Шепот в темноте

ГЛАВА 16

Чуть не врезавшись в изгородь, Ливи остановилась. Сжимая в руках руль, она сидела неподвижно, слезы бежали у нее по щекам.

Должно быть, она на несколько минут потеряла сознание, потому что у нее пропало ощущение времени и пространства. Она ничего не видела и не чувствовала. Слишком сильным было испытанное потрясение. Тем самым человеком был Рок!

— Ливи, Бога ради, что с тобой? — Он был уже возле дверцы. Его собственная машина въехала в кусты чуть впереди от нее. — Ливи, ты меня слышишь? — Его громкий голос доносился через закрытые окна автомобиля.

Ливи схватилась за ручку дверцы, пытаясь не дать ему проникнуть внутрь. Но что могли значить ее слабые усилия против этого великана, который мог открыть дверь одним рывком? Избегая смотреть на Рока, она уставилась в густую темноту перед собой.

Случилось то, чего Ливи и ожидала: он рванул на себя дверцу, она распахнулась, и Рок со своими шестью и двумя десятыми фута роста загородил выход, отрезав ей путь к бегству.

— Ливи… — начал он.

Его голос доносился до нее будто издалека.

— Зачем ты преследуешь меня, Рок? Зачем ты остановил меня?

— Тебя мотало из стороны в сторону. Попадись навстречу другая машина — и несчастного случая не избежать.

— Несчастного случая! — Она передернулась.

Его глаза сузились. Он протянул к ней руку, но она отпрянула назад, не веря его объяснениям, следуя тому совету, который он сам ей дал — «не доверять никому».

— Давай, выходи. — Его голос прозвучал резко и властно.

— Нет!

— Ты же знаешь, мне не составит труда вынести тебя на руках!

— Если ты хочешь мне что-то сказать…

Не успела она закончить фразу, как Рок наклонился, обхватил ее и поставил на дорогу. Потом он взял ее за руку и подвел к бортику изгороди.

— Садись.

Ей вдруг стало все безразлично. Пусть сейчас она умрет, все равно уже ничего не поделаешь. Она неловко опустилась на бортик. Недавнее напряжение спало, она полностью утратила волю, ощущая такую вялость, будто была тем мешком с соломой, о который споткнулась на крыше и который спас ей жизнь.

Рок стоял над ней, положив руки на обе стойки запертых ворот.

— Итак, что случилось?

— Откуда ты едешь? — выдавила она из себя. — В каком месте ты увидел, что я веду машину как… пьяная?

— Я проезжал мимо, когда ты выбежала из дверей конторы. Ты так тронулась с места, что я сразу понял: произошло что-то ужасное. Поэтому я последовал за тобой. Что же случилось, Ливи?

— Кто-то напал на меня… на крыше конторы.

Рок ждал. Сейчас он был терпелив и не торопил ее. Она рассказала ему обо всем, что случилось. В середине своего рассказа она снова заплакала, но теперь в слезах изливала свою усталость, пережитое потрясение и безграничное облегчение.

Рок действительно просто проезжал мимо. Тот безумный момент, когда она решила, что смотрит в лицо своего врага, прошел.

— Всем кажется, что я выдумала то нападение у озера. Но все так и было, как я рассказывала. Сегодняшний случай я тоже не выдумала! — Ее голос звучал прерывисто, будто ей надо было собираться с силами каждые несколько слов. — Рок! — заплакала она. — Все началось снова.

— Ничего и не кончалось. Я только об этом и говорил тебе все время. Если ты еще раз задумаешь побродить в темноте, клянусь, Ливи, я сам пущу тебе пулю в ногу, чтобы ты не могла двигаться и лежала дома, в безопасности.

— Как определить, где я буду в безопасности? — с горечью спросила она. — Опасность — везде.

— Сейчас я отвезу тебя домой. А потом позвоню инспектору Марбину.

— Он потребует, чтобы мы с тобой отправились в мастерские, — возразила она. — Мне тоже надо будет туда ехать.

— Да, по-видимому. Но на этот раз это будет безопасно. — Его голос был мягок, но настойчив. — Я оставлю твою машину здесь и запру ее. Ключ в ней?

