Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И. Д. Путилин. В 2-х тт.

ОГНЕННЫЙ КРЕСТ

Отец архимандрит Валентин, настоятель одного из богатейших монастырей в Петербурге, прислал в сыскное отделение следующее письмо:

Получив это письмо, Иван Дмитриевич Путилин не замедлил отправиться в монастырь. У ворот стоял сторож.

— Скажи-ка, любезный, как пройти к отцу архимандриту, настоятелю здешнего монастыря? — спросил Путилин.

— Пожалуйста, сначала прямо до собора и сверните налево. Там увидите длинный жилой флигель, в нем и живет отец настоятель.

Следуя указаниям привратника, Путилин вошел во двор. Там его встретил послушник.

— Вы не к отцу архимандриту Валентину изволите следовать? — спросил он Путилина.

— Да, к нему. А как вы догадались?

— Отец настоятель приказал мне подождать вас и проводить к нему. У нас ведь легко запутаться свежему человеку.

И монах повел Путилина кратчайшей дорогой до монастырских келий. Это был огромный каменный флигель, расположенный полукругом.

— Здесь кельи братьев, отче?

— Да-с. А вот эти окна принадлежат помещению отца настоятеля.

Послушник вошел в подъезд и повел Путилина по ступеням отлогой лестницы на второй этаж и, пройдя длинным коридором, остановился перед дверью.

— Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! — траекратно стукнув в дверь, проговорил послушник.

— Аминь! — послышался ответ, и дверь отворилась.

На пороге стоял высокий, красивый, стройный юноша, одетый в черный подрясник. Это был келейник отца настоятеля.

— К отцу настоятелю, — указывая на посетителя, сказал послушник.

— Пожалуйте! — с низким поклоном пригласил в приемную келейник.

— Как прикажите доложить о вас?

— Скажите, что по письму отца Валентина.

Ждать пришлось недолго.

В дверях показался высокий тучный старик, сильно прихрамывая на правую ногу, с высокой палкой с золотым набалдашником.

— Добро пожаловать, Иван Дмитриевич, — послышался мягкий старческий голос.

Путилин встал и подошел под благословение.

— Какое у вас в монастыре стряслось дело? — спросил Путилин.

— Такое дело, что я и не знаю, как вам и рассказать о нем…

— Мы одни? — прервал его Путилин.

— Там только мой келейник, послушник Серафим.

— Нельзя ли его отослать куда-нибудь. О таких делах не говорят при свидетелях.

Минуту спустя келейник был отослан с каким-то сложным поручением.

— Я вас слушаю, отец Валентин, — сказал Путилин.

— Извольте видеть… У нас в монастыре появилось привидение. Дней десять тому назад, рано утром ко мне явились некоторые из братии. Они были все сильно испуганы и бледны и рассказали мне, что все они, в разное время, выходя из келий, в коридоре видели, что по коридору тихо двигалась фигура человека в сером плаще.

— Я не поверил их словам и сказал, что это им просто причудилось. Но они все стали уверять меня, что это истинная правда.

Что привидение действительно ходит ночью по коридору — в этом убедился я сам. В следующую ночь, когда я только что заснул, послышался ужасный крик в коридоре. Я быстро набросил на себя ряску. Серафимушка, мой келейник, тоже оделся и оба вместе мы вышли в коридор. Там мы увидели почтенного старца монаха Досифея.

— Смотрите, смотрите! На стене! — кричал он.

Я вглянул и сам задрожал от ужаса.

На стене огненными буквами было такое изображение:

В коридор вышли и другие монахи.

— Господи Иисусе! Свят, Свят, Свят! — раздались испуганные голоса братии и они побежали обратно в келии.

— Скажите, отец Валентин, — спросил Путилин, — долго продолжалось это видение?

— Не могу точно сказать. Мы были в таком душевном трепете.

— Появление призрака и огненное видение повторялись после этой ночи?

— Да, много раз. Серый призрак являлся только в коридоре, а огненное видение — и в церкви. Когда я вместе с братией на днях вошли в церковь на утреннее моление, мы увидели на стене тот же огненный крест и литеры.

— Скажите, пожалуйста, у вас в обители не находятся посторонние лица?

— Нет, никого. Сторожа у нас испытанной верности. Они без разрешения никого не пропустят ночью.

— Вы никого не подозреваете в злом умысле?

— Решительно никого.

— Мне хотелось бы осмотреть кое-что.

