Шепот в темноте

ГЛАВА 2

Обед был накрыт на столе, вытянувшемся вдоль открытого окна гостиной. Из сада доносился сильный полдневный запах левкоев и роз. Ивы склоняли зеленые ветви к озеру, в незамутненной глади которого отражались плывущие лебеди. Озера были национальным достоянием, поэтому в них запрещалось купание и прогулки на лодках. Окаймленные деревьями, среди которых попадались редкие домики, они казались средоточием тишины и покоя.

— Ну, что решили? — требовательно спросила Мэгги, когда все расселись.

— Преднамеренное убийство, совершенное неизвестными лицами.

— О! — Она сверкнула глазами в сторону Ливи.

— Другого заключения и быть не могло, — сказал Саймон, словно повторяя вызубренный урок.

— Вас так долго не было, что я начала беспокоиться.

— Было слишком много свидетелей, судья наслаждался звуками собственного голоса, а присяжные отсутствовали целую вечность.

— Значит, у них не было единого мнения! — нахмурилась Мэгги. — Может быть, они хотели прийти к заключению о самоубийстве?

— Мы все знаем, что у Клайва никогда не было суисоидальных наклонностей!

— Тогда почему они так долго совещались?

Не дожидаясь, пока Мэгги получит ответ, Ливи торопливо спросила:

— Мэгги, можно я пойду умоюсь?

— Конечно.

Смыть горячий нервный пот с рук, подставить лицо под холодную воду… И пусть они, без оглядки на нее, расскажут обо всем Мэгги.

Она поднялась в окрашенную зеленой краской ванную комнату, заперла дверь и почувствовала себя наконец-то свободной от чужих взглядов.

Несколько минут Ливи стояла неподвижно. Она сняла маленькую черную шляпку, и ее каштановые волосы рассыпались по плечам. Зачесывая их назад перед зеркалом, она с внезапным проблеском интереса к своей внешности подумала, что розовая губная помада совсем не идет к ее измученному бледному лицу.

Снизу доносился гул голосов: должно быть, не сдерживаемые ее присутствием, они в подробностях рассказывали Мэгги о том, как прошло судебное заседание.

Наверное, многие в Ардене и Линчестере, даже друзья в Лондоне терялись в догадках! Одни считали, что она виновна, другие — что нет. От каких пустяков, думала она, от легкомысленных людских суждений может зависеть свобода человека…

Она надеялась, что ее лондонские друзья, которые писали ей, предлагая свою помощь, поймут, почему она им не ответила. Все это время ей хотелось только одного — спрятаться, отгородиться от всех.

Ливи смыла макияж и подставила лицо под холодную воду. Вытираясь и глядя в окно на невысокие зеленые холмы, она вспомнила, как ей понравился Арден, когда она впервые увидела его, как она подумала тогда: «Здесь я буду счастлива!» Странно, как жизнь разрушает все твои планы, будто ты значишь не больше, чем пена морская!

Восемнадцать месяцев назад она уехала из Лондона, испытывая ненависть к этому городу, хранящему для нее память о Роке. Ей хотелось выкинуть из головы этого человека и обрести в браке с Клайвом теплоту, верность и постоянство.

Потом, в горький период замужества, на смену юности пришла зрелость, и ее гнев по отношению к Року перерос в понимание. Теперь, когда было уже поздно и она навсегда потеряла его, Ливи поняла, какой выглядела слепой гордячкой, поняла, какой опасной была ее петушиная задиристость, за которой она пыталась спрятать нерешительность и неуверенность в себе!

Она сложила полотенце, перекинула его через вешалку, привела к порядок лицо и волосы и постояла минутку, чтобы прийти в себя.

Казалось бы, после решения суда ее испытания кончились. Но стоя здесь, в ванной, сжимая край сияющей зеленой раковины, она понимала, что до тех пор, пока убийца не найден, ей придется жить под градом ядовитых стрел, рожденных в сплетнях и пересудах.

