила незадачливого кавалера на место и при этом сохранила собственное лицо.

А в действительности Ритка не знала, что делать. Казалось, с её проблемами и комплексами, человек давно должен бы отстать. Ну, было так несколько раз. Сама себя затем убеждала (и, почти, без труда), что так к лучшему. Зачем что-то менять, снова рисковать, когда жизнь, наконец, вошла в ровное русло и шла по течению…

С Константиновым легко ничего не получилось. Он действовал медленно, но методично, постепенно заставив её задуматься над происходящим в жизни. И, главное, устраивает ли её саму такая жизнь. Устраивала?.. Всё чаще самой себе отвечала — нет. И тут же делала внушительный шаг назад… Как вчера…

Установив цветы в вазу, с минуту задумчиво перебирала жемчужную нить. На фоне роз та напоминала капельки росы. У Константинова было чувство вкуса и меры. Ни один преподнесенный им букет не был перегружен…

А на телефон, за время отсутствия, пришло сообщение в один из мессенджеров: его фотография на фоне аэропорта с подписью «Позвоню при первой же возможности. На ответ очень надеюсь. Извиняюсь за спешный отлет…».

Они вчера непривычно долго расставались. Объятия в свете уличных фонарей, на мосту озера. Почти романтика. В какой-то момент губы Константинова коснулись её щеки. Замерла, в ожидании продолжения. Интересно стало, как далеко решит зайти. Один поцелуй был, помнила до сих пор. Второй… Прикосновение к уголку её губ. Улыбка. Чуть ироничная…

— Я вас не покусаю, Рита, — проговорил он совсем тихо, не выпуская её из плена рук…

Напомнив о своем существовании, снова исчез… И понять толком не успела, что это было. И о каких серьезных отношениях мог идти разговор, когда…

А вот хотела ли теперь, чтобы он исчез из её жизни совсем… Даже себе с большей долей вероятности готова ответить — нет! С ним спокойно, легко. Только уверенности в завтрашнем дне никак не прибавлялось. Слишком много проблем. У обоих. А у него еще и сын. И прекрасно понимала, если встанет выбор — она проиграет… Однажды нечто подобное было. Сейчас о том не жалела, но… Этого человека потерять будет очень больно…

2

Санкт-Петербург. Перелёт прошел без проблем. И взлет, и посадка — согласно расписания. Погода способствовала. В аэропорту встречал Димка. Несмотря на просьбу самого Константинова не срываться, бросая все дела, всё же приехал.

— Я же просил, — обронил Алексей, на ходу здороваясь с парнем. Хотя, вряд ли не был сейчас тому, в действительности, благодарен. Не придется до дома добираться на перекладных. Впрочем, было еще такси…

— А ты, смотрю, совсем провинциальным жителем становишься, на общественном транспорте сподручнее, — не удержался от иронии Константинов-младший.

В этих словах не было никакого подтекста или оскорбительной тональности. Скорее, действительно, ирония в адрес очередной рабочей командировки отца по городкам их огромной Родины. Впрочем, нет, был один момент. Дмитрий точно знал о городке, куда отец планировал заглянуть не только ради участия в съемках…

— Потише, молодой человек, личного транспорта там, уж поверь, не меньше, — проворчал Алексей, забросив дорожную сумку в багажник машины и занимая пассажирское место рядом с водительским. В качестве пассажира ездил не часто. Как-то более уверенно чувствовал себя за рулем. Дождавшись, пока выедут на проезжую часть, поинтересовался, — Дома как?

— Ты сейчас, извини, спрашиваешь о моем доме или о своем? — полюбопытствовал Дмитрий, на секунду отвлекаясь от дороги. Да, пытался иронизировать, хотя и чувствовал настрой отца. Не самый лучший настрой, что заметил с первых минут встречи.

— Мой дом пока в суде, — вновь без особого энтузиазма обронил Константинов, сосредоточенно наблюдая за убегающим под колеса автомобиля дорожным полотном. Мысли рассыпались, что не позволяло сосредоточиться на самом важном для сегодняшнего дня…

— Так, едем-ка к нам, — решительно заявил Дмитрий, добавив, — А то ты с таким настроем точно в суде окажешься. В лучшем случае — не в качестве обвиняемого. А от твоей Петровой, прости, сейчас всего можно ожидать.

До определенного момента от высказываний в адрес мачехи воздерживался. Для отца та всё же была женой. Уж любимой или нет — значения не имело. Его был выбор. А вот теперь…

— Дима, давай не дури, отвези меня домой… — прервал размышления сына Алексей.

Не привык чувствовать себя беспомощным и… лишним. Оба данных качества не добавляли уверенности. А он не мог себе позволить расслабиться до такой степени, чтобы потерять контроль над собственной жизнью. Слишком много вложено сил в то, кем стал, кто есть на сегодняшний день. И потерять всё только потому, что где-то что-то пошло не так — глупо.

— Исключено, — вот такой категоричности в голосе сына Алексею еще слышать не доводилось и сейчас оказался в растерянности. — Я как-то отца потерять из-за его семейных разборок совсем не хочу, — продолжал тот без тени сомнения в тоне. — У нас сегодня переночуешь. Я с дежурством поменялся, так что, желание будет, поговорим. Расскажешь, как съездил.