— Пожалуйте, я вам все покажу, что вы пожелаете.

Путилин вышел в прихожую и стал надевать шубу.

— И ты, Серафимушка, иди с нами, — сказал отец архимандрит возратившемуся келейнику.

Крючок воротника шубы Путилина зацепился за вице-мундир.

— Будьте добры, голубчик, отцепите! — обратился он к келейнику. Вот тут… выше, у шеи… Спасибо! Спасибо!

Осмотр начался с коридора, по обеим сторонам которого были расположены кельи монахов.

— Скажите, — спросил Путилин келейника, — вы помните то место, где появилось огненное знамение?

— Вот здесь! — сказал келейник, показывая на стену.

— И вы не ошибаетесь?

— Нет, господин.

— Отлично, идем дальше.

Мы прошли несколько коридоров.

Из келий иногда выглядывали монахи, старые и молодые.

— Мир с вами! — отвечал на их приветствие отец настоятель.

Монахи кланялись и скрывались за дверью.

Пройдя первым коридором, все дошли до двери, закрытой крест на крест железными массивными болтами с громадным замком.

— Куда ведет эта дверь? — обратился Путилин к настоятелю.

— Это старинный подземный ход в ризницу.

— Не будете ли вы так добры, — обратился Путилин к келейнику, — принести со стола отца Валентина носовой платок, который я там забыл.

Когда келейник скрылся, сыщик спросил у настоятеля:

— Могу я проникнуть этим ходом туда, за эту дверь?

— Конечно, если вам это понадобится.

— Ризница с другой стороны закрыта такой же дверью?

— Да.

— А что там находится?

— Драгоценные вещи, дары царей и вельмож: жемчуг, бриллианты, золото… Вообще там хранятся несметные богатства за все время существования монастыря.

— Так-с! Ну, так вот, что я вам скажу: сегодня и завтра я к вам явлюсь снова и предупреждаю вас, что в каком бы виде и одеянии я ни показался, знайте, что это я, и ничему не удивляйтесь.

— Хорошо, — с сокрушенным сердцем ответил отец настоятель. — Все сделаю, как вы прикажите.

— А теперь позовите братию, хотя бы некоторых.

Келейник вернулся и подал платок.

— Благодарю вас, голубчик.

Послышался звонок монастырского колокольчика. Это отец настоятель созывал братию. Двери из келий открылись, и коридор наполнился монахами.

— Святые отцы, — обратился к ним Путилин. — Ваш глубокочтимый настоятель поведал мне о тех таинственных явлениях, которые вы видели в святой обители. Исследовав это дело, я вижу, что здесь только козни и проделки нечистой силы. Да, это шутит над вами сам Сатана. Кто, кроме Сатаны, знает чудодейственную силу 666 — числа звериного. Мой совет вам — не выходить ночью из ваших келий в коридор, чтобы не устрашиться духом. Молитесь Богу и тогда нечистая сила, смущающая ваш покой, сгинет.

С этими словами Путилин раскланялся и вышел из монастыря.

В тот же день вечером появился в коридорах обители трубочист, который тщательно осматривал все печи, чистил их, заходил в кельи и уходил. Провозившись час — другой, он внезапно исчез.

Наступила ночь. Монахи по совету Путилина не выходили из келий. На стене снова появились огненный крест и кабалистические знаки. Появилось и привидение, но на этот раз оно скоро скрылось и исчезло у запертой двери, ведущей в ризницу.

Наступила мертвая тишина, так что отчетливо было слышно даже тикание маятника.

Прошло более часа, и в том же коридоре, тихо крадучись, появилось как тень, то же привидение. На этот раз оно скрылось за порогом кельи отца настоятеля.

— А теперь понимаю! — пробормотал трубочист, вылезая из громадной печи, расположенной на перекрестке двух коридоров. — Можно теперь и на покой, нечистая сила найдена, завтра мы накроем ее и конец делу.

Надо ли говорить, что под видом трубочиста осматривал печи и следил за привидением никто иной, как сам И. Д. Путилин.

На другой день утром Путилин заехал в монастырь и навестил отца настоятеля, долго с ним о чем-то беседовал. Затем простился и уехал.

Около часа ночи он снова приехал, пройдя монастырским двором, подошел к собору и поднялся по ступенькам.

— Я не заморозил вас, отец Валентин? — улыбаясь спросил Путилин.