Почему Рок оказался здесь? Что заставило его приехать из диких краев Ближнего Востока, куда, как она слышала, он подался, на рыночную площадь своего родного города, где его бывшая возлюбленная обвинялась в убийстве своего мужа? Кто знает? Кто вообще хоть что-то о нем знает, за исключением того, что он не пожелал с ней разговаривать?

Она повернулась, открыла дверь и спустилась вниз.

Все сидели полукругом у распахнутого окна. Солнце играло на гранях стеклянного графина с хересом. Мэгги принесла ветчину и салат, бисквит, украшенный орехами и вишней, и разноцветную карамель. Стол был накрыт как для праздника, и Ливи вздрогнула: такой неестественной показалась ей эта попытка изобразить веселье.

Адриана встретила ее улыбкой. На коленях у нее лежал журнал, а рядом, на подоконнике, стоял стакан с хересом.

Ливи в очередной раз подумала, какие странные у Адрианы глаза — красивые, серые с золотистыми искорками и необычайно блестящие, будто она сдерживала постоянное внутреннее возбуждение.

Журнал, который листала Адриана, назывался «Невеста», о чем свидетельствовала надпись золотыми буквами, пересекавшая белое платье нарисованной на обложке девушки. Было что-то нелепое и трогательное в том, что он принадлежал Мэгги, чье имя со времен ее знакомства с Роком никогда не упоминалось вместе с мужским именем.

Ливи сразу же втянули в разговор, и это прервало ход ее мыслей. Уже обсудив все насущные проблемы в ее отсутствие, все старательно вели себя так, будто этот день был самым обыкновенным.

Адриана сидела молча, но она и не была членом семьи. Много лет назад она с родителями жила в Ардене, а потом уехала в Париж, изучать живопись в Сорбонне. Недавно она вернулась, и Клайв дал ей место дизайнера на своей фирме.

«Ее можно назвать красавицей! — думала Ливи. — Почему она не вышла замуж? Необычные глаза, странная отстраненная манера держаться, легкая ленивая улыбка — все это должно привлекать мужчин!»

Саймон передал Ливи тарелку. Она покачала головой.

— Потом. Я не голодна.

— Но тебе нужно поесть. — Он положил перед ней нож и вилку. — Мэгги сделала замечательный салат.

— Хорошо, Саймон. Спасибо. Поставь его сюда, на стол.

— Чтобы ты на него смотрела? Послушай, Ливи…

— Оставь ее в покое! Она сама знает, хочет она есть или нет, — резко вмешалась Мэгги.

Саймон отступился, а Адриана, будто следуя ходу своих мыслей, сказала:

— Я видела сегодня мисс Колби, она просила кое-что передать тебе, Ливи. — Адриана подняла на нее свои серые блестящие глаза. — Она сказала: «Передайте миссис Беренжер, что мы все скучаем без нее и надеемся, что она скоро придет к нам».

— Она говорила искренне? — Лицо Ливи выразило недоверие.

— Ну, разумеется, да, — вмешался Саймон. — Ты же их ангел-спаситель! Кто еще будет тратить столько времени на детский дом! И потом, детей не интересует насильственная смерть совершенно незнакомого им человека, а родителей, которые были бы озабочены этим, у них нет.

— Мне казалось, детскому дому не понравится шумное внимание со стороны прессы. Журналисты вытащили на свет все подробности моей личной жизни. Одна из воскресных газет опубликовала даже статью на тему «из грязи в князи», будто я вышла из трущобы и попала в дом с четырьмя лакеями, а не просто миссис Стар и дневной прислугой.

— Не стоит на них злиться, — вступила в разговор Мэгги. — Газетчикам тоже надо жить, и если мы снабжаем их фактами, которые интересуют публику, то не их в том вина!

Саймон искоса бросил взгляд на Ливи.

— Могу предположить, что Рок Хэнлэн…

— Рок? Что ты имеешь в виду? Какое отношение Рок имеет ко всему этому? — Резкие вопросы сыпались один за другим. Щеки Мэгги стали пунцовыми.