— Наверное. — Она пошевелилась. — Я должна позвонить Саймону: мы с ним договорились поужинать вместе.

— Ничего, подождет, — бросил Рок и зашагал к машине.

Она проводила его взглядом. Вновь обретя способность мыслить, Ливи осознала, какое действие оказал на нее тот ужасный момент, когда она решила, что он — ее будущий убийца. Она наблюдала за тем, как он ловко управляется с ее машиной, и ей хотелось смеяться, как несколько минут назад — умереть…

Он вернулся и протянул ей портсигар. Она с благодарностью взяла сигарету и позволила ему зажечь ее.

— Когда ты почувствуешь, что немного отошла, мы поедем прямо в мастерские. Оттуда и позвоним Марбину. Есть вероятность, что, раз сторож не появился после твоего приезда, с ним что-нибудь сделали, чтобы он не мог прийти тебе на помощь.

Ливи резко выпрямилась: такая мысль не приходила ей в голову.

— Об этом я не подумала. О, Рок, если с Джо что-нибудь случилось…

— Давай не загадывать наперед.

Она поднялась, опираясь на стойки ворот. Они были вдвоем в темноте, как тогда, на населенном змеями Блэк-Гэп-Хилле. Но в то время Ливи еще не знала, насколько опасна для нее темнота.

— Как тот… кто хотел убить меня… мог оказаться в мастерских?

— Что значит «как мог»? — нахмурился он.

— Ну, странное совпадение, что в тот единственный раз, когда я приехала в мастерские поздно вечером, он… или она…

— Если ты считаешь это совпадением, Ливи, то глубоко ошибаешься. Один из древнейших законов на земле — закон случайных чисел. Кто-то знал, что ты собиралась приехать туда и опередил тебя. — Он изучающе посмотрел на нее. — Ты уже в состоянии ехать? Нам лучше поскорее добраться до мастерских.

Дорога была слишком узкой для того, чтобы развернуть машину, поэтому им пришлось ехать до шоссе задом.

— А почему ты проезжал мимо, когда я выходила из мастерских? Ты говоришь: никаких совпадений, а это что?

— Я был там, потому что искал тебя. Понимаешь, я узнал, что завтра годовщина существования детского дома. Да, все началось так невинно! Я решил расщедриться на подарок. Никто лучше тебя не может знать, что понравится детям, поэтому я позвонил тебе, но ты уже ушла. Тогда я позвонил Адриане, но там тоже не отвечали. В детском доме мне сказали, что ты собиралась вернуться с посудой, которую купила для них, поэтому я решил немного подождать. Я позвонил Мэгги, хотел пригласить ее на стаканчик, если кто-нибудь из деревенских согласился бы посидеть с Кейтом. Трубку взяла приходящая сестра. Мэгги тоже не было дома. И вдруг во мне что-то щелкнуло. Я почуял опасность — можешь назвать это интуицией журналиста, да как хочешь, так и называй.

— Из-за того, что никого не было дома? — переспросила она, наблюдая за тем, как он разворачивает машину.

— Да. Я подумал: «Ливи одна поехала в мастерские, никого нет на месте. Я предупреждал ее, что надо быть осторожной, так какого черта она совершает подобные глупости?» Я сел в машину и порулил в мастерские. Специально проехал мимо твоего дома и мимо дома Саймона, потому что ты могла быть у него. Но у него не горел свет.

— Ну, этого не может быть. Он же ждал меня.

— Значит, он опустил все шторы и сидел за ними, как скупец в подвале с золотом, — возразил Рок. — Когда я подъехал к мастерским, то увидел свет и решил, что ты там — забираешь фарфор. Я заметил твою машину, но других машин не было. Да и вообще там не было ничего подозрительного. Я проехался несколько раз туда-сюда по аллее, и тут появилась ты.

Ливи сидела молча, рисуя в своем воображении, как он проезжал мимо в тот самый момент, когда на нее напали, когда она закричала, но, по-видимому, не услышал.

— Кто знал о том, что вечером ты собираешься в мастерские?

— В детском доме знали. И Адриана, и Саймон… да, еще Мэгги…

— Бог мой, не проще ли было взять мегафон и сообщить об этом всей деревне?