— Нет, я только что пришел. Признаюсь, если я дрожу, как в лихорадке, то не от холода, многоуважаемый Иван Дмитриевич, а от страха и нервного потрясения. Помилуй Бог, что говорят в нашем монастыре! Я, престарелый игумен, иду ночью в собор, когда начнут звонить к заутрени, только через три часа.

— Что же поделаешь, отец Валентин, когда у вас появились призраки и огненные знаки.

— Вы хорошо спали?

— Отлично. Я не велел себя будить, ссылаясь на недомогание, и ушел из келии совершенно незаметно.

— Теперь идемте в собор.

Отец настоятель вытащил из кармана огромный ключ и в сопровождении Путилина вошел в собор и снова запер двери на ключ.

В соборе был полумрак от зажженных лампад, но тем не менее все было видно.

Отец настоятель с большим усилием опустился на колени и прочитал молитву. Затем он встал и отворил дверь в ризницу, где хранились драгоценности и в сопровождении Путилина вошел туда.

Это оказалась большая сводчатая комната, по стенам которой были расположены полки и небольшие витрины.

Путилин зажег свой потайной фонарь с сильным рефлектором и осмотрелся вокруг.

Великий Боже, что это было за волшебное хранилище сокровищ!

Тут были золотые чаши, тарелки, жбаны, усыпанные драгоценными камнями, которые от падающего на них луча света переливались всеми цветами радуги. Горы жемчуга, золота и драгоценных камней лежали на полках и витринах. Здесь были собраны несметные богатства, можно даже сказать сказочные.

— Однако! — невольно вырвалось у Путилина. — Это сказочный грот…

— Веками скапливалось, — тихо заметил отец Валентин.

В это время сыщик обшарил все углы помещения и нашел дверь, которая, на первый взгляд, казалась незаметной.

— Как вы, батюшка, не боитесь, что у вас эти сокровища могут сгрызть крысы.

— Ох, они зубы поломают о железные двери.

— Но ведь есть и двуногие крысы, которые действуют не одними зубами… — Однако, — заметил Путилин, — пора приступить к делу. Прошу вас, отец Валентин, спрятаться в церкви вот за той хоругвией и предупреждаю, что мы должны соблюдать мертвую тишину, пока не настанет время действовать. Ждать нам придется, вероятно, недолго.

При этих словах он сам быстро спрятался в ризницу за одну из больших витрин, но так, чтобы из засады можно было все видеть.

Но вот послышался отчетливый стук, а затем скрип ржавых петель, и темная могила озарилась красноватым светом восковой свечи.

Потайная дверь ризницы открылась. На пороге появилась фигура призрака в сером плаще с восковой свечой в руках.

Призрак приблизился к витрине, где были разложены драгоценные камни.

— Господи! И все это мое… Я овладею всем этим богатством… — послышался захлебывающий от восторга голос. И рука призрака жадно потянулась за драгоценностями. Эта рука полною горстью захватывала драгоценные камни и отпускала в свой бездонный карман.

Путилин тихо вышел из своей засады и пополз к открытой двери; там он нащупал яму и опустился в нее. Фонарь осветил ему место, где он находился.

Это был подземный ход, который вел в коридор келий монахов. Осмотрев все, он пополз обратно и снова очутился в ризнице. Когда вошел туда, он быстро закрыл потайную дверь и очутился лицом к лицу с таинственным призраком.

Последний точно застыл на месте.

Путилин одной рукой вынул свой фонарь, а другой сорвал с головы преступника капюшон. Перед ним был послушник Серафим.

— Идите сюда, отец Валентин, и полюбуйтесь на призрака. Вот он творец огненных видений и «страшный призрак», беспокоивший вашу смиренную обитель.

— Всемогущий Боже!.. Это ты!.. Серафим!.. Как ты мог помыслить!

— Простите! Пощадите! Дьявольское навождение! — падая на колени перед настоятелем и со слезами на глазах, молил он о прощении.

— Я свое дело сделал, отец Валентин, позвольте мне теперь удалиться. Примите от него драгоценности и успокойтесь. Надеюсь, что ни огненное знамение, ни призрак у вас в обители больше не появятся. Творец их — ваш келейник Серафим. Судите его своим монастырским судом. Лично мне он не нужен. А на всякий случай предлагаю вам велеть осмотреть подземный ход и подкоп и основательно заделать их, если обитель думаете оберечь от двуногих крыс…

Заперев двери ризницы и соборные, все трое вышли на монастырский двор.

Путилин откланялся отцу настоятелю и поехал домой.