— Разве мы не рассказывали тебе? Он был там, на рыночной площади. И, как я начал говорить, бьюсь об заклад, что он постарается выжать все возможное из этого события. Он знаком с Ливи и…

— Замолчи! — оборвала его Мэгги. — Рок не из числа охотников за сенсациями. — Она повернулась к Ливи, решительно и бесповоротно меняя тему: — На твоем месте я бы связалась с мисс Колби. Слышала, к ним поступило еще четверо сирот-иностранцев.

Ливи пробормотала в ответ что-то невнятное. Пытаясь впихнуть в себя тонкий кусочек ветчины, она слушала рассказ Адрианы о том, как вчера на пляже она встретила детей из детского дома.

Упоминание о детском доме направило мысли Ливи в более приятное русло. Там, в работе с детьми, преимущественно из восточных стран, прошли самые счастливые часы ее жизни в Ардене. Вот когда пригодились ее знания физиотерапии. Какие это были долгие, утомительные, но радостные часы! И теперь, если верить словам Адрианы, там ждали ее возвращения. Жаль, что это невозможно, потому что она решила уехать из деревни, и об этом ей еще предстояло сообщить всей семье.

Они разговаривали о пустяках, будто все самое важное было сказано, пока Ливи была в ванной.

Вдруг Адриана подалась вперед и обратилась к ней:

— Почему бы тебе не пожить некоторое время у меня? Мне очень этого хочется. Комната для гостей маловата, но меня почти целый день не бывает дома, так что студия будет целиком в твоем распоряжении.

Ливи собралась с духом:

— Это было бы замечательно, если б я собиралась здесь остаться. Но я хочу вернуться в Лондон.

Во внезапно наступившей тишине у нее возникло странное ощущение, что кто-то судорожно глотнул воздух, но она не поняла, кто именно.

— Это было бы глупо, — наконец резко произнесла Мэгги. — Сбежать и возбудить подозрения. Оставайся, и тогда все решат, что тебе нечего бояться. — Ее карие глаза без улыбки встретили взгляд Ливи.

— Но я не могу оставаться в этом доме!

— Почему же нет? — недоумевающе спросил Саймон. — Миссис Стар съехала. Она нашла себе другую работу. Ларн — красивый уютный коттедж. Сделай его счастливым. Знает Бог, он никогда не был таковым при жизни Клайва!

— Саймон! — Мэгги с негодованием повернулась к нему. — В такой момент ты мог бы оставить при себе свои не слишком нежные чувства к Клайву!

— Хорошо! — вспыхнул он. — Клайв мертв! Но давайте не будем слишком сентиментальничать по этому поводу. Он был не подарок! Думаешь, я ничего не знаю? Большую часть времени, которое я провел на фирме, я только и делал, что сглаживал конфликты, возникавшие по его вине!

— Ты выбрал неподходящее время, чтобы признаваться нам в том, что ты его ненавидел.

— Я не ненавидел его. Но я знаю, что он из себя представлял на самом деле, да и ты тоже, если говорить откровенно.

— Что ты хочешь этим сказать? — ледяным тоном спросила Мэгги.

— Возможно ты не знаешь, но я в курсе твоей ссоры с Клайвом, которая произошла неделю назад. Он сам мне о ней рассказал, сравнивал тебя с тигрицей, когда кто-нибудь задевает Кейта. Ты же не любила Клайва, ведь так, Мэгги?

— Все люди ссорятся. Наша ссора не означала, что я… ненавидела Клайва…

— Зачем такие сильные выражения! — съязвил Саймон.

Ливи не в силах была выдерживать нарастающее раздражение. Слишком много эмоций для одного дня! Она спрятала руки в коленях и громко произнесла:

— Что касается того, чтобы временно переехать к тебе, Адриана, то большое тебе спасибо. Но мне нужно уехать отсюда и пожить среди людей, которые ничего обо мне не знают.