— Но зачем мне было слишком осторожничать? В последние несколько недель ничего не произошло, и я думала, что все это в прошлом.

— Кто-то хотел, чтобы ты думала именно так.

— И кто-то… кто знал, что я собираюсь в мастерские… проник туда первым?

— Очевидно.

— Зачем так сердиться, Рок? Пойми же, мне хотелось жить нормальной жизнью…

— Рискуя потерять ее! — Его голос был резким, а лицо строгим. — И втягивать в это остальных — меня, например.

Она застыла.

— Ну, конечно! В этом-то все и дело, не правда ли? Сама того не желая, я втянула тебя в эту историю. Разумеется, мне это очень неприятно. Извини. Но ты же скоро уезжаешь. Так что глава закончена, и забудь о ней.

— Так, значит, я уезжаю? Это для меня новость. И куда же?

— Назад в Лондон. К своей работе.

— Это что, твое пожелание, Ливи?

— Нет, мне сказала Мэгги.

— Значит, это желание Мэгги. Ей кажется, я теряю здесь время, она говорила мне об этом. Но время мое и решать мне. Я остаюсь.

Несколько минут они сидели молча. Своим отношением Рок выбил ее из состояния апатии, вызванной сильным нервным потрясением. Ливи снова обрела способность чувствовать. Что именно? Злость? Страх? Неважно, главное, она снова ощущала себя живой, обладающей плотью, кровью, чувствами…

Между тем Рок говорил:

— Я не уеду раньше, чем все прояснится, я же объяснял тебе это. Тогда, может быть, я вернусь на Средний Восток. Книга еще не закончена, а я не хочу, чтобы критики говорили: «Вполне терпимо. Но зачем? Что? И как?» Мне хочется предугадать все те вопросы, на которые они захотят найти в ней ответ. Это завораживающий мир. Пожалуй, Ливи, я пришлю тебе из Исфахана ковер. — Он повернул к ней лицо и улыбнулся, желая немного разрядить обстановку.

— Ты был счастлив в Персии?

— Мне там нравятся люди, — спокойно ответил он. — Я сыт по горло неврозами, фобиями и транквилизаторами. Но сейчас не об этом речь. Ты меня сбила. Я пытался вдолбить в тебя хоть немного здравого смысла, когда ты сказала, что я собрался уезжать.

— Спасибо за заботу!

— Рад, что ты оценила мои старания. Это поистине тяжелый труд. — И снова на долю секунды он, улыбаясь, повернулся к ней. — Не обращай на меня внимания. Я, кажется, немного сбрендил. Знает Бог, в качестве журналиста я видел достаточно зла, но совсем другое дело, когда оно затрагивает тебя самого.

— Рок, а я не… сойду с ума? Я хочу сказать, страх может сделать такое со здоровьем, с рассудком, что…

— Все будет в порядке, Ливи. — Он протянул руку и на мгновение коснулся ее руки.

Потом свернул на широкую аллею, которая вела к административному блоку.

Света на генераторной станции и в музее уже не было. Но в конторе по-прежнему было светло. Когда они вышли из машины, к ним засеменил старик Джо.

— Джо, с вами ничего не случилось? — выдохнула Ливи. — Слава Богу!

— Где вы были? — властно спросил Рок.

Сторож критически выгнул бровь. Его сухое морщинистое лицо выражало немой вопрос: «А вам что за дело?» Он демонстративно повернулся к Ливи и сказал, обращаясь к ней:

— Я заметил, мадам, что вы забрали фарфор. Я обходил территорию и не слышал, как вы приезжали. Вы забыли два свертка.

— Кроме того, она забыла погасить свет и запереть дверь, — сурово проговорил Рок. — Вы не слышали, как отъехала ее машина?

— Нет, сэр. — В медлительный мозг Джо начала наконец проникать мысль о том, что что-то неладно и Рок не просто сует нос не в свое дело. Он запустил руку в жесткие седые волосы. — Занятная вышла история. Когда я был на станции, то посмотрел в окошко, а в музее свет горит. Ну, я и пошел туда. Думал, там миссис Беренжер. Но там все было пусто, а у двери лежал мешок. Может, залезть кто хотел, ну а я спугнул. Я проверил витрины, но все замки вроде на месте. Вроде их и не трогали. Ну, я так все и оставил.