— Нормально съездил, — не скрывая своего раздражения, буркнул старший Константинов. От сына ничего подобного не ожидал. До сих пор парень с ним не спорил. И уж решения точно не оспаривал.

— Бать, ну я же не о работе, — Дмитрий всё же решил увести разговор в более безопасное русло. Догадывался, что держит Константинова-старшего в таком напряжении. Самого беспокоил неожиданный перенос заседания практически на месяц. Но для него Никитка всего лишь младший брат. А вот для отца… — Свою успел увидеть? — поинтересовался он, прерывая собственные размышления. Сегодня отцу поддержка нужна, а не еще одна утопия в его лице.

— Да успел…

Еще одна странность. Несколько месяцев назад, да какое месяцев — дней назад, как раз перед самым отлетом, виделись. Константинов был полон оптимизма и планов. Правда, всего не раскрывал, но, как понял тогда Дмитрий, собирался уделить своей пассии максимум внимания и, по возможности, разобраться с её труднообъяснимыми фобиями…

— Что-то оптимизма поубавилось по сравнению с летом, — не удержался от замечания, правда тон постарался всё же выдержать с налетом иронии. — Все нормально? Или поругались?

— Не дождешься, — в голосе Алексея послышалась привычная окружающим самоуверенность. — Да нет, Дим, всё нормально, — продолжал он, действительно, более оптимистично. — Просто никак со всеми этими проблемами с её непонятным прошлым разобраться нет времени.

— Уверен, что серьезное прошлое? — Димка решил, по крайней мере — пока, поддержать тему о неизвестной ему пассии отца. Во всяком случае, Константинова хотя бы пессимистический настрой на время оставил. — Может, играет? — высказал он предположение. — Знаешь, эти уловки, по совету психологов.

— Не игра там, Дима, — с уверенностью возразил Алексей, наконец переведя взгляд с дорожного полотна на сына. — Вот какой-то урод с ней, по всей видимости, однажды, действительно, поиграл. Она как та улитка из своего домика боится высунуться. Знаешь, как сама себя назвала? Одна большая глыба льда.

Над этим её определением собственного состояния размышлял сегодня пол ночи, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. И в голову ничего подходящего не приходило. Хотя, с другой стороны, учитывая собственное психологическое состояние…

— Жестко, — Дмитрий не был психологом, но уж если человек самого себя характеризует, как льдину, здесь есть над чем задуматься. — Бать, а если там всё более, чем серьезно? Может, так попыталась тебе что-то сказать? Знаешь, психологи говорят, что после насилия…

Дмитрию всегда казалось, да так, в общем-то и было до последнего времени, что с отцом может говорить на любую тему, обсуждать любой вопрос. Но, как оказалось, всё не так-то просто. И когда оказался затронут вопрос личностных взаимоотношений…

— Вряд ли, — Константинов неожиданно резко перебил молодого человека. — Догадываюсь, к чему ты клонишь, Дим, — продолжал он уже более ровным тоном, признавшись, — Была у меня такая мысль, но тогда нестыковки есть. Понимаешь, как бы объяснить… — вот чего никогда не думал и к чему оказался не совсем готов, так это к обсуждению своей личной жизни с сыном… — Она не мужчин боится. Подпускает их, и достаточно близко. Она, Дима, отношений боится. А это немного другое.

Дмитрий с непониманием глянул на отца. В жизни Константинова-старшего были женщины. Пусть немного, но были. Красивые, броские. Готовые в любой момент принять его предложение руки и сердца. Но сперва тот выбрал Петрову, с которой до сих пор никак не мог разбежаться, а теперь… Теперь еще более странный объект, который, к тому же, еще и от семьи, да и не только от семьи, а вообще ото всех, старательно скрывал. Складывалось ощущение, что всем им однажды доведётся увидеть нечто похожее как минимум на каракатицу. Так эта каракатица еще и с проблемами какого-то там психологического плана.

— И оно того стоит? — поинтересовался Димка, сворачивая в сторону улицы, где находился их с Ладой дом. — Не проще найти объект посговорчивее? — перехватив взгляд отца, спешно добавил, — Нет, мне без разницы. Дело твое, проблем мало — на здоровье.

Вмешиваться в личную жизнь отца не собирался. Его выбор, ему жить. Только очень уж хотелось избежать серьезных катаклизмов. С них всех более, чем достаточно было его последней жены.

— Объект первый, посговорчивее — твоя мать, — с расстановкой и, одновременно, с непонятной иронией в голосе заговорил Алексей, — Объект второй, тоже из серии сговорчивых — Ольга Сергеевна Петрова. Напомни, кто меня буквально летом просил избавить семью от еще одной истерички?