— Будь уверена, кто-нибудь обязательно разнюхает, — возразил Саймон, — а это будет похуже, чем остаться и выдержать все до конца. Поверь…

Адриана перебила его, сказав умоляющим голосом:

— Поживи у меня хотя бы несколько дней до тех пор, пока не взвесишь все за и против. Если тебе у меня не понравится, ты всегда сможешь поступить, как захочешь. Не решайся сгоряча на такой важный шаг. Подожди, по крайней мере, некоторое время.

— Правильно, даже если тебе разрешат!

Слова Мэгги заставили Ливи вздрогнуть и обернуться к ней.

— Как мне могут не разрешить?

— Мне кажется, что при таком заключении суда никто из нас не может считать себя вне подозрений, — поджала губы Мэгги.

— Ты имеешь в виду, что если я захочу уехать в другое место, полиция может вмешаться?

— Забудь о полиции! — Саймон бросил испепеляющий взгляд на Мэгги. — Сейчас ты должна думать только о себе самой! Нужно время для того, чтобы жизнь вошла в свою колею. Потерпи. Ливи.

Мэгги отодвинула свой стул.

— Если вы все поели, почему бы не пойти в сад? Кофе можно попить и там.

Саймон помог Ливи подняться. Она повернулась к нему.

— Иди. Я буду через минуту.

Она встала у окна, наблюдая за тем, как Адриана усаживается на берегу рядом с низкой живой изгородью из лаванды, отделяющей тропинку, которая вела к озеру, от сада. Зеленое платье, тюльпаном расходящееся вниз, легло на траву; светлые, гладкие волосы блестели в лучах солнца. Саймон опустился рядом с ней, чуть наклонился и сделал движение рукой, словно пронзал стрелой стрекозу, спрятавшуюся в траве. Адриана откинула голову и засмеялась.

В комнате Мэгги собирала тарелки.

— Иди к ним.

— Позволь, я помогу тебе.

Молчание Мэгги не выражало согласия. Но Ливи осталась, напряженная и полная решимости.

— Ты знала, что Рок вернулся в Англию?

— Да… Слышала.

— Он поселился в деревне?

— Не знаю. — Мэгги не стремилась поддержать разговор.

— Почему он вернулся?

Карие глаза посмотрели на нее.

— Почему? Откуда мне знать? Во всяком случае, это вполне объяснимо! Он много путешествовал по Ирану и Афганистану, терпел лишения и неудобства. Должно быть, он устал от всего этого и потому вернулся.

— Но он вернулся не в Лондон, на Флит-стрит, а сюда…

— Ну, все мужчины когда-нибудь испытывают сентиментальную тоску по родному дому.

— Сентиментальный Рок? — с горечью воскликнула Ливи. — Да в нем нет ни капли подобных чувств. Ты же его знаешь, Мэгги…

— Да, — согласилась та и понесла тарелки из комнаты в кухню. — Я очень давно знаю Рока.

Ливи взяла три стакана из-под хереса и надежно зажала их между пальцами. Неужели Мэгги знает Рока лучше, чем она сама? А если бы тогда, в Лондоне, на ее месте была Мэгги, сумела бы она уберечь их отношения от разрыва?

Она задержалась в гостиной, вспоминая, как кто-то однажды рассказывал ей, что Мэгги была первой любовью Рока, что они вместе играли в теннис, плавали, много говорили о жизни, о своих планах на будущее. Приходила ли им когда-нибудь в голову мысль, что оно может быть общим? Иногда, думая об этом, Ливи воображала их вдвоем, восемнадцатилетних, стоящих рука об руку на скалах, которые окружали деревню. Рок и Мэгги, как давно это было…

Заговорившее в ней упрямство заставило Ливи последовать за Мэгги на кухню и спросить, опуская стаканы на стол:

— Ты говорила с Роком? Он не рассказывал, почему вернулся? Не потому, что… он слышал про Клайва?

Вода текла из крана, наполняя раковину с грязной посудой.

— Ты никак не можешь отделаться от прошлого, Ливи! Сомневаюсь, что недавние события могли повлиять на его планы. Это просто случайное совпадение. Поставь этот салат в кладовку, пожалуйста. Похоже, никто ничего не ел.