— Пока вы там этим занимались, на крыше конторы кто-то совершил нападение на миссис Беренжер.

— Ну дела! — задохнулся сторож.

— Я собираюсь звонить в полицию, — продолжал Рок. — Слушайте, Джо, миссис Беренжер пережила страшное потрясение. Вы не могли бы организовать ей чашечку чая?

— Да, сэр, конечно, сэр. Но я так и не понял, что же произошло.

Рок коротко объяснил ему:

— По-видимому, кто-то использовал два мешка: один — чтобы заманить вас в музей, другой — чтобы заставить миссис Беренжер подойти к краю крыши. А теперь сделайте ей крепкого и сладкого чаю. Неважно, если она пьет слабый и без сахара. Ливи, пойдем со мной, пока я буду звонить. Где ближайший телефон?

— У Джо в конторке, — сказала она и повела его туда.

Оказалось, инспектор Марбин вернулся в Лондон, поэтому на их вызов приехал следователь из линчестерской полиции.

Он сидел в конторе и слушал рассказ Ливи, выяснял до мелочей все подробности, спрашивал и переспрашивал, а потом они все вместе поднялись на крышу.

Мешок был на прежнем месте, у низкого заграждения. Джо сказал, что заметил его еще день назад.

— Его сюда ребята затащили — сидеть на нем, когда стульев не хватает. Если денек хороший, так все лучше здесь поесть, чем в столовой.

Сравнивать отпечатки и следы было бессмысленно. Слишком много мужских ботинок и девичьих высоких каблуков топтали асфальтовую поверхность крыши; слишком много рук опиралось на балюстраду. Да Ливи и не слышала звука шагов: должно быть, нападавший был в тапочках и наверняка в перчатках.

Следователь облазил весь музей, проверяя экспонаты. На синем вельвете лежал редкий фарфор, сделанный умельцами столетия назад, но никто не собирался его красть. И мешок и свет были частью хорошо продуманного плана.

Покончив с вопросами, следователь задумчиво посмотрел на Ливи и сказал: спасибо, на этом все, он свяжется с инспектором Марбином.

Внезапно с холодным ужасом Ливи поняла, что и на этот раз она не может предоставить полиции ничего, кроме своих слов. Она увидела, как полицейский переводит взгляд с нее на Рока. Конечно, он знал, о чем судачат в деревне, знал, что эти два человека когда-то были возлюбленными. Все, о чем говорилось в официальной обстановке этой комнаты с зачехленными пишущими машинками и аккуратными письменными столами, зафиксировано и будет использоваться как свидетельство. Вот только против кого? Этого мужчины и этой женщины? Ливи и Рока? Ведь ее рассказ мог быть частью плана, заключавшегося в том, чтобы снять с себя подозрения в убийстве Клайва Беренжера…

Когда следователь отпустил их, Рок взял ее за руку и повел к машине.

— Я отвезу тебя домой.

— Я обещала поужинать с Саймоном. Правда, все сроки давно прошли, и он, наверное, уже не ждет меня.

— Тогда чего же ты хочешь? Сначала заехать к нему?

— Наверное, я должна это сделать. Ему все равно придется сообщить о том, что случилось.

— Держу пари, что в этом нас опередит следователь. Но если хочешь, я тебя туда отвезу. Конечно, он может все еще отсутствовать…

— Ты, по-видимому, ошибся. Когда ты проезжал мимо, он должен был быть дома и ждать меня.

— Он мог ждать кого угодно, хоть персидского падишаха, но факт остается фактом: он становится слишком эксцентричным, если ждет в темноте и при закрытых окнах. Это в такой-то душный вечер!

— Значит, он был в саду…

— И любовался на Млечный Путь? Хорошо, Ливи, оставайся при своем мнении!