— Так-то оно так, — не стал отказываться от собственных слов Дмитрий. — Просто… У меня бы терпения не хватило. Она же не дура, я знаю тебя, ты не станешь общаться с такой, наверняка понимает, что ей дает просто ваша короткая интрижка. А если уж о серьезной связи с далеко идущими планами говорить…

Константинов на этот раз ответил не сразу. С одной стороны, сын совершенно прав. Да, другая на её месте уже бы ухватилась за него клещами. Выгоды от него можно получить предостаточно. Возможно и по этой причине столько лет до Петровой не связывал себя серьезными отношениями. В нем видели исключительно способ поправить свое собственное положение: от финансового до статусного. А он искал отношений. Серьезных, длительных, основанных на взаимных чувствах, уважении, понимании…

— Она всё прекрасно понимает, Дима, — утвердительно кивнув, подтвердил слова сына. — Но здесь есть один нюанс. В среде обычных людей человек состоятельный, а если еще и актер — тем более, ассоциируется с непостоянством. Сегодня с одной, завтра — с другой. Не обязательно прямо завтра, через год-два, ну — три. Да, не много таких, но они без конца мелькают в каких-то светских хрониках, попадают во всевозможные скандалы, не сходят с экранов телевизоров, с полос желтой прессы, с интернет-страниц. И в целом получается неприглядная картина, которая и формирует общественное мнение. А если человек пережил боль потери, предательства, ему сложно и так кому-то довериться. А тут еще — на тебе — звездный парень нарисовался, готовый мир положить к твоим ногам. Возможно тот, другой, тоже обещал если и не золотые горы, так уж точно алмазные россыпи.

— И что планируешь делать? — полюбопытствовал Димка, сворачивая на стоянку, расположенную возле дома. — Я ведь правильно понимаю, отказываться от задуманного ты не намерен?

— Ну, пока для меня задача номер один — получить право на встречи с сыном без ограничения по времени или, хотя бы, не пятнадцать минут раз в месяц, а то и два, в зависимости от настроения мадам Петровой. А вот когда с этим вопросом утрясется, попытаюсь разобраться, что там у нашей ледяной царевны за проблема… — задержав взгляд на парне, совершенно неожиданно для последнего выдал, — Влюбился я, Димка. Впервые в жизни влюбился. Не нужна мне другая. Вот так-то.

— А вот теперь действительно не знаю, как реагировать, — признался молодой человек, выключая зажигание, но не торопясь выходить из машины. — Нет, я за тебя, конечно, рад, — заверил он, перехватив настороженный взгляд отца. — Ты ей об этом хотя бы намекнул? — вопрос был риторическим, учитывая глубокое молчание, последовавшее за прозвучавшим вопросом. — Ясно…

— И что тебе ясно, недоросль?

Ирония Константинова давала надежду, что не все так плохо, как показалось сперва, при их первых минутах после встречи в аэропорту. Просто на него снова одновременно свалилось несколько проблем. Помимо младшего сына, который нуждался в помощи и защите, появилась любимая женщина, тоже требующая как минимум — внимания.

— Лада как-то сказала, что мы, мужчины, двух слов связать не можем, стоит по-настоящему влюбиться, теряемся рядом с любимой женщиной, — заметил Димка вслух. — От самих себя пытаемся их оградить. Знаешь, на тебя посмотришь, решишь, что она права.

— У самого-то как было? — полюбопытствовал Константинов, выходя из машины.

Вот как-то не дошла до него до сих пор история отношений в начальной стадии сына с очаровательной Ладой. Всё к слову не приходилось.

— Да я её, наверно с полгода, вообще не замечал, — лишь на мгновение задумавшись, признался Дмитрий. — У меня — курс выпускной, а она — пигалица, да еще на отделении терапии. Если бы в столовой пару раз не столкнулись… Однажды, действительно, чуть не зашиб. До сих пор удивляюсь, как сам с подносом не растянулся. Она перепугалась тогда, решил её в качестве компенсации морального вреда в кино пригласить…

Казалось, что на том всё и закончится. В тот первый, как оказалось, не последний поход в кино, даже за руку взять не решился. Девчонка его как минимум — стеснялась. Хотя в их-то время…

— На психологическую разгрузку, — не сдержав слегка ироничной усмешки, обронил Алексей, доставая из багажника сумку. — Ну, считай, что у нас с тобой одна проблема. Только твоей, сколько там — восемнадцать — девятнадцать было, а у меня немного посложнее — сорок или около того. Скелетов в шкафу на пару тройку так побольше.

— И уверен, что справишься? — поинтересовался Димка, закрывая машину и направляясь к подъезду дома.

— Ну, где наша не пропадала, — обронил Константинов все с той же не совсем понятной Дмитрию, усмешкой.

Тему разговора, как казалось самому, затронул как раз ту, что надо. Отец, по крайней мере на какое-то время, отвлекся от предстоящего процесса. Встреча с адвокатами только завтра. Сегодня, если начнет самокопанием заниматься, проблемы самому себе может создать. Поэтому и принял решение до завтра без присмотра отца не оставлять. Так, на всякий случай. Даже если выпить захочет, лучше, чтобы на глазах был…

Да и давно они просто не общались. А Лада сегодня кого-то в клинике подменяла, взяв ночное дежурство. Хотя… Терапевт и ночное дежурство… Вопросы будут завтра. Возможно, тоже просто дала ему с отцом пообщаться без своего присутствия…