— Я помогу тебе вытереть посуду.

— Тебе лучше пойти на свежий воздух. Иди, пожалуйста, мне так будет проще. Я скоро принесу вам кофе.

Голос у нее был добрым, но поведение ясно говорило о том, что она хочет одна распоряжаться у себя на кухне.

Ливи сдалась и пошла в сад.

Перед ней, будто вырезанное из золотистого стекла, лежало озеро. Чуть в стороне от него, во влажной лощине, под древним дубом, небесно голубели цветки гималайского мака, который когда-то посадил Кейт. Наискосок, за участком невозделанной земли, виднелся Ларн-Хаус, здание в стиле эпохи регентства из пористого кирпича с балконами под козырьками и окнами, украшенными фронтонами. С западной стороны рос горный ильм, сад поражал обилием красок. Уютный хорошенький домик, которым она могла бы гордиться, если б только кто-нибудь поощрял ее к этому. Дом, любимый разве что миссис Стар, потому что Клайв интересовался только деньгами, а Ливи была поглощена горестными мыслями о своем неудачном замужестве.

Ей показалось, что за домом что-то блеснуло — солнечные лучи, отраженные от поверхности автомобиля. Неужели это высокий стройный инспектор Марбин с маленьким простоватым сержантом Сэдлом рыщут в поисках новых фактов? Или это такси, приехавшее за миссис Стар и ее вещами? На сегодня был назначен ее переезд на новое место. Ну что ж, она свободна в своем выборе. Полиция запишет ее новый адрес и сможет в любой момент с ней связаться. Разрешат ли Ливи уехать из Ардена в Лондон? Почему бы нет? Ей не предъявляли никаких обвинений. Она невиновна и, следовательно, свободна…

И снова реальность обрушилась на нее. О какой свободе может идти речь, пока дело не будет закрыто!

Внезапно она почувствовала, что не в силах вынести возможный отказ. Лучше остаться, по крайней мере, на некоторое время, разобраться в себе, выяснить настроение инспектора Марбина.

Правда, теперь, с отъездом миссис Стар, она не могла оставаться в Ларне, жить там одна… Она обернулась и увидела, что Адриана, обратив к солнцу свое красивое, флорентийского типа лицо с чуть вытянутыми чертами, исподволь наблюдает за ней.

— Я решила, что, если ты не возражаешь, я лучше действительно немного поживу у тебя.

— Я надеялась, что ты в конце концов согласишься. — Адриана протянула руку к своей сумочке. — На всякий случай я даже захватила лишний ключ от дома. — Она нашла ключ и протянула его Ливи. — Вечером мне надо заехать в галерею Боргена в Линчестере. Сегодня последний день работы выставки и надо забрать все, что не удалось продать. Возможно, я вернусь поздно, так что приезжай, когда захочешь, и чувствуй себя как дома. — Она взглянула на часы. — А сейчас мне надо вернуться на работу, я не буду ждать кофе.

Саймон лениво произнес:

— Не уезжай. После зала суда это место кажется земным раем.

— Но, Саймон, мне надо закончить одну работу.

— Сейчас я — твой единственный начальник. — Он усмехнулся. — И я приказываю тебе: «Оставайся!»

Адриана, смеясь, уступила, ее взгляд задержался на его лице. Он сорвал длинный стебелек и протянул ей:

— Держи! Пожуй — это успокаивает нервы. — Потом нахмурился. — Мэгги сегодня не в духе.

— Она тоже нервничала, хотя ее и не вызывали в суд. В конце концов она находится в постоянном напряжении из-за Кейта.

— Наверное, Рок явится к ней с визитом. Вот увидишь, она сразу засияет от счастья! — Он взглянул на сидевшую в стороне Ливи. — Надеюсь, он будет держаться подальше от тебя. У тебя и так хватает неприятностей.

Ливи даже не взглянула на него. Она протянула руку и сорвала толстую травинку. «Жуй, это успокаивает нервы… Притворяйся, что тебе нет дела до Рока, до того, что его тень неизменно рядом с тобой…»