Рок старался говорить шутя, чтобы снять напряжение прошедшего часа, и Ливи была благодарна ему за это. Однако она не могла не удивляться. Она говорила себе, что Саймон мог выйти за сигаретами, но деревенский магазин был уже закрыт, да и вообще он заказывал себе сигареты в специальном магазине в Лондоне. Может быть, у него кончились спиртные напитки? Но его приходящая служанка была в высшей степени добросовестной и следила, чтобы в доме всегда было все, что могло понадобиться Саймону. Значит… Ладно, хватит выдумывать! Чтобы уйти от этих неприятных мыслей, она повернулась к Року со словами:

— Моя машина все еще стоит там, на дороге.

— Я завезу тебя к Саймону, а сам съезжу за ней.

— Спасибо.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты сегодня заезжала к Саймону, — внезапно проговорил он.

— Почему? — удивилась она, прекрасно понимая, что дело не в ревности.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— С ним мне ничто не угрожает.

— Ты не должна чувствовать себя в безопасности ни с одним из них! — пылко воскликнул Рок. — Если подозреваешь одного, то вынужден подозревать всех.

— Но Саймон — мой зять. Я знаю его с тех пор, как познакомилась с Клайвом. Он… он тоже беспокоится обо мне, Рок. Он даже сказал… что хочет заботиться обо мне…

— Если это означает то, что я думаю, — спокойно проговорил Рок, — и если он окажется невиновным, то ради Бога. Можно будет считать это твоей второй попыткой.

— Рок, это плоско!

— Милая, таково мое журналистское остроумие. Не обращай внимания. Буду рад, если ты сможешь быть счастлива тем, что Саймон, как ты мило выразилась, «будет заботиться о тебе».

Она искоса посмотрела на него и увидела его спокойный профиль, устремленный на желтую ленту света под колесами автомобиля. Она хорошо знала Рока. В таком настроении он обычно вел легкомысленные разговоры в то время, как его мысли были заняты чем-то другим.

Когда впереди показался небольшой уютный дом Саймона, Рок погрузился в молчание.

Полицейской машины перед домом не было, и Ливи заметила:

— Если следователь и приезжал к Саймону, то уже уехал. Тогда, значит, мы ехали необычайно кружным путем.

— Я сделал это намеренно, чтобы дать тебе возможность прийти в себя. — Он уменьшил скорость и придал голосу ту мягкость, которая переворачивала ей душу. — Сегодня вечером тебе уже нечего бояться. Несмотря на то что я тебе наговорил, уверен, сегодня с тобой больше ничего не случится. Полиция на ногах, и тот, кто нападал на тебя, вернется к своим обычным делам: будет читать, смотреть телевизор…

Или помогать медицинской сестре уложить в постель парализованного юношу… или рисовать узоры на серой глазури… или ждать ее с приготовленным ужином! Кто? Мэгги, Адриана, Саймон?

Свет горел в холле и в гостиной. Должно быть, Саймон услышал, как подъехала и остановилась машина, потому что парадная дверь распахнулась и свет от небольшой хрустальной люстры, висевшей в холле, залил крыльцо.

— Ливи! — Саймон сбежал по ступенькам лестницы. — Приезжала полиция, они мне все рассказали.

— Забери ее поскорее в дом и усади, — проговорил из-за ее спины Рок. — Она на последнем издыхании.

— А ты разве не зайдешь? — вежливо, но без особой сердечности пригласил Саймон.

— Нет. Я оставлю у тебя свою машину, а сам пойду за машиной Ливи.

— А где она?

— Расскажи ему, — бросил Рок и зашагал прочь.

Ливи стояла, провожая его глазами, пока он не растворился в безлунной ночи. У нее было такое ощущение, словно из-под ее пальцев ушел тот камень, за который она держалась.

— Ливи, не стой здесь! Пойдем в дом! — В голосе Саймона звучало сердитое нетерпение.

Мгновение она, обернувшись, нерешительно смотрела на него. Ей, как измученному ребенку, было в пору пожаловаться: «Я хочу домой!»

Его глаза сияли в свете лампы, висевшей в холле, на губах играла улыбка, выражавшая не столько нежность к ней, сколько довольство самим собой.

— Я… — все еще колеблясь начала Ливи.

— Я сказал, пойдем в дом! — Саймон яростно сжал ее руку, но Ливи почувствовала, что он дрожит. Она не знала, чем вызвана эта дрожь, но вынуждена была последовать за ним.